скачать книгу бесплатно
6
Весной они вместе навестили приют. Спросили про малыша Поля.
– У мальчика всё сложилось хорошо, – господин Густав незаметно для гостей приложил палец к губам и бросил строгий взгляд на воспитателей. – Такое редко, но случается. У ребёнка нашлись родные. Поль сейчас далеко, а главное – счастлив.
– Значит, он тоже обрёл… – Эмилия нежно посмотрела на настоятеля.
– Вот именно, дитя моё, он тоже обрёл своё большое счастье, – подтвердил господин Густав…
– Точно-точно? – не отступала девочка.
– Совершенно точно. Разве ты мне не веришь?
– Я ведь так и не знаю, кто тогда написал письмо о болезни моей дорогой Эми. Может, вы, дорогой господин Густав, подскажете мне? – попросила кондитерша.
– Милая Елена, в этом я ничем не могу помочь, – ответил настоятель.
– А если это сделал малыш Поль? – предположила Эмилия.
– Мальчик не владел письмом.
При этих словах господина Густава одна из воспитательниц отвернулась и, как показалось, всхлипнула.
– Да, дорогие мои! – обратился к гостям настоятель. – Нам всегда грустно, если нас покидают питомцы…
Когда наступило очередное Рождество, госпожа Елена, как и прежде, приехала в гости к сиротам. Сопровождала её нарядная Эми, в которой было трудно угадать прежнего невзрачного ребёнка. Девочка заметно подросла и похорошела.
Когда дети принимали из её рук праздничные пирожные, то говорили: «Спасибо, мисс Эмилия!»
Юлиус и Адель
1
В старинном городе Трир на берегу Мозели жили строгий волшебник и добрая волшебница. Каждый год в сочельник Юлиус приходил в гости к Адели в уютный домик на Симеонштрассе в центре Трира, и они вместе наблюдали, кто и как в городе готовится встретить праздник. Для этого волшебники поднимались в маленькую комнату на чердаке, где видели весь Трир, каждый дом и всех горожан. Если кто-то отмечал праздник в одиночестве и без подарков, в бедности и грусти, то строгий волшебник Юлиус наказывал всех жителей, произнося: «Да будет Трир наказан!» Тем самым насылал на город в наступающем году разные напасти.
Так случилось в 1499 году, когда Трир охватил пожар. Всё из-за того, что злая мачеха с улицы Метцельштрассе в Рождество выгнала на улицу пасынка, и за него никто не заступился. В 1634 году город оказался захвачен воинственными испанцами, а в 1688 году сюда пришли французы. Чужестранцы обложили трирцев непомерной данью. Всё произошло потому, что злые дети забыли поздравить немощных родителей. В 1736 году в Рождество в холодном доме замёрзла маленькая девочка-сирота, после чего Мозель вышла из берегов, и в Трире случилось большое наводнение. Когда в 1802 году никто не покормил слепых нищих, они пришли в Трир под самый праздник, на город обрушился такой ураган, что не уцелел ни один дом.
Но если в Рождество все жители получали подарки и в городе не оставалось никого, кто отмечал праздник в одиночестве и бедности, то добрая волшебница Адель произносила: «Да будет Трир вознаграждён!» Тем самым она одаривала горожан, и следующий год оказывался для них благополучным: открывались великие ярмарки, проводились карнавалы, виноградари собирали обильный урожай, мастеровые-красильщики и табачники получали выгодные заказы, рыбаки имели богатый улов, люди женились, и у них рождались замечательные добрые дети.
Такой порядок соблюдался много лет.
Началось всё очень давно, никто из волшебников уже не помнил, когда точно. Только были они в это время совсем молодыми. Юлиус и Адель забыли, как раскрыли секрет маленькой чердачной комнатки, которая непосвящённому человеку могла показаться обычной кладовкой, заваленной ненужными вещами, и каким образом догадались, что владеют магией. Встречались они почему-то только в Рождество. В обычные дни Юлиус не находил дом с вывеской «Шляпный салон», в котором жила Адель на Симеонштрассе. Хотя часто проходил через Рыночную площадь к знаменитым Чёрным воротам через соседний особняк Трёх королей. Вероятно, волшебство не позволяло им видеться кроме сочельника. По этой же причине Адель никогда не бывала у Юлиуса и даже не интересовалась, где он живёт. Хотя мы с вами знаем, что все женщины весьма любознательны.
Импозантный Юлиус, с тоненькими усиками и острыми, изогнутыми у подбородка бакенбардами, в гости к коллеге по волшебству всегда приходил в одно и то же время, за час до наступления праздника, одетый в элегантный чёрный френч и дорогое кашемировое пальто, с тростью в руке и в большой широкополой шляпе. Приносил шампанское и большую серебряную коробку дорогих конфет. Адель, стройная и яркая, встречала его в стильном разноцветном платье и каждый раз говорила: «Я тебя ждала, Юлиус, и стала волноваться, не опоздаешь ли?»
Возле рождественской ёлки волшебники дарили друг другу милые безделушки, а потом, выпив по бокалу шампанского, поднимались в маленькую чердачную комнатку и приступали к игре.
– Как ты считаешь, что подумали бы горожане, узнав, чем мы здесь занимаемся? – однажды поинтересовался у коллеги Юлиус.
– Вероятно, решили бы, что мы боги! – засмеялась Адель.
Уже после игры садились за стол, угощались пирожными и конфетами, запивая их ароматным чаем. В хрустальной вазе на столе лежали любимые хозяйкой дома большие красные яблоки.
Когда всё для города проходило успешно, Адель становилась весёлой, шутила и слегка подтрунивала над Юлиусом. Ещё заводила музыку и начинала пританцовывать ножками и играть карими глазками. Ладошки упирались в стол, а тоненькие пальчики выделывали в воздухе забавные пируэты. Всё это у Адель получалось весьма забавно. Настроение волшебницы передавалось Юлиусу. Он закуривал дорогую сигару, а носки его туфель начинали выбивать ритм в такт музыке.
Если город провинился, Адель становилась грустной и молчаливой, напоминала ребёнка, у которого отобрали любимую игрушку. Ведь она так надеялась, что трирцы окажутся добрыми по отношению друг к другу. В такие минуты Юлиус жалел её и с трудом подбирал слова утешения.
После чаепития он раскланивался и прощался до следующего Рождества.
– Ты действительно никогда без меня не поднимаешься наверх? – как-то поинтересовался Юлиус, взглядом показав в сторону чердачной комнаты.
– Нет, а зачем это мне? К тому же я даже не знаю, работает ли это в обычные дни? Мы всегда приходим туда вместе и только один раз в году.
– Да, конечно, – согласился Юлиус.
Так много лет они соблюдали правила игры.
Со временем волшебники становились старше. За все эти годы Юлиус настолько привязался к Адели, что после волшебной игры ему не хотелось никуда уходить. Он стал задумываться о своей жизни, о том, что, возможно, магическая сила заключена не в них самих, а в волшебной комнате, которая даёт им возможность жить так долго, медленно старея. Может, не заходи они туда, были бы самыми обычными трирцами. Могли встречаться друг с другом, ходить в театр, устраивать загородные пикники. Создали бы семью и счастливо жили в окружении детей и внуков.
Однажды, когда Адель проиграла, Юлиус перешёл границы допустимого. В то Рождество она сильно расстроилась. Сначала игра складывалась для Адели удачно. Из волшебной комнатки они заглянули в сиротский дом и увидели богато накрытые столы и радостные лица детишек. Адель светилась от счастья. Потом всё изменилось. Картину испортил ростовщик Фридрих. Он грубо потребовал с бедных должников непомерную плату. К этому добавилась драка задир Вилли и Клауса у фонтана святого Петра. А в довершение всего к больному старику Карлу на Фландерштрассе никто не пришёл из родных, друзей и соседей. Адель безнадёжно проиграла. От обиды волшебница заплакала. Вот тогда Юлиус её обнял.
Ему стало жалко невезучую коллегу. Волшебник огорчился своей победой. Он любил этот город и его жителей, среди которых имелись и хорошие, и плохие. Так ведь везде. Почему одни должны нести ответственность за других? Юлиус видел переживания Адели, а ему хотелось наслаждаться зрелищем этого смешного танца её пальчиков, и чтобы она улыбалась и шутила.
Непроизвольно Юлиус погладил её золотые волосы, и тут Адель отпрянула. Руки волшебницы упёрлись ему в грудь. Юлиус потерпел поражение. И с тех пор игра интересовала его меньше, чем отношения с Адель.
«Кто установил все эти правила? Может, вообще не существует никаких правил?» – раздумывал Юлиус.
2
Прошло больше тридцати лет, как волшебник Юлиус не наказывал жителей Трира. И правда, за время их магии горожане сильно изменились в лучшую сторону, стали добрее и внимательнее по отношению друг к другу. Все последние рождественские праздники Юлиус и Адель не находили в городе ни одного забытого и несчастного. Все, кто нуждался в помощи, получал её от близких и друзей. У собора святой Паулины, рядом с большой рождественской ёлкой, в помощь бедным бургомистр Трира ежегодно открывал благотворительный аукцион. Вырученные средства шли больным и обездоленным. На рыночной площади гильдия торговцев раздавала бесплатные угощения. Дети из знатных домов несли подарки в приюты и богадельни.
Но всё же иногда, во время волшебной игры, выяснялось, что кому-то из горожан недостаточно весело. В прошлый раз из своей чердачной комнатки волшебники увидели в доме старой Барбел, трирской старьёвщицы, скудный стол. Женщина жила с маленькими внуками: Гретой и Диди. Всё, что имелось у них на праздничном столе, – несколько варёных картофелин, кувшин с компотом и яблочный штрудель. В таких случаях Адель, предупреждая недовольство Юлиуса, придумывала для трирцев разные оправдания. Вот и здесь добрая волшебница нашла за что зацепиться.
– Ведь они не одиноки, и у них есть пусть небольшое, но угощение.
Юлиус не решался возражать. Как можно спорить с добросердечной и красивой Адель и лишить себя удовольствия видеть танец её пальчиков, если игра закончится благополучно для трирцев?
– Дорогой Юлиус, не будь привередлив. Это просто случайность. Не такое это большое прегрешение, чтобы наказывать весь город, – оправдывалась Адель.
Юлиуса забавляло, как она это говорила. И смотрела на него по-детски наивно, словно на кровавого палача, в чьей власти решать: рубить или нет головы несчастным трирцам. В её глазах читалась мольба.
– Конечно, я с тобой абсолютно согласен, – отвечал Юлиус. – Но всё же не забывай, зачем мы здесь. Нам необходимо соблюдать нейтралитет и оставаться беспристрастными судьями.
Когда Юлиус согласился по поводу Барбел, Адель поцеловала его в щёку. И хотя он поступил вопреки правилам, Юлиус решил, что получил равноценную компенсацию!
После, что бы Юлиус ни говорил о правилах, он лукавил. Никакой беспристрастности не было и в помине. С каждым разом он всё больше уступал своей коллеге по магическому ремеслу и ждал дальнейшей её благосклонности. Юлиус утешал себя лишь тем, что трирцы действительно перестали совершать по-настоящему серьёзные проступки.
Перед каждым новым Рождеством Юлиуса начинали мучить воспоминания и мысли. За долгую жизнь он видел многое: инквизицию, войны, борьбу за власть. В этом чудесном городе на берегу живописной Мозели одни люди убивали других. Видел, как ещё совсем недавно на Рыночной площади церковные фанатики на кострах сжигали людей, не жалея даже стариков, женщин и детей. Люди устраивали войны, ненавидели чужаков. А что обычные горожане? Собирались поглазеть и радовались мучениям несчастных, таких же как они сами, не задумываясь, что могут оказаться на их месте. Священники покрывали ложь и благословляли все эти мерзости. Где же пряталась доброта и совесть горожан этого чудного города? Почему молчали ремесленники и торговцы, когда разоряли их город? Юлиус не был злым и не желал ничего плохого Триру, из-за древности и красоты называемому северным Римом, но как таких людей не наказывать? Что он мог сделать в то время?
Однажды, во времена инквизиции, Юлиус попытался заступиться за семью знакомого торговца, людей абсолютно мирных и порядочных. Кто его послушал? Удивительно, как его самого не сожгли. Тогда во время их рождественской игры Адель заплакала…
Конечно, это происходило в прошлом. Вот Адель готова забыть все эти преступления, но разве они не могут повториться в будущем? Это как в яблоке: достаточно появиться одной маленькой червоточине, и быстро сгниёт весь плод.
Люди верят не только в добро, но и в зло. Один плохой человек может держать в страхе весь город, если остальные не будут ему противостоять. Кто-то испугается, другие не заметят, третьи решат, что это их не касается. Злодей, если не получил отпор, разрушит всё. Нет, правильно, отвечать должны все: и за добро, и за зло.
Адели проще. Она призвана дарить хорошее, а Юлиус не мог проходить мимо злых поступков и оставлять их без наказания. Иначе нельзя приучить горожан к доброте.
В свою очередь Адель понимала, что Юлиус вовсе не такой строгий и по своей воле никогда никому не причинил бы зла. Волшебница заметила, что, когда она за кого-то заступалась во время игры, Юлиус всегда уступал, хотя и изображал недовольство. Ещё догадалась, что он любит детей и стариков и сочувственно относится к сиротам. Если бы всё зависело от него, в Трире не было бы бедных и несчастных.
3
С течением времени Юлиус начал замечать перемены в самой Адели. Он стал подозревать, что каждый раз перед его приходом Адель вмешивается в жизнь горожан с тем, чтобы уберечь их от возможной кары за чёрствость и невнимательность к близким. Началось всё с того самого старика Карла. Когда на следующее Рождество они заглянули из волшебной комнатки к нему в дом, там всё оказалось в идеальном порядке. Старик встречал праздник чистым и ухоженным, а на его столе имелись разнообразные угощения. И всё бы ничего, но Юлиус совершенно отчётливо разглядел среди прочего большие красные яблоки. Он не подал виду, но его подозрения усилились.
В последние годы, глядя, как Адель совершенно спокойно ведёт игру, Юлиус стал предполагать, что волшебница загодя выведывает у знакомых горожан адреса одиноких людей и перед Рождеством обходит их, дарит подарки и помогает хорошо встретить праздник.
Подозрения Юлиуса ещё больше укрепились в этот предрождественский день благодаря его квартирной хозяйке фрау Агнете. Та рассказала Юлиусу, что накануне зашла проведать одинокую знакомую и застала у неё красивую, вежливую и, по всей видимости, благородную даму, которую никогда прежде не видела.
– И что же эта дама? – поинтересовался Юлиус.
– Представляете, она принесла вкусные угощения и подарила красивую чашку, – фрау Агнета говорила об этом как о чём-то противоестественном.
– Что же в этом странного? Может, это просто дальняя родственница, – предположил Юлиус.
– В том-то и дело, что моя знакомая не знает, кто она.
– А как гостья выглядела?
– Моложавая и красивая, с золотыми волосами. И вообще, похожа на добрую волшебницу!
«Всё понятно, – подумал про себя Юлиус, – этого следовало ожидать».
– Ещё добрая дама сильно замёрзла и сокрушалась, как бы не заболеть. Потому что тогда не сможет поздравить других своих знакомых. Я тоже волнуюсь за её здоровье, – добавила фрау Агнета.
– Вот как! Будет жаль, если она простудится, ведь впереди праздник. Как вы думаете? – Юлиус посмотрел на фрау Агнету.
– Да, конечно. Такой хороший человек! Просто так, из сострадания поздравлять незнакомых людей. Глядя на неё, я тоже решила поздравить своих соседей. В Рождество мы должны думать о милосердии.
В этот день Юлиус сам пребывал в предрождественских хлопотах. За долгие годы жизни в Трире у него появилось немало друзей, за судьбу которых он переживал. Торопился всем сделать подарки. Настоятелю собора святой Паулины достопочтенному Йохану, поскольку тот любил играть на органе, Юлиус купил ноты. Лодочнику Мартину, партнёру по шахматам, бинокль, чтобы тот выглядел как настоящий моряк, а квартирной хозяйке фрау Агнете – набор красивой почтовой бумаги, так как женщина любила писать письма сыну в армию. Все знакомые Юлиуса остались довольны подарками. Насколько удивился он, когда, возвратясь домой, обнаружил поздравления и подарки для себя.
И тут вспомнил про старую Барбел с маленькими внуками. А вдруг Адель не сумеет их поздравить? Ведь фрау Агнета сказала, что она замёрзла и сокрушалась, что не успевает навестить всех. Вдобавок ко всему может заболеть. Тем более что фрау Барбел жила на самой окраине города. От собора святой Паулины к ней идти четверть часа…
Сам того не заметив, Юлиус оказался в одёжной лавке на Рыночной площади. Торговец удивился позднему покупателю, ведь уже собирался закрываться. Приближалось Рождество.
– Мне нужен тёплый плед для пожилой женщины и две красивые шерстяные кофты для маленьких детей, – выпалил запыхавшийся Юлиус.
Сделав покупки, волшебник поднял воротник и вышел на улицу.
4
Стояла лёгкая морозная погода. С тёмного неба, словно маленькие звёздочки, падали снежинки. Трир готовился к празднику. Улицы выглядели безлюдными. Лишь изредка мелькали быстрые тоненькие тени – это пробегали мальчишки-посыльные с праздничными пакетами. Навстречу Юлиусу прошёл пожилой шляпник Ганс. Махнул рукой и крикнул: «С весёлым Рождеством, господин Юлиус!»
Кроме них, все остальные жители, по-видимому, уже собирались за праздничными столами, готовые поздравлять друг друга, и никто из них не догадывался, что через какой-то час-полтора два волшебника, сидя в маленькой чердачной комнатке в доме на Симеонштрассе, станут решать судьбу города на весь следующий год.
Как чудесный корабль мимо Юлиуса, весь в снежных звёздочках, проплыл собор святой Паулины. Волшебник торопился. Обогнал почти летевшую над снегом тоненькую тень женской фигурки с каким-то неестественно огромным свёртком, ответившую на его поздравление из-под пышного соболиного воротника: «И вам весёлого Рождества!» В голосе прозвучали знакомые нотки.
«Я здесь так долго живу, что знаю весь Трир», – подумал Юлиус.
Неожиданно его осенила догадка. Он обернулся. На его глазах таинственная женская фигурка испарилась в ближайшем переулке.
«Значит, не она», – успокоился Юлиус.
До дома фрау Барбел идти оставалось совсем немного. Больше Юлиусу никто не встречался. А вот и дом старьёвщицы. Волшебник осторожно постучал. Интересно, как они его встретят?
Едва Юлиус поздравил оторопевших от неожиданного визита незнакомого гостя фрау Барбел и её внуков – Грету и Диди, как в дом влетела Адель.
– Ты знаешь, я ведь не поверила своим глазам, – волшебница не выглядела смущённой, – из-за этого даже улицу перепутала! Думаю, куда бы ты мог идти в такое время?
– А ты, помимо всего прочего, ещё и летать умеешь? Это тоже дар волшебной комнаты? – пошутил Юлиус. – Я ведь тоже удивился. Думаю, что это за дама, одна, на пустынной улице предрождественского Трира?!
– Теперь, видимо, не одна. – Адель, повернувшись к хозяйке и детям, вручила им огромный свёрток.
Фрау Барбел при этом словно лишилась дара речи.
– Кстати, Юлиус, ты едва не сбил меня с ног, – посетовала Адель.
– Я, кажется, вспомнил! Мы ведь именно так и познакомились. Точно-точно!
Адель не ответила, но было видно, что слегка улыбнулась.
– Неужели это всё нам? – глядя на большой свёрток, робко поинтересовалась маленькая Грета.
– И ещё вот это, – Адель достала из карманов и положила в руки детям два больших красных яблока.
Юлиуса осенила догадка.
– Конечно, всё случилось точно так, только на Симеонштрассе! – воскликнул он. – Ты ведь тогда тоже несла яблоки?
– А я думала, что ты всё забыл! – Адель встала совсем рядышком и положила голову на его плечо.
– Тебе не кажется, что нам надо поспешить? – Юлиус посмотрел на часы.
– Нет-нет, я вас никуда не отпущу, – запротестовала фрау Барбел. Детишки с надеждой посмотрели на своих неожиданных гостей.
Волшебники переглянулись. Они никогда не нарушали правил игры.
– Не уходите, – дружно попросили Грета и Диди, обхватив их ноги.
– Что будем делать, Юлиус?
