скачать книгу бесплатно
– Извини, но это так фантастично! – Ирина вновь с улыбкой покачала головой. – Мне очень трудно в это поверить. Пожалуйста, покажи что-нибудь более знакомое, привычное, что бы нас сближало.
– Хорошо, но что бы тебе показать? – некоторое время он сосредоточенно обдумывал. – Скажи, вот мы находимся на окраине большого города, по нашим планам это должна быть Москва – это так?
– Да, это так, мы в Москве.
– Прекрасно! Давай я покажу тебе нашу Москву? Она довольно заулыбалась:
– Давай.
– «Умница», покажи нашу Москву, но без синхронного текста.
– Смотри сама, что будет непонятно, спросишь.
…На экране появилась Красная площадь в момент военного парада: гремела маршевая музыка, войска грозно чеканили шаг по брусчатке, гостевые трибуны были до отказа заполнены людьми, держащими в руках красные флажки.
Над Кремлем реяло красное знамя – государственный флаг СССР. Машина увеличила его: над серпом и молотом четко была видна звезда. Изображение скользнуло по трибуне мавзолея В. И. Ленина и перешло на стену кремля напротив, украшенную праздничным транспарантом: «9 мая .. лет Победы в Великой Отечественной войне». Затем перекинулось на парадные расчеты, стоящие в ожидании торжественного марша: в сводном батальоне Тихоокеанского флота взгляд Ирины остановился на молодом офицере в белой парадной форме с кортиком на боку, грудь капитан-лейтенанта украшали три ордена. Она попросила:
– Вот этого красавца можно поближе и увеличить?
Машина увеличила офицера на весь экран: да, это
был он – Сергей Русичев.
Ирина вглядывалась в спокойное волевое лицо морского офицера и не могла налюбоваться:
– Скажи, а что это за награды сверкают у тебя на груди? По всему видно, это очень высокие ордена!
Сергей засмущался, он не любил хвалиться, но все же ответил:
– Орден «Боевого Красного Знамени» за викторию над американцами в Тихом океане, «Горшкова» II степени за первоклассную подготовку электронных систем линкора, а «Красная звезда» – за участие в абордажной операции.
– На моем жизненном пути встречались в основном очень плохие и слабые люди, – глядя на Сергея с восхищением, призналась Ирина. – А мне всегда хотелось встретить настоящего человека, способного защитить меня от всяких подонков. В своем воображении я рисовала образы героев и по ночам вздыхала по ним. Тот, которого мне сейчас посылает Господь, превосходит все ожидания, поэтому единственное, о чем я сейчас думаю, как не прогневать Господа, чтобы он не отнял тебя у меня? Скажи, как я должна себя вести, что говорить? Я в смятении!
Сергей взял ее руку и поднес к губам, затем он долго рассматривал ее длинные пальчики:
– Единственное, что от тебя требуется, – это быть самой собой. Будь такая, какая ты есть, и все будет в порядке.
А компьютер тем временем перевел изображение на широкую, залитую весенним солнцем улицу: везде было много кумача, радостные лица людей, несших мини-флажки государственного флага СССР, окна первых этажей домов были открыты, из них слышалась музыка. Красные полотна кумача ярко контрастировали с белы- ми стенами зданий и с многочисленными стаями голубей, выпущенными в воздух. Группы отдыхающих останавливались рядом с импровизированными представлениями времен Великой Отечественной войны, слышались переливы гармошек и людской смех. Бросалось в глаза очень большое количество детей.
– Что это за улица, похожая на Волгоградский проспект? – спросила Ирина.
– Только у нас он называется Сталинградским, а так ты почти угадала.
– Да-да, Сталинградский, это же вполне логично, – согласилась она. – А скажи, какова численность СССР у вас, там? Поражает людское море и обилие детей в частности!
– На вчерашний день было 505432647 человек.
На сегодня не знаю, весь день я нахожусь здесь.
– Почти пятьсот шесть миллионов! – изумилась она. – Вот это развитие! А нам только и твердят в России о «Палаче с топором», который если что и делал, то забирал человеческие жизни, совершенно не умел управлять страной, а войну в 41-м–45-м выиграли вопреки руководству. В Советском Союзе, созданном Сталиным, тоже все было плохо. О нем если и вспоминают, то как о «Колосе на глиняных ногах», который упал и сам собой развалился… Вот тебе и «Колос»! Какие «пустомели»! Извини, пожалуйста.
– Ничего, – отозвался Сергей. – Я ведь все понимаю. И эту историческую несправедливость вашего мира необходимо исправить, но сделать это должны вы сами, чтобы не нарушить нормальный ход истории. Мы лишь постараемся помочь вам в этом. Именно для этого я и послан сюда к вам.
– Да, – согласилась она. – То, что Россия требует глубокой модернизации и замены строя, для меня со вершенно очевидно. Но, честно говоря, я не представляю, как ты можешь подтолкнуть этот процесс в оди- ночку?
– Почему в одиночку? – улыбнулся он. – Ведь нас уже двое, не так ли?
Она зарделась и приветливо покачала головой:
– Ты думаешь, мы сила?
– Несомненно!
Оба замолчали. Требовалась какая-то разрядка, и вычислительная машина быстро поняла это. Раздался ее по-детски задорный голос: «Давайте переключимся. Смотрите, что я вам сейчас покажу. Видели ли вы такое когда-нибудь?
Из монитора брызнул зеленоватый луч и начал чертить пространственное изображение. Процесс созидания занял несколько минут, и перед молодыми людь- ми в воздухе повисли два лица, тянущиеся друг к другу с поцелуями. И когда губы, казалось, вот-вот сомкнутся, вновь раздался задорный голос машины: «Э-э, а паспорта у вас имеются?»
Оба молодых человека засмеялись, схватившись за животы, и смеялись они не только от экстравагантной шутки машины: в пространственных изображениях они, несомненно, узнали себя – вот это был фокус!
– Выясняется, нас уже не двое, а трое, – продолжала смеяться Ирина.
– Ну, что я говорил, враг будет разбит и победа будет за нами! – поддержал ее раскрасневшийся Сергей. Когда они чуть успокоились, Ирина обратилась к
Сергею:
– Твоя машина просто гениальна, она даже выражает эмоции – это выше всяких предположений! Но я врач, эта тематика мне наиболее близка, нет ли чего- нибудь у нее и для меня?
Сергею было по душе, что разговор перешел в более простое и заинтересованное русло, ему тоже очень хотелось непременно угодить ей:
– Как нет? Именно по медицинской части она у нас первый специалист, разумеется, после тебя, конечно! Приложи свою ладонь к правой верхней части дисплея, увидишь, что будет.
Молодая женщина робко прислонила ладонь и оглянулась на Сергея.
– Не бойся, – успокоил он ее. – Это совершенно безвредно.
– Пожалуйста, нам максимальные данные по этому организму, снятому с руки и с радужной оболочки глаза.
Экран под рукой засветился желтоватым светом, слева появилась бегущая строка «Ждите». В то же время тончайший лазерный лучик голубоватого цвета сканировал глаз. Прошло около минуты. Наконец на экране появился силуэт человека – это была женщина. Постепенно стали проступать внутренние органы, они становились все четче и объемнее, стали видны главные и периферические сосуды. Картина разрасталась, наливалась цветами, в итоге объемное голографическое изображение заняло весь экран: оно демонстрировалось спереди, сзади и с боков, как бы поворачиваясь. Послышался голос вычислительной машины: «Максимально возможные данные считаны. Выдаю результаты обследования. Руку можно убрать».
На экране стали поочередно появляться органы женщины в увеличенном виде, и машина давала детальное их описание с существующими органическими и функциональными изменениями.
Ирина была в шоке! Уж себя-то она неплохо знала, ведь она сама врач – медицинское заключение было исчерпывающим! Более того, машина сказала о многих вещах, которые были совершенно недоступны и новы.
– У меня просто нет слов! Моя склонность к гипотонии, перенесенный пять лет назад аборт, депульпирование двух верхних и одного нижнего зубов, ринит левой носовой пазухи, функциональная тахикардия, перелом нижнего правого ребра, точные данные на АД и пульс, ЭКГ и энцефалограмма, и все выведено на монитор. На- верное, можно вывести на принтер и распечатать?
Сергей утвердительно кивнул головой.
– Феноменально! Просто фантастически
феноменально!
– При желании можно подстраховаться и провести еще экспресс-анализ крови, включая тест на онкологические заболевания, тогда результат будет уже на все сто процентов, – уточнил он.
– Наверное, такой всесторонний уникальный анализ может сделать только твой компьютер?
– Почему? Подобные медицинские программы установлены во всех ПЭВМ, включая сельские медпункты. Осмотр такого вида у нас считается первичным, обязательным и общедоступным.
– Нам, к сожалению, до этого еще очень далеко! Да никто и не стремится к этому! Больше идет пустых разговоров и бодрых рапортов наверх, – с этими словами Ирина посмотрела в окно и только теперь заметила, что на улице стемнело. Время, проведенное с Сергеем у его чудомашины, промчалось как одно мгновение. – Странно, – проговорила она, – уже одиннадцатый час, а как будто только сели. Удивительная штука время, порой его совсем не замечаешь!
Сергей заметил, как она устала. Видимо, шквал шокирующей информации дался ей не очень легко.
– Я думаю, хватит на сегодня. Тебе надо отдох- нуть, – ласково произнес он, давая команду машине на отключение.
– А ты думаешь, я засну? – ответила она.
– Тебе надо попытаться это сделать, если хочешь помочь мне. Завтра я должен буду уже что-то начинать предпринимать.
– Ты можешь на меня полностью рассчитывать. Завтра я возьму имеющиеся в запасе отгулы и напишу заявление на отпуск, а там видно будет…
…Лежа в кровати в спальне, он слышал через закрытую дверь, как она стелила себе в зале: вот она взби вает подушку, положила одеяло, вот раздевается, легла.
Вдруг он почувствовал, как работает его сердце: оно билось ритмично, но немного взволновано. Поймав себя на мысли, что вряд ли ему удастся так просто уснуть, он понял, как сильно желал ее. Лежа с открытыми глазами, он не знал, что делать ему? Чувства подсказывали: «Иди к ней, она тоже хочет этого», – а воля тормозила. – «Выдержись, ты не должен ей ничего навязывать». Неизвестно, как долго бы продолжалась эта борьба чувств и воли, как вдруг…
Дверь в спальню открылась, и в нее вошла она!
Светившая в окно полная луна выделила силуэт молодой женщины в легкой ночной рубашке. Ирина подошла ближе к кровати, где лежал Сергей, и остановилась. В бледном свете луны было видно, как она распускает пучок на голове: несколько мгновений, и мягкие светлые волосы рассыпались по ее плечам. Захватив снизу рубашку и быстро сняв ее через голову, она подняла вверх свои длинные тонкие руки – это был явный знак для него.
Часть IX
Сергей любовался открывшейся перед ним картиной: ее стройные длинные ноги с изящными вогнутыми стопами, тонкими прямыми голенями и хорошо скошенными бедрами были необычайно красивы и сексапильны! Хорошо было видно три просвета. Маленькие белые трусики-слипы с узкими полосками на бедрах и треугольничком, закрывающим лобок, были прелестны и будоражили воображение. Достаточно широкий таз плавно переходил в узкую талию, а груди были очень маленькими с чудесными темными сосочками. Узкие покатые плечи вместе с лебединой шеей дополняли грациозность! К сожалению, из-за длинных волос и слабого освещения он плохо видел лицо, но оно было тоже прелестно, и он это хорошо знал… Нужно было решаться, а он медлил…
В тишине спальни раздался глухой ее голос:
– Что, герой, испугался? Будь мужчиной, ведь я живая и не съем тебя.
Словно наваждение упало с его глаз, привычная решительность взяла верх над сомнениями. Он встал и подошел к ней.
Ирина положила правую руку на его плечо и уже совсем ласково пролепетала:
– Дорогой мой, ну что ты? Ты же видишь, по- другому я уже не смогу, не мучь себя и меня!
Он взял ее на руки и поднес ближе к окну. Здесь было светлей, и он разглядел ее глаза: взор ее слегка за- туманился и сделался томным, сами глаза говорили, нет – они молили о любви!
Сергей поднес Ирину к кровати и положил на нее.
– Ложись рядом, – тихо предложила она и взяла его за руку.
Он сам не помнил, как оказался на спине, а она прильнула к его широкой груди. Он лишь слышал, как сладкий ручеек шелестел из ее нежных губ:
– Если бы ты хоть на миг мог представить себе, как много я мечтала о таком моменте, вот так обнимать и ласкать твои сильные руки и мужественную грудь, смотреть в эти чистые, открытые и смелые глаза! Я видела на своем пути столько грязи и пошлости, что казалось, это болото совсем поглотит меня. Долгими мучительными ночами тихо ревела в подушку, теряя всякую надежду! Теперь мне кажется, ты ангел небесный, посланный Господом для моего спасения! Как-то иначе это объяснить невозможно! Мне так хорошо и спокойно с тобой, как не было никогда! Умоляю тебя, если что-то сделаю не так, подскажи, поправь, но только не оставляй меня, без тебя мне нет жизни!
– Я не ангел, а такое же земное существо, как ты, пусть и из другого мира, – он еще хотел что-то сказать, но она на мгновенье закрыла своей ладонью его рот, а затем стала покрывать поцелуями его лицо, грудь и живот. Дойдя до заветного места, она дотронулась рукой до его члена и почувствовала, как он напрягся под плавками. Со стоном она распласталась на его груди! Ее губы коснулись его уха, и она прошептала:
– Умоляю тебя… Больше не в силах терпеть!
В этот миг он понял: дальше свершится непоправимое, от которого он уже никогда не сможет избавиться, но отказаться – значит было глубоко обидеть и оскорбить эту великолепную женщину. Он не стал более противиться своей судьбе. Обняв Ирину руками, он стал ласкать ее спину, а она, почувствовав его ласку, сползла немного назад и согнула ноги в коленях. Руки Сергея скользнули со спины по трусикам на напрягшиеся бедра, стали нежно ласкать их. Она все больше возбуждалась и, наконец, сорвала с него плавки и, сняв свои трусики, села ему на член…
По тому, как она сильно мучилась в ожидании оргазма, он понял, что никто ранее не мог правильно удовлетворить ее, а всего-то и нужно было понять вагинальную суть ее плоти. Его правильные действия не сразу, но все-таки дали желанный результат, и оргазм наступил, он был долгим, сильным и, главное, одновременным у обоих. Теплая волна взаимной любви накрыла их…
Она лежала на его руке и счастливо улыбалась, готовая сейчас возлюбить весь мир, а он целовал ее в тонкие нежные губы. Сон совершенно не шел к ним, и они просто лежали, наслаждаясь друг другом.
– Тебе хорошо со мной? – пролепетала она.
– Мне не с кем сравнивать, но то, что я испытал с тобой, было бесподобно!
– Если б ты знал, как приятно мне это слышать! До тебя ведь мне никто этого не говорил. А ты, ты просто открыл для меня дверь в другой мир, ранее для меня неведомый. Ты удовлетворил меня нормально, по- настоящему, и дал мне возможность понять, что я тоже нормальная настоящая женщина. Тебе, наверное, трудно в это поверить, но это так.
Эти ее слова сильно удивили его. И он, до этого ни о чем личном ее не спрашивавший, на сей раз мягко поинтересовался:
– Мне странно слышать от тебя это, ведь ты очень красивое и совершенное создание. Скажу тебе честно, ни одной подобной девушки я не встречал у себя, в своем мире. Любой уважающий себя мужчина на руках должен тебя носить, а ты говоришь, что только со мной почувствовала себя женщиной. Если можешь, объясни, как тебя понимать?
При бледном свете луны он все же рассмотрел, как на ее глазах навернулись слезы. Ласково поцеловав в щечку, он попытался успокоить ее:
– Я, наверное, не очень корректен. Это у меня, признаюсь, бывает по неопытности, но обидеть тебя я никак не хотел. Так что если тебе тяжело или неприятно, то можешь ничего не рассказывать – это никак не отразится на моем отношении к тебе. Даю честное краснофлотское!
Слова, сказанные им, несколько успокоили ее, и она даже попыталась улыбнуться, но затем ее глаза вновь стали серьезными, и она продолжала:
– Да, ты прав, вспоминать мне свою жизнь крайне тяжело! Но все же, думаю, я должна это сделать. Хотя бы для того, чтобы быть предельно честной перед тобой. – она тяжело вздохнула. – С чего же начать?
Папа работал прорабом на стройке, работу свою любил и работал с полной самоотдачей. Но был очень впечатлительный и ранимый человек, поэтому нервная система у него была порядком истрепана. Мама преподавала английский в школе и тоже очень много времени проводила на работе. Так что я была, в общем-то, предоставлена сама себе. Но жили мы хорошо! Я была единственным ребенком, и родители очень любили и баловали меня, не было ничего такого, в чем я когда-нибудь нуждалась.
Все могло бы пойти иначе, но родителям очень хо- телось, чтобы я стала врачом.
У меня к медицине не было призвания, но перечить им тоже не хотелось. После окончания школы я легко поступила в медицинскую академию.
По мере учебы у меня появился неподдельный интерес к этой профессии, почувствовала вкус что ли. А может, свою роль сыграло и то обстоятельство: у отца развивалось очень серьезное заболевание сердца. Я дала себе обещание выучиться и вылечить его.
Академию окончила с отличием, и мне предложили остаться в аспирантуре. Долго доказывала родителям: быть хорошим врачом – это значит лечить больных, практически работать в клиниках. Но они оба очень просили меня продолжить обучение, и я вновь согласилась. Окончив аспирантуру, защитила кандидатскую в области кардиологии. Мне предложили очень престижную работу в одной из частных клиник Москвы. Вот здесь мне нужно было проявить несговорчивость и поступить по-своему, но пришлось опять уступить: отец уже практически не мог работать из-за ухудшения здоровья, а мне предлагали очень большую, по тем временам, зарплату.
Поначалу все шло неплохо, но потом за мной стал серьезно ухаживать сын владельца клиники Виктор Шмуц. Долго не придавала этому серьезное значение, так как главной для меня была работа, я всецело отдавалась ей. Но он действовал все настойчивее и, в конце концов, я согласилась на встречу с ним…
Было все: великолепные цветы, ласковые речи, перспектива сладкого будущего, обещание носить на руках и так далее… Наступил момент, когда мне предоставили право выбора: или согласиться стать женой Виктора, или мне придется покинуть клинику. Третьего не предлагалось.
Мне всегда казалось – я сама творец своей судьбы и совершенно способна принимать взвешенные решения. Что тут неясного? Он /Виктор/ молод, красив, умен, богат, наконец, чего же еще желать? Накануне ночью мы советовалась с мамой, и меня почему-то не насторожило то обстоятельство, что она постоянно плакала, при этом соглашалась с моими доводами. Сейчас вполне понятно – эту медвежью услугу оказало мне мое совершенное увлечение работой, я недооценила возможности катастрофического жизненного провала, не брала его в расчет. А он наступил.
Отец купил Виктору квартиру бизнес-класса в престижном районе Москвы, и я переехала к нему туда. Уже в первую ночь я поняла, какую глупость совершила: мой супруг оказался дефективным извращенцем, совершенно не способным вести нормальную сексуальную жизнь. Он проделывал со мной ужасные вещи, о которых лучше не вспоминать, при этом он как животное удовлетворял свою похоть…
Я становилась совершенно опустошенной, неспособной к дальнейшей работе. Нужно было что-то предпринимать, а что – я абсолютно не знала.
