скачать книгу бесплатно
Против одинокого бродяги были все. Не только дети приветствовали его камнями. Так даже лучше, своими криками крестьяне заглушали шум осыпающихся камней и треск ломающихся ветвей. Товарищи навклера не могли следовать за ним бесшумно.
Занятые жестоким развлечением данаи не замечали трех других чужаков.
Уже после полудня Виал добрался до высокого дерева, под тенью которого расположились трое данаев. Удивительно, как в округе уцелело это дерево. Среди мелких кустарников, колючих трав оно выделялось высотой и густой кроной. Находилось чуть в стороне от тропы, что тоже к лучшему. И до стены Тритогении не так далеко, а значит, тела удастся дотащить до рвов.
Не только гирцийская кровь напоит эту землю.
Такой удачей нельзя не воспользоваться. Хоть Виал и чувствовал себя не в лучшей форме, но этим тоже можно воспользоваться. Рядом шуршали кусты, из-за соседнего камня выглянул Эгрегий. Виал три раза поднял свой посох, что должно было быть сигналом.
По заросшей тропинке навклер направился к дереву. Словно и не заметил, что там находятся местные. Виал тяжело опирался на посох, подволакивал ногу. На левую руку он намотал обрывки окровавленной ткани. Обрубки давно зажили, но ткань он использовал для иных целей.
Седая от пыли борода, спутанные волосы, жалкая тряпка, прикрывающая срам. Мышцы обнажились, с них слез лишний жир. Виал походил на немощного старика, больного бродягу. Такому нигде не рады, такого не воспримут как угрозу.
Выйдя на открытое место, под тень дерева, Виал остановился и громко вздохнул. Словно удивился, увидев трех незнакомцев.
Те лежали на своих котомках, отдыхали и дремали, но шум подползающего бродяги заставил их подняться. Данаи были молоды, по скатанным котомкам можно было сделать вывод, что они направляются в Тритогению на поиски работы. Похоже, что подросшие сыновья, которых отправили на заработки. Их нескоро хватятся.
Виал вновь вздохнул, забормотал что-то похожее на извинения и повернулся, собираясь уйти. Юноши заулыбались, но в их улыбках не было приветливости. Пусть по заветам Эгиоха положено привечать чужестранцев, путешественников, приглашать их к огню и угощать, но редкий данай следовал наставлению верховного бога.
Юноши были молоды, сильны, с крепкими руками и сильными ногами. Носили они традиционные туники, заколотые бронзовыми пряжками на одном плече. Другое плечо оставалось открытым. В тяжелых сандалиях они могли идти долго, не сбивая ноги.
Поколотить какого-то бродягу для них не составит труда. Один из них схватил чужака, повернул его к себе и прокричал в лицо, что таким уродам не место на их земле.
Виал округлил глаза, замычал, словно в испуге. Его отпустили, ударили под ногу, заставив повалиться на землю. Трое окружили упавшего, собирались наброситься на него. Виал выставил перед собой посох, что вызвало только смех у данаев.
Раздался глухой стук, треск, словно лопнул сосуд. Один из данаев упал, из разбитой головы брызгала кровь. Двое других удивленно уставились на упавшего, того словно гнев Эгиоха поразил.
Парни не успели поразмыслить о промысле бога. Второй камень попал не так удачно – в плечо даная. От этого удара рука юноши отнялась, он застонал, обхватил плечо другой рукой и оглянулся. Успел увидеть фурию, что метнулась на него из кустов.
Схватив юношу за голову, Хенельга вонзила нож ему в обнаженное плечо, лезвие прошло между костей, добралось до сердца. Так и крови будет меньше, туника не испортится, парень помрет быстрее. Мучить бедолаг никто не собирался.
Уцелевший собрался было бежать, но лежавший до поры Виал, ударил концом посоха ему в пах, а затем обвил своими ногами согнувшегося противника. Данай упал, рассек бровь о камень, попытался подняться. Виал навалился на него всем весом, заломил руки.
Подоспевшие товарищи помогли расправиться с уцелевшим. Удалось сделать это без лишней крови.
– Как-то легко! – удивился Эгрегий.
Он тяжело дышал, не от напряжения, а от волнения.
– Еще с телами надо разобраться!
Виал попытался встать, но ноги побаливали. Хенельга помогла ему подняться. Их товарищи уже сдергивали туники с убитых. В складках ткани нашлись холщовые мешочки с медными монетами. Зеленые кругляшки были мелкими, разбитыми. Рисунки едва читались.
– Местные, это хорошо, – сказал Виал, рассмотрев добычу.
– Но мало, что нам с этим делать?
– Хватит на одну ночь, а дальше разберемся.
Мустиф уже копался в котомках убитых, Хенельга и Эгрегий оттаскивали тела за дерево. Если кто вдруг и выйдет сюда, то убитых заметит не сразу. Виал заметал следы борьбы. Крови пролилось не так много, но она все же была.
В котомках лежала еда, запасная одежа и личные вещи. Еду тут же разделили и наскоро поели. Скоротечный бой выжал последние силы, а ведь от трупов еще избавляться. Во флягах плескалось кислое вино, смешанное с медом. Отлично, уже пять дней путешественники не едали ничего подобного.
– Сложите амулеты в один кошелек, туда же лампадки и блюдца, – распорядился Виал.
– Их же продать можно, – возразил Эгрегий.
– Можно, но вернее всего они станут гвоздями.
– Какими еще гвоздями?
– Теми, которыми нас к кресту привесят. Будем развлекать прохожих!
Они совершили убийство граждан, об этом нельзя забывать.
Личных вещей у убитых было немного. Повальной грамотностью крестьяне не отличались, так что писем не было. Простые амулеты из глины, мешочки с землей или золой из родного дома, да простенькая керамика. Все это поместилось в одном кошеле.
Виал положил мешочек перед собой и несколько раз ударил по нему камнем. Никаких свидетельств.
Он вызвался сторожить трофеи, Хенельга осталась с ним, словно дочь, сопровождающая немощного отца.
– Нам надо будет привести себя в порядок, прежде чем переодеваться, – сказала она.
Виал кивнул. Ближайший источник остался на том перекрестке, с которого они ушли сюда утром.
Мустиф и Эгрегий провозились до вечера, расправляясь с телами. Вернулись уставшие, просто кивнули спутникам. Виал не сомневался, что парни сделали все как надо. Напоминание о кресте для разбойников заставило их потрудиться.
Теперь тела убитых лежат в одной из ям, вырытых во время осады. Скрыты от посторонних глаз слоем земли и камней. Лишь голодные псы смогут добраться до убитых, когда почуют запах разлагающейся плоти. Но к тому времени чужестранцы будут уже в городе.
Юноши, что сопровождали Виала, удивились, что не испытывают угрызений совести. Делиться своими переживаниями с товарищами они не стали. А навклер и Хенельга относились к подобному спокойней.
Трофеи сложили в одну котомку, тряпки надевать не стали. Вернулись на тропу, спустились до перекрестка и нашли алтарь с источником. К сумеркам дороги опустели, но люди все еще встречались. В темноте на чужаков никто не обращал внимания – просто какие-то крестьяне приводят себя в порядок, прежде чем войти в город.
Умылись, обработали раны и переоделись. Виал впервые за эти дни испытал облегчение. Кислое вино не только утоляло жажду, но и уняло боль в обожженной стопе. Омыв ожоги, Виал перемотал свежей тканью ногу. Сандалии одного юноши теперь принадлежали ему, хотя идти в них все равно неудобно – завязки тревожили ранения.
– Как мы выглядим? – спросил Виал.
В сумерках детали рассмотреть не удавалось.
– Похожи на местных, – сказал Мустиф.
Со своей темной кожей и пухлыми губами он не походил на даная, но мало ли откуда он мог тут взяться.
– Тогда поступим так, – Виал решил изложить свой план, указал на Эгрегия и Хенельгу, – вы мои родственники, племянник и его жена.
– Маловато тряпья, чтобы изображать из Хенельги замужнюю женщину.
– Мы бережливые люди, – напомнил Виал.
– А кемилец у нищих откуда?
Виал хмыкнул. Да, парня скрыть не удастся, но и бросать его нельзя. До тех пор, пока дороги не разойдутся.
– Все равно, это лучше, чем незамужняя женщина.
– Не стоит нам выдавать себя за данаев, – покачал головой Эгрегий.
– К чужакам будет больше вопросов. Я буду торговцем из Виорента, из окрестностей, с той реки, которую мы проходили, как там ее…
– Теа, – напомнила Хенельга.
– Точно! Тамошних жрецов мы знаем, работали с ними, сюда явились за, скажем, книгами.
План вырисовывался быстро. Виал со слугой явился в город за покупками, но взял родичей, которые желали посмотреть на прославленный город. Почему явились посуху, а не по морю? Шли через Энносигею, где проживают знакомые, решили повидаться с ними. Тратить деньги на судно не стали. Идти до Истима столько же, сколько до Тритогении через горные тропы.
– Звучит правдоподобно, – сказал Эгрегий.
– Лишних деталей не выдумывайте, кто полезет с вопросами – не ваше дело.
– Да, понятно.
– Я ваш патрон, отец семейства, так что за все отвечаю. Общаться будут со мной.
– Язык? Как же твой акцент.
Виал направился к алтарю, выдрал парочку галечных камешков, что украшали источник.
Вложив эти камни в рот, Виал сказал несколько фраз на местном языке. Получилось ужасно, явно у отца семейства с дикцией плохо. Не быть ему оратором, но и за гирцийца он не пройдет.
Пусть внешность чужака будет приметной, но стража на воротах запомнит эту мелочь. Зато пропустит много другого. Не удивится, что путешественники из Виорента прибыли сюда в легких туниках, и среди них есть женщина, чей наряд несколько фривольный. Из ее собственной туники едва удалось сделать подобие плаща, но ноги оставались слишком открытыми.
– Коротковат, – покачал головой Виал.
– Скажем, что обтрепался по дороге, – предложил Эгрегий. – А в городе сразу же купим новый.
– Нет, вообще ничего не будем говорить.
Оружие взяли Эгрегий и Мустиф, Виал повесил на пояс нож. Хенельге же пришлось остаться без оружия, не считая маленького ножа, припрятанного в складках одежды.
Виал объяснил, как Хенельге следует себя вести. Плащ закрывал голову, краем она скрывает лицо. Так вполне можно скрыть внешность, но если кто и обратит внимание, не страшно. Просто племянник небогатого торговца нашел себе женщину из варваров. Такие союзы случаются, хотя редки и порицаемы.
– Мне нужны были связи с варварами на востоке. На север от городов тиринцев проживают племена месов. Тоже бледнокожие и невысокие.
– А если здесь они встретятся? – спросила Хенельга. – Я не могу выдавать себя за неизвестного кого.
– Не встретятся, чужестранцы селятся отдельно. И никто не полезет с расспросами к чужой женщине. Эгрегию достаточно хмурить брови и громко фыркать, поглаживать древко копья. Даст Мефон, прорвемся.
– Вот и славно, скорей бы убраться отсюда.
Все четверо кивнули.
В отличие от Виорента, в Тритогению пускали людей и после заката. Стража на воротах была, но не слишком придирчива. Не возникло проблем, что гости направлялись в порт, а не в сам полис.
В стене были небольшие ворота, через которые может пройти двухколесная телега. Но по южной тропе редко ходил гужевой транспорт, потому одна створка ворот была закрыта. Гостей пропускали, досматривали и взимали пошлину десяток стражей.
Не было таких сложностей, как в Виоренте. Таможенник сам записывал входящих, сам же принимал от них деньги, которые тут же ссыпал в керамический сосуд. Раньше это был сосуд из-под масла, расколовшийся, а теперь отремонтированный свинцовой полосой. Для хранения монет вполне достаточно.
П-образные ворота были невысокими, при желании можно дотянуться до свода. Ни бойниц, ни смотровых решеток. Сам проход был в три фута, чуть больше чем стена, но на два фута меньше надвратных башенок.
На четверку необычных гостей, конечно, обратили внимание, но не задавали вопросов. Пошлину с них взяли большую, чем с крестьян, ведь Виал был неместным. Его кольцо вполне сгодилось за свидетельство того, что он свободный гражданин. Таможенник не знал, как выглядят кольца свободных граждан Виорента, а уж тем более городка на западе от этого полиса.
Трофейный кошелек заметно похудел, но в нем еще остались медяшки, которых хватило на комнатку в дешевой гостинице. Два соломенных тюфяка на полу, ставни с щелями, закрывающие узкое окошко. Внутри никакой мебели.
Уже стемнело, так что путешественники не смогли познакомиться с портом Тритогении. Решили оставить это до утра, когда голодный живот заставит их продумать дальнейшие действия.
Чтобы позавтракать, денег не осталось; комнату пора было освобождать, но четверо чужестранцев решили держать совет именно здесь.
– Пока есть возможность отдохнуть, воспользуемся ей, – объяснил Виал.
С ним все согласились, возможно, придется ночевать на улице, в незнакомом городе. Было бы хорошо, если бы о них забыли до самого вечера.
– Что мы можем предпринять?
– Продать оружие? – предложил Эгрегий, показав взятый с корабля меч.
Оружие было завернуто в лоскут ткани, потемневший от влаги и грязи. Сам меч не имел повреждений, ржавчина не успела на нем появиться. Но это лишь вопрос времени. У Виала с собой не было инструментов, чтобы держать оружие в порядке.
– Я бы предпочел избавиться от него по-тихому, – Виал почесал подбородок, – сменить рукоять, может.
– И где же ты это сможешь сделать? Избавимся так.
– Слишком уж… ну ты понял.
– Приметно? – Эгрегий кивнул. – Так мы жертвы кораблекрушения. Я ведь прав, Мустиф?
Кемилец кивнул. Его лицо не изменилось. Виал не первый раз ловит себя на мысли, что парень не позволяет читать свои эмоции.
– Хоть десяток серебром получим, – сказал Эгрегий.
– Если не меньше, – вздохнул Виал. – Выбора нет.
Замечание не понравилось товарищам. Лишь Мустиф сохранял невозмутимость, но о нем еще предстояло поговорить.
Взятых трофеев слишком мало, чтобы не привлекая к себе внимания вернуться домой. Вырученных средств едва хватит, чтобы прокормиться в крупном городе.
Продать меч – лучший из возможных вариантов. Удастся купить приличную одежду, привести себя в порядок. Еще останется несколько монет на пару ночей под крышей. Документы из храма у Виала остались, но он откровенно сказал, что с ними возникнут проблемы.
– Я могу попробовать, но сомневаюсь, что получится.
