скачать книгу бесплатно
– Как раз в этом нет большой проблемы, – отвечал он. – Твой дед всем в деревне про тебя рассказывал.
– Так ты знаешь моего деда?
– Ну да. Кто же не знает Германа?
– Может, тогда позвонишь ему?
Он развел руками:
– Телефон забыл захватить, – и тут я заметил, что у него и правда пустые карманы. Мне показалось, что его это вовсе не волновало. «Да, этот Костяной Бор – сказочное место», – подумал я.
Шагах в десяти я увидел свой самокат, но не весь. Переднее колесо укатилось неизвестно куда. Рама распалась на две части. Словом, аппарат как будто снова был наполовину разобран, но выглядел далеко не блестяще. Вик проследил за моим взглядом.
– Ты еще легко отделался, – сказал он. – Заехал к нам однажды один студент из Минска, на мотоцикле. Так его потом по частям собирали. Вместе с мотоциклом.
Ручей журчал за его спиной, и удушливый пар все так же поднимался от воды. Теперь, в предзакатном солнце, тени стали длиннее. Я задрал голову и посмотрел вверх – туда, откуда прибыл. Крутой, почти отвесный склон весь зарос дикой малиной и терновником, и только в том месте, откуда я стартовал, кусты были слегка примяты. Нечего было и думать о том, чтобы взобраться обратно.
– Интересно, как мы теперь отсюда выберемся, – сказал я хмуро.
– Просто пойдем по Чернушке. Мы так ручей называем. Он длинный. Но вверх по течению берег будет пониже.
– И куда мы так выйдем?
Вик махнул рукой в сторону заходящего солнца:
– Прямо к твоему дому. Куда же еще.
– Так просто?
Вик вздохнул.
– Не совсем, – ответил он. – Один ты не дойдешь.
Мне вдруг стало холодно и неуютно.
– Пошли, – сказал он негромко. – Не будем терять время.
– А самокат?
– Здесь оставим, никто не стащит. Сюда вообще-то никто не ходит.
– Только ты? – спросил я, слегка усмехнувшись.
Он невозмутимо кивнул.
Скоро мы брели вдоль ручья по скользким замшелым камням, и туман расползался перед нами и лениво склеивался позади. Прямо перед нами разгорался закат, и я уже понимал, что вряд ли вернусь домой до темноты. Дед вряд ли меня похвалит, думал я.
Идти было трудно. Голова кружилась, ноги подкашивались. Кончилось тем, что я обхватил этого Вика за шею здоровой рукой, как утопающий хватает спасателя, чтобы его тоже утопить, и примерно с тем же результатом: пару раз этот Вик чуть не рухнул в воду вместе со мной.
После получаса такого движения мы оба валились с ног. И все же берег мало-помалу опускался, и наконец по пологому склону мы выбрались из этого вонючего оврага.
Я оглянулся. Над ручьем стелился то ли туман, то ли пар. И правда, Чернушка, подумал я. Иначе и не назовешь.
Зато наверху росли самые обыкновенные елки и сосны. Какие-то птицы посвистывали в ветвях. Под ногами хрустели шишки. Я начал узнавать местность. Между деревьями виднелись просветы: должно быть, там проходила дорога от станции до дома.
– Посидим, отдохнем, – предложил я.
Вик посмотрел на меня. Потом на небо.
– Хорошо, посидим, – согласился он. – Только недолго. Скоро стемнеет.
Мы сели бок о бок на толстенный сосновый корень. Понемногу я отдышался. Мы разговаривали о всяких пустяках, и вот что странно: я больше не спешил домой. Уж не знаю, почему. К тому же все это время у меня на языке вертелось сразу несколько вопросов, которые надо было бы задать гораздо раньше. Просто я не умею общаться с людьми. Тетя Элла безусловно права.
– И все-таки, – сказал я. – Как ты меня нашел?
– Я следил за тобой, – легко ответил Вик. – От самого супермаркета.
– Зачем?
– Не скажу.
– Какого черта? Я не понимаю. Тебя дед попросил?
– Герман? Нет. Не просил. Он ни о чем не знает.
– Тогда зачем?
Он посмотрел из-под руки на алое закатное солнце. Облизнул губы.
– Лучше не спрашивай, – сказал он. – Мне придется врать. А мы не должны врать.
– Кто это «мы»?
– Ну… скауты-экологи. У нас тут лагерь. Называется «Эдельвейс». Слышал?
– Надо же, – сказал я. – Еще никогда не дружил со скаутами.
Вик покраснел. Или, может быть, побледнел, но алое солнце засветилось на его лице.
– Да, – сказал он. – Мы можем быть. Друзьями.
Я отвел взгляд. Я вижу, когда люди не врут. Это бывает очень редко. И когда у них друзей нет, я тоже сразу вижу. Это же все равно как в зеркало посмотреть.
Вик откинул волосы со лба, будто они ему мешали. Так он делает, чтобы успокоиться, понял я.
– А ты… чем занимаешься? – поинтересовался он. – Там, в городе?
Теперь и я смутился. Сказать-то мне было особо и нечего.
– Так, ничем, – признался я. – Тестирую игры.
– Ты исследователь? Я видел, ты в очках. Я так и подумал.
– Ну да, исследователь, – сказал я и, наверное, немного покраснел. – Очки специальные. Для виртуальной реальности.
– Я не знаю, что это.
– Дикие вы тут совсем, – сказал я. – Отсталые. Я вообще сперва решил, что ты неместный.
– Почему? – Вик наморщил лоб. – С чего ты так решил?
– Видно же.
– Я сам не знаю, где я родился, – сказал он грустно. – И никто не знает. Меня в детстве нашли в лесу. Одного. Кто-то даже думал, что меня воспитали волки.
Я поежился. А он продолжал:
– Тогда я ни с кем не мог разговаривать. Только мог сказать, как меня зовут. Вик.
– Вик, – для чего-то повторил я. – Интересное имя. Может, ты швед?
– Я же говорю, не знаю. Никаких данных не сохранилось.
– Разве так бывает?
– В Чернолесье все бывает.
– У меня тоже нет родителей, – сказал я. – Они умерли. Остались только дед и тетка. Да еще двоюродная сестра. В десятом классе.
Он постарался улыбнуться:
– Круто. Познакомишь?
Я не успел ответить. Над нашими головами захлопали крылья. Большая черная птица опустилась на корень прямо перед нами и разинула клюв, будто хотела что-то сказать.
– Это же Карл! – воскликнул я, обрадованный.
– Korrekt, – прокаркал ворон почему-то по-немецки.
– Здравствуй, Карл, – сказал Вик. Ворон взглянул на него строго. Похоже, их не нужно было знакомить.
– Мы ничего такого не делали, Карл, – сказал я на всякий случай. – Я… немножко упал… а он помог мне выбраться. Так и передай Герману. Понял?
Карл промолчал. Он еще раз посмотрел на нас внимательным круглым глазом, снялся и тяжело полетел в сторону дороги, ловко пробираясь между сосновыми стволами.
– Теперь все будет хорошо, – сказал я Вику. – Карл очень умный. Он деду дорогу покажет, дед за нами и приедет. У него же пикап-вездеход. Видел, наверно? Десять минут – и мы дома. А как доберемся, залезем в баню. Ты был в русской бане? Там надо хлестать друг друга вениками из веток. Это что-то удивительное.
Но Вик повел себя странно.
– Нет, – сказал он. – Давай в другой раз. Мне пора возвращаться в лагерь.
– Никуда ты не пойдешь, – сказал я. – Устроим вечеринку. Герман разрешит. А я еще ему расскажу про тебя… как ты меня вытащил… так он для тебя все сделает.
– Не надо, – сказал Вик. – Не надо ему об этом знать.
– Что за хрень? Ты его боишься?
Он усмехнулся.
– Я никого не боюсь. Но лучше не рассказывай ему ничего.
– Да что такого случится, Вик?
– Случится то, что он запрет тебя в доме. Будет следить за каждым шагом.
– Но ты же снова меня вытащишь? – сказал я.
Здесь Вик рассмеялся.
Когда вдали послышался шум мотора, он вскочил на ноги. Пожал мне руку. И исчез. Клянусь, в эту минуту мне стало так грустно, как уже давно не бывало.
Красный грузовичок свернул с дороги, ловко проскользнул между соснами и тормознул в десяти шагах от меня.
– Ну, что случилось? – спросил Герман, выбираясь из кабины. Он был бодр и весел, как всегда. Только взгляд был внимательный. Озабоченный.
– Пустяки, – сказал я.
– Пустяки – это хорошо. Ссадины, царапины – еще лучше. У меня с собой сыворотка от столбняка… Но ответь мне на главный вопрос, пожалуйста.
– На какой?
Дед принял самый суровый вид:
– Скажи, купил ли ты пиво в супермаркете?
Герман
«Хватит ли у нас пороху?»
Внук мирно спал у себя на чердаке. Ничего он себе не переломал, даже фельдшера не пришлось вызывать. Был он частично перевязан, облеплен пластырями и слегка наказан за самокат (обошлось без порки). И то сказать, ищи теперь обломки по всему оврагу. Ладно, решил Герман. Это подождет до завтра.
Ближе к ночи вдруг заехали полицейские со станции – Михалок и Сапегин. Постояли, поговорили. Оказывается, продавец в деревне попросил их проверить, добрался ли Серега до дому со своей дорогой покупкой. «Как бы чего не вышло», – сказал продавец. Вот они и заглянули к Герману после конца смены.
Герман угостил их пивом. И заверил, что все в полном порядке.
Но кое-что было не так. И это Германа беспокоило.
В полночь Герман сидел за столом, и на душе у него было тяжело. Тускло светила старомодная желтая лампа. Ворон Карл, стуча когтями, расхаживал между кружек, и вид у него тоже был озабоченный.
