скачать книгу бесплатно
– Как?
– Я крайне нуждался в тебе, Церебрал.
– Как ты меня создал?
– Тот, кто теперь стал частью тебя, очень мешал мне…. Он не только препятствовал осуществлению моих целей, но, кроме этого, лишил жизни моего брата, Сметта. Я очень хотел вернуть его к жизни, и поэтому был вынужден прибегнуть к хитрости.
Церебрал молчал, но в голове его кружилось столько мыслей, что, казалось, хватило бы на несколько увесистых томов Книги Древних; всё, что он услышал сейчас, казалось магистру странным. И именно поэтому ему трудно было принять всё то, что рассказал ему Зорг.
– Церебрал, ты не доверяешь мне?
– Я… Я не знаю…
– Что тебя смущает? Отбрось прочь все сомнения, и просто поверь в то, что говорю я. Ведь я тебя создал! Я твой хозяин! – Голос в сознании Церебрала снова стал властным и сильным. Пропали те заботливые нотки, которым магистр поначалу доверился, и Зорг снова начал в чём-то убеждать магистра. Но теперь он уже не был готов так безоговорочно доверяться всему тому, что говорил ему Хозяин. В его душу уже закрадывалось какое-то сомнение. Робкое, и совершенно непонятное, оно отталкивало Церебрала от Зорга.
– Ответь мне, Церебрал, – продолжал допытываться Зорг, – Ответь, в чём причина твоих сомнений, и я развею их в один момент.
– Всё, что ты сказал мне, – Церебрал, наконец, решился открыться Хозяину – неприятно и непонятно для меня.
– Ну, это скоро пройдёт, когда ты сам научишься проделывать подобное! – заверил Зорг, и тут же добавил – Главное, что ты доверяешь мне, ибо я – твой хозяин. И ты должен слушать только меня!
Голос Хозяина – властный и сильный – наконец затих. Церебрал глубокое, медленно затихающее напряжение и тревогу. А ещё он вдруг понял, что слаб как никогда. Большой и сильный, налитый горой мышц, сейчас Церебрал был не сильнее младенца. И казалось, призванный волей самого Пакрома лёгкий ветерок мог бы за считанные мгновения повалить его на землю. Сын Магистра Тьмы, мастер тёмной магии, Церебрал сейчас не мог даже стоять, и в изнеможении присел на траву. Какое-то время голос Зорга – точнее сказать, его эхо – ещё преследовал Церебрала. И каждый раз, слыша голос Хозяина, воин вздрагивал.
Вскоре пропало и эхо. Но встревоженный разум Церебрала ещё пока не мог довериться тишине, вдруг до отказа заполнившей его, и ждал появления Голоса. И лишь, убедившись, что он уже больше не появиться, успокоился. Силы стали к нему возвращаться. На их восстановление потребовалась пара часов. После чего он мог идти дальше.
Сколько уже прошёл воин по этой бесконечной, тропе. И сколько дней он уже бредёт к заветному форпосту и, главное, сколько ещё осталось брести – воин даже не догадывался. Но одно знал точно. Там, у заветных ворот его ждёт отряд голодный, и оттого свирепых демонов, готовых броситься в бой. И очень скоро эта сила будет в его власти….
На секунду Церебралу показалось, что он так и остался стоять на том самом месте, где остановился. Причём, уже давно. Но как он мог заблудиться, если ни разу никуда не свернул?
Какое-то время Церебрал шёл в тишине. Но вскоре, насладившись покоем, Церебрал стал впускать в своё сознание мысли. Вернее, они возникали сами собой в форме ведений, почти все казались воину нечёткими, размытыми, с небольшим количеством деталей, и поэтому сквозь них, словно через дымку сизого тумана, проступал однообразный пейзаж тропы, ведшей Церебрала к заветной башне Асур. Ведений было много, они шли друг за другом, лишь изредка обрываясь.
– Элейм, принеси водицы…
– Да, отец…
Мальчик в свободной белой рубахе, которая явно была ему больше размера на два, сверкая пятками, бросился прочь из кузни. Его долго не было, и Дирей уже начал волноваться. Он даже уже хотел отложить незаконченную заготовку, и посмотреть, что случилось. Но тут вернулся Элейм. В полутёмной кузнице Дирей увидел большие широко раскрытые глаза своего сына – мальчик был напуган.
– Отец! Там какой-то господин спрашивал тебя…
– Скажи, что товар ещё не готов! – поспешно отозвался Дирей, поглядывая на сваленные в кучу готовые мечи. Неделя выдалась неудачной, и он заготовил намного меньше товара на продажу, чем планировал.
– Отец, этот господин говорит, что он не по поводу твоего товара…
Слова сына насторожили немолодого кузнеца. Он посмотрел в его глаза – в них по-прежнему жил страх – вздохнул, затем взял со стола у окна бывшую когда-то белой, а теперь не то чёрную, не то серую, обтёр ею пот со лба, и вышел во двор. Сын не обману. Во дворе действительно стоял какой-то господин. Он был хорошо одет – его тёмно –синий камзол, расшитый золотом, был небрежно расстёгнут, открывая шёлковую сорочку, расшитую серебром. Весь облик этого уважаемого господина указывал на то, что он может быть купцом, раз уж появился перед дверями его скромной кузницы. А если не кузнец, то, наверняка, хочет что-то купить…
Размышляя, сколько золотых может принести ему этот господин, Дирей не заметил, как поравнялся с ним.
– Как твоё имя, кузнец? – начал незнакомец довольно холодно.
– Дирей… – своё имя этот здоровенный детина произносил с некоторым страхом и удивлением: его пугал не вид этого обеспеченного господина, ни его голос, ни даже речи, которые он произносил. А только глаза. На первый взгляд, вполне обычные, временами они наливались красным цветом – цветом крови, цветом пламени. Что это было, Дирей не знал, но сторонился незнакомца, и успокаивался только, когда тревожный огонёк пропадал. Но его собеседник этой тревоги не замечал, а продолжал говорить, как ни в чём не бывало.
– Прекрасно, значит я не ошибся…
– К вашим услугам, сир! Желаете кольчугу? Меч? Или, вам больше подходит оружие гномов – боевая секира?
– Я же сказал мальчишке, что меня не интересует твой товар, – спокойно объяснил незнакомец.
– К вашим услугам… – Дирей не нашёл ничего лучше, как раскланяться перед гостем.
– Для начала позволь представиться. Моё имя Нагош.
– Нагош? – Дирей подумал, какой матери пришло в голову назвать своего сына в честь Огненного Бога.
– Да, да! Ты не ослышался, – заверил Нагош. – Я тот, кто заставляет пылать костры, кто зажигает пламя факела, свечи. Моё священное пламя приносит в ваши дома не только тепло, но и свет. И за это вы, смертные, прозвали меня Огненный Владыка.
– Правда? – Дирей уже почти поверил сладким речам своего собеседника.
– Правда…– снисходительно отозвался незнакомец, Назвавший Себя Нагошем. – Но здесь не моя плоть, а лишь образ, созданный силой магии: нам, богам, не дано посещать миры Смертных. Именно поэтому я пришёл к тебе, Дирей…
Ведение оборвалось. Церебрал с разочарованием потёр голову руками, но ничего не смог поделать. Восстановить пустую ячейку в собственной памяти он был не в силах. Зато в его силах оказалось увидеть следующее ведение. Оно, словно испещрённая замысловатыми рунами новая страница драгоценной книги возникло перед ним через считанные секунды. И Церебрал увидел роскошь дворцовых палат, и искрящийся блеск. Бесконечные коридоры вмещали в себя столько золота, шёлка, и серебра, что ни один торговец не в силах был привести столько за один раз. Шёлковые шторы занавешивали не только окна, но и весели по бокам от дверных проёмов. Мраморные и просто деревянные, непременно украшенные позолотой, колонны виделись повсюду. Эти колонны – мраморные или деревянные, украшали замысловатые узоры, чаще, позолоченные. Изредка зодчие обходились и без этого, особенно, когда, вместо мраморного столба на подиуме возвышалась статуя Бога.
В своём ведении Церебрал словно бы бродил по этим покоям, потому что, как ему казалось, он уже бывал здесь: вкушал запах диковинных ароматических свечей – благовоний, ощущал бархатную нежность шёлковых занавесей, слушал хруст паркета. Но за всем этим лоском баснословной роскоши таилось колоссальное напряжение. Напряжение, которого не испытывал никто, кроме него, ибо он, Дирей, отвечал за всё. В одиночку принимал решения, от которых зависела судьба целого народа. Эти стены, манящие своей красотой, были для него чужими, как и ноша, внезапно свалившаяся на простого кузнеца вместе с появлением в его доме незнакомца, решившегося назвать себя именем Божественного Властелина Огня!
Это ведение оборвалось так же внезапно, как и предыдущее, оставив Церебрала в растерянности. Он попытался сообразить, что кроется за этими картинами, вдруг всплывшими из самых недр его памяти, но не успел, потому что помимо его воли в сознании вскрылась следующая ячейка, представив на обозрение безропотному зрителю новое ведение.
…Они были близки к победе как никогда. Сметт зажат и напуган, потому что его армия таит на глазах при первом наступлении армии Благоземья. Магистр Тьмы ослаб, силы его на исходе, и он уже больше не внушает тот благоговейный трепетный страх, какой возникал у славных обитателей Серединного Королевства при одном только упоминании о Магистре.
Но Дирей знал: не стоит недооценивать противника. Поэтому к решающей схватке со Сметтом, которая должна была стать последней, Дирей готовился основательно. Покинув дворец, он отправился в казарму, где за кружкой пива обсудил со своими воинами план предстоящей битвы…
…Всё шло по плану, но Дирей не хотел радоваться раньше времени – боялся спугнуть удачу. Но пока пехотинцам удавалось удерживать внимание демонов на себе, отвлекая внимание от конницы, которая неторопливо продвигалась к Магистру Тьмы, который всё это время прибывал в полной уверенности, что находиться под защитой тысяч демонов.
Но это ещё далеко не всё. Пока демоны будут увлечённо сражаться с пехотинцами, правителю вместе со своими воинами предстоит непростая схватка. Сметт – очень сильный противник…
…Сметт в ярости швырял в землю одну за другой ослепительно яркие молнии, но одна из них не попала в цель. Дирей и его воины ловко уворачивались от метеоров, несущихся на них, казалось, с самого Пантеона. Какое-то время это забавляло Сметта: он даже вошёл в азарт и с увлечением пытался попасть хотя бы в одного воина. Но его хватило ненадолго – скоро Сметт начал злиться и ожесточённо швырял молнии в людишек, копошившихся у него под ногами. Одна из них, всё же, угодила в цель; услышав раздавшийся за спиной глухой стук падающего тела, Дирей очнулся. Тревога, в тот миг прокравшаяся в его сознание, заставило сердце биться чаще, и его лихорадочный стук, отчётливо различимый в груди, гнал кровь по жилам, словно погонщик, решивший загнать в хлев всё стадо овец, мирно пасущихся на лугу.
– Выжидать больше нельзя! – решил Дирей. – Пора действовать, а то этот исполин нас всех тут поодиночке перебьёт!
Дирей приказал своим воинам собраться вместе. Затем сам правитель создал и накрыл себя и других воинов защитным прозрачным куполом, созданным из мощных сгустков энергии, которые ограждали отряд от всякой опасности. Прочность купола сразу же решил проверить Сметт. Он метал в энергетическую полусферу молнии одну за другой, от чего купол только сотрясался, не пропуская к воинам стрелы, созданные тёмной магией. А пока Магистр Тьмы безуспешно пытался пробить защитный купол, воины, спрятавшись под ним, создавали мощное заклятье, которое, по замыслу Дирея должно было сильно охладить пыл исполина. Для этого им нужно было сконцентрировать свою энергию в одной точке. Мана потекла по жилам, собираясь со всех уголков, подгоняемая разгорячённым сердцем. А когда её собралось достаточное количество, сердце погнало её в желудочки. Собираясь там, Синяя Вода концентрировала свою силу, и в назначенный час эта сила выплеснулась наружу в виде длинного бесконечно яркого луча, бившего вверх, к самому потолку прозрачной полусферы. Так, один за другим, внутри защитного полукруга появились три луча, скрещённых под самым потолком. Они отдавали свою энергию большому голубому шару, который, накапливая энергию, разрастался, превращаясь в светящийся метеор. И когда он достаточно напитался божественной энергией Синей Воды, Дирей снял купол. Сметт заметил это, и хотел метнуть молнию в своих маленьких воинов, которые, как назойливая мошкара, всё это время досаждали ему, но не успел. Едва только защитный полог был сорван, Дирей силой мысли метнул метеор в противника, силясь попасть в голову. Коснувшись широкого лба исполинского уродца в обличии ожившего мертвеца, шар лопнул, выплеснув на врага всю энергию, томящуюся в нём. Вся она выплеснулась Церебралу прямо на лицо, мгновенно обожгла мертвенно белую кожу, и стала медленно перетекать на глаза. Прикосновение Дирея оказалось горячим настолько, что, вскричав от боли, исполин рухнул, подмяв под свою тушу несколько десятков воинов. Всё это время боль не утихала, а только усиливалась. Сметт продолжал кричать, бить ногами и руками о землю, потому что чудесная энергия, посланная Диреем, уже успела переключиться на глаза.
Дирей застыл на месте, молча наблюдая, как корчится, силясь отогнать от тела этот нестерпимый жар, магистр. Он знал: сейчас у него нет препятствий для того, чтобы добить беспомощного исполина. Дирей знал так же и то, что любой бы на его месте поступил именно так, но продолжал стоять, наблюдая за Сметтом со стороны. Что удерживало его тогда? Оцепенение? Страх? Или, какие-то тайные неведомые чары, пришедшие из Ниоткуда, мешали Владыке одним ударом покончить со злом, прокравшимся в райский мирок, обитатели которого сумели не перегрызть друг другу глотки из-за божественной синей воды, дарующей выпевшему её силу, ограниченную лишь его собственным воображением.
– Правитель, Сметт поднимается!
– Что?
Дирей не сразу сообразил, что происходит. Но тут вслед за встревоженным голосом воина раздался рык. Правитель сразу понял, откуда идет устрашающий звук, и поднял голову – сверху на него смотрели светящиеся от ярости холодные глаза Сметта. Лицо его украшало алое пятно от ожога на пол лица – напоминание об удавшейся атаке Дирея.
Сейчас Сметт был зол как никогда, и от злобы набирала силу ярость, которую он готов был хоть сейчас выплеснуть на человека. Дирей видел это по кровожадным зрачкам магистра, но постарался не выдать свой страх. А Сметт тем временем, стал осторожно наступать на троицу смельчаков, и при каждом его шаге дрожала земля. В целях предосторожности Дирей извлёк из ножен меч, спутники последовали его примеру. Но это не заставило Сметта остановиться, а лишь подзадорило во всю бушующую в нём ярость. Заметив блеск стали, магистр тьмы только ухмыльнулся.
– Я уничтожу тебя, человек! – рычал Сметт, наступая на троицу. Он пока ещё ничего не делал, а только готовился к атаке, и Дирей мог пуститься в атаку, но не сделал этого – побоялся. Правитель осторожничал. Он понимал, насколько непредсказуем может оказаться Сметт: никто не знает, куда может увести его неприкрытая злоба, ибо он не управлял разумом – им управляла ярость.
– Я уничтожу тебя!
В костлявых пальцах Сметта появилась стальная рукоять остро отточенного клинка, чёрного как сама ночь. Дирею давно был знаком этот меч. Его лезвие не раз представало перед ним, так что кому, как не Владыке, не знать, что бронзовой здесь была только рукоять – тонкая, изящная, она была украшена черепами, которые искусный кузнец разместил и на рукояти, и на эфесе. А вот лезвие было совершенно особым. Его нельзя было почувствовать, но от его прикосновения по телу проходила неистовая дрожь, потому как из самой рукояти в виде тонкого, длинного, и совершено прямого лезвия лилась сама чёрная магия. Это был пучок света, чёрного, как ночь, мертвенно холодного, как просторы окружающего.
Дирей бросил взгляд на меч, остановился. Двое других воинов, бывших рядом с ним, тоже застыли на месте.
– Что это? – спросил один из них, плохо сдерживая дрожь в голосе.
– Тихо!
Три воина стояли, ожидая непонятно чего. Но какое-то тайное напряжение, жившее всё это время в их сердцах, подкрепляемое страхом, позволяло предположить, что этого «непонятно чего» следует остерегаться.
– Следите за мечом! – приказал Дирей громким шёпотом, а в следующую секунду клинок ожил. Управляемый разумом Сметта, он вдруг стал извиваться, постепенно удлиняясь.
– Что за…
– Молчи! Забыл, с кем сражаешься?
Удлиняясь, лезвие меняло форму. Из совершенно плоского оно превращалось в округлое, обрастая упругой, как резина, чуть влажной, покрытой мелкими чешуйками, кожей. Вскоре появилась и вытянутая морда с широкой пастью, снабжённая раздвоенным языком, и двумя рядами остро отточенных клыков.
– Змей!
Извиваясь в руке магистра, чудовищный ящер вытянул своё гибкое тело, и стал вертеть головой в поисках жертвы.
– Что, страшно, Дирей? – проговорил Сметт насмешливо. Но Дирей ничего ему не ответил: в те короткие мгновения его голова была слишком занята сотворением образа. Он не собирался сдаваться, а значит, должен был приготовить достойный ответ заклинанию, которое сотворил Сметт.
Собираясь со всех уголков его организма, мана перетекала в желудочки. А потом покинула тело, матерелизуя образ в сознании заклинателя.
И тогда в воздухе возник дракон с перепончатыми крыльями, длинной гибкой шеей, и таким же длинным, тяжёлым хвостом. Тяжёлая голова с длинной вытянутой мордой выглядела уродливо и даже устрашающе благодаря шипастым наростам и чешуе, покрывающей всё его тело.
Дракон с устрашающим рыком полетел на ящера. Змей зашипел в ответ. Затем, вынув длинный раздвоенный розовый язык, почувствовал запах врага и настороженно повернулся в сторону дракона. Пока тот приближался, прибывая в абсолютной уверенности, что змей не видит его, готовый нанести удар. Но змей уже ждал его. И, когда дракон уже снижался, чтобы впиться змею в толстую мускулистую шею, выбросил вперёд свою тупую морду с двумя маленькими разрезами ноздрей и схватил летучую бестию за ловко подставленную шею. Дракон закричал, замахал крыльями, стараясь вырваться из капкана, но змей уже держал его в прочных тисках. Дракон стал вертеть хвостом, хлеща ящера по морде. Тот зажмурился и разжал крепко сомкнутые челюсти.
Получив свободу, дракон отлетел назад. Его огромная уродливая рана кровоточила, но не отняла у него прежней силы, гибкости, и скоростию Летучий ящер развернулся и снова полетел на змея, который снова был готов к атаке. И когда дракон уже приблизился, снова попытался схватить его, но летучий ящер поднялся чуть выше, позволив змею лишь схватить челюстями воздух. А пока его противник в растерянности искал дракона, тот изловчился и укусил змея. Затем тут же отлетел назад. Но змей, за мгновение почувствовав дыхание противника, выбросил в его сторону голову, снабжённую остро отточенными клыками прямо в удаляющегося ящера. Чёрный, немного влажный клубок быстро размотался и клыки вонзились в хрупкое перепончатое крыло. Хрустнули тонкие хрящи. Крыло тут же подогнулось, и само тело летучего ящера чуть накренилось, но всё ещё держалось в воздухе. Выпустив дракона, змей вернулся на место, свернув тело в гибкие, снабжённые каменными мышцами клубки. Дракон и его заклинатель – Дирей – точно знали, что ящер обязательно нападёт снова. И он не будет ждать подходящего момента…
… Дирей вскинул над головой меч, и разрубил сверкающим божественным белым светом остриём воздух. Он целился в шею магистра, но промахнулся – Сметт успел отскочить. Однако заострённый конец задел невесомую цепочку медальона. Хрупкие звенья-кольца лопнули; цепочка рассыпалась, и медальон с выбитым на нём черепом рухнул на землю и раскололся надвое, словно глиняный кувшин. Сметт застыл на месте, не смея пошевелиться. За несколько мгновений кожа на его лице из мертвенно белой стала почти чёрной, и только глаза оставались ледяными. Он уже не шевелился; ужасный клинок выпал из разомкнутых пальцев. Добрая сталь со звоном упала на землю. Неподвижная туша змея превратилась чёрное пламя страшного клинка.
– Ты убил меня, Дирей! – только и смог произнести Сметт, а потом рухнул на землю на глазах у изумлённых воинов. Не только Дирей, но и они могли видеть, как затем кожа на уже неживом теле обретает прежний оттенок, но душа – её прозрачный контур, отделившись от тела, медленно возносился ввысь – уже уходила в Умертвие.
– Он мёртв? Да, правитель? – спросил один из воинов, сражавшихся вместе с Диреем. Правитель посмотрел на него, и ответил без тени сомнения.
– Да, мы победили!
Эта фраза, неосторожно брошенная Царственным Диреем, пробудила в сердцах воинов, бывших рядом с ним, целую бурю ликования. Они кричали, срывая с себя доспехи, а потом падали на землю. Дирей видел это, но не мог запретить им радоваться долгожданной победе. Но очень скоро станет понятно, что радость эта была преждевременной.
В то время, пока воины ликовали, радуясь внезапной победе над Великим Злом, на месте схватки витал бурный ледяной ветер. Его бурные потоки, наверняка пригнал из своего Чёрного Замка сам Пакром, Хозяин Небес. Так думал Дирей, пока ветер не стал крепчать. Дирей едва держался на ногах. Страх уже закрался в его душу, но по-настоящему он разросся несколько позже, когда бурные ветры стали поднимать вверх предметы.
Дирей не заметил, как эти холодные ветры посадили его на свою невидимую человеческому глазу ладонь, и подняли вверх. Всё это произошло так внезапно, что, оказавшись в центре серой воронке, собранной из потоков ледяного ветра, он даже не закричал. А когда понял, что ему уже не вырваться, и что воронка уносит его всё выше и выше, звать на помощь было уже поздно: ветер свистал так, что заглушал даже самый громкий крик. Оставалось только одно: отдавшись воле ветра, ждать, какую участь он приготовит Преславному Владыке.
Воронка поднимала его всё выше и выше, погружая все вокруг во мрак. Наконец, он поглотил пространство целиком. И всё, что оставалось Дирею – неутихающий свист близкого ветра. Он слушал его, пока в воронку не проник свет. Щедрый пучок его разлился над головой Дирея, он подставил ему лицо, чтобы попытаться разглядеть то место, где оказался, но внезапно ветер стих. Дирей насторожился, прислушиваясь. Тишина, окружающая его, пугала, но гораздо более сильный страх вызывало ощущение полной неизвестности.
Он стоял, слушая мёртвую, торжественно-спокойную тишь, не смея пошевелиться, но в один момент эту тишину оборвал голос, заставивший правителя вздрогнуть…
Проторенная редкими путниками, неширокая тропка проступала сквозь кадры ведения, и он шёл, глядя на ведение и на дорогу, и даже сумерки, внезапно заставшие Церебрала посреди пути, оказались не в силах остановиться. Он шёл, а воображение рисовало ему новые и новые картины…
…Дирей?
– Кто это? Как я сюда попал?
– По моей воле, Первый Хранитель!
– Зачем… я тебе нужен?
– Ты ещё не понял? Чтобы вернуть того, кого ты убил!…
Открыв глаза, он увидел перед собой лицо, закрытое плотным капюшоном, из-под которого выглядывали только глаза – два ярко-красных огонька.
– Кто ты?
– Моё имя Зорг. Я – твой создатель! Добро пожаловать в этот мир, Церебрал!
– Создатель?
Глаза, светящие, словно два далёких факела, сузились, и в тишине послышался лёгкий смешок – покорность воскрешённого Сметта ему понравилась. Значит, всё удастся, и Великое Зло получит Синюю Воду!
Насладившись своим созданием, Зорг произнёс.
– Очень скоро ты отправишься в долгий путь, а пока ты должен копить силы, Церебрал.
– Моё имя Церебрал?
– Да…
– А в какой путь?
– В своё время ты узнаешь всё, что нужно.
*** *** ***
… Зорг часто появлялся в странной комнате, совершенно тёмной. На широкий деревянный стол из отверстия в потолке лился скупой пучок света, рассеивая сумрак. И каждый раз Церебрал ждал, что он подойдёт, и скажет – пора собираться в дорогу. Но всякий раз у него находились более важные дела. Часто он беседовал с кем-то; Церебрал видел, как говорящий приходил в чёрные чертоги – Зорг называл его Смертушем – и даже несколько раз успевал разглядеть его облик, всегда одинаковый и неприметный. Перед человеком в развивающемся чёрном плаще и капюшоне, плотно надвинутом на лицо, стоял невысокий стоптанный старикашка с бледной кожей, плотно обтягивающей хрупкие кости. Его маленькая голова покоилась на короткой шее, торчащей из тощего тельца, которое, казалось, мог сдуть лёгкий ветерок. Его густая белая борода прикрывала то, что были не в силах скрыть рваные лохмотья, служившие когда-то хламидой, а теперь превратились в нечто, болтающееся на тонких плечах старца. Зорг и Сметт говорили о Мане, Демонах, неупокоенных душах мертвецов, и об Умертвии
– Мне нужно больше душ мертвецов, Зорг. Старшие Боги изгнали меня из Пантеона!
– Как они узнали о нашем союзе?
– Не надо было осаждать Благоземье полчищами демонов, Зорг!
– А может, это ты им рассказал, а? Почти десять лет я сидел спокойно – мне и Церебралу нужно было накопить силы.
