скачать книгу бесплатно
В тлен ступая сердцу в такт.
А дороги, зарастая,
Исчезают в суете.
Мы сожгли ворота рая,
Чтоб согреться в темноте…
Знаю, есть те, кому такая поэзия не нравится, но я никогда не входила в их число. Пока Розмари читала эти строки, мне сразу вспомнился один день. Точно такой же, как сейчас: те же парты, доска, хмурая осень за окном. Только я тогда была совсем маленькой. В тот далёкий день я прочитала своё первое стихотворение Стока. Нет, не это, то было гораздо позитивнее и светлее. Мне тогда было невыносимо грустно и одиноко, но его строки помогли на миг забыться и почувствовать, что в нашем мире всё-таки есть что-то хорошее, ради чего стоит жить дальше. Именно в тот день я подружилась с Айной.
Занятие пролетело так быстро, что я и не заметила. Даже странно! Со мной такое бывает не часто. Розмари задала нескольким студентам доклады по творчеству и биографии Фредерика Стока, а затем обратилась к остальным:
– Завтра у нас пройдёт краткий курс по теории стихосложения, и я бы хотела, чтобы каждый из вас принёс какое-нибудь своё произведение. Можете написать прямо сегодня или найти что-то из старого – не важно. Главное – чтобы это был ваш труд. Будет интересно узнать, есть ли у вас какие-нибудь поэтические задатки.
Вот те раз! Как всегда, за всё хорошее приходится расплачиваться! Закон подлости! И жизни…
– Миссис Эриксон, – я решила спросить это напрямую, чтобы потом лишний раз не гадать и не тревожиться, – а баллы за это будут учитываться?
– Нет, что Вы! – Розмари уже отвлеклась и «ушла с головой» в одну из своих книжек, но мои слова всё же услышала. – Вы же только первокурсники. Просто мне, да и всем вам, я думаю, будет интересно послушать творчество ваших одногруппников.
– Да, интересно… – я не стала больше задавать вопросов и отправилась в коридор.
Интересно? Да я просто ждала этого дня всю свою жизнь! Особенно увидеть лицо Сары, когда я зачитаю свой «шедевр»! Да уж. Ладно, я прекрасно понимала, на что иду, когда в июле подавала документы. Как там поётся в одной песне? Прорвёмся!
– Пойдём ко мне пешком? Я уже давно не гуляла по городу! – Айна весело прошмыгнула между мной и каким-то заблудшим старшекурсником и заглянула в окно.
– А что, больше пар не будет?
– А тебе не хватило? – посмеялась подруга. – Нет, на сегодня всё. И на улице ещё светло, так что хороший вид нам обеспечен.
Да, как быстро летит время! Пара мыслей, несколько обрывков фраз, затем ужин – и вот ты стал старше ещё на один день. Сколько мне уже? Восемнадцать лет и почти сутки плюсом. Как тут не впадёшь в уныние!
Прохладный осенний город как будто ждал нас. Пока тянулись занятия, прошёл дождь, и всё вокруг стало мокрым и сырым. Пусть это был и не летний ливень, после которого улицы становятся аккуратненькими и чистыми, а на душе вдруг начинает дуть свежий ветерок, но даже он немного обновил краски окружающих наш университет домов. Всё же я была несказанно рада, что этот самый дождь не застал нас именно сейчас.
– Пройдём мимо купола?
– Да, так короче, – ответила я подруге, ещё раз напомнив себе, что не зря получала в школе твёрдые четвёрки по географии.
Прогулка по Университетской набережной заняла всего ничего, и вот перед нами снова показалась улица Совы. Однако в этот раз я лишь помахала ей ручкой (фигурально) и направилась не к себе домой, а в сторону моста. Как раз того, что вёл к большому куполу Вильяма Вайтла. Даже в свете зарождающегося заката, который порядком слепил нам глаза, он выглядел потрясающе: большой, стеклянный и круглый. Я не помню, кто придумал построить такую штуку в нашем городе, но сам факт того, что этот купол всё ещё в рабочем состоянии и не обвалился, как тот же городской аэропорт, вызывал настоящее восхищение. Представляю, как там внутри сейчас тепло: системы климат-контроля, наверное, жрут гигаватты электричества. А заодно и миллионы купюр из карманов честных налогоплательщиков. К счастью, мне пока налоги платить не с чего – я ещё студент. Но не пройдёт и пяти лет, как и я на своей шкуре ощущу все прелести соседства с таким вот чудом инженерной мысли.
Ладно, не хочу надоедать нытьём. Деньги всегда остаются деньгами, а свои годы назад не возвратишь. Будешь бежать за искрящей золотой наживкой – и не заметишь, как станешь стариком. Стариком, которому уже всё равно, сколько пачек фунтов лежит у него в кармане, лишь бы на лекарства хватало…
Тем временем мы с подругой пересекли мост, оставив тихие и сонливые воды Ритты и дальше наслаждаться осенним покоем. Холодная река, наверное, единственная, кто по-настоящему счастлив в нашем городе. Как бы то ни было, другие жители Агелидинга не так спокойны и безмятежны, как она. Новой целью нашей прогулки должен был стать ещё один мост, главный в этом городе. Его так и называли «Главный», так как официального названия ни он, ни его собратья не носили.
– Смотри, отсюда хорошо видно нашу школу, – Айна указала на противоположный берег реки, и я вопреки своей воле увидела блеск крыш закадычного здания.
Школа. Сколько с ней связано воспоминаний! Жаль, но порой не самых приятных. Да, согласна, там мы с подругой познакомились, проворачивали много интересных дел, бывало, общались с незаурядными людьми. Но последний год перечеркнул всё хорошее, что мелкими крупицами копилось до этого. Одиннадцатый класс – я бы выжгла себе воспоминания о нём, если бы могла. Как жалко, что в наши дни это немыслимая роскошь…
– Да, видно, причём очень детально, – улыбнулась я через силу. Не хотелось показывать Айне своё отношение. К чему портить её хорошие воспоминания.
Края купола Вильяма блестели в лучах заходящего солнца, словно яркая рама новомодной картины, вступая в резкий контраст с остальной его частью. На фоне белёсых бликов стеклянные стены казались чёрными, пустыми, неестественными, будто перед тобой вовсе и не большой кишащий людьми купол, а огромная безжизненная гора. Странное сравнение, но именно оно пришло сейчас мне в голову.
«Время – единственная вещь в нашей жизни, с которой бесполезно вести споры. Хочешь ты или нет, в итоге оно всё равно одержит над тобой верх. И это – единственный факт, над которым время не властно». Думаете, кто это написал? Сам Мессия в своей Священной Книге, если беспрекословно верить её тексту. А вспомнила я эти слова благодаря улице, скользящей у нас под ногами уже целых пять минут. Она так и называлась – улица Времени. Главная дорога нашего города, помнящая и конные отряды королей, и солдат времён раскола Иллиосии, и первый парад Великой Победы. Последнее, кстати, видела и моя бабушка. Самые разные времена, сотни лет истории, миллионы людей. Название говорит само за себя, не так ли?
Справа дома, серые и остроугольные, слева – главный парк имени Себастьяна. Необычное сочетание природы и цивилизации… Мы шли медленно, тихо и молчаливо. Айна время от времени пыталась заговорить со мной на разные темы, но вскоре короткий диалог завершался, и мы обе замолкали. Такое иногда бывало, когда кто-то из нас думал о своём. Пребывал в другом месте, так сказать. Правда, обычно этим «кто-то» оказывалась я.
– Ты когда-нибудь задумывалась о смысле жизни? – Айна решилась начать очередной разговор, и я перевела свой взгляд с новенького автомобиля на подругу.
– Я? Думаю, нет. Мне как-то всё равно. Живу и живу.
Если честно, только философских дискуссий мне не хватало. Может, в другой день, но не после универа.
– Многие так живут, – продолжила она. – Я всегда считала, что наше предназначение – оставить след в истории, сделать что-то стоящее. Найти своё счастье. Увы, часто это и делает нас несчастными. Желание что-то доказать всему миру. Особенно когда нам это не удаётся…
Айна выглядела несколько грустно. По сравнению с той Айной, какая сидела со мной за партой три последних пары. И что на неё нашло? Надо бы её подбодрить.
– У каждого своя философия. Кто-то хочет стать известным и богатым, кто-то рад и шалашу среди пустыни. Так что и смысл жизни у всех разный… – тут я призадумалась. – На мой взгляд, это не важно. Для чего жить. Живи и живи, лишь бы другим от этого не становилось хуже. Вот моя философия.
И я снова отвлеклась на машины. Как раз в этот момент «Виктория-Райр» на всех парах промчалась по улице, ярко сверкнув своими красными боками и издав протяжный оглушительный рёв. С такой высокой скоростью штрафов ей точно не избежать. Но раз нашлись деньги на дорогую машину, то заплатить пятьдесят фунтов – это не проблема.
– Шейна! – услышала я голос подруги и с досадой отвернула голову от проезжей части. – Ты меня слушаешь?
– А, что? – я поняла, что только что пропустила мимо ушей какую-то фразу, и мне стало немного стыдно.
– Я говорю, что у всех должна быть цель в жизни. Люди должны стремиться к чему-то, иначе так и останутся на месте. Стремиться и жить в гармонии с собой. Чтобы в старости мы вспоминали свои прошедшие годы, чувствуя, что прожили их не зря.
– Да, может, – отвлеклась я на дома, затем снова развернулась к Айне. – Только вот я в старости всё равно буду жалеть себя. Жизнь у нас одна, и когда она заканчивается, начинаешь понимать, сколь всё это глупо: цели, мечты, все эти гонки по вертикали…
Неожиданно я прервалась, почувствовав что-то. И на миг представила это. Я сама – старая и умирающая – сидя в ветхом и запыленном кресле, вспоминаю свою прожитую жизнь и плачу, понимая, что не в силах вернуться назад. Изменить хоть что-то. Вы знаете, иногда такие мысли приходят ко всем, но сейчас я буквально увидела это. Воочию, глазами этой самой старухи. И мне стало так жутко, что я просто оцепенела от нахлынувшего отчаянья.
– С тобой всё в порядке? – спросила меня подруга, и в тот же момент я услышала едва различимый бой часов.
Часовая башня, главная из семи башен нашего города, возвестила жителей Агелидинга о наступлении уже восьмого часа уходящего дня. Часы, старые, как сама столица, считались одним из главных памятников нашей архитектуры. «Всемирное наследие» и тому подобное… Раньше я особо не обращала на них внимание. Не обратила бы и сейчас, но что-то вдруг показалось мне в них необычным. Манящим, загадочным, потусторонним. Часы отдавали свой бой, и на фоне громких, даже упругих ударов я перестала замечать что-либо ещё. Как будто ушла в собственные мысли, но только не как обычно. Дальше. Часы манили к себе, и я даже начала различать странный шёпот, слышимый между их звучанием, когда Айна взяла меня за руку и помахала ладонью перед глазами.
– Шейна! Всё хорошо? – тут я очнулась.
– Да, я… Я просто переутомилась сегодня, вот и всё, – я и сама решила, что причина была в этом.
Бывает же такое! А ещё хвалилась, что никогда не ходила к психологу! Мне надо просто отдохнуть. Лечь и расслабиться на пару часов. А ещё лучше дней.
– Вот и дом, – подруга заметно просветлела после нашего предыдущего разговора и, выведя нас к очередному мосту, указала на небольшое зданьице у набережной. Хотя в этом не было нужды – её дом я знала не хуже своего.
Краткий экскурс в географию: река Ритты, протекающая через город, идёт не строго с юга на север, а огибает его прописной буквой «г», так что мостов у нас много. Где-то… семь, да. Как и башен. И районов города. Совпадение ли это или план нашего основателя – кто теперь разберёт? И дом Айны, хоть и находился почти в центре города, всё же располагался на набережной. Правда, немного поднятой над берегом, так что желающим искупаться пришлось бы пройти небольшой путь по одной из старых гранитных лестниц. Но я купаться бы не советовала – городская река есть городская река.
Мы двинулись к подъезду, и Айна, остановившись у небольшого ларька, купила по пути какой-то шоколадный батончик.
– С тобой точно всё в порядке? А то я тебя такой никогда не видела.
– Нет, всё окей, – я пожелала подруге приятного аппетита и, решив, что на вечер мне хватит обычного салата, проигнорировала Айнин ларёк.
Я правда чувствовала себя несколько странно. Ну как будто из тебя только что вынули души и всунули её обратно. Причём не самым приятным способом… Но странные ощущения постепенно улетучивались, и уже у дверей квартиры я вернулась в своё прежнее состояние – равнодушное и циничное.
– Айна! – миссис Чаттерджи обняла свою дочь прямо на лестничной клетке и, только потом заметив меня, сказала: – Шейна! Рада, что ты сегодня пришла к нам!
– А как я этому рада, – совсем без иронии добавила я.
– Проходите, ужин почти готов.
Вот это было именно то, чего так не хватало моей семье. Не совместные прогулки по паркам и отелям, не денежная поддержка с обеих сторон, а простое осознание того, что дома тебе по-настоящему рады. Раньше я даже завидовала подруге. Белой завистью, конечно, но даже из-за этого порой испытываю угрызения совести. Радоваться за неё надо, а не завидовать! Уж кто-кто, а она такую семью заслужила.
Квартира семьи Чаттерджи – самое шикарное место из всех, в которых я бывала. Может, мебель здесь стояла несколько старомодная, но зато всё вокруг так и благоухало дальними странствиями. Отец Айны, Филипп Чаттерджи – заядлый путешественник и зарабатывает на жизнь, скупая в разных странах мира множество крутых и редких безделушек. Безделушек? Иногда по сумме одна такая «безделушка» оказывалась больше, чем вся зарплата моего отца за год. Сувениры из слоновой кости, дорогие драгоценные камни и украшения, картины, книги, которым и цены не было. И это не говоря о прочих мелочах, отправляемых им в местные сувенирные лавки. Эх, я бы тоже хотела так жить! Но для этого надо сначала хоть как-то «встать на ноги».
– Ты не забыла, что нам надо написать к завтрашнему дню стихотворение? – Айна уже распласталась на диване и выпрямила спину, чтобы дать ей заслуженный отдых.
– Вот блин! – только и вырвалось у меня. Про это-то я совсем забыла! Плакала моя вечерняя релаксация… – Может, ты ей завтра сдашь за меня один из своих стихов? Каких-нибудь старых, а я притворюсь, что сама его написала.
Айна вернулась в сидячее положение и взглянула мне глаза в глаза. Увы, когда она так смотрела, я знала, что ничего хорошего мне не светит. Заговорческий и хитрый взгляд доброго человека – опасная штука.
– Ладно, но только если у тебя сегодня не получится написать что-то своё. Мы поработаем вместе, и я помогу с рифмами. Если хочешь, – и она, встав на ковёр (наверное, тоже из какой-то экзотической страны), хлопнула меня по плечу. – Вместе ведь веселее, да?
– Да, что верно, то верно, подруга, – ответила я, прекрасно зная, что спорить с ней практически бесполезно.
Тем временем Ингрид Чаттерджи накрыла на стол, и я, расположившись на привычном «гостевом» местечке, взялась за свой любимый салат «Южный». Куриная грудка, собственно листья салата, майонез, подгорский орех и дольки ананасов (консервированных, но так даже вкуснее) – пальчики оближешь! И никаких изысков в виде пряностей и непонятных сур-ганских деликатесов – мой желудок всегда с подозрением относился к подобным приправам.
Увлёкшись трапезой, я и не заметила, как к голосам подруги и её матери добавились другие, кстати, тоже весьма знакомые. Телевизор! Куда уж без него! Почётный гость любого застолья, со всеми его новостями, фильмами и мыльными операми. Незаменимая часть каждого рядового ужина… И пусть я часто ругала эту странную привычку мешать «экран» с «едой», но, что греха таить, и сама от неё не могла избавиться.
– Смотри, наш институт показывают! – Айна уже включилась в события сегодняшних новостей, и я невольно последовала её примеру.
Да, и правда показывали городской универ. Только, конечно, первый корпус. Наш ректор Альфред Шон, как всегда, с упоением и увлечённостью рассказывал что-то о роли науки в жизни общества, а заодно вспоминал годы своей студенческой юности (как давно она была, одному Богу известно), а респонденты, я думаю, уже сожалели о том, что начали свой опрос. И всё это на фоне новостей об урезании бюджета, сокращении персонала и даже закрытии некоторых кафедр. Да, людям наверху виднее… Денег на образование никогда не найти, зато на всякие проекты вроде этих НТС-центров (служб телефонных опросов) средства откапываются всегда. Коррупция, мафия, олигархи, несправедливость, – такими терминами подобную ситуацию охарактеризовал бы мой отец. Впрочем, он заполнял этими словами всю свою жизнь. Я же старалась не забивать себе голову подобной ерундой. Да, всё куплено, да, кругом одни негодяи – но что изменится от того, что я буду с пеной у рта орать об этом направо и налево? Нет, ничего. Вот я и не вникаю во всю эту чушь.
– Главное, чтобы нас не закрыли, – Айна допивала чай из своей любимой кружки (в форме совы, кстати – классная вещица) и, не отрываясь, следила за сюжетом.
– Не волнуйся, наш декан – мужик известный. Кому надо словечко замолвит, – ответила я, и подруга продолжила чаепитие.
Что правда – то правда, Айзек Нотс (если вы не из наших мест, то я, наверное, уже достала вас непонятными именами? Знаете, со мной так же было, когда я посещала сур-ганский ресторан в соседнем городе со странным названием Септентум. Одни иностранцы! В любом случае, для меня эти слова звучат вполне привычно, так что, увы, придётся потерпеть…) всегда казался мне этаким представительным деловым мужчиной. Каждый день в дорогом костюме, серьёзный и современный. Я так и не определилась для себя: хороший он человек или плохой. Почти всегда его слова или поступки не вызывали во мне каких-либо реакций: он всё время делал то, что должен был бы сделать каждый на его месте. Разруливать конфликты, давать интервью, строить преподов по стойке смирно, – я порой даже задавалась вопросом, не слишком ли он крут для кафедры филологии? Но прекрасно понимала, что это не моё дело.
– Да, похоже, ты права, – Айна прибавила громкость как раз на перечислении кафедр, попадающих под раздачу, и, к нашей радости, филологии эта участь не коснулась. – Будем надеяться, что до диплома протянем.
– Это не самое страшное, что стоит на нашем пути к этой заветной бумажке, – посмеялась я и, добравшись до конфет, сразу же одёрнула руку обратно. Сила привычки – ничего не скажешь.
– Криминальные сводки, – миссис Ингрид сделала звук ещё громче и расположилась ближе к экрану. Что я вам говорила? Все люди любят сплетни и убийства. – Кажется, показывают наш центральный парк.
Да, там и правда показывали парк. Только не центральный (тот, что имени Себастьяна), а парк Листа. Хладнокровное убийство, молодая девушка, тело которой нашли сегодня утром. Опять какой-то маньяк… Жутко.
– Причиной смерти стало ножевое ранение в область… – на этих словах я уже хотела отвернуться, когда обратила внимание на одежду погибшей.
Бежевое пальто, длинное, явно модельера Рита Чапмена. «Может? Да нет, вряд ли»… Я ещё сомневалась, но когда показали фотографию, все сомнения отпали. Та девушка! Та самая, которую я встретила в парке вчера вечером!!! Увы, она так и не добралась до больницы… Впав в ступор, я даже чуть не пролила чай на стол. К счастью, кружку удержала.
– Что-то не так? – спросила меня Ингрид, и я кратко рассказала о вчерашней встрече с незнакомкой. Пусть хоть кому-то выговорюсь.
– Не волнуйся, – попыталась успокоить Айна, – всё ведь обошлось.
– Ты не понимаешь, – чая уже не хотелось (да и не люблю я его), так что кружку я отставила в сторону. – Это ведь могла быть я! Если бы прошла в том месте чуть позже…
– Не факт, – заметила Ингрид. – Может, её убил тот, кого она хорошо знала. По личной причине.
– Возможно, но мне от этого не легче.
Я взглянула на часы, чтобы узнать, который час, и попыталась найти пульт от телевизора (не хотелось больше смотреть новости). Но не смогла – я всё вглядывалась и вглядывалась в стрелки на циферблате, однако была не в состоянии понять, зачем вообще туда смотрю. В тот момент я даже перестала думать о чём-либо ещё. Остались лишь эмоции – страх и смятение. К счастью, звонок в дверь вовремя вывел меня из ступора.
– Это, наверное, Филипп, – и миссис Чаттерджи отправилась в коридор.
– Ты точно себя хорошо чувствуешь? – поинтересовалась Айна. – А то, если болит или кружится голова, я могу сама написать за тебя стих.
– Нет, спасибо, – улыбнулась я ей. Всё-таки лучшей подруги мне не найти никогда. – Если уж нырять, то с головой!
Айна улыбнулась в ответ, и мы отправились в гостиную. Вечер пролетел так быстро, что я и не заметила. Мы с подругой черкались в своих листах, пытаясь придумать хорошую тему для стихотворения, а затем расписать его по строкам (к слову, моя спутница по творчеству начала второй этап гораздо раньше меня). С горем пополам к одиннадцати вечера мне удалось набросать хоть что-то. Нет, лично мне работа даже понравилась, но вот сомневаюсь, что этот стих стал бы мировым бестселлером. Ну и ладно! Главное, что я старалась, несмотря на состояние. И на часы… Последние вроде перестали увлекать моё внимание. Видимо, я наконец сумела расслабиться.
Остаток дня прошёл в беседах и воспоминаниях. Мы с подругой вспоминали школьные годы (хорошие, конечно), делились впечатлениями от последних фильмов и книг, после чего ушли в семейные предания. Айна ещё раз рассказала о знакомстве её родителей, я – о своей бабушке, в годы молодости помогавшей на фронте раненым солдатам, после чего мы отправились на боковую. Однако быстро заснуть мне сегодня не удалось – мысли в голове так и шуровали, не давая покоя почти полтора часа.
Думаю, если бы по моей жизни писали книгу, какой-нибудь заядлый читатель (а то и большинство) обязательно бы сказал: «Что может быть интересного в буднях обычной среднестатистической студентки, особенно если вначале с ней ВООБЩЕ ничего не случается?!!» Да, согласна, чего-то особенного во мне нет. Я не герой, не злодей, даже не эльф или компьютерный гений. Но ведь на то наша жизнь и славится непредсказуемостью, что порой самые странные и невероятные вещи происходят со стандартными, ничем не примечательными людьми! Да, не сразу, не всё время, но даже этого хватает, чтобы изменить их судьбу навсегда. Вот это меня и поджидало впереди. Точнее, уже началось, но я, как всегда, ничего не заметила…
Глава 2
Не вовремя
Я шла по коридору, стараясь разглядеть дорогу вперёд. Однако вскоре поняла, что в этом нет необходимости: это место я знала как свои пять пальцев. Школа, второй этаж, путь в актовый зал. Я чувствовала, что там меня не ждёт ничего хорошего, но продолжала идти. Шаги звучали неприятным эхом, с каждым разом усиливаясь и отдаваясь во мне тяжёлыми ударами сердца. Вкупе с обшарпанными стенами (ремонт тут не проводили уже лет пять) это вызывало весьма гадкое чувство. Ещё десять метров, и я услышала голоса, доносившиеся из актового зала. Выпускной? Конечно, что же ещё! Ведь именно туда я сейчас и иду. Для этого я и надела своё длинное золотистое платье…
Наш класс собрался почти в полном составе. Я не сумела отыскать лишь Зиру Гар, но это и понятно – та не любила «гламурных», как она говорила, сборищ. Учителя стояли на сцене и ожидали, когда их бывшие ученики один за другим станут подниматься наверх, чтобы получить свои аттестаты. Где же Айна? Казалось, я только что видела её рядом, но сейчас найти не могла. Внезапно я заметила Брайна. Да, его бы я нашла и в куда большей толпе. Всё такой же уверенный и довольный собой, он стоял рядом с Сарой Фредсен и смеялся. Я тут же вспомнила, почему: пару минут назад мы расстались. Или пару месяцев? Тогда почему я сейчас на выпускном?
Я не знаю, сколько так простояла, смотря на них. Сердце в этот момент как будто остановилось, и я не могла даже заплакать. Где же Айна?!! Она должна была меня сейчас утешить, помочь, спасти… Но её нигде не было. И всё же я стала искать подругу среди одноклассников. Знакомые лица сменялись с чудовищной скоростью, но я не могла её отыскать. Внезапно мой взгляд упал на небольшое деревце, стоявшее слева от сцены. Деревце? Конечно! Это был большой фикус, который принесли сюда младшие классы ещё пару лет назад. Но тогда почему на нём росли не листья, а иголки? Тут я подошла, рассмотрела его поближе и заметила большую птицу на одной из веток. Сова. Скорее всего, неясыть, но я плохо разбираюсь в видах, так что наверняка сказать не могу. Птица сидела, вглядываясь куда-то вдаль, и я решилась подойти ещё ближе. В тот же миг сова развернулась и посмотрела прямо на меня. Я увидела её глаза, огромные и невероятно жёлтые, словно солнце, или, может, луна, и вдруг поняла, что не могу пошевелиться. Неясыть (или всё-таки не неясыть – разве у них бывают жёлтые глаза?) смотрела долго и неотрывно, как будто вглядываясь в меня. В мою душу, в саму её суть. Наконец, она отвернулась, и я отправилась дальше. Надо было найти Айну. Однако её по-прежнему нигде не было, и что хуже всего, я перестала узнавать присутствующих. Они оказались незнакомцами, и спустя пару минут я поняла, что нахожусь уже не в своей школе. Всё вокруг стало другим: зал, люди, одежда на них. Так и блуждая в толпе, я не понимала, куда мне идти дальше, пока не наткнулась на девушку. Уже собираясь уходить прочь, я вдруг почувствовала что-то и остановилась. Незнакомка стояла ко мне боком и, опёршись на стену, смотрела в пол, но я всё-таки смогла разглядеть её лицо. Нос, губы, подбородок – она во многом напоминала меня, однако чем-то отличалась, и я невольно заметила, как она вытирает свои глаза. Похоже, девушка плакала. Плакала, стоя поодаль от всех, на своём выпускном балу. И, что самое странное, её чувства внезапно передались мне. Одиночество, боль, безысходность, отчаянье – я не знаю, какое слово тут бы подошло лучше… Всё это оказалось намного сильнее того, что я переживала до сих пор. Пустота – вот как бы я это назвала. Пустота, на месте которой когда-то находилась человеческая душа. Не зная, что предпринять, я решилась к ней подойти, чтобы хоть как-то утешить и расспросить. Но я успела сделать лишь два шага: пол подо мной как будто провалился, и я полетела вниз. В ту самую пустоту, которую только что почувствовала. И тут я проснулась.
* * *
Мне потребовалось чуть ли не полминуты, чтобы понять, где я нахожусь. Комната Айны вокруг, диван для гостей подо мной, одеяло – вроде должно быть сверху, но походу давно валяется на полу. «Это был сон», – с облегчением произнесла я про себя и попыталась подняться. И приснится же всякая ерунда! Главное, всё выглядело так реалистично… Особенно та сова. И девушка. Интересно, видела ли я её когда-то? Вполне возможно: например, в какой-нибудь маршрутке. А мозг, зараза, решил мне устроить блуждания во сне с примесью лёгкого бреда. Слава Богу, уже утро, и не придётся засыпать снова.
– Ты, наконец, проснулась? – Айна уже вовсю бодрствовала и читала какую-то книжку. На мой вопросительный взгляд она лишь добавила. – Фредерик Сток – «Талант и опыт». Решила ознакомиться с его прозой, как только голова перестала болеть.
– О, похвально, – улыбнулась я и встала на ноги. У вас тоже бывает такое, когда после ночного сна чувствуешь себя ещё более уставшим, чем вечером? У меня так каждодневно. – А где тебе удалось отыскать саму книжку?
– В папиной библиотеке полно всякой всячины! А эта книга – вообще раритет. Ей более пятидесяти лет, одно из первых изданий.
И Айна положила том на свой столик, чтобы отправиться завтракать. Правильно, пусть, а я пока приведу себя в порядок. А то, наверное, выгляжу, как медведь, разбуженный посреди зимы…
Да, так оно и было. Волосы растрепались так, будто этот самый медведь их и лизнул, а на лице отпечатался замысловатый рельеф моей собственной подушки. Чтобы снова выглядеть прилично, понадобятся годы и годы работы. И что во мне может вообще нравиться? Волосы – причёска в виде «каре» – были чуть ли ни единственным достоинством моего стиля «блондинка северных земель». И то с каждым днём они секлись всё больше и больше. Глаза – серовато-бронзовые, я бы даже сказала, помесь блёклого небосклона и покрывшегося налётом металлического сплава, – тоже вроде ничего. А вот всё остальное – так себе. Особенно само выражение лица, которое я ношу с собой каждый день. Вроде и не уставшее, и не злое, но явно недовольное своей жизнью. Безразлично-равнодушное – вот какое. Иногда мне кажется, что даже если бы случился конец света, мимика на нём всё равно нисколечко бы не поменялась. Остальное я перечислять не буду – у вас и так, наверное, уже сложился вполне явный образ. Нет, я себя не принижаю, просто реалистично смотрю на проблему. (Да и нет тут особой проблемы, если уж на то пошло – я никогда не хотела стать королевой красоты).
– Ты идёшь? – крикнула мне подруга, и я, кое-как причесавшись, отправилась завтракать.
