скачать книгу бесплатно
Поля постепенно освобождались от урожая, а настроение у всех боевое и радостное. Надя стояла на приемке, и ей было чуть-чуть грустно. Если бы она могла, она бы дала пшенице постоять еще немного, чтобы все вдоволь налюбовались своим трудом. А сейчас поле теряло первоначальную красоту. Трактора и комбайны, с высоты птичьего полета похожие на черных жуков, утопали в этом пшеничном величии, и с каждым днем оно превращалось в плешь, которая поглощала все больше и больше пространства.
Десятка два девушек насыпали зерно в мешки, и грузчики исчезали с ними в низеньких мазанках-складах, куда сыпали семенное зерно. Как медленно! – поморщилась Надя. Пробралась через заторы машин к девушкам и своим звонким голосом крикнула:
– А ну, ребята, кто смелый! Подходите, помогайте девушкам разгружать машины. И время побежит быстрее, и невесту себе выберете. Посмотрите, какие красавицы работают!
И действительно, ребята-водители вышли из своих машин и начали дружно помогать девчатам. Разгрузка пошла веселее и быстрее. Пшеницу в бригаде убрали полностью, но на токах она оставалась еще долго.
Высокие горы зерна лежали среди полей; юноши и девушки, уставшие от монотонной работы, развлекались: пели песни, рассказывали анекдоты, чтобы как-нибудь отвлечься от жаркого солнца, которое как будто сверху наблюдало за их работой и подгоняло своими золотыми стрелами-лучами… Порой от солнечного удара девушки падали в обморок.
– А ну-ка, закопай меня! – юноши и девушки дурачились во время обеда, ныряя в золотое море пшеницы. Со всех окрестностей на тока прилетали птицы; они давно перестали бояться людей, сытые и важные.
С достоинством клевали зерно и, вынужденно прервав трапезу, далеко не улетали.
Вот это – красота! – будто кто-то проговорил внутри Надежды. Картину эту она запомнит на всю жизнь.
В том году совхоз «Толбухинский» вышел по уборке зерна на первое место в республике.
* * *
После уборочной страды все быстро разъехались; некоторые девушки и парни отправились в бесплатный отпуск, да так и не вернулись. Почему – понятно: жизнь здесь опасная, работа тяжелая, а платили самую малость.
Оставались только настоящие герои, которые выдержали все трудности быта и изнурительного труда целинников. Люди, которые сознательно и добровольно обрекали себя на тяготы жизни, зная, что в другом месте этого могло и не быть. Целина сразу, с порога, испытывала новоселов, обрушивая на них свой неласковый нрав. Очень многих она научила работать и ценить труд, и жить среди друзей, верных и надежных.
* * *
А потом очень быстро наступила зима. В казахской степи почти не бывает осени, и холодная, ветреная зима стремительно приходит сразу после лета. Девушки в полной мере прочувствовали, насколько зимняя степь обманчива: вот над ней от горизонта до горизонта синеет морозное небо, светит яркое солнце, но пройдет полчаса, и уже не видно белого света; крутит, свистит и завывает пурга.
Как-то второй бригаде поручили собрать камыш, который был нужен для корма животных. На озеро отправилось человек двадцать; к вечеру собрали вполне достаточно и стали возвращаться в бригаду. Вдруг вдали появились огоньки, которые быстро двигались к людям.
– Это же волки! – ахнул кто-то. И тут же, решительно, чтобы не испугаться самим:
– Давайте жечь костер! Они боятся огня!
Все тут же вспомнили случаи в соседних совхозах, когда серые хищники загрызали людей. Огоньков много – значит, стая с вожаком и молоденькими самками. Не отходя от людей ни на минуту, выли, оповещая сородичей о найденной добыче. Девчата плакали, а Зоя повизгивала, вызывая гнев ребят.
– Главное, не бояться и не паниковать, – отрывисто и тихо заговорил Василий – он был постарше остальных и уже встречался с волками в степи. – Зойка, а ну бросай выть, а то сама к волкам пойдешь!
Девушка испугалась и замолчала.
Собрались спина к спине, смотрели на обступающих врагов. Когда какой-нибудь из волков понаглее ступал вперед, в морду ему летел горящий камыш, и хищники отходили. От страха все забыли про сон и молились, чтобы поскорее пришла помощь. Но утро наступило быстрее. Волки отошли, бригада спаслась.
– Без потерь?
– Без потерь. Камыша только не осталось, все сожгли.
– Ну, значит, еще один день придется собирать! Но напугались-то как, да? Пошли в бригаду!
Камыш собрали на другом озере, в тот же день – после небольшого отдыха. Особенно отличились девушки и парни из Белоруссии. Они работали слаженно и с огоньком.
* * *
В январе дали первый отпуск. Надя приехала домой, и домашние едва узнали ее, настолько она похорошела, поправилась, посвежела…
– Как наливное яблочко! – дивились соседи. – И глазки засияли! Целина тебе, Надюша, явно на пользу пошла!
Уезжая обратно, с собой Надя везла документы, которые забрала из индустриального института. Решила переводиться в Омскую сельскохозяйственную академию.
* * *
Вскоре после возвращения в совхоз представился и случай попасть в Омск. Туда отправляли машину – ЗИЛ с прицепом – за стройматериалами. Григорий Афанасьевич договорился с водителем, и тот был готов взять Надю попутчицей.
– А кто этот водитель? – поинтересовалась девушка.
– Не волнуйся, наш Звоночек, это степенный, серьезный человек, да притом член партии и женатый. Тебя довезет туда и обратно в сохранности, только теплее одевайся, дорога длинная.
Ранним утром они выехали в Омск по наезженной дороге. Через пару часов, глядя вдаль, Надя заметила белое облачко, которое приняла за отдаленный холмик. Водитель покачал головой:
– Облачко предвещает буран. Но я надеялся до непогоды добраться до Северной станицы на границе с Омской областью.
Ветер, между тем, становился сильнее; облачко превратилось в белую тучу, которая тяжело поднималась и росла, и постепенно заполонила небо. В точности как у Пушкина: пошел мелкий снег, и вдруг повалил хлопьями. Ветер завыл, началась метель. В одно мгновение темное небо смешалось со снежным морем. Грузовик, как игрушку, развернуло поперек дороги.
– Лучше здесь остановиться да переждать, – нахмурился водитель. – Быть может, буран скоро стихнет, тогда поедем дальше.
Вокруг бушевала однородная серо-снежная масса. Иногда в ней, как изюминки в булке, были видны огоньки, но это, скажем прямо, были плохие новости: значит, по степи рыщут еще и волки. Шофер был совершенно спокоен, и, глядя на него, Надя тоже кое-как сохраняла хладнокровие. Одно было плохо: холод пронизывал кабину, Надя заледенела.
Но вот наконец-то встречная машина, которая двигалась к ним. «Вставайте!» – Надя разбудила водителя, тот вышел на дорогу. Их с трудом вытянули с обочины: машина полностью погрузилась в сугроб.
– Недалеко есть казахская юрта, – сказал на прощание встречный водитель, – там живут добрые люди, сможете отдохнуть у них и погреться.
Негласный закон целины – никого не оставлять в дороге без помощи. Никогда не знаешь, вдруг завтра помощь понадобится и тебе? ЗИЛ быстро добрался до юрты; было уже далеко за полночь.
– Деточка, да как же ты так, поехала в такую дорогу плохо одетая… – хлопотала пожилая казашка, маленькая и быстрая. – Сейчас мы тебя обогреем, рученьки твои и ноженьки окоченели. Давай помогу снять одежду, вижу, твои пальчики тебя не слушают.
Семья оказалась действительно доброй и радушной. И как же вовремя попалась путникам эта юрта – когда Надя уже не чувствовала ни рук, ни ног. Девушку положили рядом с печью, смазали все тело каким-то жиром и закутали в шерстяное одеяло, напоили горячим кумысом. Стало сильно знобить.
– Ничего, хорошо, не бойся, – говорила бабушка, – это холод из тебя выходит!
В юрте пришлось пробыть целый день – Надя чувствовала себя все еще неважно, а потом поехали дальше. Вот и Омск с его деревянным кружевом старинных домиков и гигантским мостом через Иртыш. Вот и сельскохозяйственный институт – документы у Нади приняли и даже зачли все экзамены и зачеты, сданные в Краматорске. А потом – в обратную дорогу, которая на этот раз обошлась без происшествий.
* * *
– Пока ты, Надюша, ездила, – подруга выглядела сияющей, была одета и причесана тщательнее обычного, – сюда прибыли ребята из Молдавии, после училищ. Много симпатичных, рослых и мужественных юношей!
– Ну, что ты, Лидонька, какая мне разница, – рассмеялась Надя. – Сейчас не до них. Я буду учиться, так что тебе больше достанется.
Через пару дней Лида все-таки уговорила подругу пойти с ней на танцы. Клуб, если так можно его назвать, располагался в центре совхоза, в «бескозырке». Играла музыка, танцевали фокстрот; молодежи было много, в основном парни.
Окинув взглядом танцующих, где-то в дальнем углу Надя заметила пару карих глаз, устремленных в ее сторону.
В этот момент в ее душе возникло какое-то незнакомое чувство. С кем бы она ни танцевала, постоянно ощущала на себе этот взгляд. Не успев предупредить подругу, она убежала домой.
– Надюша, Звоночек наш, – говорила наутро Лида, – вчера ты ушла по-английски, не попрощавшись, а о тебе спрашивал очень симпатичный парень. Я пообещала, что сегодня мы придем вдвоем!
На танцы Надя пошла только через день. Ее уже ждали. Заиграла музыка, звучал вальс, ее любимый танец. Кудрявый черноволосый юноша пригласил Надю. Отказать ему она не посмела, и они легко закружились в вальсе. Танцевал он безупречно. Многие девушки и юноши расступились и любовались этой парой.
– Вы что-то позавчера очень рано ушли с танцев? – спросил будто бы невзначай.
– Да, я не особенно люблю ходить на подобные мероприятия.
Еще несколько туров, вальс все не кончается…
– Разрешите, Надя, вас сегодня проводить домой?
Удивленно вскинула бровь, почти обиделась…
– А разве мы с вами знакомы?
– Простите, меня зовут Володя, а вас я уже знаю – Надежда. Так вы разрешите проводить вас?
– Я не думаю, что это удобно, тем более я живу рядом.
Вот и музыке конец. Надя нашла Лиду и вместе с ней вышла на улицу. Увидев, что Володя замешкался, убежала домой.
Назавтра, подходя к стану бригады, Надя странно себя почувствовала. Что это? Сердце стучит, сильно. Вот ребята возятся с тракторами – готовят к посевной. «Звоночек наш идет!» – крикнул кто-то.
Володя, конечно же, он тоже здесь. Жгучие карие глаза пристально смотрят на нее, никого не стесняясь. От взгляда – по всему телу дрожь и теплота. Впервые такое ощущение. Поздоровалась кивком головы, зашла в вагончик. Стук в дверь – входит, конечно, он:
– Можно попить?
– Конечно, – Лида подает ему кружку.
Выпил залпом – и все-таки не выдержал, обернулся.
– Надя, я сегодня зайду за вами, не возражаете? Приглашаю вас в кино.
– А вы знаете, где я живу?
– Знаю.
– Хорошо, заходите.
Пришел, конечно – в дом к тете Шуре заходить не стал, ждал у калитки…
Стали дружить, со временем перешли на «ты». Потом Надя начала понимать: это любовь, с первого взгляда, светлая и чистая.
– Какой, Надюша, у тебя приятный молодой человек, вы очень друг другу подходите, – одобряла тетя Шура.
Надя действительно безумно полюбила Володю. Они были парой во всех отношениях. Он работал всегда с огоньком, считался лучшим трактористом в бригаде и по всему совхозу. Каждые десять дней подводились итоги по количеству вспаханных земель, и он всегда побеждал. На его тракторе постоянно красовался флажок. Надя тоже ему была под стать. Она слыла хорошей хозяйкой в бригаде, как его, так и ее многие любили, и все признавали, что они великолепная пара.
Володю она чувствовала на большом расстоянии, даже не видя его. Мистика, необъяснимая, но обычная для влюбленных… Как-то Надя шла в администрацию совхоза, и вдруг у нее учащенно забилось сердце. Он где-то рядом? Обернулась и поняла, что Володя действительно бежит за ней.
Часто они ездили в кабине его трактора – поздним вечером, даже ночью. Он – негромко пел своим бархатным голосом, она – щебетала ему обо всем, что знала. В такие моменты они ни о чем не думали, просто наслаждались присутствием друг друга. В общем – были счастливы.
* * *
Примерно в этот же период Надя почему-то обратила внимание еще на одного юношу из второй бригады.
Угрюмый, молчаливый, высокий, светловолосый парень чем-то отличался от других ребят. Он выглядел гораздо старше своего возраста, но в нем чувствовалась какая-то особая внутренняя сила. Ему почему-то не везло: часто ломался трактор. Казалось, он и старался работать хорошо, но удача обходила его стороной.
Наде жаль было его, хотелось чем-нибудь помочь. Думала, что он сирота, было ощущение, что рос без любви и ласки. Она сразу запомнила его имя – Олег Зарецкий.
* * *
– Надя, это что, такая целина? – четырехлетняя сестренка Аннушка с любопытством осматривала вагончик, хлопая большими черными ресницами. – Что же это за целина, когда кругом только одни двери? А я все думала, думала, какая она – целина?
Летом Аннушка вместе с мамой, Анной Семеновной, приехали к Наде в гости. Погода стояла образцово-показательная – теплая, спокойная. Надя перешла жить к девушкам, а родных поселила к тете Шуре.
– Нет, Аннушка, целина во-от какая! – и показали из окошка высокого вагончика бескрайнее ковыльное море. Сестренка замерла от восторга.
А дверей в вагончике и вправду было целых три.
Анна Семеновна часто задумывалась – вспоминала годы, прожитые в Казахстане во время эвакуации. Здесь когда-то родился любимый сын Димочка…
– Матери Надиной я что-то вроде не понравился, – говорил Володя приятелям.
На самом деле Надя с Анной Семеновной о нем даже не говорили, потому что никаких серьезных намерений у Нади еще не было.
Девушку настораживала Володина ревность…
Нехорошие «звоночки» звенели постоянно. Например, на концерте стоило Наде восхититься юношей-артистом, который замечательно играл на оригинальных «инструментах»: ложках, кастрюлях, стиральной доске и особенно мастерски – на пиле, Володя вскочил с места и демонстративно вышел из зала.
– Что с тобой случилось? – Надя не побежала за ним, так что говорили уже на следующий день.
– Ничего, – буркнул и не захотел продолжать тему.
В другой раз выбросил из окна вагончика губную помаду, которую привезла мама. Надя и так не пользовалась никакой косметикой, но жест был слишком красноречивым.
Когда думала об этом серьезнее, вспоминалась семейная история – сам же Володя и рассказал. Его отец убил свою жену – Володину маму, так что сам он рос сиротой, при тетке, которая безумно его любила и баловала.
А что, если… В общем, чем больше Надя думала о замужестве, тем меньше была уверена, что хочет выходить за Владимира. Тем более всего двадцать первый год идет, куда торопиться?
Еще одно смущало: Володя, хотя и был ужасно ревнивым, сам по натуре был общительным, веселым… Душа компании, постоянно девушки вокруг. Не хотелось бы потом страдать от его измен.
– Нам надо серьезно поговорить. Ты зачем так поступила? – глаза Владимира в первый раз смотрели на Надю с таким металлическим блеском. В руке он держал письмо, написанное незнакомым почерком, но подписанное ее, Надиным, именем.
«Потому что у нас серьезные отношения, прошу Вас, Галя, постараться Владимира забыть и больше не беспокоить…»
Кажется, постарался кто-то из общих Володиных друзей – может быть, Ефим Катеринчук, уже давно смотревший на Надю влюбленными глазами…
