скачать книгу бесплатно
Они плавно поплыли по залу.
Волшебство, заворожено подумал мистер Сорсби. Красота, подумал он спустя мгновение. А еще через секунду мыльные пузыри окрасились блестками, маленькими сверкающими частицами и запереливались всеми цветами радуги.
Алан Сорсби усмехнулся – ему всегда удавалась такая «детская», «ненужная» магия. Она шла от его связи с фэйри, и делала мир визуально прекраснее. С такой магией не заработаешь денег и не укрепишь свою репутацию. Такую магию могла оценить разве что его сестра Кэтрин, когда была совсем еще девочкой. Но как же чудесно выглядели эти разноцветные усыпанные блестками пузырьки, парившие в душном и тусклом помещении…
– Потрясно! – вдруг прервал мысли волшебника и окружающую зал тишину возглас Их Библиотекаря.
Сорсби моргнул, не разобрав незнакомое слово.
– Ты покрываешь их таким мерцанием, как самого себя?
Мистер Сорсби уставился на свои руки… О бл*, нет! Из-за блесток на мыльных пузырях его магия, которой всегда было слишком много, теперь окрасила разноцветными сияющими переливами еще и его ногти! Так тоже было в детстве, когда они с Кэтрин увидели, что красильщики ходят всегда с цветными от бесконечной работы с красками ногтями, и как чудно это выглядит, почему бы не сделать такое на себе… Ох, ну и влетело ему с сестрой тогда от отца!
Алан Сорсби в бешенстве стал тереть кисти рук о полы сюртука. Не хватало еще, чтобы его выгнали из книгохранилища за неподобающий вид… Почему его бл**ская магия всегда так некстати срабатывает? Надо срочно избавиться от этих блесток, пока сотрудник зала не сочтет мистера Сорсби неблагонадежным, нечестивым… Он остервенело потер ногти о ткань еще раз, как вдруг…
– Не стирай. Тебе идет, – серьезно заявил Библиотекарь.
– Прошу прощения? – ошеломленно поднял взгляд мистер Сорсби, густо покраснев.
Покрытые блестками пузыри вмиг исчезли. В зале стало куда более уныло.
– Жаль… – грустно вздохнул Их Библиотекарь, подойдя ближе. – Ты сможешь наколдовать таких еще? Как-нибудь на досуге… Если конечно, тебя не затянет по уши вот это.
С этими словами он торжественно положил на стол рядом с Сорсби крошечную книжечку, на которой было написано… Ой! О боже-боже! Неужели это издание действительно существовало в реальности и его можно было почитать?!…
ЧЕРНАЯ КНИГА КАРМАРТЕНА
Что тут можно сказать? Черной книгой Кармартена (или Llyfr Du Caerfyrddin по-валлийски) назывался первый и единственный сохранившийся манускрипт, написанный в Уэльсе. Датировалась рукопись примерно серединой XIII века и представляла собой сборник поэтического героического эпоса. Но помимо стихотворных текстов и известных легенд в Черной книге Кармартена были еще и…
– Ритуалы! – ошарашено выдохнул Сорсби, листая книжицу, умещавшуюся в его ладонях.
О мыльных пузырях и ногтях давно было позабыто. Их Библиотекарь со знанием дела подмигнул:
– А то! Ты же за этим ко мне и пришел. Смотри… – он выхватил из рук волшебника манускрипт и тут же раскрыл страничку с изображенным на ней драконом: – Ты такое хоть где-то видал, Корнуоллец? Это вызов валлийского дракона! Возвращение голоса железа. Чтобы…
Этого не надо было объяснять Алану Сорсби:
– Я знаю. Чтобы земля вернула себе свою самобытность, потому что дракон, он же Змей Земли, ее разбудил и воевал за нее. Я тоже знаю, что такое терять независимость, мистер Их Библиотекарь.
Однако светловолосый человек в клетчатом не стал развивать эту тему дальше:
– Ну, меня ваши политические дрязги не интересуют. Я лишь наемный работник книгохранилища. Сказал же, все ваши лорды и независимости для меня – пустой звук. Другое дело, эти ритуалы наверняка заинтересуют тебя. Ты же тут колдун.
Поблагодарив несметное количество раз Их Библиотекаря за столь редкий фолиант, Алан Сорсби попросил разрешения остаться в том же зале на несколько часов, и переписал в свою записную книжку все заинтересовавшие его обряды. Не всегда полностью понимая средневековый валлийский язык, волшебник копировал некоторые отрывки текстов полностью, в надежде разобраться с ними уже потом, дома у Морганов. Их Библиотекарь все это время тихонько сидел рядом (закончив с мыльными пузырями, он и сам взял с полки одну из книжек и вскоре полностью погрузился в чтение). Несмотря на свой несуразный наряд и еще более необычную речь и манеры, в остальном этот сотрудник книгохранилища произвел на Сорсби впечатление крайне доброго и милого человека, знакомство с которым сулило принести колдовской практике Алана много пользы.
Он вернулся из Кармартена куда более знающим человеком. И куда более счастливым. И он вернулся в замок, еще больше преисполнившись благодарности к лорду Моргану – теперь еще и за бесценный доступ к Черной книге, столь неожиданно случившийся в его судьбе.
* * *
Годы шли дальше. Леди Морган сама учила Сорсби валлийскому. Она следила за тем, чтобы их с лордом сыновья, совсем еще малыши, с самого раннего возраста привыкали говорить на своем языке. Конечно, няни и гувернантки занимались с детьми на английском, но в сугубо семейном кругу языковые преференции Морганов были очевидны.
И – мы вынуждены повториться, дорогие читатели, но для того, чтобы понять чувства мистера Сорсби, мы не можем игнорировать эту деталь – каким же все-таки приятным человеком был лорд Морган! Казалось, что Брин, будучи ровесником Алана, умудрялся сочетать в себе одни лишь положительные качества. Помимо уже упомянутых внешних достоинств, он был чутким другом, внимательным собеседником, его ум и эрудиция были отлично развиты, а когда он принимался рассуждать о чем-то вслух, остальные буквально очаровывались его голосом и озвученными мыслями.
В какой-то степени лорд был заложником своего привилегированного положения – ведь титул и замок его предки получили от английской короны. Возможно, со стороны это выглядело лицемерно, но лорд Морган, как и его отец и дед, пытался обернуть свой статус на пользу родному краю. Сохраняя видимость преданных королевских подданных, они финансировали местные школы, где шло обучение на валлийском, они поощряли сохранение народных традиций настолько, насколько это было возможно. Лорд Морган однажды, уже после книжного паломничества в Кармартен, отвез Сорсби и к «проклятому колодцу» в Денбишире[5 - Колодец Ffynnon Elian в Уэльсе впоследствии был уничтожен именно из-за дурной репутации «проклятого источника».], а потом они вдвоем сочинили об этом колодце и связанных с ним обрядах статью, которую даже тайно отправили в английскую газету и выпустили под псевдонимом! О, какие острые ощущения принесла эта публикация! Лорд Морган часто ходил по тонкому льду, но все ресурсы, которыми он обладал, были задействованы лишь для одной цели – признания (и дальнейшего укрепления) независимости Уэльса. И, если он не мог этого делать открыто, значит, он делал это окольными путями – настолько, насколько позволяли его власть и положение.
Говоря откровенно (а здесь мы должны сказать это прямо, ибо иначе не продвинемся дальше), именно для этих целей лорд на самом деле и привлек когда-то к себе Сорсби и стал его покровителем. Ведь чем больше людей одного с ним круга (даже легендарный Иоло Моргануг происходил, увы, лишь из семьи каменщиков, а вот мистер Сорсби был настоящий джентльмен) могли популяризировать кельтскую культуру, тем лучше. И Брин собирал вокруг себя таких вот «заинтересованных лиц». Как ни странно, иногда он находил их даже среди англичан.
Именно так случилось и сегодня. Во время обеда, который прошел довольно тихо (мистер Сорсби даже принес книгу прямо к столу и читал во время еды – это были ужасные манеры, но в этом доме подобное не порицалось), Брин объявил, что вечер таким же спокойным не будет: ведь сегодня он пригласил к ужину капитана Королевского флота, некоего мистера Лувье. Видя удивленные лица волшебника и своей супруги, лорд Морган поспешил их заверить, что сюрприз этот окажется приятным.
Действительно, сюрпризов было много. Едва прибыл капитан (Сорсби еще из окна видел, как к замку подъехала карета, откуда вышел грузный человек в темно-синей форме и высокой двууголке на голове), лорд Морган, приветствуя его в замке, подарил мистеру Лувье одно из сокровищ своей коллекции – старинные католические четки, привезенные еще его дедом из поездки на континент в качестве сувенира. Но зачем дарить розарий из Ватикана английскому мореходу?! За симпатии к папистам в этой стране можно было получить наказание куда серьезнее, чем даже за симпатии к колдовству. Да тем более человеку в ранге капитана! В то время, когда английский флот вовсю воевал с Наполеоном. Что за темной лошадкой был гость лорда Моргана? Что в нем было особенного?
Когда за ужином мистер Сорсби пригляделся к капитану получше, то снова решительно ничего не мог понять. Дородный, даже тучный мужчина в расстегнутом синем кителе и ботфортах, с оспинами на лице и короткими седеющими волосенками, родившийся и живущий аж на севере Англии, построивший себе карьеру во флоте – что у него вообще было общего с кельтским волшебством?! Беглого взгляда было достаточно, чтобы посчитать мистера Лувье обычным (и даже заурядным) человеком. Капитан с аппетитом ел поданные бараньи ребрышки, с удовольствием пил вино, стрелял глазами в сторону леди Морган, то и дело отвешивая ей комплименты, и в вежливом молчании слушал рассказ мистера Сорсби о коэльбрене, оракуле бардов. Золотые эполеты капитана блистательно сверкали в свете канделябров и были, видимо, единственной интересной деталью его образа. Больше Алан Сорсби не находил в госте решительно ничего выдающегося и не мог взять в толк, зачем его вообще пригласили на ужин.
Наконец, любопытство взяло верх, и волшебник обратился к капитану напрямую:
– Скажите, сэр, а что привлекло вас в нашей культуре? Не думайте, мы не ханжи и, конечно же, не ненавидим англичан просто… – Сорсби улыбнулся. – Просто я сам был долго убежден, что джентльмен не может интересоваться магией, и что таких людей, как я, нигде не существует вовсе. Когда встретил лорда и леди Морган, подумал, теперь нас хотя бы таких трое. А теперь я вижу, что магия, оказывается, привлекает не только знатных, но еще и… занятых людей. Военных людей. Тех, кто управляет другими, тех, кто ведет по морям корабли. Неужели это возможно?
Вероятно, столь пристрастный допрос мог бы задеть полузнакомого собеседника, но в тоне мистера Сорсби не было ничего, кроме восхищения и неподдельного любопытства, поэтому Лувье нисколько не обиделся:
– Всем, что я имею, я обязан магии, – без обиняков признался капитан. – Карьера, назначения… ничего бы этого не было, если бы не магический ритуал, который несколько лет назад сделал мою жизнь гораздо лучше. С тех пор я стараюсь найти как можно больше сведений о современных волшебниках, но… о благородных волшебниках, если вы простите мне подобное разграничение. Видите ли, мистер Сорсби, мое знакомство с миром магии началось наверняка так же, как и у вас, и у многих других – с шарлатанов на рыночных площадях и в приморских доках, торгующих узлами для попутного ветра. С… – капитан брезгливо поморщился, – с грубых созданий, пятнающих тонкое искусство волшебства. От таких мошенников я всякому бы советовал держаться подальше. Однако в том, что магия действительно работает, как уже было сказано, я убедился на собственном опыте. Поэтому я и начал приобретать в путешествиях различные книги по Ремеслу и находить себе знакомства – знакомства уже в кругу себе равных, разумеется – с редкими, но воистину умнейшими историками, исследователями и… да, волшебниками. Я был бы чрезвычайно рад, если бы столь деликатное искусство, как магия, навсегда оказалось в руках лишь достойных людей – таких, как великолепный лорд Морган или вы, мистер Сорсби.
Вот это признание! Сорсби стал пунцовым от такой похвалы. Лорд Морган же, тоже восхитившись сказанным, поднял бокал:
– Так выпьем же, мои дорогие, за то, чтобы наша магия проникала и дальше в самые разные круги общества!
– Именно! – воодушевленно закивал мистер Сорсби. – Как же мне не хватало людей таких широких взглядов! Спасибо за то, что поделились своей историей, капитан Лувье.
– О, не надо формальностей, – отмахнулся широкоплечий мужчина, тоже поднимая бокал. – Зовите меня просто Фрэнсис, ведь мы тут все в кругу друзей.
Ужин прошел замечательно, и гость уехал уже затемно. Он остановился неподалеку в Кармартене и даже пригласил к себе обоих Морганов и мистера Сорсби, пока Адмиралтейство не определило капитана в новое плавание. Сейчас же Алан остался в кабинете наедине с лордом Морганом – и не мог сдержать радости после такого вечера:
– Какой все-таки удивительный человек этот капитан Лувье! Я думал, он ничем не примечателен, а надо же – тоже интересуется магией.
Лорд Морган, в клубах табачного дыма и своем самом лучшем черном костюме, был и впрямь похож на персонажа таинственного романа, когда ответил:
– Да, Фрэнсис славный малый, он правильно сделал, что, в отличие от остальных, похвалил твой выбор деятельности, – вдруг лорд остановился и, словно давно хотел поднять какой-то очень важный вопрос, с заминкой продолжил: – Послушай… Ты ведь правда колдуешь так, как о тебе говорят местные? Сильнее, чем во всех сказках.
Пригладив разметанные в разные стороны волосы, мистер Сорсби кивнул:
– Да, именно так. Увы и ах. Моя магия непредсказуема, но всегда исполняется на ура. А почему ты спрашиваешь?
Наливая себе еще выпить, лорд Морган печально посмотрел на блики свечей, отражавшихся в узорах на стеклянном графине. Видно было, что этот разговор для него очень тяжел. Узоры на стекле задрожали.
– У тебя трясутся руки, Брин, – подозрительно сощурился волшебник. – Ты в порядке?
Лорд поставил графин обратно и с силой потер ладони друг о друга.
– Просто думал о…
Мистер Сорсби, однако, не дал ему закончить: он подошел к лорду и взял одну из ладоней, чтобы согреть ее своими руками. «Твои пальцы ледяные», – нахмурился мистер Сорсби.
Лорд Морган вздохнул:
– Мне нелегко дается разговор о магии такого толка, Алан. Я не уверен в том, что кто-то когда-то использовал магию в таких целях вовсе. Но… Я могу попросить тебя кое о чем? Просто… просто в знак благодарности за то, сколько времени ты уже здесь с нами, и, кажется, мы не самые худшие люди на свете.
Волшебник расплылся в улыбке:
– Вы самые лучшие люди на свете, не наговаривай на себя. Конечно, Брин, говори как есть. Чего ты хочешь?
Но лорд вновь погрузился в свои размышления.
– Брин? – аккуратно позвал его Сорсби. – Что ты желаешь получить?
Лицо лорда Моргана, обычно бледное, вмиг покраснело.
Не такой уж он и невинный, понял Сорсби. Но все равно не мог взять в толк, что за подтекст крылся за этим молчанием, дрожью и недосказанностью. Что же замышлял хозяин замка?
И вдруг лорд начал кашлять. О нет! Нет! Это уж точно не сулило ничего хорошего. Едва приступ одолел его, лорд тут же достал свой носовой платок и приложил ко рту – а когда кашель закончился, от Алана Сорсби не скрылись пятна крови на ткани – все эта клятая болезнь, подтачивающая бедного Брина изнутри! Волшебник снова бросился к нему:
– Ты хочешь выздороветь?! Чего ты хочешь? Просто скажи.
Румянец как рукой сняло. Вновь мертвенно-бледный, таинственный (позже красоту, которой обладал Брин, в обществе будут называть «байронической»), лорд Морган слабо улыбнулся:
– Алан… Возможно, моя просьба тебя удивит. Но, зная, кто ты сам, вряд ли она тебя шокирует. Ты кажешься… человеком, который уже много повидал в своих путешествиях по западу Британии. Человеком, который меня поймет как никто.
Боже! Час от часу не легче! ЧТО, черт возьми, имел в виду Брин? Чем он так боялся рискнуть, сказав вслух свое намерение колдуну? Неожиданно мистер Сорсби сам почувствовал, как жар хлынул к его щекам, словно чужая невысказанная тайна стала настолько очевидной, что больше не было смысла даже прибегать к словам… Мистер Сорсби и лорд Морган балансировали на пороге чего-то очень опасного, и только благодаря действию провидения могли быть сейчас спасены от окончательного падения. Однако, чуда не случилось и опасная просьба была озвучена.
Волшебник не успел даже ухватиться за пришедшую ему в голову мысль, как его благодетель вдруг набрался смелости и промолвил:
– Ты ведь сам знаешь, чего я хочу больше всего. Как и всякий человек на моем месте, – с этими словами он подошел еще ближе, глаза его потемнели: – Если ты можешь наколдовать что угодно, то прошу тебя, Алан, дай независимость моей прекрасной стране.
Итак, опасные слова были произнесены. Мистер Сорсби выдохнул, его дыхание стало неровным. Да, от землевладельца услышать подобное было не совсем обычно, но, тем не менее, самого Алана Сорсби это не шокировало. Он знал Брина Моргана. Волшебник знал, как тяжело жилось и Уэльсу, и Корнуоллу под гнетом короны, как сложно было сохранить этим краям свою самобытность. Конечно, он читал «Путешествия по всему острову Великобритания» Даниэля Дефо не раз, и тоже мысленно посещал все места, отмеченные автором, но сам Сорсби ни минуты не сомневался в том, где именно его любимые края в этой стране.
О, и подумайте, разве мог Алан Сорсби отказать в такой справедливой просьбе столь замечательному и великодушному человеку, как лорд Морган? Не мог. Никак не мог.
И потому, согласившись выполнить пожелание Брина, он решил совершить ритуал прямо той же ночью, пока его настроение было на подъеме после таких сердечных бесед за ужином в обществе приятных ему людей. Пройдя в дальнее крыло поместья, где он жил, мистер Сорсби, не мешкая, засветил свечу и расстелил перед собой предварительно снятое со стены в кабинете Брина знамя Уэльса – вышитое на ткани изображение красного дракона, Y Ddraig Goch. Если верить легендам, дракон покровительствовал этим землям с древнейших времен, он был связан и с близкими любому валлийцу рассказами о короле Артуре. Дракон словно был самим олицетворением этой удивительной страны. Дракон был также и тотемом самого Алана Сорсби, а потому ритуал обещал быть очень могущественным. И потому, когда воздух вокруг стал необычно густым и туманным, как это всегда бывало, стоило лишь подумать о магии, волшебник начертил в воздухе символ коэльбрена, литеру Ki, обозначающую захват, достижение чего-то, и высказал вслух пожелание в своей обычной манере – бескомпромиссной и прямой. Положив на пол красную бархатную подушку, он встал на колени, произнес нараспев призыв дракона из Черной книги Кармартена (то самое «освобождение голоса железа», на которое указал Их Библиотекарь), после чего вслух утвердил:
– Уэльс будет свободным и независимым.
От этой фразы, которая звучала даже не как заклинание, а как полноценный политический манифест, на сердце Алана Сорсби вдруг стало тепло и спокойно. Ну конечно, разве может быть иначе? Уэльс станет свободным и независимым, и магия ускорит этот процесс. Практически не моргая, Сорсби думал об этом, глядя на пламя свечи, а когда она растаяла и погасла, он обессилено лег прямо на расстеленное знамя с драконом, на алую бархатную подушечку, да там же и провалился в глубокий сон. Ему снилось, как великий древний дракон этих краев наконец просыпается, и это было на вкус как железо и порох, как кровь, это было похоже на землетрясение, на дрожь, исходящую из недр земли и сотрясающую все вокруг…
Когда сам лорд Морган заснул? Мистер Сорсби не знал. Когда камин погас? Мистер Сорсби не знал. Когда поднялся ветер, доносивший до замка чужие голоса и крики? Ничего из этого мистер Сорсби не заметил, он слишком крепко спал после ритуала.
Кажется, он все же забыл потушить свечу. Нет, конечно же, нет, он не мог быть таким невнимательным. Что же тогда случилось? Недовольно открыв глаза, мистер Сорсби взглянул на часы – было почти утро – и с неохотой поднялся с драконьего знамени, чтобы перелечь в удобную кровать. Однако яркий свет продолжал рассеянно мерцать в комнате. Откуда-то слышались возгласы, крики… Что случилось? Сорсби, уже совсем проснувшись, огляделся: полыхающие огоньки то и дело озаряли пространство. Но нет, это не было похоже на блики свечей… скорее, это напоминало движущиеся факелы.
Волшебник бросился к окну и обомлел.
По направлению к замку шла целая процессия людей: одетые совсем просто, они были вооружены кто вилами, кто палками, а кто камнями. Держа в руках ярко горящие факелы, эти мятежники были настроены крайне решительно.
– Долой ставленников короны! – раздавались крики из толпы. – Уэльс будет свободным! Долой лорда Моргана!
Боже-боже! испугался мистер Сорсби. Кто мог вдохновить местных работников на внезапный бунт? В своих владениях лорд Морган пользовался большим уважением и даже, не побоимся этого слова, симпатией. Народ высоко ценил приверженность господина родному языку и обычаям, несмотря на его титул… Что же произошло сейчас? Что их так разозлило?..
Однако долго размышлять об этом волшебник не мог – один из факелов, брошенных в дом, попал прямо в его окно. Чудом увернувшись от осколков, Сорсби моментально кинулся к своему саквояжу, на ходу укладывая туда единственное, что имело первостепенное значение и что спасти было необходимо – его кошелек. Огонь от факела за короткое время охватил письменный стол волшебника и теперь перекинулся на лежащее рядом валлийское знамя. Дракон оказался охвачен своим же пламенем.
Но мистер Сорсби этого уже не видел. Наскоро обувшись и накинув сюртук, он понесся по коридору прочь из дальнего крыла замка, к черному ходу. Повсюду суетились разбуженные слуги – кто несся за ведрами с песком, чтобы тушить пожар, кто попросту бежал как можно дальше отсюда. Столкнувшись в коридоре с одной из служанок, Сорсби заорал:
– Выведи детей из замка! Но только через черный ход! Забери детей лорда и уведи их!
Было видно, что девушка не хочет рисковать своей жизнью и подниматься на второй этаж, который уже был полностью охвачен огнем. Но ей приказывал волшебник, ей велел это хитрый человек, жабий человек, потому она не могла ослушаться и поспешила спасти господских сыновей, пока не поздно. Сам мистер Сорсби тем временем рванулся из полыхающего замка.
Оказавшись на улице и вдохнув свежий воздух, Сорсби откашлялся, обошел сад, чтобы издалека взглянуть на то, что учинили бунтовщики. Как он и ожидал, они уже столпились у парадного входа и теперь выламывали там стекла, забрасывая внутрь горящие тряпки, пропитанные маслом.
– Уэльс будет независимым! – продолжали они скандировать. – Долой ставленников короны!
Волшебник поднял всклокоченную голову наверх и едва не разрыдался: обе спальни лорда и леди Морган были объяты алым пламенем, из окон шли клубы густого черного дыма.
Когда же парадная дверь тоже была сломана, разъяренная толпа хлынула внутрь, сметая все на своем пути.
Волшебник вышел из своего укрытия в садовых деревьях и побежал к толпе.
– Нет! – закричал мистер Сорсби. – Не трогайте лорда!
– Он английский прихвостень, а не наш лорд! – рявкнул один из мятежников. – Брин Морган такой же предатель, как и всякая знать! А ты, я смотрю, тоже из подобных ему…
Приглядевшись в свете факелов к Сорсби – тот был одет, хоть и в старый, но добротный костюм, мигом выдававший его сословную принадлежность – лицо бунтовщика исказила гримаса отвращения, после чего он слегка откинулся назад и плюнул волшебнику прямо на рукав сюртука. Отвратительный плевок пополз по руке вниз, тогда как мужчина с факелом угрожающим тоном предупредил:
– Шел бы ты дальше отсюда, если хочешь остаться в живых. Тебя я, так уж и быть, не трону. Но твоему лорду сегодня несдобровать.
– Он любит вас… он вам не враг… он тоже хочет, чтобы страна… – пытался переорать их Сорсби, но все было безуспешно.
Когда окончательно рассвело, поместье и участок, где Алан Сорсби провел семь счастливейших лет своей жизни, превратились в пепелище.
Итак, здесь нам может прийти в голову закономерный вопрос – как людям, живущим на землях лорда Моргана, пришло в голову подобное? Неужто магия мистера Сорсби поменяла их человеческую суть, внушила их душам что-то вопиющее? Ведь до этого ничего, как мы заметили, не предвещало беды. Или это была какая-то особая злая магия (его проклятая сраная магия, как думал тогда сам мистер Сорсби)?
В действительности же никакая магия на свете не способна появиться из ничего. Ex nihilo nihil fit[6 - лат. «Из ничего ничто не происходит».]. Человек, в принципе не имеющий коммерческой жилки, не станет после обряда успешным предпринимателем. Тело, изъеденное смертельной болезнью и не имеющее уже никаких сил, не сумеет исцелиться. Магия способна простроить канал между определенными событиями, но для этого всегда требуется некий изначальный мотив.
И, возможно, мне пришлось вас обмануть, сказав, что все у лорда Моргана было идеально продумано и обустроено. Как уже помните, он неустанно вкладывал средства в развитие построенных на его землях фабрик и промышленных предприятий. Но, увы, в отличие от ферм по соседству, на сами эти предприятия Брин Морган никогда не заглядывал, справедливо думая, что всю ответственность за происходящее там несут руководители, а не он лично. А что же там происходило? Да все то же, что происходило в это время во всех подобных местах страны!
При шестидневной рабочей неделе каждая смена длилась четырнадцать часов (а после того, как в цехах устроили освещение, появились и ночные смены). Десятки мужчин, женщин, а то и детей (зачастую – с четырехлетнего возраста!) тянули тяжелое фабричное ярмо, чтобы заработать себе на жизнь. Их постоянно контролировали надзиратели, подчас запрещая рабочим даже просить воды, хотя в цехах стояла невыносимая жара. Чугунолитейное производство и вовсе походило на ад – дым, печи, пламя, раскаленный металл… На других фабриках тоже царили грязь и вонь, в помещениях было тесно, и если летом рабочие задыхались от жары, то зимой они дрожали от холода. Оплата и рацион сотрудников были скудными, поэтому почти все они были больны или истощены (именно один из таких измотанных бывших фабричных рабочих – Джек Винтерсмит – в будущем станет ближайшим другом и коллегой мистера Сорсби, однако об этом речь пойдет позже).
Поручив надзор и управление фабриками третьим лицам, лорд Морган понятия не имел, что там происходит. А измученная рабским трудом толпа, в свою очередь, видела источник своих бед именно в том, кто имел с этого максимальную прибыль. Магия Алана Сорсби вовсе не была плоха – красный дракон Уэльса действительно имел право обрести голос. Но магия всегда шла по пути наименьшего сопротивления и простраивала события совершенно буквально, а не так, как мы имели в виду. Именно это незнание всех сложных компонентов одной мозаики в конечном итоге и привело к трагедии.
Но, не зная всего этого, Мистер Сорсби был безутешен. Газеты наперебой писали о чудовищном восстании в валлийской деревне: замок сгорел дотла, некоторых бунтовщиков уже схватили и доставили под стражу, детей лорда удалось спасти, но Брин и Гвен Морганы, к великому сожалению, погибли из-за отравления едким дымом. Они буквально задохнулись заживо – а ведь лорду Моргану и без того было трудно дышать из-за мучивших его приступов чахотки!..
Алан Сорсби читал эти статьи с посеревшим осунувшимся лицом и почти ослепшими от слез глазами. Горе было велико, скорбь страшна, но… вина? Могло ли быть так, что магия, учиненная мистером Сорсби, как-то спровоцировала разгром замка? Ведь мятежники кричали в точности то, что он произнес в своем ритуале! Именно то, о чем просил его лорд Морган. Именно то, что должен был сделать ритуал голоса железа и вызова дракона, который показал ему Их Библиотекарь.
Сорсби шмыгнул носом. Все снова шло черт знает как. Теперь он потерял – да в каких ужасных обстоятельствах! – своих единственных друзей, потерял очередное место, которое осмелился хоть немного считать своим домом, потерял все…
