скачать книгу бесплатно
Экзамен на верность
Рита Коваль
Понятие о верности у каждого свое. И если тебя считают сумасшедшей, еще не значит, что нужно опускать руки. Хрупкая женщина несет на своих плечах тяжелый груз. Хватит ли ей силы противостоять поворотам судьбы?
Рита Коваль
Экзамен на верность
Тем, кто ушел слишком рано
от тех, кто живет без них
Выбор
I
.
Солнце уже цеплялось за крыши домов, гладя проходящих по головам. Из углового магазина вышла маленькая, хрупкая девушка с объемной кипой свежих газет. Она подошла к ближайшей пустой урне и с размаху швырнула туда свою бумажную ношу. Часть листов вывалилась наружу.
Ветер, дразнясь, налетел на пачку еще хрустящих газет, ворохом сваленных в кучу, растормошил листы. «Сумасшедшая или новая Пенелопа?» – кричал яркий заголовок.
Тарин развернулась, каблуки резко застучали по тротуару. Домой она шла налегке – всю наличность пришлось потратить. Что ж, поужинать можно и без хлеба. Даже полезно. Конечно, все газеты в городе не купишь, но ей почему-то стало легче.
Продавщица, растрепанная пожилая женщина, только что узнала ее в магазине.
– Это же вы там, на фото? – последовал кивок головы на стопку. – Знаете, – она оперлась на округлые локти, придвинулась ближе и перешла на шепот, – не каждая так смогла бы. Я бы точно нет – столько лет ждать… А вы, правда, не верите полиции?
Тарин невольно отшатнулась.
– Вы меня с кем-то перепутали, – холодно ответила она. – Кстати, сколько у вас в наличии экземпляров этой газеты?..
Она поднялась по узкой лестнице на самый верхний этаж и чуть не споткнулась о пушистый шарик, который жалобно мяукнул. Тарин вспомнила, что утром, выходя из квартиры, наткнулась на подброшенного котенка. Но тогда она подавила в себе жалость и прошла мимо: в ее сумке лежало заполненное заявление на увольнение и деньги на билеты.
По-видимому, котенок никуда не собирался уходить. Он был полностью черным, всклокоченным и перепуганным. Он двинулся к ногам Тарин и прижался к носку туфли.
– Похоже, ты такой же невезучий, как и я, – усмехнулась она и достала из кармана ключи. – За целый день никто не захотел тебя приютить. Предупреждаю, я не лучший для тебя вариант… Ладно, заходи. Анна будет тебе рада.
II.
По упитанным бубликам металлических цепочек лениво скользили солнечные лучи. Деревянные качели сонно поскрипывали в такт мыслям: ехать – не ехать, ехать – не ехать.…
Подруги расположилась в тени деревьев, лицом к детской площадке. Несмотря на худеющий календарь, осень не торопилась в город: яркая зелень клумб утомленно замерла в ожидании дождя. Сережки ясеня сухо шуршали над ними сверху, перешептываясь о чем-то своем.
– Послушай, – твердила ей Регина, – ты неоднократно говорила, что обязана колледжу; что за год, проведенный в его стенах, ты вновь обрела желание жить… Пришло время отдать долг. Мы нужны друг другу. Твой отец вложил столько времен и сил, пока был ректором. Неужели ты бы хотела, чтобы колледж закрыли?
Тарин заметила, как подруга нервно откинула со лба прядь медных, почти красных волос. С последней их встречи у Регины появились очки в тонкой прямоугольной оправе, поблескивающей теперь при каждом движении качелей. Еще Тарин заметила несколько новых морщинок на знакомом лице. Сколько же они не виделись: год, два?
– Если все настолько плохо, как остальные могли такое допустить?
– Сразу видно, что ты давно не интересовалась делами колледжа. Алиса, его правая рука, недавно уволилась. Даже ее терпению пришел конец. Мы все думали, что ее выдвинут на должность ректора, но новый учредитель сделал ее исполняющей обязанности: минимум реальной власти при максимуме спроса. Из министерства прислали эксперта для помощи в подготовке к аккредитации, ты бы его видела! С его появлением все стало только хуже. Опасаюсь, что его цель как раз не дать нам любыми способами пройти проверку. Мы все потонули в бумагах. Систему премирования переделали, и преподаватели стали получать все меньше денег за все больший объем работы. На нас стали оказывать давление при выставлении оценок студентам, о чем раньше и подумать было нельзя! – негодуя, воскликнула Регина. – Алиса пыталась противостоять переменам, но тщетно. Многие ушли вслед за ней. Студентам, конечно, ничего не говорят, но они чувствуют, что строгие времена в прошлом, и ведут себя более развязно. Колледж уже не тот, каким ты его помнишь, Тарин.
Повисло молчание. Время от времени его прерывали детские возгласы, раздававшиеся на игровой площадке. Тарин в задумчивости смотрела под ноги. Золотистые солнечные косы просачивались сквозь кроны деревьев и калейдоскопом рассыпались под ногами.
– Хорошо, что отец не этого видит, – она вздохнула. – Но я тебе зачем?
– Затем, что я верю: еще не все потеряно. В первую очередь нужно пройти аккредитацию, иначе колледж вообще закроют, и мы уже никогда не оправимся. А потом нужно понять, кому выгодно такое положение дел, – Регина нахмурилась и пнула носком туфли мелкий камушек. – Я не знаю, кому могу доверять. Считай, вербую тебя в свою команду. Я стала заместителем ректора не ради прибавки к зарплате, а потому, что верю в колледж. И не хочу дать возможность разрушить то, что таким трудом создавал твой отец.
– Не знаю, Регина. Нельзя в одну реку войти дважды…
– Только не говори, что у тебя есть более важные дела! Диссертацию ты защитила. Из научно-исследовательского института ушла. Хотя я бы тоже ушла на твоем месте…. Ты снова на распутье. Я предлагаю тебе открыть дверь, вместо того, чтобы проламывать головой стены. Что скажешь?
Пришлось нехотя выдавить:
– Мне нужно подумать.
– Только не долго. Скоро состоится конкурс по избранию на должности перед новым учебным годом. Ты должна успеть подготовить документы. За Анну не беспокойся. Выделим тебе домик для семейных преподавателей. Как она, кстати? Вспоминает про отца?
– Уже не так часто.
Тарин с вызовом подняла глаза на подругу:
– Ну же, давай. Спроси. Я знаю, тебе хочется спросить. Все задают один и тот же вопрос: правда ли я верю? Судя по всему, я скоро стану считаться местной юродивой.
Регина сжала ее руку в своей.
– Это только твое дело. Что бы ты ни считала, я с тобой. Хочешь, можем прямо сейчас пойти на кладбище и взорвать это чертово надгробие!
– Ну, ты хватила, – краем губ улыбнулась Тарин. – Все-таки сослуживцы деньги собирали… Мне на самом деле нужно подумать. Возвращаться всегда тяжело, тем более, спустя десять лет…
– Тяжелее, чем сейчас, тебе все равно не будет. Знаешь, я в городе еще несколько дней, – Регина потянулась к сумке и достала красочный буклет. – Вот, возьми. Завтра состоится ярмарка учебных заведений. Я, собственно, ради нее сюда и выбралась. Приходи, может быть, нам удастся пообщаться подольше.
– А я думала, ты сюда ради крестницы приехала, – поддела ее Тарин. – Анна по тебе соскучилась.
– Она так быстро растет, – Регина покачала головой, глядя на горку. – Конечно, мои оболтусы тоже вымахали большими дядями. Старший в прокуратуре работает, с девушкой встречается. Правда, пока не познакомил: стесняется. Ладно, – в ее голосе послышалась усталость, – Мне пора. Но мы не договорили! Обещай, что придешь на ярмарку. И поцелуй за меня малышку.
В неподвижном воздухе еще долго чувствовался аромат духов ушедшей собеседницы.
Следующим утром Тарин сидела на кухне, поджав под себя ногу, сдувала пенку с чашки кофе и думала, что снова оказалась на линии старта. Ее работа, страсть к научным исследованиям, опубликованные статьи – все оказалось неважным, хрупким, словно мираж. Иногда один телефонный звонок может разрушить весь твой тщательно выверенный жизненный план, в котором вроде бы все учтено. Вроде бы.
За окном воробьи дружно приветствовали новый день.
Тарин долго не решалась переехать, в основном из-за дочки, но теперь это было неизбежно. Как неизбежно то, что придется снова взять девичью фамилию. Она машинально покрутила кольцо на безымянном пальце. Взгляд упал на пробковую доску, висевшую у окна. Гвоздиками к ней были приколоты вырезки, распечатки, карта местности, фотографии… Нужно было собираться. Она кое-как уложила непокорные, вьющиеся каштановые волосы. Выбрала легкий брючный костюм, который полностью скрыл ее ожоги на ногах. Пора было будить дочку.
У ворот детского сада ей повстречалась соседка, чей малыш ходил с Анной в одну группу. Женщина робко поздоровалась и смущенно замолчала, борясь с желанием что-то добавить. Тарин только утвердилась в своей догадке: та читала проклятую статью.
– Я, я только хотела сказать: примите мои соболезнования. Я… я и не знала даже, – лицо соседки скорбно удлинилось, – Ваш муж погиб как герой…, – она снова запнулась, – но поверьте, лучше признать и жить дальше…
Тарин соскребла крохи терпения, оставшиеся на стенках некогда полной чаши, и отстраненно поблагодарила женщину. Который год к ней приходят его бывшие сослуживцы, отдать дань памяти, участливо интересуются, что они могут сделать для нее и дочки. А теперь, когда суд вынес решение, журналисты вытащили на свет эту историю, словно писать больше не о чем. Ничего, сегодня последний день Анны в этом саду, а через неделю они отдадут ключи от квартиры новым хозяевам – договор уже подписан.
Размышляя в таком духе, Тарин вышла на проспект, по которому сновали машины. Бледно-серое небо удачно спряталось за высотками, прорычав что-то в высоте. Видимо, тоже было недовольно большим скоплением людей на улице. Начал накрапывать дождик.
К остановке подъехал автобус, а так как зонта с собой не было, выбирать не приходилось. Тарин решила, что повидаться все-таки стоит.
Ярмарка учебных заведений проходит летом и служит своего рода маяком в море выбора, в котором тонет абитуриент, окончивший школу. Учебные заведения занимают свои зоны и рекламируют специальности: образование – та же услуга, которую нужно как можно эффектнее представить, чтобы выгодно продать. Красочные видеоролики, оборудование, на котором предстоит учиться, демонстрация навыков старшекурсниками, реклама работодателей, которые с радостью ждут к себе тех или иных специалистов – чего только здесь не увидишь.
Тарин долго искала глазами цвета колледжа – зеленый и желтый – пока буквально не столкнулась с Региной. Стол, который для нее выделили, был маловат, находился далеко от центральных рядов и не слишком ярко выделялся. Две ростовые куклы стояли поодаль и зазывали проходящих мимо, но положение не улучшалось.
– Молодец, что все-таки пришла, – улыбнулась Регина.
Возле стола сновал маленький человечек, в строгом, отглаженном сером костюме, в серой рубашке, застегнутой на все пуговицы. Короткая прическа была тщательно уложена волосок к волоску, а галстук грозил задушить своего хозяина. Рука сжимала кожаный портфель для бумаг, какие носят с собой министерские чиновники. При всей претензии на идеальный внешний вид аккуратность явно перешла в некую прилизанность образа. Все стало еще хуже, когда человечек заговорил: гнусавый, немного высоковатый для мужчины голос, был полон снисходительного высокомерия. Поскольку выяснилось, что Тарин пришла не по поводу поступления, отдаленная тень вежливости мгновенно покинула его лицо, уступая, видимо, обычному брезгливому выражению. Человечек тут же переключился на другую цель.
Регина подошла поближе и шепнула на ухо ответ на безмолвный вопрос в глазах подруги:
– Я тебе рассказывала: это тот самый эксперт, которого прислали нам в помощь с аккредитацией. Вениамин, но мы зовем его Портфельчиком.
– И как ты с ним работаешь?
– Выбирать не приходится, – вздохнула Регина, подняла голову и ее круглые серьги запутались в медных волосах. – А вот идет новый собственник колледжа, я тебя сейчас познакомлю.
Но сначала Тарин успела отметить резкую перемену, произошедшую в Портфельчике, когда тот увидел, кто к ним направляется. Ее новый знакомый словно подрос, приосанившись, насколько было возможно, а лицу своему придал подобострастное выражение. Он двинулся навстречу подошедшему и явно приготовился выполнить любое услышанное распоряжение. Портфельчик набрал воздуху в грудь, вытянулся как на параде и, все также гнусавя, отрапортовал последние новости.
– Ну что, как у нас дела? – обратился мужчина к Регине.
Он лишь мельком скользнул взглядом по Тарин, но она физически ощутила, что за эту секунду ее полностью просканировали: что за человек, во что одета, каков социальный статус. Она даже успела почувствовать, что результат сканирования устроил смотрящего, хотя не смогла бы объяснить, каким образом она это поняла. Пока Регина давала отчет о проделанной работе, настала очередь Тарин рассмотреть того, кто вложил деньги в новый для себя проект – колледж.
То, что мужчина не сталкивался с образованием раньше, чувствовалось во всем: он был типичный управленец, делец до кончиков ногтей, ценящий свое время. Все его движения были уверенны, лишены суеты и неопределенности. Невысокий, коренастый, он по-хозяйски опирался на стол рукой, запястье которой украшали элитные часы. Эффектная ухоженная блондинка стояла за его спиной и, таким образом, дополняла дорогой образ. Этот человек чем-то напоминал Тарин боксера, неспешно, но уверенно идущего мимо неинтересующей его толпы навстречу противнику. Боксер был собран и абсолютно спокоен, потому что точно знал, что победит.
Суетящийся же Портфельчик постоянно вмешивался в разговор и комментировал для учредителя происходящее на ярмарке, то одергивая рукава манжет, то поправляя свой и без того туго сидящий галстук. Работу, которую, очевидно, проделала Регина, он пытался выдать за свою. Тем же гнусавым голосом, но теперь уже с подобострастными нотами, он превозносил только собственные заслуги, и речь его наводнилась я-местоимениями.
Учредитель прервал поток слов, отмахнувшись, как от назойливого насекомого:
– Оставь при себе, неинтересно. Скажи лучше, мы выйдем на те цифры приема, которые я тебе озвучил?
– Конечно, Марат, не сомневайтесь. Я сделаю все возможное…
– Невозможное тоже сделай, – и мужчина, попрощавшись с присутствующими лишь кивком головы, развернулся и неспешно направился в центр павильона, сопровождаемый все той же блондинкой.
– Вы слышали? Нам нужно эффективнее работать, – стал тут же демонстративно поучать Регину оставшийся собеседник.
Когда, наконец, подруга смогла освободиться, Тарин принесла из автомата по стаканчику кофе и их любимому круассану.
– Скажи честно, ты ведь позвала меня сюда, не потому, что соскучилась? Хотела, чтобы я все увидела сама? – кивнула Тарин в сторону стола, где продолжал важно вышагивать Портфельчик.
– Я же поняла, что мои слова тебя не убедили, – пожала плечами Регина. – Иногда нужно один раз увидеть.
– Считаешь, что я не смогу стерпеть такого вот…, – она снова взглянула в сторону, – в стенах колледжа, который был детищем моего отца?
– А ты сможешь? – Регина лукаво спрятала улыбку, сделав глоток, и снова стала серьезной. – Ты мне нужна. Решайся. Конечно, просто так приехать и поселиться в колледже не получится, сейчас все по-другому. Ученый совет объявил конкурс на замещение вакантных должностей ректора, его заместителей и преподавателей. Но чтобы пройти тебе всего-то нужно заполнить заявку и приложить кое-какие документы, – она молниеносно достала из сумочки бумаги и протянула их подруге. – Я все для тебя приготовила.
– Получается, меня могут и не выбрать?
– Не переживай, конкурс лишь для проформы. На деле мало желающих найдется жить и работать на закрытой территории колледжа весь учебный год, тем более за невысокую заработную плату. А ты с ученой степенью, научными разработками и патентом – вообще хоть на место ректора можешь претендовать! Хотя, тогда ты станешь мне конкурентом, – подмигнула Регина.
Тарин улыбнулась.
– Спасибо, но это уже чересчур. Тем более, я вижу, один конкурент у тебя уже есть, – парировала она, наблюдая, как ее новый знакомый суетится и приторно обращается к семейной паре с двумя подростками.
– Не говори. Если бы не перспектива работать под руководством такого вот… Портфельчика, я бы все это не затеяла. Мое место заместителя по методической работе меня всегда устраивало. Но гарантий, что я стану ректором, нет никаких, – Регина вздохнула и понизила голос, – а если ректором станет Портфельчик, мы долго не протянем. Новый учредитель его ценит, хотя я и не понимаю, за что…
– Ты не думала, что в этом и смысл: поставить во главе того, кто гарантированно развалит колледж?
– Вряд ли. Марат вложил сюда немалые деньги. Слышала, как он допытывался, примем ли мы нужное количество студентов? Он точно заинтересован: чем больше поступивших – тем больше денег на обучение получим от их родителей. Нет, тут дело в другом, у меня чутье на такие вещи, – нахмурилась Регина. – Так что, поможешь мне все выяснить?
Тарин немного помедлила с ответом.
– А вот у меня чутье, что я ввязываюсь в очередную авантюру, – сузила она глаза. – Но ты права, выбирать мне особо не приходится. Где тут подписать?
– Вот и чудесно, – ее собеседница торжествующе улыбнулась. – Зарплата, конечно, тебя не воодушевит, но это ведь не проблема? Если я правильно помню, тебе что-то перепадает за разработку того чудо-средства для заживления ран?
– Деньги действительно не проблема. Тем более, когда мне ежегодно пытаются вручить выплату по потере кормильца, а я ежегодно от нее отказываюсь, – лицо Тарин посетила саркастичная усмешка. – Но ты и так, наверное, знаешь все из газет.
Вместо ответа Регина внимательно взглянула в синие глаза напротив. Ее уже давно не обманывали небольшой рост и хрупкое телосложение подруги: в определенных обстоятельствах Тарин была тверже гранита. Однако в данном случае упорство вряд ли шло ей на пользу.
– Думаешь, если бы он был жив, он не попытался бы дать знать?
– Не знаю. Первое время я, действительно, ждала малейшего знака, слова, намека… В голову лезли мысли, что он до сих пор где-то под прикрытием, и не имеет такой возможности… или он где-то в больнице, в коме, или потерял память, или что его смерть – это легенда для тех, кто хочет ему отомстить… Наверное, глупо, но не отнимай у меня этого, Регина. Больше у меня ничего нет…
– Прости, – смутилась та. – Ты же знаешь, я желаю тебе счастья. Если тебе легче жить, думая, что он вернется, значит, так и есть. Только не замыкайся в себе. Ты должна растить дочку. К тому же ты прекрасный ученый. Вот увидишь, однажды настанет день, когда ты снова почувствуешь вкус жизни.
Они посидели еще немного, и Регина взглянула на часы:
– Ладно, меня уже заждались. До встречи в колледже?
Тарин кивнула вместо ответа. Похоже, ей вновь предстоит окунуться в мир лекций, стопок документации, шумных дней в аудиториях и тихих вечеров в библиотеке.
III
.
Конкурс назначили на середину августа. Со дня на день в учебных заведениях должны были вывесить списки поступивших. В преддверии этого момента в колледже пока хозяйничала тишина.
Тарин была рада пройтись по платановой аллее. Последний раз она была здесь десять лет назад. Отец, будучи ректором колледжа, предложил ей работу преподавателя. Тарин продержалась всего год, но нашла гораздо больше, чем потеряла.
Широкие, пыльно-серые, гладкие стволы платанов пытались сменить шкурку и замаскироваться под окружающую зелень. Они смыкали свои ветви друг с другом от ворот до самого входа в здание, кружевом переплетались над головой и давали желанную тень. Временами ветер прогуливался под ними, отдыхая от сурового солнца. Тарин неспешно подошла к знакомому серому зданию. Времени было достаточно, и она решила заглянуть во внутренний двор.
Пахнущие свежей краской, лавочки на аллеях прятались за недавно подстриженной живой изгородью. Над медальонами клумб деловито гудели пчелы. Два здания общежития, разделенные зелеными газонами и прогулочными извилистыми дорожками, смотрели друг на друга чистыми, блестящими окнами в ожидании новых жильцов. Оранжерея по-прежнему скромно выглядывала из-за правового крыла главного, П-образного учебного корпуса. Студенческое кафе еще было закрыто, но возле него стоял грузовичок с коробками и всякой всячиной. Она повернула голову в сторону учебного корпуса и взглянула на большие, центральные окна верхнего этажа – кабинет ректора. Когда-то там в любое время дня и ночи работал отец.
– Надо же, кого я вижу! Хотел сделать замечание, чтобы посторонние не бродили по территории, но эту пичужку я сразу узнаю! – к ней приблизился кругленький юркий старичок и радостно протянул руки. – Неужели работать к нам приехала?
