скачать книгу бесплатно
С. Гафуров:
По приезде в Баку товарищ Сталин наряду с имеющимися обычными партийными кружками организовал несколько высших марксистских кружков, в том числе и в нашем Романовском подрайоне, из более активных членов партии […] Первое организационное собрание нашего кружка происходило в селении Романах, кажется в квартире Силашина. На нем участвовали товарищи Сталин и Шаумян. Товарищ Сталин и Шаумян стали обсуждать вопрос, по каким книгам будем вести кружок. Товарищ Сталин назвал две книги, названия не помню, но тов. Шаумян ответил, что он справлялся в книжных магазинах, с которыми связана организация, таких книг нет. Чем же руководствоваться? Тов. Шаумян сказал, что есть книжка Карла Каутского «Экономическое учение Карла-Маркса»[84 - Так в тексте.]. Товарищ Сталин указал, что в этой книге есть серьезные изъяны. Но потом пришли к заключению, что эти ошибки можно в процессе учебы исправить. И наши занятия проходили по этой книге. Сначала руководил кружком лично сам товарищ Сталин, а затем занятия проводил или он, или тов. Шаумян.
Из воспоминаний Сибгата Гафурова, 1935 г.
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 658. Л. 130–131.
№ 17
И. Вацек:
Прокламации в наш район доставлял из подпольной типографии товарищ Ханлар. Он единственный, кроме меня, знал о местонахождении типографии.
Рано утром, на рассвете, он брал ящик, сговаривался с рабочим-таска-лем, всегда одним и тем же, и отправлялся в типографию. В ящик укладывали пачки прокламаций, а сверху – свежий, только что выпеченный «чурек» (хлеб). Переброска такой «поклажи» не вызывала подозрений у полицейских, попадавшихся по пути.
Прокламации тов. Ханлар доставлял на наш завод, а мы уже, в свою очередь, распространяли их через рабочих представителей по остальным заводам района.
И вот рано утром мы начинали подбрасывать листовки в инструментальные ящики рабочих, не минуя и свои ящики, чтобы отвлечь подозрения администрации.
Иногда листовки расклеивались по стенам.
Многие из этих прокламаций написаны были товарищем Сталиным. Однажды мне пришлось наблюдать, как товарищ Сталин, после занятий с заводским кружком, здесь же набросал текст прокламации. Он быстро откликался на все вопросы рабочего движения и придавал огромное значение печатной пропаганде революционного марксизма.
С рабочим кружком на нашем заводе товарищ Сталин провел три или четыре занятия. Собирались мы вечером в помещении заводской столовой.
Вацек И. В годы подполья //Рассказы старых рабочих Закавказья о великом Сталине. С. 106–107.
№ 18
И. Вацек:
Я тогда работал слесарем на одном из заводов Биби-Эйбатского нефтяного общества.
Однажды к нам на завод пришел товарищ Сталин. Он сказал мне: «Типографии грозит провал, нужно выручать»… Надо было немедленно предотвратить провал, – перевезти станок и остальное оборудование в другую, надежную квартиру.
Типографию дважды спасает товарищ Сталин. Благодаря его зоркой революционной бдительности нам удается выявить нескольких провокаторов.
Товарищ Сталин вовремя переводит типографию в новое помещение, еще до появления жандармов.
Вацек И. В годы подполья //Рассказы старых рабочих Закавказья о великом Сталине. С. 106.
№ 19
И. Боков:
Почти в течение 8-ми месяцев т. Коба имел связь с районами через меня. Это делалось например так. Мы захватили меньшевистский промысел Ротшильда, там было два активных т-ща, один, Денисов, перешел к нам, а другой был колеблющимся. Тов. Коба сказал мне, чтобы я встречался с этим колеблющимся и с ним шел домой, а он встречался с нами, и идя по дороге беседовал с ним, непосредственно сам. Таким образом в Биби-Эйбате все организационные сливки меньшевиков перехватили мы на свою сторону. Не только мы – ограниченная группа т-щей, но даже представители меньшевиков при виде тов. Коба питали к нему особое внимание, он как-то особенно действовал на людей, вроде электричества. Наше было убеждение, что он один может, или вернее только при помощи его можно добиться удовлетворения наших требований от нефтепромышленников. Такое было слепое у нас убеждение, мы ему верили, мы его считали таким организатором.
Из воспоминаний Бокова И. В., записано в марте 1937 г.
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 658. Л. 32–34.
№ 20
И. Вацек:
Мы хоронили убитого товарища Ханлара[85 - Ханлар Гасан-оглы Сафаралиев (1885–1907) – токарь «Нефталанского товарищества», «погиб от руки убийцы, подосланного царскими жандармами-охранниками». Ханлар был ранен в ночь с 19 на 20 сентября 1907 г., умер 26 сентября. Его похороны превратились в демонстрацию, собравшую более 20 тыс. человек. За гробом шли Сталин, Орджоникидзе, Шаумян, Азизбеков, Джапаридзе. Сталин произнес речь (см.: Бор-Раменский Е. Иранская революция 1905–1911 гг. и большевики Закавказья. С. 52).]. На похоронах присутствовал и товарищ Сталин, который использовал похороны для крупной демонстрации рабочих.
Сперва на похоронах играл духовой оркестр «Вы жертвою пали». Но как только мы вынесли гроб, меня подозвал полицмейстер:
– Ты распорядитель похорон? Чтоб не было музыки!
Однако еще не успел оркестр уйти, как впереди и позади гроба появились два хора, организованные товарищем Сталиным, и начали петь похоронный марш. Так мы дошли до Баилова.
Товарищ Сталин, все время поддерживавший со мною связь, подозвал меня к себе и сказал:
– Разошли ребят по заводам, пусть, начиная с электрической станции, заводы по пути шествия похоронной процессии дают гудки, пока будет виден гроб.
И вот надо было видеть, в каком положении оказались полицмейстер и пристав. Когда загудели десятки заводских гудков, пристав побежал к полицмейстеру:
– Ваше высокоблагородие, что мы наделали? Пусть бы лучше играла музыка, меньше бы высыпало народу на похороны.
Когда я об этом рассказал товарищу Сталину, он долго смеялся.
Вацек И. В годы подполья //Рассказы старых рабочих Закавказья о великом Сталине. С. 101–102.
№ 21
Ленин – бакинским большевикам:
Копия письма с подписью «Н.К.» из С.-Петербурга, от 4 октября 1907 г., к И. И.Гуковскому, в Баку, Комитет Съезда нефтепромышленников, статистическое отделение.
Дорогие товарищи, из докладов ваших делегатов вы ознакомились с положением наших дел. […] Вопрос о ЦО остается открытым на неопределенное время[86 - ЦО – «центральный орган», партийная газета, о контроле над которой спорили большевики и меньшевики.], а б-ки[87 - На партийном жаргоне «б-ки» – большевики, «м-ки» – меньшевики.] приступают к изданию Пролетария. Озаботьтесь немедленной присылкой корреспонденций. Желательно было бы, чтобы корреспонденции носили не исключительно фракционный характер, т. е. касались не исключительно вопросов о борьбе б-ками с м-ками, хотя важно и это, а вопросов экономической и политической местной жизни. Пишите почаще, присылайте также выходящие у вас издания. Пришлите побольше адресов для высылки вам тотчас же по выходе всех новинок. С тов. приветом. Н. К.
Копия перлюстрированного письма, написанного Н. К. Крупской большевикам Бакинского комитета, 22 сентября/4 октября 1907 г. ГА РФ. Ф. 102. Оп. 237. ОО. 1907. Д. 5. Ч. 3. Л. 103 (подлинник).
ГА РФ. Ф. 102. Оп. 237. ОО. 1907. Д. 5. Ч. 51. Т. 2. Л. 271 (подлинник).
№ 22
С. Аллилуев:
В конце июля, по совету товарищей, я направился к Кобе. Коба с женой жил в небольшом одноэтажном домике. Я застал его за книгой. Он оторвался от книги, встал со стула и приветливо сказал:
– Пожалуйста, заходи.
Я сказал Кобе о своём решении выехать в Питер, об обстоятельствах, вынуждающих меня предпринять этот шаг[88 - С.Я.Аллилуев, попав в поле зрения бакинской полиции, решил переехать в Петербург, где Л. Б. Красин обещал найти ему работу.].
– Да, надо ехать, – произнёс Коба. – Житья тебе Шубинский[89 - Шубинский – бакинский градоначальник.] не даст.
Внезапно Коба вышел в другую комнату. Через минуту-две он вернулся и протянул мне деньги. Видя мою растерянность, он улыбнулся.
– Бери, бери, – произнёс он, – попадёшь в новый город, знакомых почти нет. Пригодятся. Да и семья у тебя большая. – Потом, пожимая мне руку, Коба добавил:
– Счастливого пути, Сергей!
Аллилуев С. Пройденный путь. М., 1946. С. 182.
№ 23
Алексеенко:
Муж мой, старый подпольщик Алексеенко после военной службы работал до 1902 г. у Бенкендорфа в Балаханах, в Баку, а с 1902 г. в Биби-Абаде[90 - Так в тексте, правильное название района – Биби-Эйбат.], в Каспийском товариществе, а жили мы в Баилове. […]
Тов. Сталин у нас квартировал в 1907 г. Это было в г. Баку на Баилове, сейчас это Сталинский район. Мой муж был старым подпольщиком, его хорошо знали в подпольном кружке, у нас были две больших комнаты; пришли раз товарищи, старые подпольщики, и сказали, что приехал такой человек, звали его Коба, надо его приютить. […] Он у нас жил около пяти месяцев. Приехал он в первых числа июня и жил до сентября-октября месяца, уже было холодно. Тогда его сильно преследовали, как и всех подпольщиков, и он как-то вечером ушел и больше не приходил, вероятно его арестовали. Если не арестовали, значит он где-нибудь скрылся, нам точно ничего о его аресте известно не было. У него была жена, грузинка, которая тоже у нас жила, но немного, всего только неделю, после мы ее проводили в Тифлис. […]
Сталин жил в комнате, которая выходила на улицу, а в другой комнате жили мы. В комнате у него стояла кушетка, этажерка с книгами, керосиновая лампа «Чудо», керосинка. Питался он не у нас, а покупал консервы, колбасы и пр.
Приютить у нас на квартире тов. Сталина просил мужа Кирочкин. Мы согласились. Сначала пришел Петербуржец, а потом тов. Сталин с женой грузинкой. […] У нас оставались кофейник и кувшин-умывальник, принадлежащие тов. Сталину. Мы их тоже сдали в музей революции в Баку.
Из записи беседы с Алексеенко
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 658. Л. 3–6.
№ 24
А. Сванидзе-Монаселидзе:
Летом 1907 г. Сосо с женой отправился в Баку. Спустя три месяца больную Като Сосо привез в Тбилиси. После двух-трехнедельной болезни Като скончалась. Сосо был в Тбилиси при кончине Като и был на ее похоронах.
Из воспоминаний Александра Сванидзе-Монаселидзе. Перевод с грузинского
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 651. Л. 264.
№ 25
Михаил Монаселидзе:
Летом 1907 г. товарищ Сталин при переезде на работу в Баку взял с собой жену Като с грудным ребенком. В Баку Като тяжело заболела. В октябре 1907 г. больную Като Сталин перевез в Тбилиси, а затем опять вернулся в Баку. 22 ноября Като скончалась. Сталин в это время был в Тбилиси. Като скончалась на его руках. У гроба Като была снята фотография членов семьи и близких, среди которых был и товарищ Сталин. Като похоронили 25 ноября на Кукийском кладбище Св. Нины. Сталин присутствовал на похоронах. Вскоре Сталин вернулся в Баку.
Из воспоминаний Михаила Монаселидзе. Перевод с грузинского РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 651. Л. 267.
№ 26
Христофор Тхинвалели:
Я видел Сосо в 1907 г., когда у него умерла жена, которую мы похоронили на Кукийском кладбище.
Из воспоминаний Христофора Тхинвалели. Перевод с грузинского
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 651. Л. 265.
№ 27
Г. Елисабедашвили:
В ноябре 1907 г. скончалась Като – супруга Сосо. Товарищ Сосо глубоко переживал эту утрату. Он проводил Като до могилы, несмотря на то, что это было очень рискованно с его стороны, т. к. царская охранка усиленно искала его. Сироту взяла на воспитание в деревню мать Като. Тов. Сосо вернулся в Баку.
Из воспоминаний Г. Елисабедашвили. Перевод с грузинского
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 651. Л. 268.
№ 28
П. Онуфриева (Фомина)[91 - П. Онуфриева – знакомая И. В. Сталина по вологодской ссылке (см. далее).]:
Он в то время потерял жену и рассказывал, как жалел ее, как ее любил, как тяжело ему было переживать эту потерю. «От меня, говорит, все оружие отбирали, вот как мне было тяжело». Еще он говорил: «Я понял теперь, как мы иногда многого не ценим. Бывало, уйду на работу, не прихожу целую ночь. Уйду, скажу ей: не беспокойся обо мне. А прихожу, она на стуле спит. Ждала меня всю ночь». Мальчик у них был маленький. Он жил у родственников в Тифлисе. Жена у Иосифа Виссарионовича была портниха. Он мне часто говорил: «Вы не представляете, какие красивые платья она умела шить». […] Много мне рассказывал о юге, о том, как хорошо там, какие там сады, здания. Мне частенько говорил: «Вы мечтаете поехать на юг, приезжайте к нам, я дам записку своим хорошим знакомым, они вас примут как родную». А о том, что у него родители там, он не говорил и я не знала.
Из записи беседы сотрудницы ИМЭЛ Эвенчик и секретаря Вологодского обкома Далматова с Онуфриевой-Фоминой, 7 июля 1944 г., Вологда
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 647. Л. 77–78.
№ 29
М. Эфендиев:
Жизнь Сталина неразрывно была связана с партией. Ничего его не интересовало, кроме судьбы организации и рабочего движения. Даже в свободное время, если кто-нибудь из товарищей заходил к нему, он беседовал, обсуждал вопросы, связанные с партийной жизнью. Порой казалось, что у него нет личной жизни, что вне вопросов партии он чувствует себя неладно. Если кто-нибудь из товарищей отвлекался в беседе на другие темы, Сталин быстро опять возвращался к делу, т. е. жизни организации. Можно смело утверждать, что у Кобы не было знакомого, не имеющего отношения к партии, за исключением жандармов, с которыми ему приходилось знакомиться вынужденно.
Коба обладал большой памятью на лица; достаточно было видеть раз человека, чтобы запомнить его, спустя долгое время после моментальной встречи, он мог быстро разыскать в своей памяти обстоятельства, при которых познакомился с ним, и даже имя, фамилию, если знал их.
Энергия Сталина была бесконечна. В бакинский период работы он буквально не знал отдыха. Время вечно проходило в хождении по промыслам, заводам, казармам. Рано утром выходил он из квартиры, направлялся в бюро профсоюза или лавку Караева, где узнавал, кто куда пошел, и жарил за много верст пешком в казармы – Шихово, часто возвращаясь один или в сопровождении тт. поздно ночью. Все время приходилось находиться в напряженном состоянии. Опасность грозила на каждом шагу.
Из воспоминаний М. Эфендиева
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 648. Л. 298–299.
№ 30
М. Эфендиев:
Сталин отличался большой простотой и доступностью. Он жил на Баилове, рядом с народным домом […] В этом последнем жили в одном из полуподвальных комнат я, Георгий Ртвеладзе, Нико и еще один, фамилию которого не припомню. В своей агитационной работе мы были связаны с бюро профессионального союза нефтепромышленных рабочих. Против союза была бакалейная лавка, где продавцом работал эсер А. К. Караев. Мы часто пользовались этой лавкой. В то время Кобе обедать было негде да и некогда, а потому часто обедали в этой лавке, довольствуясь хлебом и закусывая иногда виноградом. Обычно перед едой, я водой мыл виноград. Сталин подшучивал, что у меня буржуазные предрассудки, я отвечал, что наоборот, хочу обмыть пыль от фаэтонов управляющих буржуазии.
Из воспоминаний М. Эфендиева
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 648. Л. 296.
№ 31
П. Сакварелидзе:
