скачать книгу бесплатно
Майе показалось, что этот вопрос задан с искренним интересом, и он ответил:
– Не знаю.
Он знал, очень хорошо знал. Но не хотел говорить об отце ни со своими ноэчарей, ни с кем бы то ни было еще.
«Пусть правда будет похоронена вместе с ним, – подумал он. – Если Эдрехасивар Седьмой публично признается в своей ненависти к Варенечибелю Четвертому, лучше от этого никому не станет».
Но хуже всего было то, что он даже не испытывал ненависти к отцу. Он не мог ненавидеть того, о ком почти ничего не знал. При мысли о том, что Бешелар, услышав правду, будет шокирован его поведением, почувствует к нему отвращение, Майе стало тяжело, словно он был обречен всю оставшуюся жизнь носить на плечах огромный камень.
Внезапно он понял, что забыл о формальном «мы», и что Бешелар уже испытывает к нему отвращение. Чтобы не смотреть на воина, он взглянул на Калу и, к собственному изумлению, увидел в голубых глазах сочувствие.
– Ничто не может облегчить утрату, – сказал Кала, – но молчание может сделать ее тяжелее.
– Разговоры не помогают, – отрезал Майя.
Кала немного отстранился, словно кот, которого щелкнули по носу, и в карете снова воцарилось молчание. Кому-то оно могло показаться тяжелым, кому-то – нет, но никто не нарушал его до возвращения во дворец.
Глава 5
Во дворце императора
К концу ужина Майя настолько устал, что у него двоилось в глазах. После возвращения из Улимейре он попросил Бешелара проследить за тем, чтобы решетки Алкетмерета были опущены на ночь, и отказал всем, кто в тот вечер просил об аудиенции.
К его немалой досаде, даже после этого ему не удалось отдохнуть. Во дворце его поджидала неутомимая Эсаран. Экономка не пустила Майю в Черепаховую Комнату, настаивая на том, что это слишком скромное помещение для императора, и потащила его на этаж выше, в Розовую Комнату, больше похожую на парадный зал, в котором можно было заблудиться. Розовая Комната была отделана в темных тонах и обставлена мебелью из черного дерева с обивкой вишневого цвета. Стены были оклеены дорогими обоями из Пенчарна с рисунком в виде роз всевозможных оттенков красного – от алого до багрового. Лепестки роз были обведены золотой каймой.
У Эсаран был заготовлен бесконечный список вопросов, на которые Майя должен был немедленно ответить, и срочных проблем, требующих его внимания. Через некоторое время он уже решил было, что она закончила его мучить, но речь зашла о том, что среди жертв крушения «Мудрости Чохаро» были эдочарей – императорские камердинеры. По суровому тону Эсаран Майя понял, что и ему не позволят одеваться и принимать ванну самостоятельно, как это было в Эдономи. Она добавила, что Клемис Аттередж уже подготовил новый гардероб и ждет Майю, чтобы подогнать одежду по его фигуре, и поэтому необходимо прямо сейчас подыскать императору личных слуг.
Майя понимал, что не нравится экономке, но в то же время ему было ясно, что эмоции не мешают ей достойно выполнять свои обязанности. Возможно, она яснее, чем Чавар, осознавала, что император в любой момент может прогнать ее, если она даст ему повод. Но в своем стремлении как можно лучше справиться с порученной ей работой Эсаран была безжалостна, а он так устал, и у него жестоко разболелась голова. Поэтому он просто сказал:
– Мы доверяем вашему мнению и полностью полагаемся на вас в этом вопросе.
Она кивнула с плохо скрытым презрением и на этом оставила его в покое. Вслед за экономкой явился Аттередж и радостно забормотал что-то насчет тканей, расцветок и узоров. Майя понимал примерно два слова из семи. Бешелар и Кала сидели по обе стороны двери, как полагалось императорским ноэчарей, и внимательно наблюдали за происходящим. Майе смертельно хотелось сказать им, чтобы они ушли, но он знал, что не может этого сделать. И вряд ли сможет в ближайшем будущем.
Не успел Аттередж закончить с одеждой, как явился Ксевет с перечнем дел, еще более устрашающим, чем список Эсаран. Весть о прибытии нового императора облетела столицу, и во дворец начали стекаться придворные, в том числе Свидетели Кораджаса. Ксевет принес груду писем – некоторые были доставлены по пневматической почте, некоторые оставили стражникам. Ксевет был непреклонен. Император должен был прямо сейчас хотя бы просмотреть всю корреспонденцию. Они с Майей устроились за огромным письменным столом, который, как медведь в берлоге, притаился в дальнем углу Розовой Комнаты, и принялись за работу.
Майя понимал, что, унаследовав трон, он сделал шаг навстречу неизвестности, но именно стопка конвертов, доставленная Ксеветом, продемонстрировала ему, насколько рискованным был этот шаг. Некоторые имена были ему знакомы по рассказам Сетериса, он примерно представлял себе, что такое Кораджас, Верховный Суд и Парламент, и, тем не менее, с каждой минутой он все отчетливее осознавал собственное невежество. Ксевет вскрывал конверт, читал письмо вслух, делал паузу и вопросительно приподнимал брови. Майя, вместо того, чтобы отдавать приказы, вынужден был осведомляться, кто автор, и что конкретно ему нужно. Вскоре к процессу просвещения императора присоединились Бешелар и Кала, а Майя сидел, слушал и мысленно проклинал все на свете.
Майя знал о неустойчивом равновесии, точнее, о вооруженном перемирии, существовавшем между Парламентом, Кораджасом и Верховным Судом, которые поддерживали императорскую власть, подобно шаткой и весьма капризной треноге. Но он лишь приблизительно представлял себе, чем именно занимаются эти учреждения. Он погрузился в этот пестрый мир совершенно неожиданно для себя и едва не захлебнулся в потоке новых сведений. Он представил себе шумную Палату Общин, надменную Палату Высокородных, члены которой до сих пор, спустя много веков после возникновения Парламента, свысока смотрели на избранников народа. Ему пришлось вникать в распри членов Верховного Суда: одиннадцать судей прислали ему письма по пневматической почте, и каждое следующее письмо было запутаннее предыдущего. Он узнал имена Свидетелей Кораджаса, советников императора, ни один из которых не соизволил написать ничего ценного, если не считать формальных соболезнований и добрых пожеланий. Однако секретари умудрились истратить на это тонну бумаги и пергамента. Были еще аристократы рангом пониже, придворные, торговцы и чиновники… И среди всего этого безумия император должен был сохранять спокойствие и способность здраво рассуждать?
Хуже всего оказалось письмо от некоего Эшевиса Тетимара, целиком состоявшее из туманных намеков, загадочных фраз и иносказаний. Ксевет пояснил, что Эшевис Тетимар является наследником герцога Тетимеля, одного из богатейших землевладельцев южного Ту-Атамара, но Майе это ровным счетом ничего не говорило.
– Чего же он хочет?
– Мы, разумеется, не можем быть полностью уверены…
– Пожалуйста, хотя бы предположите. Мы вас умоляем.
Ксевет пошевелил ушами.
– По нашему мнению, дач’осмер Тетимар просит руки эрцгерцогини Вэдеро.
Майя с сомнением взглянул на письмо, которое держал в руках.
– Он не упоминает имени нашей сестры.
– Потому что не может, – вмешался Кала.
– Простите?
– Ваша светлость, – начал Ксевет. – После шума вокруг свадьбы эрцгерцогини Немри’ан…
– Да-да, – перебил его Майя.
Слухи и сплетни о браке старшей эрцгерцогини, Немри’ан, дошли даже до Исваро’э. Ему тогда было всего пять лет, но он до сих пор помнил, как горничная матери, экономка и кухарка, затаив дыхание, обсуждали эту тему, а Ченело улыбалась, делая вид, будто не слушает.
– Император поклялся, что не допустит публичного обсуждения брака своей второй дочери вплоть до церемонии.
– И? – подбодрил его Майя.
– И не было никакого обсуждения, – пожал плечами Ксевет. – Все, кто знал о планах императора на этот счет, находились на борту «Мудрости Чохаро». Разумеется, за исключением самой эрцгерцогини.
– Наша сестра написала нам?
– Нет, ваша светлость.
Майя поморщился и на секунду прикрыл глаза. Он не ожидал, что его обеспокоит отсутствие письма.
– Итак, дач’осмер Тетимар…
– Прощупывает почву, ваша светлость, – объяснил Ксевет. – Хочет узнать, что вам известно. Надеется выяснить, не склонны ли вы уступить ему.
– Уступить?
– Дом Тетимада уже несколько десятилетий является головной болью императора, – сказал Ксевет. – В собственных владениях герцоги обладают безграничной властью, а также возглавляют группировку аристократов с востока, настроенных против развития промышленного производства на западе. Нам известно, что Варенечибель стремился найти компромисс с этой фракцией.
– Вот как, – пробормотал Майя. Его мутило от страха. Он чувствовал себя мышью, которая задела пружину мышеловки и в последнее мгновение поняла, что стальной капкан сейчас сломает ей шею. Он стал императором. Политические группировки, промышленное производство, компромиссы и война с северными варварами – ответственность за все это теперь лежала на нем. Он понимал, что если сделает неверный выбор, могут пострадать и даже погибнуть тысячи подданных. И все потому, что их император, молодой и неопытный, не в состоянии выполнять свои обязанности.
– Ваша светлость, – осторожно продолжил Ксевет. – Со стороны дач’осмера Тетимара было большой дерзостью написать вам такое письмо сразу после трагедии. Мы можем ответить ему таким же пространным посланием и при этом не дать никакой информации.
Майя рассмеялся, и ему показалось, что этот смех похож на предсмертный писк задавленной мыши. Но все же это был смех, а не вопль отчаяния. Он решил, что надо расценивать это как небольшую победу.
– Да, пожалуйста, Ксевет. Мы будем вам весьма признательны.
Как только они добрались до последнего письма, вернулась Эсаран в сопровождении трех нервных юношей. Один из них был ровесником Ксевета, двое были лет на пять старше, примерно такого же возраста, как Бешелар. Майя с грустью подумал, что он был здесь самым младшим, но все кланялись именно ему. Какая ирония!
Молодых слуг звали Эша, Немер и Аврис. Эсаран не сочла их родовые имена достойными упоминания. У Эши и Немера были темные волосы и кожа, как у Майи; Аврис был чистокровным эльфом. Юноши были кандидатами на должности императорских эдочарей.
– Если это будет угодно вашей светлости, – закончила Эсаран, приподняв брови, и Майя, заметив, что Немер, самый младший, вот-вот разрыдается, быстро кивнул. Прежде чем уйти, Эсаран сделала последний, самый коварный выпад:
– Завтра, ваша светлость, шеф-повар явится к вам, чтобы обсудить меню на предстоящую неделю. Сегодня мы взяли на себя смелость приказать ему приготовить что-нибудь простое.
Очередная тяжкая обязанность. Майя пробормотал положенные по этикету слова благодарности.
Ксевет непререкаемым тоном предложил новым слугам отправляться наверх и осваиваться в личных апартаментах императора, а заодно сделать что-нибудь полезное, например, приготовить постель и ванну. Майе были недоступны подобные тактические приемы, и ему оставалось лишь восхищенно смотреть на Ксевета, который ловко избавился от взволнованных слуг, не знавших, как себя вести. Выпроводив эдочарей, Ксевет обратился к императору:
– Ваша светлость, есть еще одна проблема.
– Вот как?
– Вероятно, не слишком уместно говорить об этом сейчас, но мы не можем…
Майя сложил руки на коленях, приказал себе выпрямить спину и придать лицу невозмутимое выражение.
– Говорите же, – предложил он.
– Письмо от лорда Тетимара навело нас на эту мысль, – продолжил Ксевет. – Ваша светлость, вы должны задуматься о браке.
– О браке? Но я еще даже не коронован! То есть, я хочу сказать…
Внезапно он понял, что нарушил сразу несколько правил придворного этикета, и прикусил язык.
– Именно ваш брак сейчас на уме у большинства придворных, – заметил Ксевет.
– Особенно у тех, у кого есть дочери на выданье, – цинично вставил Бешелар.
– Но мы не желаем жениться, – чуть не плача, возразил Майя. Хотя бы на этот раз он вспомнил, что необходимо говорить о себе во множественном числе.
– Рано или поздно вам придется подыскать себе жену, если, конечно, вы не намерены объявить своим наследником Идру Драджара. Однако мы бы не советовали вам этого делать.
– Вам известно нечто, дискредитирующее нашего племянника?
– Как это возможно? Он еще ребенок. Нет, ваша светлость, мы вспомнили царствование Белмаливена Пятого.
Майя понял, в чем дело. У Белмаливена V, который взошел на престол после внезапной смерти своего брата Белмаливена IV, было двое племянников, поэтому он не стал разводиться с любимой, но бесплодной супругой. На второй год царствования сторонники старшего племянника низложили, а потом убили Белмаливена. Племянник был коронован под именем Белвесена XI и шесть лет сидел на троне в качестве марионеточного императора, пока его не изгнал собственный брат, Белмаливен VI. Точная дата и обстоятельства смерти Белвесены не были известны, но историки сходились во мнении, что он скончался вскоре после коронации брата, и что его смерть была насильственной.
– Вы считаете, нам необходимо решить эту проблему в ближайшее время? – с несчастным видом спросил Майя.
– Ваша светлость, – ответил Ксевет, – мы полагаем, что вы должны морально подготовиться к разговору о свадьбе, который очень скоро заведут Свидетели. Кроме того, нужна информация о предполагаемых невестах, чтобы не вышло так, как с покойным императором, который не раз заключал невыгодные браки под влиянием своих советников.
Майя поморщился, и Ксевет в ужасе вцепился в край стола.
– Ваша светлость, нижайше просим у вас прощения. Мы не хотели…
– Ничего, мы все понимаем. Кроме того, вы совершенно правы. – Он ощутил приступ паники: сердце колотилось о ребра, холодные липкие пальцы сдавили шею, в горле пересохло. Он с трудом сглотнул. – Посоветуйте, как нам следует действовать.
– Позвольте нам сначала собрать сведения, – предложил Ксевет. – Разумеется, если вы желаете довериться нам.
«Я же должен кому-то довериться», – подумал Майя.
– Да, пожалуйста.
– Мы сделаем все необходимое.
Головная боль усиливалась, но, прежде чем Ксевет успел перейти к очередному вопросу, на пороге появился один из подчиненных Эсаран и объявил, что ужин подан. Майя от всего сердца возблагодарил богов. Ксевет рассыпался в извинениях, и Майя был избавлен от необходимости выяснять, на сколько персон Эсаран велела накрыть стол. Император, в отличие от простых смертных, принимал пищу в одиночестве, пока его ноэчарей охраняли двери столовой.
На ужин подали бульон с яйцом, запеканку из угря и вяленые капустные листья. Майя жевал, не чувствуя вкуса еды, но из какого-то неведомого источника сумел почерпнуть силы для того, чтобы улыбнуться служанке – очередной полукровке, и попросить передать комплименты шеф-повару и его помощникам. Десерт состоял из шербета, вкус которого напомнил Майе о зиме. Глотая сладкий лед, он жалел о том, что не может приложить его к вискам. Голова раскалывалась от боли. Он не успел отказаться от ликера и после первого глотка обратился к телохранителям:
– А вы когда будете есть?
– Ваша светлость? – вздрогнув, переспросил Бешелар. Кала, до этого сидевший с отсутствующим видом, перевел взгляд на лицо императора.
– Вы должны поесть, – сказал Майя. – Когда вы будете ужинать?
– После того, как вы отойдете ко сну, ваша светлость, – ответил Кала. – Мы принимаем пищу по очереди: один телохранитель ест, другой охраняет вас. Вы не должны беспокоиться о таких вещах.
– Не могли бы вы… начиная с завтрашнего дня… ужинать с нами?
Как он и ожидал, Бешелар был шокирован. Кала улыбнулся:
– Начиная с завтрашнего дня, ваша светлость, вы уже не будете ужинать в одиночестве.
– Ах да, – буркнул Майя и осушил рюмку. – Как глупо с нашей стороны было забыть об этом.
Кала негромко откашлялся.
– Из рассказа господина Айсавы мы поняли, что ваша светлость не спали вчера ночью.
– Почти, – ответил Майя, подавляя желание потереть глаза. Веки жгло, он почти ничего не видел.
– В таком случае осмелимся предложить вашей светлости отправиться отдыхать. Ваши эдочарей ждут в спальне, чтобы помочь вам, и, улегшись в постель, вы сможете с чистой совестью и со спокойной душой вообразить, что мы ужинаем.
– Ваша светлость, – сказал Бешелар. – Кала Атмаза ведет себя легкомысленно, но к его предложению стоит прислушаться.
На то, чтобы сдержать смех, у него ушли остатки сил. Майя прикусил губу и поднялся. У него болело все тело, ноги и руки налились свинцом, но, к счастью, он сумел выйти из-за стола самостоятельно.
– Благодарим вас, – пробормотал он.
Он поднимался по лестнице, а телохранители шли по обе стороны от него, совсем близко, и ему это не слишком нравилось. Им пришлось подняться на два пролета по винтовой лестнице Алкетмерета, прежде чем они добрались до императорской опочивальни, где ждали Эша и Аврис. Несколько мгновений телохранители и камердинеры неуверенно рассматривали друг друга. Майя, слишком уставший для того, чтобы вдаваться в тонкости этикета, заговорил:
– Кала, вы не останетесь?
– Как вам будет угодно, ваша светлость, – ответил маг.
Бешелар холодно отдал честь и ушел.
Эдочарей были молодыми и излишне волновались, но дело свое знали. Они расплели волосы Майи, помогли ему снять одежду – и все это так быстро и ловко, что он даже не успел застесняться своей наготы, худого тела, серой кожи. Через несколько мгновений он был одет в ночную рубаху, легкую, как облачко, и слуги принялись расчесывать и убирать его волосы на ночь.
Один из них – скорее всего, Эша, подумал он, хотя он не мог быть в этом уверен, все смешалось у него в голове – сообщил, что они проветрили перину и одеяло, поменяли постельное белье. Последним, что он помнил, было прикосновение подушки к щеке, потом чьи-то руки накрыли его одеялом, и он мгновенно уснул.
