скачать книгу бесплатно
«Нет, этот вариант не подойдет». Сдерживая подступающие слезы, я решила, что иного выхода нет, кроме как терпеть. В этом я мастер.
С утра все было нормально. Когда я стояла у стойки, то старалась вес своего тела перенести на руки, которыми опиралась о стол. Таким образом, я хотела ослабить давление на ноги, и следовательно, уменьшить пагубное влияние каблуков. Иногда я уходила в бэк под видом того, что хочу попить воды, но как только закрывала за собой дверь, садилась на стул, скидывала туфли и поочередно массировала онемевшие пальцы ног. Кроме этого, юбку, которую мне выдали в качестве униформы сильно давила мне, и я не могла толком дышать, особенно сидя. Через три минуты я возвращалась к ресепшену и продолжала свои игры на терпение, задыхаясь от узкой юбки и испытывая боль в ногах от жесткой колодки туфлей. Однако рабочий регламент требовал от меня улыбки. И я улыбалась.
К вечеру у меня заныла спина, постоянно хотелось согнуться, присесть, а лучше лечь. Я старалась поворачиваться во все стороны, чтобы хоть как-то ослабить боль и размять мышцы, но так, чтобы со той стороны ресепшена это смотрелось естественным. В один из своих маленьких перерывов я заметила, что мозоль на ноге кровоточит. Предвидев такие последствия, еще дома я положила в сумку пластырь. Я пошла за сумкой, достала пластырь из внутреннего кармана, затем села и наклеила пластырь на самое больное место. Клеить пришлось поверх колготок.
Уже в женской раздевалке после работы я смогла полностью снять туфли и встать на больные стопы. Это было очень больно. Словно мои стопы побывали в гидравлической машине. Для того, чтобы они хоть немного пришли в себя, я зашагала на месте, затем сделала быстрое упражнение, поочередно перекатываясь с носков на пятки и обратно. После некоторого времени ноги начали приходить в себя. Как только я почувствовала, что они начали оживать, то сразу же накинула на них сапоги, быстро сменила рабочую униформу на свою обычную, закинула рюкзак на плечо, закрыла шкафчик и быстро побежала на улицу. Свежий, чуть морозный воздух коснулся моих щек и наполнил своей прохладой мои легкие. Я чувствовала свободу. Свободу от всех условностей, регламентов и правил, узкой юбки, жестких туфлей и от вечного клацанья компьютерной мышки.
«Думала это никогда не закончится» – произнесла я вслух.
Впереди была полуторачасовая поездка домой, но из-за насыщенного событиями дня я ее совсем не заметила.
* * *
После того, как Женя ушла на работу (работала она дизайнером в копировальном центре), я пошла в свою комнату и включила фильм, чтобы немного расслабиться перед предстоящей ночной сменой. За последнее время я постоянно находилась в напряжении, плохо спала, особенно из-за ночных смен. Внезапно у меня зазвонил телефон. Я испугалась, не с работы ли звонят, но это оказалась мама. Мы с ней созванивались примерно раз в четыре дня.
– Дочь, ну рассказывай, – начала в своей манере мама.
– Да тут и рассказывать нечего. У меня как всегда все отлично, потихоньку привыкаю к работе, туфли уже разносила, так что теперь сидят как влитые. Сейчас вот только позавтракала.
– А соседка твоя в комнате? У тебя выходной сегодня?
– Нет, она на работу ушла полчаса назад. У меня сегодня ночная смена, часов в 5 начну собираться.
– Ну хорошо, тебе денег-то на еду хватает?
– Хватает, конечно, мам. Я же аванс пару дней назад получила. Так что все хорошо.
– Ну Слава Богу… Сильно устаешь?
– Да нет, на учебе в универе больше уставала. Для меня сейчас наступил более упрощенный вариант жизни. Как у вас там дела? Оля работу нашла?
– Да нормально у нас все. Она сейчас только курсы заканчивает, будет в каком-то салоне работать мастером по маникюру.
– А она разве не на парикмахера хотела пойти?
– Да там курсы оказались дороже, вот она и решила, что маникюр тоже неплох. Мы, конечно, предлагали ей денюжки занять, но она ни в какую. Сама, говорит, хочу.
– Хорошая перспектива… быть мастером по маникюру.
– Ну а что поделать, лучше так, чем без хлеба сидеть.
– А другие как? Егор, Лиза?
– Егорка растет потихоньку, самый главный заводила у нас. Заводит всех. Особенно меня, когда на мебели начинает черкать, – сказала мама с ноткой упрека. – У Лизоньки скоро мероприятие в школе будет, стихи будет рассказывать. Вот мы каждый день с ней и учим понемногу. Сложное до жути.
– Я смотрю вам некогда расслабляться, – усмехнулась я.
– Да уж, и не говори. Так, – обратилась к кому-то мама, – ты что это там делаешь? Это нельзя грызть! А ну брось каку! Ладно, дочь, удачи тебе там, я пошла спасать пульт.
– Хорошо, давай, пока!
– Пока.
В трубке повисли гудки, мама отключилась. Видимо, Егор опять захотел погрызть что-то специфичное. Я легла на кровать и зарылась лицом в подушку. Каждый раз после разговора с мамой мне становилось невыносимо тоскливо. Как будто вся жизнь кипела и бурлила именно там, а я же в это время находилась по ту сторону экрана. Я безумно захотела вернуться назад, к этому оживленному дому, смотреть как растет мой племянник, смеяться над его детскими выходками, помогать Лизе с домашкой, а вечером обсуждать за семейным чаем все дневные события.
«Как же хочется туда. Что я здесь вообще делаю?»
И я вспомнила почему я уехала. Мне захотелось большего. Больше, чем вся эта обыденность, местные продуктовые магазины, где тебя знают по имени, где девушки выходят за тех или иных парней просто потому что только такие есть в этом городе, на работе платят копейки, никто ни о чем не мечтает, ни на что не копит, прожигают свои жизни, ни обращая внимания на смысл всего происходящего.
Я представила все это и поняла, что поступила правильно. Я вовремя опомнилась и вырвалась из этой житейской суеты. Я познаю и увижу больше, чем они. Я могу сейчас поработать, узнать мир, накопить на дом, а затем уехать в тот город обратно. И пусть уже тогда поглотит меня теплая обыденность. Лет через 20 или 30, сидя в кресле в своем шикарном загородном доме я буду вспоминать именно эти моменты, когда была в эпицентре жизни мегаполиса, когда трудилась до потери пульса.
Лучше я помучаюсь сейчас, а потом буду наслаждаться всеми прелестями жизни. Главное – немного потерпеть.
* * *
Я положила рюкзак в шкаф в бэке и подошла к зеркалу поправить прическу и платок на шее. Униформа гостиницы мне очень нравилась. Она представляла собой комбинацию из темно-синего пиджака, прямой юбки того же цвета, белой рубашки и красного платка с незатейливыми узорами. Платок, завязывающийся в форме розы, благородно смотрелся на шее, прекрасно сочетаясь с ярко красной помадой на губах. На голове все девушки администраторы делали либо тугой хвост, либо пучок. Я предпочитала пучок, с ним я чувствовала себя стюардессой. Руководитель службы приема и размещения мог сделать тебе замечание, если обнаружит твой макияж недостаточно красивым. Рекомендовали делать макияж похожий на вечерний. Из-за этого мне в течение недели приходилось каждый вечер сидеть и смотреть на YouTube обучающие видео по макияжу. Не скажу, что я стала профессионалом этого дела, но у меня стало получаться очень даже неплохо.
Другой проблемой по поводу внешнего вида были капроновые колготки. Я была очень удивлена, что наш начальник по камерам следит даже за тем, чтобы у тебя не было никаких дырок на колготках. Если вдруг ты ему попадешься, то либо будешь менять их (если тебе посчастливилось и у тебя лежат дополнительные в шкафчике), либо уходишь в этот день с работы. Про второй вариант я даже боялась подумать, поэтому на всякий случай купила сразу три пары колготок и положила их на свою полочку в шкафчике. Мне это казалось до ужаса странным и нелепым – обращать на такие мелочи внимание, ведь за высокой стойкой ресепшена видна только верхняя половина твоего тела. Кому какое дело, есть у тебя маленькая дырочка на колготках или нет. Если бы я сама была гостем, то мне было бы совершенно плевать на это. Главное, чтобы меня заселили как можно быстрее и в хороший номер. Но нет, нашему руководителю нужно чтобы все было на высшем уровне, включая такие мелочи.
«Вот что значит 4 звезды» – думала я.
Я села в кресло в бэке и ждала пока все другие мои коллеги придут. Старший администратор уже сидел со своим коллегой и обсуждал сегодняшние новости: что за день происходило, кто не продлил проживание, можно ли продавать ужины сегодня и т. д.
– Добрый вечер мои дорогие коллеги! – произнес голос за моей спиной. Это была Даша, жизнерадостная и общительная девушка. Я поздоровалась в ответ, но мой голос исчез за приветственными кликами старших администраторов. Не знаю почему, но меня никогда не слышали и воспринимали это как нежелание вступать в контакт с моей стороны. У меня постоянно случались такие неловкие ситуации, когда из-за простого недопонимания в головах людей складывалось негативное впечатление обо мне.
Со стороны ресепшена вышла девушка-администратор с предыдущей смены и подошла к своему старшему администратору (тогда я не могла даже запомнить его имя) спросить про какой-то специальный тариф для молодоженов.
– Ты звонила в отдел бронирования? – спросил старший.
– Да, но там не отвечают, пять минут слушала одни гудки. Как они мне надоели! Виноват отдел бронирования, а гости кричат на нас! – возмущалась девушка.
– Не психуй Алина, сейчас я позвоню их специалисту и спрошу, что за бардак, – сказал старший и набрал на трубке какой-то номер, поднес к уху и зажал плечом так, чтобы обе руки были свободны. Ожидая ответа, он стал что-то печатать на компьютере, – алло, да, это Валера беспокоит. Слушай Ань, что у вас там происходит? С ресепшена уже минут 10 звонят, но ни один бронист ответить не может. Гости жутко нервничают, на Алину уже накричать успели.
Валера еще минуты 3 говорил по телефону, объясняя всю проблему и помечая что-то на листочке, затем позвал Алину, и они вместе вышли к гостям. В дверях они встретили еще одну мою коллегу – Машу. Со всеми поздоровавшись, она сразу направилась на кухню.
В итоге собралась вся моя смена, состоящая из четырех человек: я, Даша, Маша и Вадим – наш старший администратор. Все сидели в бэке и ждали возвращения Валеры.
Обычно перед началом работы проводилась пятиминутка для того, чтобы передать всю информацию, накопившуюся за день или ночь следующей смене. Проводил ее старший администратор предыдущей смены. Иногда пятиминутка превращалась в десятиминутку и тогда уже с ресепшена заглядывали нетерпеливые администраторы с просьбой побыстрее выходить на стойку, никто ведь не хотел задерживаться.
– Ну что, все уже собрались? – пришел запыхавшийся Валера и торопливо сел за стол начальника смены. – Отлично. Сейчас открою программу… так… кажется мы не так уж и много вам оставили гостей. Да… итак, на заезде осталось 700 гостей, из них 500 человек из групп, соответственно 200 индивидуалов. Думаю, до 10 вечера они все заедут, поэтому ночью у вас будет время спокойно просканировать паспорта всех групп.
– Группы остались только китайские? – подала голос Маша.
– Да, сегодня одни китайцы в основном заезжали, а завтра уже на заезде будут четыре иранские группы и парочка белорусских. Но они заедут во второй половине дня, поэтому вас это никак не коснется. Так… по тарифам ничего нового нет, если во всю силу просят скидку, то можете брать тариф BAS 20 %. Но брать ее ТОЛЬКО в качестве крайней меры и ТОЛЬКО если гость останавливается на одну или две ночи. Что еще нужно сказать… – пробубнил он, заглядывая пару раз в книгу передачи смен, – да… Если вы видите брони, сделанные через сайт букинг, то сразу можете повышать категорию номера, но это касается только стандартных номеров. То есть повышаете до категории «комфорт». Нам сейчас позарез нужны позитивные отзывы на этом сайте.
– Да стандарт от комфорта практически ничем не отличается, – усмехнулась Даша. – По крайней мере, квадратура и комплектация у них одинаковая.
– Леона, расскажи, в чем отличие комфорта от стандарта? Ты ведь уже выучила комплектацию номеров? – обратился ко мне Вадим. Я не ожидала такого вопроса ко мне и испуганно взглянула на старшего администратора своей смены. Все взгляды в миг обратились ко мне.
Собравшись с силами, я проговорила вызубренные данные:
– Категория «комфорт» отличается от «стандарта» наличием халатов, фенов и бутылочкой воды в первый день заезда, – голос мой звучал очень взволнованно.
– Хорошо. Вдобавок к этому, говорите, что эти номера отличаются более современным дизайном и новизной мебели. Это для убедительности, – ответил Вадим.
– Да эта новизна там уже лет двадцать стоит, – улыбнулся Валера. – Обязательно проговаривайте гостям «в качестве комплимента мы повышаем вам категорию номера со стандарта на комфорт». Это подчеркнет их исключительность и наш индивидуальный подход к каждому гостю. Что касается проблемных ситуаций: запомните номера 1248 и 1256. Как зайдете в их бронь, то увидите комментарии о возврате 1500 рублей. Новенькая заселяла их и некорректно взяла оплату, в принципе это не ее вина, просто отдел бронирования вовремя не поменял тарифы.
– Гостям в номер уже звонили? – спросил Вадим.
– Да, мы пытались дозвониться, но их не было. Скорее всего гуляют где-то. Ближе к 9 или 10 вечера нужно будет еще раз позвонить. Они выезжают завтра, так что нужно решить эту проблему сегодня же. Если они уедут, то возврат будет нелегко сделать на расстоянии. Вадим, проследишь за этим. Ну что… вроде больше сказать мне вам нечего. Как и всегда, старайтесь продавать ужины, брать оплату корректным кодом и побольше улыбаться, скоро у нас намечается тайный гость.
При слове тайный гость послышался общий приглушенный стон. Еще в свой первый рабочий день мне объяснили, что тайный гость появляется примерно раз в три месяца. Он приходит и проверяет качество гостиничного сервиса, как заселяют, как выселяют, как убирают номер, достаточно ли свежая еда на шведском столе, какой набор дополнительных услуг предоставляет отель. И конечно же, делает все это тайно, под видом обыкновенного гостя. После этого он составляет отчет и отправляет в гостиницу, где происходит казнь тех, кто провалил какую-либо из процедур.
К примеру, в прошлый раз ребята провалили процедуру выселения. Тайный гость очень долго простоял в очереди просто чтобы отдать ключ и взять отчетный документ. Вдобавок к этому, администратор, который обслуживал его, совсем не улыбался и не пожелал «доброго пути» или «ждем вас снова». Администратора потом наказали тем, что не начисляли проценты за проданные ужины в течение 2 месяцев. Мне это показалось очень несправедливым – как можно было наказать человека за то, что он просто хотел как можно быстрее отпустить человека и разогнать очередь нервных людей, которым нужно было спешить на поезд или самолет. Как можно в такой спешке и суете, да под недовольные возгласы тянуть улыбку?
Ровно в 20:00 мы все вчетвером направились к стойке ресепшена. Я подошла к крайнему компьютеру слева от центра и ждала, пока девочка из предыдущей смены закончит с пересчитыванием кассы. По завершению обычной процедуры с закрытием своей смены, девочка свернула все отчеты и конверт с выручкой в трубочку и закрепила ее канцелярской резинкой. Затем, пожелав хорошей смены, ушла в бэк. Я перезапустила компьютер, затем проверила обнуление по кредитным карточкам и наличными. Убедившись, что все в порядке я включила программу по для гостиниц.
Пока я вводила пароль для входа в свой профиль, краем глаза наблюдала за остальными своими коллегами. Даша настраивала свое рабочее место: заменяла кассовую ленту, складывала гостевые карточки и параллельно весело болтала о чем-то с Машей. Их рабочие компьютера находились рядом, поэтому пока не было гостей, они постоянно общались. Даша показывала Маше что-то в телефоне и обе расплывались в улыбке.
Стойка ресепшена была устроена таким образом, что рабочие компьютеры располагались парно, то есть с правой стороны находились 2 рабочих места Даши и Маши, а с левой стороны – мое и Вадима. Центральное место ресепшена всегда занимала огромная ваза с искусственными цветами. Рабочее место новичка всегда находилось рядом с местом старшего администратора. Благодаря этому, процесс обучения проходил быстрее и с меньшим количеством ошибок со стороны новенького. В первое время, когда меня только поставили на это место рядом с Вадимом, я очень нервничала, так как совершенно не умела общаться с мужским полом. Все усугублялось еще и тем, что этот представитель мужского пола был на должность выше меня. Из-за дикой неловкости, я постоянно придумывала какие-нибудь глупые вопросы насчет программы или же гостевых анкет, проявляя свое притворное любопытство.
Как успела я заметить за все время нахождения рядом с Вадимом, он был человеком крайне ответственным и крайне неразговорчивым. Хотя в разговоре с проходящими охранниками он выглядел веселым и постоянно шутил, но как только я заговаривала с ним, то надевал маску серьезного начальника.
Вот и сейчас, пока не было гостей, мы с Вадимом просто стояли и молчали. Я нервно теребила ручку между пальцами и придумывала, о чем на сей раз спросить его. Взглянув на ручку, мне неожиданно пришла гениальная мысль, и я наконец решилась прервать тишину.
– Вадим, а ты умеешь крутить ручку вокруг пальцев? – спросила я.
– Ручку? Не пробовал. – ответил он.
– Ну… это делается как-то так, – я взяла ручку пальцами и сымитировала вращение вокруг большого пальца другой руки. – Выглядит очень эффектно, да и моторику пальцев улучшает.
– Если хочешь совершенствовать моторику пальцев, то ничто так не улучшает ее как работа с гостевой бронью. Так что бери того гостя на себя, – и Вадим кивнул на приближающуюся девушку. Он использовал любую возможность для того, чтобы я практиковалась как можно больше, так что всех гостей спихивал ко мне. Я была бы благодарна ему за заботу, если бы он в это время не убегал болтать с Машей и Дашей.
Заселить девушку не составило труда, бронь у нее уже была оплачена. Получив подпись об ознакомлении с правилами проживания и заполнив гостевую карту, я объяснила девушке как ей пройти в номер и пожелала приятного отдыха. Когда девушка ушла, я кинула взгляд в сторону болтающей троицы. В этот момент я не знала, как мне лучше поступить – подойти к ним и попытаться завести дружеский разговор или оставаться на рабочем месте и делать вид будто я все еще работаю с бронью.
«Что же лучше? Как бы на моем месте поступил уверенный в себе человек?» – подумала я и примерив на себя этот образ, выбрала третий вариант: пошла к Вадиму и спросила, где можно достать бумагу для печати.
Я относилась к такому типу людей, которые будут работать до тех пор, пока им не прикажут остановиться. Из меня выходил идеальный работник. Я могла сколько угодно ворчать, но шла на перерыв только тогда, когда другие мне об этом напомнят. Так было и сейчас. Когда подошла моя очередь идти на перерыв (мы чередовались друг с другом), я даже не заметила этого и продолжала работать, пока Даша не прокричала с другого конца ресепшена – «Леона, иди на перерыв уже!».
В перерывах на ночной смене или же на обед в дневную, я всегда оставалась в бэке и ела только то, что принесу с собой. Для работников гостиницы работала хорошая столовая на втором этаже, но я решила по возможности экономить на всем, на чем только смогу. Это была прекрасная отговорка для всех, кто спрашивал, почему я не хожу в столовую. Хоть отчасти это и была правда, но на самом деле я не хотела идти туда одна.
Меня постоянно обуревали мысли о том, что я могу сделать что-то неправильно. Из-за своей неуклюжести я боялась привлечь всеобщее внимание. Я не знала каким образом выбирать еду, в какой момент нужно расплачиваются, в начале или в конце, что мне выйдет дороже, а что дешевле, используют ли там подносы. А вдруг я не найду подносы? Вдруг на меня накричит повариха из-за того, что я не могу разобраться? Я хотела, чтобы мне выдали инструкцию как что делать, но такого просто не существовало, а пойти мне было не с кем. Каждый уходил на обед по одному. Да, это выглядит очень трусливо, но моя психика сейчас переживает не самые времена, так что я приняла решение о более безопасном способе провести свой обед или же ночник. Впредь, я носила с собой всевозможные контейнеры с кашами, йогуртами и булочки.
В бэке находились микроволновая печь и холодильник, поэтому я могла и охладить, и разогреть свою еду по желанию. В тот день я принесла питьевой йогурт и маленькую булочку с творогом. Когда я уже устроилась на стуле за маленьким кухонным столиком и открыла йогурт, вошла Даша.
– Это все, что ты взяла на обед? – спросила она, в то время как поправляла прическу перед зеркалом.
– Да. Все, что успела купить перед работой. Готовить было лень… – ответила я.
– Скудновато. Хочешь я с тобой хлебцами поделюсь? У меня есть уже раскрытая пачка.
– Да нет, спасибо, я обычно малым наедаюсь, к тому же не хочу много углеводов употреблять на ночь.
– На диете сидишь что ли? Ты же и так худенькая!
– Да нет, просто не хочу сильно нагружать желудок, – оправдывалась я. Меня уже начинал напрягать этот допрос о моем слабом наборе еды.
– Разумно. Главное не переусердствуй с этим, а то ведь так и до анорексии недалеко, – подмигнула Даша и пошла обратно на стойку.
«Да уж, до анорексии мне как до Парижа. Особенно учитывая то, как юбка впивается в мой «анорексичный» живот, не давая свободно дышать» – рассуждала я про себя.
Даша мне симпатизировала, но порой она казалась какой-то поверхностной. Ростом была на голову выше меня, с плотным телосложением, граничащим с полнотой, темные волосы чуть ниже плеч и красивые зеленые глаза. В первую нашу встречу она мне показалась симпатичной пухленькой девушкой 25 лет. Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что ей уже 32 года и у нее трое детей. Благодаря одному только декрету, у нее накопился шестилетний стаж работы, из которых на ресепшене она провела всего лишь 2 года. С ней было легко общаться. Благодаря тому, что она не создавала никаких барьеров, для нее не существовало неловких тем, а даже если и были, то она мгновенно переключалась на отвлеченные темы. Как я заметила, одной из таких избегаемых тем был ее муж. Про него она ни разу не говорила, как будто его никогда и не было, а дети появились сами собой.
Для того, чтобы сразу расположить ее к себе, достаточно было просто спросить, как дела у ее малышни. При этом вопросе на лице Даши сразу проступал румянец, глаза принимались мерцать каким-то маниакальным блеском. Каждому ребенку в ее рассказе уделялось ровно по часу и не меньше. В итоге ты всю смену мог с перерывами слушать сначала школьные проблемы ее старшей восьмилетней дочери, затем узнать про необычное задание пятилетней дочери из детского сада и под конец умиляться выходками самого маленького – трехлетнего сына. На всем этом дело не заканчивалось. В качестве продолжения в ход шли фотографии всех детей: вот они все вместе на дне рождении бабушки, здесь младший танцует под музыку из заставки вечерних новостей, а на этой фотографии старшая рассказывает стихотворение из школьной программы.
Каждая мать хочет думать, что ее дети самые гениальные и талантливые, но Даша настолько была уверена в этом, что ты невольно и сам начинал убеждаться в этом. Глядя на фотографии, ее лицо светилось материнским счастьем и гордостью за детей. Я испытывала к ней что-то похожее на восхищение, ведь несмотря на тяжелое (как казалось со стороны) положение матери-одиночки, она всегда была чересчур весела и легка на подъем. Хотя кто знает, что у нее творилось внутри.
Как только я покончила со своим пирожком и выбросила бутылочку из-под йогурта в корзину для мусора, я запрыгнула обратно свои жесткие туфли, поправила волосы на голове и платок на шее, и пошла обратно расселять гостей. Когда я только вышла на ресепшен, то увидела довольно большую очередь из людей, выражающих дикое недовольство скоростью заселения. Я поспешила оказаться возле своего компьютера, натянула на лицо безупречную улыбку и подозвала следующего по очереди. Им оказался мужчина среднего возраста, в деловом костюме, с очками и аккуратно подстриженной шевелюрой.
– Добрый вечер, у вас забронировано? – спросила я, одновременно перехватывая протягиваемый мне паспорт.
– Да, да, компания должна была сделать бронь, мои коллеги уже заехали. Девушка, можно побыстрее, я на встречу уже опаздываю. – ответила он, нервно перебирая пальцами по стойке.
– Хорошо, я постараюсь. У вас забронирована стандартная категория на 2 ночи. Все уже оплачено. Желаете номер повыше этажом или пониже?
– Да, хорошо.
– Этаж повыше или пониже? – повторила я.
– Да без разницы, главное хороший номер дайте, и я побегу, – протараторил он.
В этот момент ему позвонили и, пока он переговаривал по телефону, я быстро выбрала в программе чистый номер, закодировала ключ, сделала гостевую карточку и отдала все это мужчине. Не желая излишне отвлекать его от телефонного разговора, я просто тыкнула пальцем номер комнаты на гостевой карточке и рукой показала направление к лифту. Зажав телефон между ухом и плечом, мужчина кивнул в знак благодарности, загреб все свои вещи и побежал к лифту.
– Не забывай предлагать ужин и получать подписи на анкете гостя, – негромким и настойчивым голосом проговорил рядом Вадим.
Я и правда постоянно забывала предлагать гостям ужины, но подпись я не взяла просто потому, что гость спешил. Однако оправдываться перед старшим администратором не было смысла, в любом случае он будет прав, а ты виноват. Поэтому я просто кивнула и сказала: «Хорошо, спасибо».
Следующие 3 часа шел непрерывный поток гостей. Я уже не чувствовала своих ног, а голос начинал хрипеть от бесконечных «Добрый вечер», «Приятного отдыха», «К сожалению у вас невозвратный тариф» или же «У вас забронировано?». Сначала я не понимала зачем постоянно спрашивать у гостей забронировано ли у них, если 95 % приезжающих бронируют номер перед тем, как приехать в отель. Но нет, после того, как я несколько раз попала в такие неловкие ситуации, когда целый час искала имя и фамилию гостя в базе данных, пробуя писать и по-русски, и на латинице, обзванивая отдел бронирования с просьбой исправить их ошибку, в итоге оказывалось, что гость просто-напросто не бронировал номер. В конечном счете, и отдел бронирования был зол на меня и сам гость, утверждая, что я слишком медленно работаю. Мне пришлось переживать чувство несправедливость внутри себя. Оправдания здесь никому не нужны были.
– Это твоя вина, ты же не спросила есть у него бронь или нет, – говорила мне Даша уже на утро после смены, попивая чай.
Эти 2 недели научили меня одному – никого не волнуют твои собственные чувства, от тебя требуется только правильно выполнять свою работу. Какая бы ни была проблема между гостем и тобой, виноватой всегда будешь только ты.
Глава 3. Терция
Пасмурное серое утро, холод оконного стекла и размеренное, почти бесшумное движение колес по ровному асфальтовому покрытию только углубляли мой сон. Тело бы и дальше находилось в этом парализованном состоянии, если бы не завибрировал таймер на моих дешевых наручных часах – свидетельствующий о том, что моя остановка будет уже через 2 минуты. Наконец опомнившись, я сделала глубокий вдох, задержала на несколько секунд дыхание и шумно выдохнула, готовясь к очередному испытанию почти получасовой дороги домой – пешая часть. Я взяла свой рюкзак, подождала пока автобус наконец остановится и вышла на своей остановке.
Морозный воздух ударил мне в лицо. Воскресным утром на остановке никого не было. Постояв минуты две и хорошенько надышавшись суровой свежестью, я взяла курс домой. От холода я спрятала нос в шерстяной шарф и, пока шла, разглядывала замерзшие лужи. Еще несколько месяцев назад я бы с детским восторгом ступала на эти льдины, чтобы насладиться нежным похрустыванием под сапогом. Затем, отыскав наиболее крупные непострадавшие осколки подвергнуть их той же пытке. Лед всю ночь строил свое сооружение, аккуратно обволакивая и закрывая лужу от внешних угроз, а затем пришел человек, в природе которого заложено стремление к разрушению, как окружающего, так и самого себя. Мы бесконечно наслаждаемся этим процессом разрушения под звуки хруста – звуки всхлипывания льда. Сейчас же я смотрела на эти ледяные лужи и ничего не чувствовала. Никакого колебания души. В последнее время меня перестали трогать многие вещи.
