скачать книгу бесплатно
Уловки Любви
Олег Джурко
Зов Любви заглушает томление души о свободе, неведомой сердцу, средоточию человечности земели, очарованного зовом плоти, радости человечности, возмущающей стремление разума не допустить вражды целомудрия души и варварства человечности. И приходится любви навевать душе, возмущенной беспутством человечности, сон великодушия. Любовь берет душу, как малое дитя на руки, убаюкивает, погружая в сон разума, спасая разум от отчаяния, от сознания бессмысленности и великодушия души, и собственной прозорливости, отравляющей игривость человечности. Содержит нецензурную брань.
Удовольствия приводят на кладбища самым коротким путем.
Жизнь удовольствие, которое можно только отравить, отравить кому угодно и безнаказанно, и в первую очередь себе …
Жизнь длинна и это притупляет осторожность грабителя при дележе ее с тюремной неволей…
Жизнь наследство не заслуженное, вот что развращает неблагодарность с пеленок.
Родители – люди с полномочиями от Всевышнего наделять радостью жизни или отказывать вопреки бесчинному произволу эгоизма власти и ее подонков.
Не смотрите жизни в глаза, кроме шестеренок часового механизма ничего не увидите.
Судьба доносчица, по ее кляузам Всевышний воздает каждому свое поношенное предками.
Все мы двойники Адама, только стыд прикрываем по-разному. Листочком фиговым или золотым королевским камзолом.
Жизнь – очередь в рай или ад, кому как повезет.
Порочная жизнь воспоминаниями богаче.
Воля-вольная человека настолько прельстительна, что только осел поленится ее оседлать или запрячь в карету.
Жизнь не дура, чтобы пахать и пахать, едва обсохнет молоко на губах тут же засядет за воспоминания о своих подвигах.
Жизнь хороша, когда есть на что ее тратить.
Жизнь профессия от бога.
Жизнь выслуживается перед смертью ради крошечного земельного надела в вечное, бесплатное пользование.
Бог и смерть единственные землевладельцы во Вселенной.
Жизнь – аренда времени у Банка смерти.
С каким старанием мы служим смерти ради ее блефа о вечности.
Жизнь – поручение дьявола портить жизнь окружающим.
Жизнь копит деньги на похороны, а мы гуляем за ее счет напропалую.
Жизнь скупа на радости, нет дураков чтобы прожить за ее счет.
Жизнь вынужденный подарок смерти.
У жизни память короткая, но вечная и покойная.
Жизнь арендует у смерти заводы, фермы, церкви, а мы берем в субаренду кабаки, бордели, тюрьмы.
Разум – неподъёмная ноша Бога, от которой Бог не успел нас избавить.
Жизнь предоставляет время, грешно требовать от жизни еще и удовольствий с их развлечениями.
Идиотизм – бремя мозга, заблудившегося в идиоте.
Какая неблагодарность, Ей Богу, изжить, что Бог дал от корки до корки, и ничего на загробный периуд не оставить в знак благодарности.
Живешь, живешь, будто приноравливаешься к вечности, а пороху не хватает.
Сердце – мина с часовым механизмом, как иначе Всевышний остановит разохотившихся жить на его халяву.
Психоанализ разворошит муравейник грехов, и выпускает грехи строить новый муравейник.
Грехи личные ответственно копируют грехи общественные, во избежание вольнодумства отщепенца.
Образование грех невольный, пока не избыточный.
Праведность преступление против греха.
Праведность ноша тяжелее греха.
Открытие – общеизвестное, которое кто-то, наконец, понял правильно.
Частное – присвоенная часть общественного под личную ответственность перед Богом.
Государство арендует общественное сознание бесплатно, но охраняет его от самого себя платно.
Шпионаж – добывание знаний, в которых нужда больше, чем у тех кто относится к знаниям наплевательски.
Знать и быть сытым – это уже наглость интеллигента. Не знать и быть сытым – катастрофа знаний.
Новое вспоминает старое, чтобы поделиться с ним своим открытием.
Зубы выдают происхождение человека от обжоры.
Зубы атавизм души человека.
Зубы помогают человеку быть Царем Природы, но напрасно он метит обнажды проснуться Богом.
Идеализм – политика, убедившая себя в бесценности собственного опыта негодяйства.
Бедность в богатой стране нечто декоративное.
Нищета тайна государственная.
Мужики белые, черные, желтые, красные, душечки все одной расы – женской.
Душечки ссорятся только между собой, с остальными они забавляются.
Картины ада дьявол пишет копытом.
Афоризм ловит звон слова и придает звону смысл мысли Метаферизма.
Рифма придает прозе смысл вымысла.
Вымысел – слова с ампутированным содержанием.
Популярность проституция честолюбия.
Пользуясь грязью легко поскользнуться.
Графомания – ореол великомучениства, на который посягает тщеславие.
Музыка затыкает пробелы ума в тексе песни.
Мысли – повод пригласить лень разделить досуг ума.
Генералы вымещают лейтенантские обиды на рядовых.
Всевышний любит смотреть по телику военные парады, стройные ряды солдат, все на одно лицо, напоминают ему Адама в каске.
Живопись – тоска по слову, размазанная по холсту.
Страх смерти– отсутствие симпатии к Богу.
Страх неволи жизни – порок атеизма.
Человек боится, животное убегает.
Трусость часть мужества, не уверенная в своей ответственности за человека.
Ум – не пропавший даром опыт глупости.
Ум не унижает родство с глупостью.
Разум и Бытие не испытывают ответственности друг перед другом.
Эволюция преходящую цивилизацию не приемлет как постороннее вмешательство в вечные законы природы.
Афоризм обезьянье пристрастие к поверхностному блеску каламбура.
Лень ума предпочитает метаферизмы нравоучениям
Школа метаферизма академия иронии.
Сентенция – каламбур дурака.
Афоризм родился, когда жареный петух клюнул повара.
Жизнь не сахар, но хронический диабет судьбы.
Актер – маска в руках гримера.
Героизм – романтическая вседозволенность.
Подло героями исправлять головотяпство генералов.
В итоге и священные жертвы достаются стервятникам.
Самопожертвование – месть гордыни духа обстоятельствам, преодолеть которые могли бы только Боги .
Жизнь цепляется за меня, сносит любые мои непристойности, лишь бы не дать смерти поживиться раньше назначенного судьбой срока.
Судьба не вписывается в искусственный трафарет земной морали, от оправданий ее избавили Небеса.
Удача улыбается и подонкам, когда в настроении.
Удача горький от безысходности пьяница, с трезва раздавала бы халяву по расписанию, строго по определенным дням недели, начиная с убогих…
Жизнь неподкупна, потому непредсказуема ее судьба.
Моя, в общем, Счастливая доля не могла не обделять других.
Господи, Жизнь петляет, я тащу ее за шкирку напрямик, а ты ни гу-гу.
Господи, научи жить будущим, чтобы не хлебать дерьмо в настоящем.
Великодушие приятельски похлопывает по плечу, когда я подставляю то одну щеку, то другую.
Смирение приходит с веревкой, за ним и оплеуха тут как тут.
Господи, думать и чувствовать, как это? Одновременно? По очереди?
Случай ударит, судьба охнет, а синяк у меня на морде…
Пощечина оскорбление или предложение дать сдачи?
Я неизвестный сочинитель моих метаферизмов.
Метаферизмы щелкаю как орешки, печатается даже скорлупа.
Не дай, Господи, подвернуться под твою всемилостивейшую десницу, когда обрушиваешь вдруг на голову запоздавшие дары свои.
Жизнь скверная привычка судьбы завершать праздник панихидой.
Радость самонадеянно вваливается не постучавшись, словно встречать ее нежданную следует мало что цветами, так еще и с оркестром.
