скачать книгу бесплатно
– Я сделаю все необходимое, – мужчина обернулся к Мираю, – ты можешь отдохнуть, я позову тебя на церемонию кремации.
Осквернять память друга больше необходимого он не хотел, взятой крови будет более чем достаточно. А вот очистительный огонь поможет душе быстрей найти нужный путь. Мирай кивнул, но со двора не ушел. Он сел, скрестив ноги, и погрузился в транс. Осознанность мелькнула во взгляде мальчишки лишь когда пламя, разведенное на том же постаменте в центре двора, поглотило тело наставника. Стоило огню угаснуть, он вновь ушел в себя. Зная характер праведника, настоятель запретил подходить к нему. Даже Игнару. Юный воин лишь издали наблюдал за застывшим без движения другом. Да, теперь, он точно мог так его называть. Ровно через три дня Мирай поднялся и вышел на тренировочный плац.
Когда мальчишка появился на арене, наставник выставил против него жестких бойцов. Не равных по возрасту и силе пацанят и не опытных, умеющих вовремя остановиться старших учеников. Нет, это были мальчишки от восьми до двенадцати лет, познавшие вкус крови в боях, но жестокие в своей неспособности контролировать агрессию. Новость быстро облетела монастырь, поглазеть на зрелище сбежались все ученики. Как завороженные они смотрели как Мирай, просидевший без движения и воды трое суток, принял неравный бой. Старшие ребята окружили его. Оружия у них не было, но в этом не было необходимости. Они сами были ходячим оружием. Жесткие удары сыпались один за другим. Праведник, ловкий и юркий словно большая кошка, уходил от них и разил в ответ. Но силы были неравны, да и не победа была целью…
Мирай стоял на коленях, ребята окружили его. Ребра ныли, кровавая юшка заполнила рот, кожа на костяшках висела рваными лохмотьями. Колени тряслись, но неумение сдаваться заставило юного праведника подняться на ноги. Багряная пелена закрыла обзор и последнее, что он заметил – кривая ухмылка парня, что вырубил его жестким ударом локтя и поддал напоследок коленом под дых. Позже этот самый парнишка стал его наставником и Мирай понял, что это был удар милосердия. А сейчас, на краю сознания мелькнула долгожданная уверенность. Он останется, потратит свои детство и юность на тренировки в стенах монастыря, но станет сильнее. Чтоб выжить в этом мире и найти способ изменить его.
Глава 2. Побратимы
Шесть лет спустя.
Небольшую комнату заполнил предрассветный сумрак. Разогнать тени по углам он не мог, но давал достаточно света, чтоб разобрать происходящее. Крепкий парнишка двенадцати лет проскочил в дверь и окинул взглядом помещение. Ничего не нарушало аскетичное убранство их обители, да оно и не нужно было. Большую часть времени ученики проводили на тренировках, а то личное, что тревожило сердце, каждый предпочитал не выставлять на показ. Кровать парнишки была аккуратно застелена, подготовленный рюкзак стоял у прикроватной тумбочки. Небольшой стол и вовсе пустовал. Сам Мирай предпочитал торчать в свободное время в библиотеке, а другу он был не нужен, тому только больше тренировок подавай.
Мирай подошел к кровати и сев на пол поджал под себя ноги. Взгляд сосредоточился на друге, одеяло полностью скрывало еще по-мальчишечьи угловатое, но жилистое тренированное тело, и только выгоревшие до белизны волосы торчали из-под плотного материала. Они были постоянным источником насмешек, старшие ученики частенько оттягивали непослушные космы, а несколько раз насильно обрезали. Игнара это ничуть не смущало, наоборот, это только прибавляло энтузиазма в тренировках. И вот уже два года, как никто не смог к нему подойти, это показывала длинна волос, они отросли по самые плечи. Мирай провел рукой по своему лысому затылку и усмехнулся. Он знал, друг прекрасно почуял его приход, но зачем-то выжидает.
– Нет, я понимаю, – одеяло наконец зашевелилось, сумерки проявили недовольное лицо Игнара, – можно таскаться каждое утро на крышу, это еще куда ни шло…
Мирай улыбнулся ворчанию друга, тот давно принял тот факт, то праведник встает раньше его и проводит два часа до подьема в медитации. Сам юный воин мог задержаться на арене допоздна и вставать рано не любил.
– Но тащиться куда-то в такой день, – Игнар откинул одеяло и ловко соскочил с кровати, наклонившись к другу, он прошипел в самое ухо, – ты же не хочешь удрать накануне посвящения?
– Конечно, нет, не говори глупости, – спокойный тон Мирая чуть остудил пыл товарища, – если бы хотел, давно ушел бы … мне надо отправить сигнал. Просветы в магнитных бурях все реже, даже сейчас атмосфера очистится всего минут на пятнадцать, – праведник подтащил к себе рюкзак и, перехватив взгляд друга, твердо сказал, – надо идти.
– Ну, надо так надо, – тяжелый вздох вырвался из груди юного воина, – но, если мы пропустим инициацию, знаешь где будут твои планы… ага, под хвостом у дикой ящерицы.
Ручных ящериц Мирай не знавал, а планы у него были грандиозные. Не много, ни мало – спасти мир. Поэтому он лишь улыбнулся и согласно кивнул. Долго ждать друга не пришлось, сходить в уборную и натянуть плотный ученический костюм не заняло и десяти минут.
…
Бледные багряные лучи солнца едва коснулись окружавшей монастырь пустыни, песок еще не обжигал, и ребята бодро бежали вдоль барханов. Дорогу в бункер они знали отлично. В тот день, когда Мирай утратил наставника, он был не в силах рассказать о находке настоятелю. Промолчал и Игнар. Потом тайна сохранилась как-то сама собой. Ребята сделали сначала одну вылазку, потом вторую и так постепенно убежище стало их схроном. Почти все технологии в бункере остались живы. Как они не потухли, друзья толком не разбирались, поняли одно – убежище стоит на целой системе питания, что черпает сырую энергию откуда-то из недр планеты.
Постепенно поверхность земли стала плавно подниматься вверх, песок под ногами сменился твердой, покрытой трещинами, землей. Добежав до края тверди, ребята замерли на обрыве. Земля, образуя широкий пролом, резко уходила вниз. Падальщики, как и прочая нечисть пустыни, были редкостью в этих краях – сказывалась близость монастыря. Постоянные рейды зачистки были неотъемлемой частью тренировок учеников. Но осторожность не раз сохраняла ребятам как жизнь, так и их тайну. Вот и теперь, прежде чем спуститься, друзья оглянулись. Барханы пустыни безжизненно зависли в проступающей знойной дымке. А вот небо принесло угрозу.
– Беги! – сиплый шёпот Игнара прорезал утреннюю тишину, вслед за ним послышался режущий нервы клекот. Бледное ящероподобное тело заслонило добрую часть неба. Его перекрывали мощные кожистые крылья. От ящериц, что населяли пустыню, крылатую тварь отличал острый птичий клюв, им то он и клокотал. И ладно, если бы звук лишь трепал нервную систему, это можно и потерпеть. Но это был призыв для остальной, по большей части наземной стаи.
Мирай со всех ног рванул прочь, тварь надо отвести подальше от бункера. Рухнувший в расщелину труп привлечет ненужное внимание. Падальщики имели просто нечеловеческий нюх на останки плоти и если они спустятся на дно ущелья, то вполне смогут найти и вход в убежище. Игнар припустил вслед за другом. Обогнав праведника на добрых пару десяток шагов, парнишка развернулся и словил взглядом хищника. Птицеящер завис ровно над его головой, взгляд юного воина видит только одно – как от горловых звуков трепещет тонкая кожа на шее хищника. Ноги Игнара уперлись в песок, ладони легли на рукояти коротких чуть изогнутых клинков. Миг и один выскальзывает из ножен, точный взмах рукой и оружие летит вверх. Лезвие прошивает пульсирующую вену, клекот переходит в яростный, но короткий крик. С жутким хрипом, зверь падает вниз и приземляется ровно на Игнара. Второй клинок уже зажат в руке юного воина. Схватив тварь за огромный клюв, Игнар всаживает клинок в алеющий глаз на покрытой роговой пластиной голове. Кровь хлынула из ран. Все еще хрипя, птицеящер пару раз дернулся и затих.
Мирай опустился на колени и приложил ухо к песку. Пустыня молчала. Стая не успела услышать зов разведчика.
– Все чисто, – юный праведник подошел к поверженному врагу и подняв тяжёлое кожистое крыло потянул за него, – можем идти.
– Эти твари, – Игнар закашлялся, слова слетели с губ и слились в стон, – опять мутировали.
Мирай напрягся и рывком стянул с друга труп животного. На мгновение ужас сковал мышцы парнишки. Кровь хищника разъела прочную куртку и уже добралась до кожи. Мгновение… на свет проступили мышцы, ядовитая жидкость поползла дальше, оголяя кости.
– Святая обитель!
Праведник скинул рюкзак и тут же достал аптечку. Ее он всегда держал наверху. Вколов одну за другой пару ампул, он просто заморозил грудь друга. Яд тоже замерз и на какое-то время перестал действовать. Только вот дыра в груди никуда не делась. И надо ж было так попасть. Нет, чтобы ядовитая жидкость угодила на отросшие волосы Игнара. Так нет, яд обещает добраться прямиком до сердца. Присмотревшись Мирай понял, что все не так уж плохо. Легкое голубоватое свечение вокруг раны говорило, что защита организма активировалась. Вот только ее не хватит, чтоб зарастить рану. А уж чтоб появиться так на церемонии посвящения и речи быть не может. Хотя… с Игнара станется заявиться на инициацию с дырой хоть в голове, хоть в… пятой точке. Не то чтобы настоятель спускал с рук поведение лучшего ученика. Нет, просто отчаянный парнишка не боялся никаких наказаний.
Замотав рану на груди, Мирай поднял потяжелевшее тело и подхватил клинки друга.
– Пески пустыни, далековато отбежали, – праведник прикинул расстояние до расщелины. Надо было поторапливаться – стая все же могла быть поблизости. Ноги утопали в песке, тело быстро взмокло, пот начал застилать глаза. Наконец-то впереди показался долгожданный спуск. Надо бы сойти вниз, не оставляя следов. Но… не получилось. Ноги скользили по крутому склону. Земля осыпалась крупными ломтями. Но все потом. Уповая на Бога, праведник решил, что замести следы можно и по выходу из бункера. Небольшой нарост образовывал козырёк над входом в горные породы. Нащупав нужный камень, Мирай надавил на него локтем и часть выцветшей скалы отползла в сторону. Ключ от бункера висел небольшим черным квадратом на шее праведника. Зажав клинки друга под мышкой, Мирай нащупал цепочку и вытянул плотную карточку. Приложив ее к панели, праведник чуть дождался, пока тяжелые двери одна за другой откатятся в сторону. Наконец-то проход показался достаточным, чтоб протиснуться внутрь. Прохлада ярким контрастом остудила кожу. Войдя в убежище парнишка со всех ног понесся в медицинский отсек.
– Активация капсулы!
Хриплый голос Мирая расколол стерильную тишину помещения. Щелкнув, по периметру зажглись лампы, комната залилась белым светом. Один из пяти саркофагов мерно загудел и мигнул голубым. Крышка капсулы поднялась вверх. Мирай шумно выдохнул и вывалил тело друга на матовую поверхность. Неожиданно Игнар сжал его запястье. Глаза друга покрыла мутная пелена боли, юный воин с трудом сосредоточил взгляд на товарище:
– Брат, если я сдохну, так и не…, – тугой кашель, не дав закончить фразу, заколыхал дыру в груди Игнара, – такой облом я тебе не прощу.
Слова поддержки застряли в горле и вышли тихим смехом. Мирай прекрасно понял, о чем говорит друг, даже на пороге смерти Игнар оставался самим собой.
– Успеешь, брат, успеешь, – косая улыбка легла на тонкие губы праведника, взяв один из клинков друга, он срезал остатки куртки с груди товарища и потянулся к крышке капсулы, – не в этой жизни, так в следующей…
– Что…, – боль во взгляде Игнара полыхнула гневом, он попытался было еще что-то сказать, но Мирай безжалостно захлопнул саркофаг. Послышался щелчок и тишину медицинского отсека наполнило легкое гудение.
Праведник смотрел, как под воздействием медицинских препаратов разгладились черты лица друга и усмехнулся. Связь с монастырем ученики устанавливали с началом обучения в пять лет. Это происходило путем ввода небольшой дозы сыворотки. Кровь ученика наполняли наночастицы, они показывали охранным системам, что ты свой, а также давали защиту тела. Как раз ее наблюдал Мирай, когда рану напарника обволокло голубое свечение. Затем следовали семь лет жестких тренировок. Наставники изматывали ребят в рукопашке и боях с холодным оружием, к огнестрельному не подпускали. Навыки буквально втирали под кожу, заставляя рефлексы работать даже во сне. В двенадцать лет, когда тела мальчишек были достаточно сформированы, а кровь привыкла к инородным частицам, их ждало первое посвящение в воины. В организм ученикам вводили состав по совершенствованию функций тела. Нано-частицы образовывали прочную связь с нервной системой и предоставляли массу новых возможностей. От банального улучшения восприятия, до развития умственных способностей. Эти остатки павшей цивилизации бережно хранились в стенах монастыря и делали его воспитанников лучшими воинами в этом мире. После инициации ученикам открывался допуск к огнестрельному оружию и к полноценному участию в операциях.
Но это далеко не все, чего с нетерпением ждали двенадцатилетние пацаны. Свобода, а точнее ее относительная часть, вот что получали ученики с посвящением. Теперь им разрешались самостоятельные вылазки в город. Конечно, найти время было не просто, да и за случайную смерть парнишки сами были в ответе. Только никого это не останавливало. Кто-то больше, кто-то меньше, но ребята с нескрываемым азартом открывали для себя развлечения внешнего мира. Беззлобная насмешка скользнула по лицу Мирая. Сам он не собирался растрачивать жизненную энергию на пустяки. А вот Игнар первым же делом вознамерился испробовать все возможное. И этот незапланированный поход в бункер, мог сорвать все его планы…
Мирай посмотрел на друга, загорелая кожа побледнела, темные круги залегли под глазами, но дыра постепенно затягивалась. Хорошо, теперь можно проведать и узел связи. Юный праведник горел желанием спасти мир, вытащить его из лап голода и вражды. Но… что он мог сделать? У него осталась лишь сила рода, о которой он имел весьма смутное представление и неполное знание. Наставник не успел открыть ему все тайны. Библиотека монастыря была богатой, все свободное время Мирай проводил в ней, изучая летописи и языки, на которых они были написаны. Да и настоятель старался ответить на вопросы настырного ученика. Но… Мирай чувствовал, что чего-то не хватает. Праведник не жалел себя. Мальчишка вставал задолго до остальных ребят. Утренние часы он проводил в медитации и зачитывал до дыр единственное сокровище, что досталось ему от наставника. Его дневник. Там он нашел зацепку. Учитель всю жизнь провел в поиске реликвий. А последние годы стал одержим лишь одной книгой. Древнейшей и единственной в своем роде. К ней вели нити поисков и именно в ней хранился ответ на вопрос, как спасти этот чертов мир.
Мирай зашел в рубку связи и включил приемник, старый довоенный монитор мигнул зеленым светом. Дернулся несколько раз и, ничего не отображая, замер. Ровное матовое свечение проявило небольшую по размеру комнату. Праведник подкатил кресло и сел за стол. Взгляд на часы подтвердил – он успел к просвету в буре. Руки привычно зависли над клавиатурой, пальцы отбили послание.
«Я, Мирай, рожденный в долине Светлых Ветров, ищу контакт с выжившими бункерами или долинами. Прошу отозваться!… Я, Мирай, рожденный в долине…»
Праведник начал поиски с рассылки радиосигналов. Он надеялся выйти на тех, у кого могло сохраниться древнее знание. К сожалению, результат оставался всегда один – тишина. Так и сегодня. Ее нарушало лишь легкое гудение работающих устройств. Пальцы безостановочно жали комбинацию повтора. Строки вспыхивали на экране и убегали вверх. Ответа не было. Буквы на мониторе пошли цифровой рябью, пару раз вспыхнули и погасли. Просвет закончился. Кресло натужно скрипнуло. Мирай поднялся и щелкнул тумблером – пустой экран потух. В наступившей темноте блеснули глаза праведника. Что ж, пора переходить ко второй части плана, это будет точно веселее. Город. Обзаведясь там связями, ребята точно смогут разузнать расположение нужных им мест. А для этого надо как минимум пройти посвящение. Уверенно развернувшись, Мирай пошел назад в медицинских отсек. Пора было вытаскивать Игнара.
…
Приятель выглядел значительно лучше, дыра в груди затянулась. Запустив диагностику, Мирай устало вздохнул, яд все же остался в крови. К каким последствиям это могло привести, догадаться было несложно. Идея, как исправить ситуацию быстро пришла в голову праведнику. Нажав на кнопку, он поднял крышку капсулы. Игнар потянулся и шумно втянул свежий воздух. Открыв глаза, воин поймал на себе серьезный взгляд праведника.
– Скажи, – голос Мирая невольно дрогнул, – почему тогда ты пошёл за нами… и почему принял мою сторону, мы ведь не были друзьями?
Игнар сразу понял о каком дне идет речь, о том самом, когда погиб наставник праведника.
– Не знаю, – плечи юного воина дернулись, – как-то само получилось, сердце подсказало, что это правильно…, а когда встал на твою защиту, будто пелена с глаз слетела, сразу понял – это мое место.
– Вот и я, – Мирай подхватил со небольшого столика скальпель и повертел его в руках, – кое-что для себя понял.
– Эээ, – Игнар поднялся на локтях и отодвинулся подальше от товарища, – ты что задумал?
– Я, – не удержавшись, Мирай сделал театральную паузу, – предлагаю стать побратимами, – и добавил уже менее пафосно, – твоя кровь почернела от яда, нужно переливание. И уж коли мне делить с тобой кровь, то почему не сделать это со всеми причитающимися обетами.
Игнар замер. Получить такую роскошь, как кровь праведника, об этом никто не мог даже мечтать. О силе праведных родов ходили легенды. Юный воин сам был чистокровкой, но в жилах Мирая текла не просто чистота. А вся та мощь, что праведники накапливали поколениями, соблюдая свои обеты и клятвы.
– Ты всегда был мне братом, – только и смог проговорить Игнар.
Переливание не заняло много времени. Сильная кровь праведника погасила действие яда. Достав иглы и бросив их в стерилизатор, Мирай взял на этот раз два скальпеля. Присев рядом с другом, он протянул один Игнару.
– Ну, что готов?
Не дожидаясь ответа, Мирай провел лезвием по раскрытой ладони. Тонкие полоски кожи разошлись, алая струйка потекла вдоль руки и идеально ровными каплями застыла на молочной поверхности капсулы. Игнар повторил движение праведника, друзья сжали ладони.
– Вместе, – небольшая складка легла между бровей, слова клятвы слетели с губ Мирая, – в жизни и в смерти!
– Вместе, в жизни и в смерти! – так же серьезно повторил Игнар.
– И после смерти, – уже тише добавил праведник, – куда бы ты меня не утянул.
– И после смерти, – эхом отозвался юный воин и невольно усмехнулся, – хотя… в обитель чистых меня вряд ли пустят.
Смех сорвался с губ Мирая, все же друг прислушивался к его словам.
– Шанс есть всегда, брат, – лицо праведника опять стало серьезным, и он повторил услышанные когда-то слова наставника, – главное – правильно умереть,
…
Пустыня встретила мальчишек знакомым обжигающим зноем. Порезы на ладонях затянулись и не доставляли неудобств. Знакомая дорога пролетела незаметно, очень скоро перед ребятами выросли родные стены монастыря. Удар колокола возвестил о начале сбора, и друзья бегом бросились в свою комнату. Наспех смыв песок и натянув чистую одежду они уже под второй удар спускались во двор.
Там на возвышении в центре, добавляя жара, полыхал костер. Вокруг него, прямо на земляном полу расположились ученики, всего человек двадцать. Игнар уверенно прошелся через сидящих ребят и пристроился ближе к пламени. Туда же подошел и Мирай. Под третий удар колокола на площадку вышел настоятель монастыря. Крупная фигура учителя немного фонила в нарастающем зное, но было отчетливо заметно, что он ничуть не сдал за последние шесть лет. Для окружающих это было загадкой, лишь Мирай знал почему. Сердце всколыхнула благодарность, вместе с кровью наставника, настоятель перенял и роль его учителя. Конечно, у него не было полных знаний, чтоб вырастить праведника. Но было щедрое сердце и чутье куда направить мальчишку. А пока он давал лучшее, что умел. Уверенность в своих силах и умение выживать в этом мире. Настоятель оглядел присутствующих учеников, они все были дороги ему. Хотя, чего греха таить, эти двое, что подсели поближе, за них сердце переживало больше всего. Они станут лучшими, поэтому сегодня пойдут последними.
– Юные воины! – голос настоятеля сильный, ему не требовался усилитель, – да, с этого дня каждого из вас можно назвать воином, я искренне рад видеть каждого из вас на этом месте и благодарен за возможность открыть вам путь. Я верю – каждому из вас Монастырь является домом, но сегодня мы все станем братьями. Равными в возможностях, но разными в силе. Помните, честь воина служить сильному и защищать слабого. Да благословит вас Господь не сойти с верного пути!
Ребята загалдели, азарт наравне с предвкушением, застыл в глазах каждого. Дождавшись пока ученики выпустят пар, наставник поднял руку и вызвал первого парнишку. Мирай хорошо знал каждого из товарищей по учебе. Этот был тихим пареньком с невыразительной внешностью, Ему пророчили будущее хорошего шпиона. Ученик подошел к костру и произнес ритуальную фразу:
– Клянусь приложить все усилия, чтоб не свернуть с выбранного пути и использовать данную мне силу для служения сильному и защиты слабого. В знак этого, я отрекаюсь от своих привязанностей!
В ярких лучах солнца мелькнула гранями и пропала в пламени костра какая-то безделушка. Для кого-то это и впрямь была не имеющая ценности вещь, но паренек, приносивший клятву, явно дорожил ею. Отдать огню что-то значимое – часть церемонии. Символ того, что отныне ценностями воина становятся наставления учителей монастыря. Напряженная спина парнишки выдавала волнение, но костер принял его дар, а мягкая улыбка настоятеля придала сил. Учитель махнул рукой, и паренек, уступая место следующему, отошел от огня. Его ждало несколько болезненных инъекций. Ученикам вкалывали одинаковые для всех базовые установки. А вот потом, в зависимости от наклонностей, набор способностей мог разительно отличаться. Как и их развитие, оно зависело от личного упорства каждого.
Мирай покосился на побратима. Тому явно не терпелось оказаться на месте дававших клятву. Хотя нет, скорей уж среди тех, кто, получил дозу и пытался привыкнуть к новому телу. Организм не сразу принимал улучшения, бледные ученики расселись в тени высоких стен монастыря. Вот уже следующего брата скрутила судорога. Стиснув побледневшие губы, он отошел и замер на земле. Игнар хорошо держался, внешне его нетерпение никак не проявлялось. Сказывались долгие тренировки, ребят учили проявлять выдержку. Не можешь усидеть на месте сам, просидишь в яме, не хочешь… что ж наружу ворота монастыря всегда открыты. Игнар, не раз сам запирал себя в цепях, пытаясь усмирить рвущуюся наружу натуру.
Наконец под палящим солнцем остались две фигуры. Кивнув, настоятель назвал имя Игнара и тот неторопливо подошел к костру. Произнеся слова клятвы, побратим разжал ладонь и огонь принял его подношение. Что это было Мирай не знал, да и не хотел знать. Кусочек личного хранится в сердце у каждого. Проводив глазами спину друга, юный праведник встал и направился к костру. Свое имя он не расслышал – так погрузился в процесс. Заученные слова клятвы слетели с губ. В них мальчишка вложил всю былую боль, всю чистоту своей души. Задержавшись на мгновение, Мирай приблизился к огню и протянул старое украшение. Серебряная цепочка скользнула вниз, языки пламени лизнули небольшой потертый медальон. Замаскированное под подвеску, здесь пряталось древнее устройство памяти. В нем хранилась родословная праведника. Нет, он не отказывался от семьи и не собирался прерывать род. Но понимал – ему не суждено стать таким, какими были его предки. У него другая судьба и он примет ее достойно!
Расправив плечи, праведник проводил взглядом семейную реликвию и отвел глаза от огня. На столе для инъекций остался последний набор. Мирай подставил руку. Одна за другой ампулы опустели. По телу пробежалась мелкая дрожь. Постепенно она переросла в крупную лихорадку. В груди зародился жар, распаляясь, он начал туманить сознание. Сжав зубы, Мирай не дал телу расслабиться. Каждый удар сердца приносил новую боль. Кровь несла пока еще чужеродные частицы во все клетки организма и лишь когда круг кровообращения замкнулся, тело приняло новое состояние и боль постепенно отпустила. Мирай кивнул стоящему рядом побратиму – оба удержались на ногах. Вместе они вернулись на место. В этом и была задумка настоятеля, он знал – ребята справятся и дадут пример остальным. Ученики один за другим потянулись за побратимами. Настоятель оглядел юных воинов, следы детства слетели с их юношеских лиц.
– Да будет верным ваш путь, воины, – взгляд настоятеля стал непривычно мягким, – и помните, что бы не случилось в вашей жизни, пока стоят стены нашего дома, – глаза мужчины прошлись по высокому барьеру, что отделял их от пустыни, – вы всегда найдете в них прибежище!
Конечно, никто не собирался покидать монастырь, по мнению ребят, самое интересное только начиналось. Поэтому слова наставника приняли за очередную ритуальную фразу. Но сам настоятель так не думал, он давно знал о вылазках друзей в пустыню. А теперь не сомневался – следующим их шагом станет город. Так и случилось. Отлежавшись пол дня после инъекций на кровати, Игнар оторвал взгляд от потолка и тряхнул волосами.
– Ну что, брат, – глаза друга зажглись веселым огнем, – в бордель?
– Нет, брат, – Мирай сел, и проведя рукой по лысому затылку, покачал головой, – в наемники…
Глава 3. Город
Спустя два года…
Жар шел от раскалённой поверхности крыши, колыхал стоячий воздух и не давал свободно вдохнуть. Высокая немного сухощавая фигура замерла на самом краю, благодаря постоянным тренировкам подростковая угловатость давно покинула тело праведника. Да и боевого опыта уже хватало. Четырнадцать – для их мира он был почти взрослым мужчиной. Многие в его возрасте успели не только обзавестись женой и детьми, но и разойтись. Семья… праведник должен был продолжить род, но пока об этом даже не помышлял. Замерев на самом краю, Мирай устремил взгляд за пустыню. Ховер – ближайший к монастырю город, он был одним из самых крупных, в нем сохранилась мощная система защиты и клановое разделение власти. Карьеру наемников побратимы начали с низов. Выполняя мелкие поручения, они обросли связями и заработали приличную репутацию. Но выйти на нужных людей так и не получилось. Все ценное, как ресурсы, так и информация, сосредоточилось в районе верхушки власти, а туда подобраться было не просто. Праведник перевел взгляд на крепкую жилистую фигуру друга. Тот запрыгнул на ограждение крыши, носки прочных ботинок выходили за пределы парапета, но воина это ничуть не смущало. Слегка покачиваясь он, в попытке поймать свежее дуновение ветра, широко раскинул руки. Солнце начало клониться к горизонту и наконец-то свежий порыв колыхнул волосы друга. За последнее время они отросли еще ниже, никто больше не цеплял воина за несносную прическу. Скорее наоборот, косились с уважением на непривычное украшение – небольшие деревянные бусины, что воин вплетал в тонкие жгуты волос после каждого рейда.
– Перед кем красуешься, брат, – Мирай не смог сдержать улыбку, она мягко легла на тонкие губы, – здесь никого, даже ящериц нет.
– И кто в этом виноват, – оттолкнувшись, Игнар прыгнул спиной вниз и только после этого развернулся к другу, – сколько мы уже в городе не были… месяца два без заказов торчим.
– Мне нужно было время, – праведник покачал головой, – надоело мотаться по мелким поручениям, нам нужно что-то, что приведет нас к крупному заказчику.
– И как, простите меня, пески пустыни, – ирония колючими искрами заблестела в холодных глазах воина, – нам поможет твое сидение на крыше?
– Ты недооцениваешь силу молитвы, брат, – Мирай втянул посвежевший воздух и улыбнулся.
– Да? – голова побратима едва заметно качнулась, волосы упали на плечи, – тогда почему до сих так много дерьма вокруг, неужто никто кроме тебя не молится?
– Неужели ты думаешь, – улыбка праведника стала шире, – что Богу нужны наши молитвы, чтоб узнать наши помыслы, Он помогает нам всегда, только мы не всегда в состоянии принять его помощь, – раскосые глаза Мирая сузились еще больше, – знаешь почему… потому что помогает он душе, а желания наши диктует тело, – тон праведника стал жёстче, – Господь, не мальчишка на побегушках, Он не обязан отвечать даже чистым душам, Он делает это по своей доброй воле, а что уж говорить о тех, кто не следует Его заповедям? Нет, брат, Он не будет потакать слабостям людской природы, мы сами в ответе за то, что натворили.
– Ладно, ладно, – воин добродушно усмехнулся, – ты то у нас чистенький, получил ответ?
– На счет чистоты не уверен, – глаза Мирая невольно скользнули по песчаным барханам, пустыня милостиво спрятала каждую смерть, но праведник отчётливо помнил, как смешивалась черная и алая кровь в рейдах зачистки, как его тело трясло от гнева, страха и боли, как образы, восставшие во снах, не давали покоя… ему было далеко до спокойствия чистого сердца, но судьба даровала ему именно этот путь и сворачивать с него он не собирался, – а ответ да, появился – думаю сегодняшняя вылазка станет переломной.
Солнце наполовину скрылось за горизонтом, колючий ветер пустыни резанул по открытым участкам кожи. Мирай спрятал лысый затылок под большим тяжелым капюшоном, на лицо легла плотная повязка. Бросив последний взгляд в сторону Ховера, праведник развернулся и кивнул побратиму. Пора.
…
Пропускной пункт встретил ребят затхлым воздухом и небольшой очередью. Форма учеников монастыря могла бы приоткрыть им двери вне очереди, воинов часто нанимали, как служащие, так и частные лица, но побратимы решили не светиться. На них была довольно простая, но прочная и удобная одежда наемников, капюшоны и платки по-прежнему скрывали лица. Подойдя к концу очереди, ребята пристроились к редкой шеренге людей. Уставшие потемневшие лица и сутулые спины жителей пригорода прятались под безразмерной одеждой, на плечах помятым мешками висели сумки с добычей. Запах песка и зноя впитался не только в материал, но и в огрубевшую кожу. Бедность окраин толкала людей на выходы в пустыню. В надежде отыскать что-то ценное, они из дня в день ковыряли пески вокруг города.
– Эй, уроды, – визгливый возглас прорезал удушливую атмосферу пропускного пункта, – это моя добыча, вы не смеете ее забирать.
– Еще как смеем, – грубый хриплый голос раздался из-под платка, одного из охранников, – мы решаем, что опасно вносить в город, а что нет.
– А ну отдай, – тощие узловатые пальцы вцепились в кусок железа, это была на самом деле ценная находка, – это мое.
– Отвали, – мужчина наотмашь рубанул по рукам, – а то сама добычей станешь… нашей.
Грубый хохот двух напарников подтвердил, что те не прочь опробовать находку товарища. Жертвой охранника оказалась женщина, темная кожа и худоба не добавляли привлекательности изнеможённому лицу, но того это видать не смущало.
– Отдай, – визг стал еще пронзительнее, безумие заволокло бледные глаза женщины, – мне же жрать нечего.
– Не мои проблемы, – охранник стянул платок, под ним оказалось обрюзгшее, испещрённое черными прожилками лицо, и презрительно сплюнул на пол под ногами женщины, – вали отсюда.
Развернувшись, мужчина направился в каморку в задней части помещения. Женщина не выдержала, кинувшись за охранником, она повисла на крупной низкорослой фигуре и опять заверещала во весь голос. Жесткий удар заставил замолчать неудачливую искательницу сокровищ. Сгребя в кулак бесформенную одежду на шее женщины, охранник затащил ее внутрь. Оставшиеся в очереди ходоки поспешно отвели взгляд, каждый из них мог оказаться на месте неудачницы. Они лишь торопливо завязывали свои мешки после беглого осмотра и спешили покинуть пропускной пункт. За спинами ребят щелкнул замок – второй охранник, коротышка покрепче первого, запер дверь и присоединился к главному в каморке. Последняя скукоженная спина скрылась за ведущей в город дверью. Оставшийся охранник, парень не старше побратимов, скользнул взглядом по запыленным костюмам наемников и сипло спросил:
– Че несем в город? – мутные глазки блуждали, парень явно хотел побыстрей закончить осмотр и присоединиться к товарищам, из-за стены послышался вопль очнувшейся жертвы и еще один хлёсткий удар, – и лица откройте!
– Себя несем, – чуть хрипловатый голос Игнара звучал с насмешкой, – мы самое ценное, что у нас есть, попробовать хочешь?
– Ты че, – парень потянулся к оружию, – совсем оборзел… платок, сказал, сними.
– Если сниму, – голубые глаза побратима сузились до едва заметных щелок, – это будет последнее, что ты увидишь… замри.
Незадачливый охранник и вправду замер. Игнару хватило доли секунды, жесткий удар ребром ладони свалил парня. Мирай подхватил потерявшее сознание тело и оттащил его к стене. Побратимы бесшумно скользнули к двери каморки и плавно приоткрыли ее. Воздух, еще более затхлый, резанул по восприятию. Женщина лежала животом на грязном столе, объедки в пересмешку с окурками заставляли морщиться ее и без того искаженное страхом лицо. Квадратная ладонь крепыша прижала голову к столешнице. Главный пристроился сзади, послышался треск рвущейся ткани. Обнажив не первой свежести белье, широкие штаны упали на пол. Одно плавное движение и Игнар оказывается за спиной насильника, глаза второго охранника расширяются, но он не успевает проронить ни слова. Слегка изогнутый клинок подпирает шею главного. Тот дергается, но парнишка крепко держит его за волосы. Быстрое тело праведника в мгновение оказывается рядом с крепышом, одним выверенным движением он прикладывает голову охранника о столешницу. Женщина громко вскрикивает, ее вопли заглушают второй удар. Игнар успокоил и главаря. Женщина все еще кричит и пытается убежать, но запутавшись в штанах падает на пол.
