Картохин двор

скачать книгу бесплатно


– Ничего… Дело молодое, выдюжишь. Вернёшь дом, восстановишь, – подмигнул и криво усмехнулся Адамо, а Мирко махнул рукой, коротко попрощался и уехал.

Прогнозам Адамо не суждено было сбыться. Мирко пытался найти родственников на другом краю света, и с кем-то даже договорился. Смог выкупить ещё несколько частей. К началу девяностых ему оставалось уже совсем немного –  найти шесть человек…. И тогда ушли Адамо и Эдвига – утонули в море во время шторма. В моих стенах остался всего один человек, и тот чужой, не из семьи. Убальдо.

Немного странный, про таких говорят «не в разуме». Нелюдимый и одинокий. Ему нужен был дом, только чтобы иметь крышу над головой. Он не любил ничего, кроме жареной лещины. Насадил везде ореховых кустов и делал заготовки на зиму. Сад же, оливковые рощи и огород не замечал вовсе. Да и за двором не ухаживал. Нина всё удивляется, мол, зачем тут столько банок с полусгнившими орехами? Они же повсеместно – во дворе, в сараях, в подвалах…. А он и не следил за порядком. Таскал кучу разного хлама – вдруг когда что пригодится – да так и сваливал, где придётся.

Договориться с ним о продаже не удалось. Убальдо не хотел ничего менять, его устраивала уединённая жизнь. К тому же, не настолько он был чуток, чтобы понимать, на своём ли он месте. Подрабатывал, где придётся, так и тянул.

Ушёл он тихо. Сидел однажды на ступенях лестницы перед входом, щёлкал свои орехи. Так бывает – внезапная остановка сердца, и человеку уже ничем нельзя помочь. Да и некому было. Убальдо завалился набок, перекрыв полностью вход, и так и остался лежать, пока его не заметили соседи. На похоронах не было никого.

Заметив почти пустое человеческое жильё, на мою крышу повадились прилетать в?роны. Чёрные птицы громко ругались между собой на грубом птичьем наречии, в драках своих топтались острыми когтями, взлетали и сразу возвращались в бой. Били по черепице клювами, надеясь отодрать и достать из-под неё жуков и гусениц. Понемногу им это удавалось. Они раздражали меня своими базарами. Уж лучше бы спать беспробудным сном и не видеть того, что стало с моим солнечным некогда царством. Сад постепенно зарастал ежевикой, и без того неуёмная мята захватила всю свободную землю. Плющ убил большинство плодовых деревьев, добрался до стен, и по ним пошли трещины. Я знал, что твари с клювами перестают прилетать туда, где их что-то напугало. Очередным утром, когда в?роны снова вернулись терзать мой покой, их излюбленная часть крыши обвалилась вниз с жутким грохотом. Чёрные взвились в небо, скрылись соседнем лесу и больше не возвращались. Потом через образовавшуюся дыру на чердак проникли горлицы и устроили на балках свои гнёзда. Уж лучше горлицы, они баюкают меня своими серенадами, когда поют возлюбленным по весне.

Тянулись дни, тянулись года.… Мирко стал появляться всё реже, решив ждать подходящего момента. По закону, если кто-то из наследников ухаживает за домом двадцать лет, а по их истечении никто больше не претендует на наследство, то всё достаётся тому, кто ухаживал. На это и надеялся Мирко. Приезжал дважды в год с садовниками и приводил двор в порядок, не особо, впрочем, усердствуя. Так, скорей для видимости, – мол, я занимаюсь, ухаживаю. И ни разу не зашёл в мои стены. Они для него чужие.

Я не чувствовал, что живу. Я забылся в летаргическом сне. Картоха умер, оставив троих детей и так не сумев вернуться домой. Это была долгая, долгая зима. И не было бы ей конца, если бы в один весенний день у входа во двор, там, где когда-то стояли ворота, не появилась молодая девушка с солнцем в волосах, ледяными глазами и беспокойной душой.

Глава 6. Цени то, что имеешь

Май, 2017

В одно утро Амаранта влетела в дом стремительно. Распахнула настежь двери, создав мгновенный сквозняк, и шторы взвились к потолку. Бросила сумку на ещё неразобранные коробки у входа. Нина мыла посуду после завтрака, да так и замерла на месте с мыльной чашкой в руках. Амаранта не часто договаривается заранее о времени визита, если он не связан с работой. Она парикмахер, и после выхода на пенсию продолжает стричь постоянных клиенток у них дома. Сколько её помню, она всегда находила себе множество забот. За день могла побывать в десяти разных местах, а ведь у неё ещё хозяйство, дом, дети, внуки.

Впрочем, я знаю, в чём секрет её непунктуальности. Амаранта не может отказать себе в удовольствии посплетничать, и обычно недолгий ритуал стрижки и укладки редких волос пожилых дам затягивается на два часа. Ведь за разговорами и кофе надо выпить, а как же! Грешок лёгкой безалаберности тётушка за собой знает, и относится к нему уважительно. Старается не назначать точных встреч, если не уверена, что прибудет вовремя. Ей проще заскочить «на пять минут», высказаться и умчаться дальше. Особенно если есть, что сказать, но нет времени на долгие разговоры между запланированными делами. У неё есть приятная особенность  – тактичность. Амаранта не станет говорить о деликатном прямо, чтобы ненароком не задеть собеседника. Но и промолчать – не в её характере.

– Сделай-ка мне, кофе, дорогая, и я побегу дальше, – велела она Нине, падая на стул в кухне. И вдруг умолкла, будто ожидая, что Нина начнёт рассказывать первой.

Сегодня у неё пытливый взгляд, хотя она и улыбается и с виду беспечна. В последнее время тётушка стала часто заходить к Нине поутру. Это её способ не вмешиваться, но находиться поблизости, ненавязчиво наблюдая за тем, что происходит в их с Костанте доме. Она ни о чём особо не спрашивает, но подмечает изменения настроений. Не лезет в их отношения, но далеко и не уходит.

Я-то знаю, ей не нравится, как много времени Нина стала проводить вдвоём с Адрианом. Пусть их отношения ничем не напоминают романтические, но Амаранта считает, что замужней женщине неприлично так часто встречаться с чужим мужчиной. Да ещё в уединённом месте. Она и помыслить не могла даже о том, чтобы двое и в баре-то виделись – по делу, но регулярно. Если, конечно, они не встречаются официально. Местные дамы вообще не считают приличным приходить в бар без мужей, кроме как на утренний кофе. О вечерних посиделках за бокалом вина и речи быть не может. А тут – подвал старого дома, место, где можно скрыться от посторонних глаз. Мадонна!..

Впрочем, скрыться совсем у них тоже не получается. Соседи видят, как часто Адриан приходит, как Нина его встречает, и как вдвоём они идут в мой двор, за разговорами забывая об окружающих. Смеются, торопятся рассказать друг другу что-то важное… Вокруг двора со всех сторон разрослись давно не стриженые деревья, и то, что происходит внутри, нельзя увидеть с улицы. Но это-то и подогревает интерес и пересуды. Мне видно, что между ребятами не происходит ничего предосудительного. Кроме, разве что, слишком пристальных переглядов и нарочитого затягивания времени, которое можно провести за выдуманными делами вместе. Ну, да кто о том знает…. Разве что догадывается.

Нина повернула ручку крана с водой, и в доме стало тихо. Она чувствует, что Амаранта чего-то ждёт, но не знает, что именно та хочет услышать или сказать. И ждёт. Неловкость ситуации заставила её сконфузиться и броситься к конфоркам. Амаранта наблюдает, приложив указательный палец к виску. Чтобы замять возникшую паузу, она принялась болтать ни о чём, слишком сосредоточенно глядя на свои руки и простые привычные действия. Открыть банку с кофе, налить в кофеварку воды, насыпать кофе, закрутить, поставить на плиту. Отрегулировать высоту огня. И каждые десять секунд открывать крышку – не закипает ли, не убежит ли кофе. Стоит, опираясь на столешницу, и не знает, куда деть руки. То ей солнце слишком ярко светит через открытое окно, и она поправит занавеску. То вдруг примется складывать кухонные полотенца, то – смахивать несуществующие крошки со столешницы.

Наконец, кофе закипел, и Нина медленно разливает его по чашкам и усаживается напротив Амаранты. Ты делает беззаботный вид, хвалит чудесный аромат и попутно спрашивает, как вообще дела. Нина, может быть, слишком подробно рассказывает, какие нынче увлечения у Алессандро в саду. Спрашивает совета о том, как лучше растить глицинию. Амаранта допивает свой кофе, ставит чашку на стол и, игнорируя вопрос, говорит:

– Пойдём-ка на улицу, покурим, и я поеду.

«Что ты хочешь мне сказать?..», вертится в голове у Нины. Тётушка сосредоточенно скрутила сигаретку, не торопясь. Устроилась в кресле-качалке, перекинула ногу на ногу. Закурила и, выпустив дым, взглянула на Нину:

– Я смотрю, – начала Амаранта не то вопросительно, не то утвердительно, – зря я тебе рассказала про старый дом.

– Как же – зря? – опешила Нина. Ничего подобного она не ожидала. Она-то только почувствовала почти забытое воодушевление, когда хочется стремиться, верить в счастье впереди и танцевать. – А что плохого?

– Да не плохого…. Хотя, как знать. – Амаранта посмотрела на видневшуюся из-за деревьев мою провалившуюся крышу. – Костанте злится, ты видишь? Да и в баре болтают, мол, зачастил наш дорогой Адриан в Картохин двор, зачастил…

Нина вспыхнула и осеклась, поняв прозрачный намёк. Разве она делает что-то непозволительное для замужней? Вовсе нет. Ей нравится проводить время здесь, со мной. Для неё мой двор быстро стал родным. Но вот присутствие Адриана…. Ох, уж эти деревенские кумушки!

– Подружкам твоим делать, видимо, нечего, как только языками чесать! – как можно спокойнее проговорила Нина.

– А чего ты занервничала, милая? – Амаранта, видя, что Нина пытается не показать настоящую реакцию, взяла в ладони её лицо – совсем по-доброму, как бабушка родная. – Ну-ка! Посмотри на меня!

Нина подняла на неё взгляд. Она знает, что Амаранта относится к ней действительно хорошо. Помнит, что та приняла её сразу, как только она появилась в семье. В отличие от многих других родственников. И ценит это.

– Ты же знаешь, я добра тебе хочу, – серьёзно сказала старая синьора. – Пойму. Но и ты пойми, что нужно ценить то, что имеешь. Понимаешь?

Нина кивнула и опустила глаза. Не может она открыться родной тётке мужа, как бы ни любила её.

– Ну, вот и славно, милочка, – Амаранта, как всегда, внезапно заторопилась и подхватила сумку. – Поехала, не то к Фабриции опоздаю! Ох, время-то уже…. Ну, что я за растяпа, опять заболталась!

И, расцеловав Нину в обе щёки, вихрем умчалась по своим делам. Нина ещё немного посидела с чашечкой из-под кофе в руках, задумчиво глядя на опустевшее кресло напротив. «Цени то, что имеешь…». Этот полуразговор – как неожиданно налетевшие облака в солнечное утро. Она обвела глазами свой дворик, подметила, что герань нужно пересадить в горшки побольше. И придумать, куда посадить глицинию – уж очень большая и мощная это лиана, не всякий уголок будет ей подходящим местом. Домик-то у неё не большой, места свободного совсем мало. А Нине томительно хочется разбить пышный сад. Люпины, пионы, каллы… Нежный и буйный сад. Такой, чтобы цветение и ароматы захватывали, завораживали и кружили душу в блаженстве. Подобрала походя игрушки, разбросанные Алессандро, переодела обувь и пошла ко мне. «Домой…».

Нина теперь часто стала забегать. Стремится хоть немного времени провести во дворе. Я ожил в её глазах, и она старается хоть полчаса, но каждый день провести со мной. Даже разговаривает мысленно, когда придёт посидеть на нагретых несмелым майским солнышком ступеньках козьего сарая напротив входа. Я понимаю, так она пытается вырваться из обычной рутины с нелюбимой работой и размолвками с Костанте в свой личный, тёплый и принимающий мирок. Иногда приносит альбом с жёсткой обложкой и что-то рисует карандашами. Обычно это детали двора – она не видит их развалинами. Она рисует так, как видит меня, – тёплым и радостным. В её рисунках двери крепки, окна не пропускают ветер, а стены увиты плетистыми розами. Она смотрит и видит жизнь в давно покинутом дворе. Но бросает любую задумку на стадии наброска, будто теряя смысл.

Ещё любит собирать простые цветы в скромные букетики. Без ухода пышные некогда розы давно погибли, и теперь здесь цветут только неприхотливые маргаритки да клевер. Какое уж там великолепие! А ей нравится. Придумала свежие мятные листочки собирать в широкую, почти плоскую корзину и сушить в старом сарае. Мяты у меня много! Двор пахнет мятой с апреля по октябрь – пока греет солнце. Это самое солнце в нежных зелёных листочках Нина пытается поймать и сохранить до зимы. Она уже много заготовок сделала, неугомонная, всем родственникам в деревне хватит на чай холодными вечерами! Картоха тоже так делал….

Впрочем, ей всё равно, что собирать. Для неё это священный процесс сродни медитации. Что-то напевает себе под нос, поминутно наклоняясь к земле, и улыбается. «Любовь к цветам и вообще природе выводит человека за пределы его мира…». Чья это цитата, Нина уже давно забыла, но хорошо чувствовала её смысл. Настолько, что считала эти слова своими. Они читала, что вредно жить мечтами и воспоминаниями, – психика, мол, портится. И что нужно быть здесь и сейчас, в этом самом моменте и в этом самом месте. И что это просто – только наблюдай за тем, что делаешь и что видишь…. Впрочем, пусть читает, что хочет. Я-то знаю, что когда она здесь, то мысли её прекращают свой бесконечный бег. И ей спокойно и тепло.

Походит так, пособирает мятные букетики, посидит на солнышке, и неурядицы теряют в весе. Перестают давить на сердце. Я даю ей сил, каждому нужно место, где можно перевести дух и надышаться. Чувствует ли она, как я стараюсь греть её, как перестаёт дуть ветер и как громче заливаются птицы, когда она приходит? Чувствует, наверно, иначе бы не стремилась сюда всей душой. Будто убегая из своего дома…

Костанте порой ворчит:

– Ну, что ты туда ходишь? Нравятся тебе эти развалины?

– Нравятся, – невозмутимо отвечает Нина, в очередной раз направляясь домой. – Мне там хорошо.

– А дома плохо?

Нина не отвечает. Она старается не реагировать на бесконечные «шпильки» с его стороны. Костанте злит, что больше, чем в новом доме, Нине нравится торчать в развалинах, поросших бурьяном и травой. Он знает историю семьи, знает, что почти невозможно распутать бюрократический узел, который завязывался десятилетиями. И считает эти её побеги пустой тратой времени. Могла бы и по хозяйству чего поделать!

Адриан этот ещё…. Что они там делают вдвоём? Не скрываются, нет. Костанте видел однажды, что ничего неподобающего между ними не происходит. Заберутся повыше по уступам, сидят под оливками, смотрят вниз. Разговаривают, смеются, как старые друзья. А вот с ним, с мужем, она не смеётся. Мысли её и эмоции всё больше становятся закрытыми для него. Он перестал её понимать.

Разрыв между ними, как кажется Костанте, становится всё больше с тех пор, как Нина обнаружила Картохин двор и узнала его историю. Дома больше молчит, механически делая то, что должна: убрать, приготовить, помыть, постирать, сыну почитать, кота накормить…. Днём работает, вечерами дома, в выходные едет с семьёй куда-нибудь погулять. Тихая, размеренная жизнь. Такая, как ему, Костанте, нравится. Но она не счастлива, он чувствует. Не понимает, почему, и бессилие понять вызывает глухую злость.

– Так, может, хочешь выкупить этот дом у Мирко?  – нехорошо подшучивает он. Он, конечно, понимает, и во что может обойтись такая покупка, и то, что не по их она банковскому счёту. – Что за блажь вообще?

– Может, и хочу. Но это не его дом, – с серьёзным видом заявляет Нина и уходит. Эта «блажь» для неё – мечта.

Глава 7. Каждую весну и каждую осень

С каждым приходом Нины я чувствую сильнее, как жизнь возвращается в мои стены. Холодный камень отогревается майским солнцем. Листочки плюща, плотно опутавшего кладку, блестят нежной зеленью. Юркие ящерицы – этих ребят у меня много расселилось по углам – испуганно прячутся, заслышав шорох шагов Адриана по траве и заливистый смех Нины. Адриан часто рядом: если едет мимо и видит её во дворе, непременно бросит машину у въезда и – к ней. Он как-то сказал, что влюблён в этот смех. Что ещё не видел такой искренней, неприкрытой ладонью радости. И что постарается слышать его чаще. Нина тогда ничего не ответила, только усмехнулась про себя, отвернувшись. Ей очень хотелось ему верить – он вселял в неё надежду на…. Впрочем, она не утруждала себя размышлениями о сути происходящего, хоть слова Амаранты и крутились где-то фоном, останавливали её. Но, вместе с тем, ей было легко с ним, с Адрианом. Зря, милая, зря ты так легковерна. Видеть только желанное – приятно. Но неосмотрительно. Я могу сколько угодно скрипеть своими ставнями и хлопать покосившимися дверьми в ответ на взгляды из-под полуприкрытых век – она слишком увлечена.