скачать книгу бесплатно
Брэг мельком взглянул на нее:
– Да.
Франческа не знала, что и думать. Было ясно лишь одно: Брэг не хочет обсуждать с ней свою жену. Разумеется, она должна уважать его право на личную жизнь, но все же что произошло? Даже полному глупцу ясно, что ничего хорошего не происходит. Внезапно Франческа поняла, что им никто не открыл дверь.
– Похоже, никого нет дома. Будем ждать? – сухо спросил Брэг.
Переключившись с проблем Брэга на более насущные дела, она подошла к двери и тихонько постучала:
– Миссис О’Нил? Бридж? Это Франческа Кэхил.
– Ты похожа на терьера с костью, – улыбнулся Брэг. – Никого нет дома, Франческа.
Она постучала еще раз. Дверь резко отворилась, и на пороге появилась бледная и трясущаяся Бридж. В глазах был ужас и страх.
– Мамы еще нет дома, – прошептала она.
– Мы тебя напугали? – Франческа обняла девочку и погладила по рыжеволосой голове. – Прости нас.
Бридж едва сдерживала слезы.
– Я думала, это Резальщик.
– Ты молодец, что проявляешь осторожность, – сказал Брэг, и они вошли.
– Резальщик не будет стучать, – добавила Франческа, подводя девочку к столу, но затем подумала, что они могут и ошибаться, ведь никому не известно, как преступник проник в квартиры трех жертв. Возможно, к Маргарет Купер он и постучал.
Франческа перевела взгляд на Брэга, казалось, он читает ее мысли.
– Ты была сегодня в школе? – поинтересовалась Франческа.
Бридж кивнула:
– Кашель уже прошел.
– Замечательно, Бридж, можем мы задать тебе несколько вопросов?
Рыжеволосая девочка уставилась на нее с удивлением:
– Каких вопросов?
– Ты знаешь, что мистер Брэг служит комиссаром полиции?
Бридж кивнула и отвела взгляд.
– Мы ищем человека, который убил Маргарет Купер, – продолжила Франческа.
– Я знаю, – сказала Бридж, и глаза ее наполнились слезами. – Зачем мы только сюда приехали! Ненавижу Америку!
Франческа обменялась взглядами с Риком и подсела ближе к девочке, взяв ее ладонь в свои руки.
– Я понимаю, как тебе тяжело было оставить родной дом, но поверь, пройдет время, и ты обретешь дом здесь.
– Здесь никогда не будет как дома. Ненавижу! Я хочу в Ирландию, но мы никогда не сможем уехать, я знаю. – В глазах Бридж вспыхнула ненависть.
Причина, по которой мать и дочь не могли вернуться в Ирландию, к делу не относилась, но Франческа была по природе своей любопытна, а опыт раскрытия преступлений убедил ее в том, что ко всем деталям надо относиться чрезвычайно внимательно. Прежде чем она успела сформулировать вопрос, в разговор вмешался Брэг:
– Почему вы не можете вернуться в Ирландию, Бридж?
Девочка посмотрела на него и произнесла:
– Потому что папа нас ненавидит.
Франческа от удивления вскинула брови. В голове тихо звякнул колокольчик.
– Я уверена, что папа не может вас ненавидеть.
Бридж скрестила руки на груди и многозначительно поджала губы.
– Почему папа вас ненавидит, Бридж? – задал вопрос Брэг.
Она пожала плечиком, давая понять, что ответа не последует.
– А где твой папа? – спросила Франческа.
– В тюрьме, – спокойно ответила девочка.
Франческа прикусила язык и посмотрела на Брэга.
– Он в тюрьме в Ирландии? Или здесь? – продолжал Брэг.
– Он в Лимерике.
Франческа была разочарована, а ей уж показалось, что они ухватились за ниточку.
Бридж расплакалась:
– Он и сейчас должен быть там, но сегодня я видела его после школы!
Франческа от волнения встала.
– Дорогая, – произнесла она, погладив девочку по плечу, – ты уверена, что твой папа здесь, в городе?
– Клянусь, я его видела! Но если мама узнает, она будет еще сильнее трястись от страха, чем сейчас!
Франческа присела рядом с Бридж:
– Почему ты считаешь, что папа тебя ненавидит? Почему он был в тюрьме? И наконец, почему твоя мама боится, что твой папа может приехать в город?
Бридж помолчала, закусив губу, потом прошептала:
– Мама говорит, что я должна об этом молчать.
– Тебя спрашивает полицейский, – заметила Франческа. – Ты не имеешь права скрывать информацию от полиции. Это нарушение закона.
– Меня тоже могут отправить в тюрьму?
– Нет, никто не отправит тебя в тюрьму. Но ты ведь понимаешь, что должна подчиняться законам?
Бриджид неуверенно кивнула, затем выпалила на одном дыхании:
– Папа хотел убить лорда Рандолфа! Франческа встала. Не стоило об этом спрашивать.
– А кто такой лорд Рандолф? – вмешался Брэг.
Бридж закрыла лицо ладошками:
– Мужчина, которого любила мама.
Эван Кэхил несся по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и чувствовал, что сердце вот-вот выскочит. Из головы не шел недавний разговор с сестрой. Его реакция не была связана с романтическими чувствами. Эван был уверен, ему очень нравилась Мэгги и ее дети, но причиной его нервозности были страх и желание действовать. Ничего более.
Эван давно не навещал Мэгги и скучал по ней и детям.
Он остановился перед дверью, недавно покрашенной в веселый голубой цвет. Поправляя растрепанные волосы, вдруг подумал, красила ли ее сама Мэгги? Может, все же Джоэл? Если это дело рук Мэгги, ей пришлось здорово повозиться. Когда он был здесь последний раз, дверь была покрыта коричневой краской, облупившейся во многих местах.
Эван поправил галстук и постучал. Когда из комнаты донесся голос Мэгги, сердце его подпрыгнуло от радости. Он непроизвольно улыбнулся.
– Пэдди, остановись. Ты же знаешь, мы никогда не открываем дверь, пока не спросим, кто пришел! – выкрикнула Мэгги.
Пэдди было пять, и он рос озорным непоседой. Малыш походил на мать, только его рыжие волосы были еще ярче.
– Это Джоэл, – возразил мальчик.
– Возможно, – согласилась мать. – Кто там? – добавила она громче.
– Эван Кэхил. – Губы сильнее растянулись в улыбке, представляя, как она поднимает большие голубые глаза, поглаживая по голове вцепившегося в юбку Пэдди.
Эван так явно ощущал ее удивление, что не заметил некоторое колебание. Через мгновение дверь открылась, перед ним стояла Мэгги в темно-серой юбке и простой белой блузе, волосы туго стянуты в пучок, в глазах бескрайнее удивление. Мэгги застыла, боясь шевельнуться.
– Привет, – сказал Эван. Даже раздосадованный новостями о Резальщике, он не забыл прихватить коробку с печеньем и пирожными, но и только. Знал, что Мэгги не примет от него мешок продуктов. Губы ее дрогнули.
– Здравствуйте, мистер Кэхил. Я… простите, мы не ждали гостей. В квартире беспорядок. – В этот момент Пэдди издал радостный возглас и бросился к Эвану, обняв его за колени.
– Миссис Кеннеди, пожалуйста, оставим церемонии. Я был тут неподалеку и решил занести детям сладкое. – Эван сделал шаг, отмечая краем глаза, что в комнате идеальный порядок, впрочем, как и всегда. Невозможно представить, как ей удавалось содержать дом и четверых детей в такой идеальной чистоте. Его восхищение этой женщиной не знало границ. – Пэдди, малыш, если ты меня отпустишь, я смогу войти. – Он весело подмигнул Мэгги.
Однако она не улыбнулась, а лишь нервно прошептала:
– Прошу, входите.
В комнате на него налетел Мэтью. Эван положил коробку на стол, накрытый голубой скатертью и посадил семилетнего сорванца себе на плечи.
– Как дела, приятель? – спросил Эван с усмешкой.
– Отлично, – выкрикнул Мэтью. – Получил «отлично» по арифметике!
– Молодец, – похвалил Эван, и в голосе его слышалась неподдельная гордость за мальчика. – А какие отметки по чтению и письму?
– «Хорошо», – ответил тот, заморгав карими глазами. Как и у Джоэла, у него были темные волосы и такие же глаза.
– Отлично, – сказал Эван, прижимая его к себе. В этот момент Мэгги подошла ближе, и тело его напряглось. Он медленно опустил Мэтью и повернулся, не понимая, как реагировать на Мэгги и свое неожиданное волнение. Эвану показалось, что воздуха в комнате стало меньше.
– Поставлю чай. Лиззи недавно заснула, а Джоэла нет дома. – Она неотрывно смотрела на него широко распахнутыми глазами.
В этой женщине было столько очарования – почему он не может это признать? Нет, это ничего не значит, у него близкие отношения с Бартоллой, возможно, он даже женится на ней. Именно такие, как Бартолла, его всегда привлекали – роскошные и чуть распутные. Но Мэгги была очаровательна, и он, как ценитель красивых женщин, не мог этого не заметить. Все же в ней было еще нечто необъяснимое, до чего нельзя было дотянуться. Мэгги Кеннеди поистине была в этом мире лучом кристально чистого света.
Но они были людьми из разных вселенных, и оба это понимали. Пропасть между классами развела их дальше, чем мог отдалить друг от друга Атлантический океан. Даже если допустить, что Франческа права – а это, безусловно, не так, – любое чувство с его стороны, за исключением, пожалуй, любования, дружеского участия и уважения, было абсолютно неуместно.
– Спасибо, – тихо произнес Эван, чувствуя нервную дрожь.
– Джоэл и ваша сестра занимаются новым делом, – сказала Мэгги, наполняя чайник водой и пристраивая на огонь.
Эван смотрел на ее худую прямую спину. Большинство женщин после рождения четырех детей давно бы располнели, но Мэгги по-прежнему оставалась стройной. Он не впервые поймал себя на мысли, что ей не мешало бы даже немного поправиться. Но Эван знал ее достаточно хорошо, чтобы понимать, что все лучшее, в том числе и еду, Мэгги отдает детям. Эван заметил кастрюлю на плите – как странно, вода убежала.
Мэгги встрепенулась – на какое-то мгновение они оказались совсем рядом, их разделяли лишь несколько дюймов – и бросилась к плите. А он так и замер, околдованный ароматом ее тела, таким чувственным и сладким. Найдя в себе силы, Эван наконец отошел в сторону.
– Простите, – пробормотал он, уставившись на кастрюлю. Мэгги, должно быть, готовила суп. Эван заметил куски картошки, лук и какие-то кости. Мяса он не увидел.
Мэгги вернулась к столу и положила руки на спинку стула.
– Вы ужинали? – спросила она, переводя дыхание. – Я хотела сказать, у нас нет ничего особенного, но мы будем рады, если вы с нами поужинаете.
Эван чувствовал, что его присутствие нервирует ее, и ощущал неловкость из-за того, что она хлопочет. Может, она догадывалась, что его любование ею могло бы стать чем-то большим при других обстоятельствах. Эван внезапно пожалел, что их нет, этих других обстоятельств.
Он молчал, пораженный этим открытием.
– Мистер Кэхил?
Он поднял голову и улыбнулся:
– Я хотел бы пригласить вас с детьми на ужин.
Глаза Мэгги стали огромными.
Эвану очень понравилась эта идея. Он устроит им настоящий пир.
– Вы приглашаете нас на ужин? Вы имеете в виду, в ресторан?
– Да, я это имею в виду. Дождемся Джоэла, – решил он.
