скачать книгу бесплатно
Девять хвостов бессмертного мастера. Том 2
Джин Соул
Девять хвостов бессмертного мастера #2Сказания о магии Поднебесной
Небесный дворец встретил Ху Фэйциня настоящим хаосом и ужасной опасностью. Тот, кого некогда звали Господином-с-горы, должен найти способ предотвратить войну двух миров. Но кто поможет ему? Ху Вэй? Загадочная Тьма, о природе которой Ху Фэйциню ещё предстоит узнать? Или странный голос из темноты, назвавшийся Лао Луном? Кто из них друг, а кто враг – решать только ему самому.
Джин Соул
Девять хвостов бессмертного мастера
Том 2
Лисьи меры длины
Лисы измеряют предметы на лисий лад, и нужно заметить, что измерения эти не так уж и точны, потому что у каждой лисы своё собственное мерило.
Лисий коготь – 1,5 см.
Лисий палец – 3 см.
Лисий хвост – приблизительно 1 м, но иногда 1,5 м или даже 2 м, смотря какая лиса.
Лисий чжан – длина лисы от носа до кончика хвоста, приблизительно 2,5 м.
Лисья пядь или лисья пятка – длина, равная отпечатку лисьей лапы, приблизительно 5 см. А ещё лисьей пяткой измеряют площадь.
Давайте решим несложную лисью задачку, чтобы проверить, хорошо ли вы теперь разбираетесь в лисьих мерках?
Задача от Недопёска, который плюхнулся лисьим персиком в песок и оставил в нём ямку длиной 30 см и шириной 25 см. Какова площадь отпечатка лисьего персика в лисьих пятках?
[101] Возвращение в Небесный дворец
Богиня небесных зеркал нетерпеливо мерила шагами площадку Небесной лестницы. Небесный император спустился в мир смертных, чтобы вернуть Первого принца в Небесный дворец. Они уже должны были вернуться, но что-то их задержало. Лёгкая тень предчувствия омрачила её лицо.
А если с А-Цинем что-то случилось? Им ведь так и не удалось определить, в кого переродился Первый принц. Из некоторых людей вытянуть душу даже небесными чарами непросто: если он переродился чиновником или колдуном, или разбойником, душу придётся долго очищать от скверны смертности, прежде чем вынуть её. Некоторые души, – например принадлежащие хэшанам[1 - Хэшан – странствующий монах.], – вынуть вообще невозможно: хэшаны настолько могущественны, что могут силой воли удерживать душу от вознесения. Лучше бы Первый принц переродился обычным человеком.
Императрица подумала, что постарается убедить Небесного императора не отсылать Первого принца обратно в мир смертных, а изменить изгнание на высылку в Нижние Небеса, где живут рядовые небожители, не приближенные к Небесному двору. Жизнь вне Небесного дворца тоже может считаться изгнанием и никоим образом не оспаривает Высочайшую волю.
Вернулся Небесный император. В воздухе у его головы плыл, раскинув руки и запрокинув голову, Первый принц, заключённый в духовную сферу.
– А-Цинь! – вскрикнула богиня небесных зеркал, бросившись к ним.
Небесный император остановил её жестом:
– Сначала войдём. Произошло кое-что непредвиденное. Не стоит никому об этом знать.
– А где стражники? – спохватилась императрица. – Вам пришлось сражаться в мире смертных?
Небесный император поджал губы и промолчал. Он казнил их по дороге в Небесный дворец: они видели и слышали слишком много.
В Южном цветочном павильоне, где жила императрица, в крыле, что занимал Первый принц до своего изгнания, Небесный император опустил бессознательного юношу на постель. Богиня небесных зеркал тут же бросилась к нему. Первый принц был в глубоком обмороке, его пульс и дыхание едва ощущались.
– Что с ним произошло?
Небесный император тщательно затворил двери и сказал негромко:
– Он переродился в мире смертных, но не в человека. Поэтому мы не видели его в небесном зеркале.
– В кого же он переродился? – испуганно спросила богиня небесных зеркал.
– В лисьего демона.
– Что?!
– Тихо, тихо! – недовольно сказал Небесный император. – Я сосчитал его хвосты, их всего восемь, так что ничего страшного, девятихвостым лисом он стать не успел.
– У него же нет хвостов?
– Они запечатаны человеческим обличьем.
– Но как А-Цинь мог переродиться демоном?
– Я не знаю. Вечный судия может менять ранг перерождения, но демоны ему не подвластны. Первый принц переродился демоном по собственной воле. Другого ответа я не нахожу. Я не слишком хорошо знаю мир смертных, но известно, что живые существа могут перерождаться в призраков или демонов.
– Невозможно! – рассердилась императрица. – Его духовные силы очень близки к тем, что были у него до низвержения. Я не чувствую в нём Скверны.
Небесный император неохотно признал, что это так. Тело Первого принца переполняла духовная сила неизвестного происхождения, поэтому он не решился извлечь душу и принёс Первого принца на Небеса в том виде, в каком он пребывал в мире смертных.
– Позовёшь меня, когда он очнётся, – велел Небесный император. – После решим, что с ним делать. Его воспоминания уже должны были вернуться к нему.
Он бросил на Первого принца быстрый взгляд, покривился и вышел, несколькими хлопками в ладоши подзывая к себе слуг.
– Пришлите ко мне Третьего и Четвёртого циньванов[2 - Циньван – ненаследный принц.], – распорядился он, широкими шагами направляясь в тронный зал.
Старших сыновей он вернул ко двору, когда выяснилось, что они учатся усердно и делают успехи в культивации. Они всячески ему угождали, надеясь, что однажды им удастся вернуться к прежнему статусу.
– Первый циньван вернулся в Небесный дворец, – объявил Небесный император, когда сыновья явились на зов.
Лица их вытянулись. Они меж собой поговаривали, как бы хорошо было, если бы младший брат сгинул в мире смертных безвозвратно, и обрадовались, узнав, что он затерялся где-то после перерождения.
– В ближайшее время проведём церемонию Становления, – продолжал Небесный император, кривя рот. – Но прежде нужно сделать кое-что. Пора испытать небесное оружие, которое я дал вам.
Они переглянулись. Поскольку Хуашэнь-хоу практиковала затворничество и не желала брать оружие в руки, Третий циньван получил небесный меч, Четвёртый циньван – небесный лук, и каждому было подарено по своре небесных молний.
– Я обнаружил в мире смертных гнездо Скверны, – сказал Небесный император, и его глаза холодно блеснули. – Вот что вы сделаете…
Он подозвал к себе сыновей и, понизив голос, отдал им распоряжения.
А в Южном цветочном павильоне Первый принц наконец-то открыл глаза.
[102] Ху Фэйцинь приходит в себя
Ху Фэйцинь пребывал в забвении, как ему казалось, бесконечно долго. На деле же прошло всего пять небесных часов. В мире смертных это равнялось примерно тридцати годам, на Лисьей горе время отмерило пять с половиной месяцев.
Придя в себя, он долго не открывал глаза. Голову разрывали наполнившие мозг воспоминания, смешивались с его лисьей памятью, искажали восприятие действительности. Он подумал, что если откроет глаза, то его попросту вырвет. Вернулось всё разом, и мозг не справлялся с таким объёмом информации. Лисья память и память небожителя грызлись, точно озверевшие, одна старалась вытеснить другую, а он тщетно пытался устроить их вместе, чтобы помнить всё и ничего не забыть.
Его всё-таки вырвало, едва он открыл глаза. Кто-то перевернул его на бок и подставил ему миску.
– После перехода так бывает, – донёсся до него отдалённый голос.
Ху Фэйцинь был ещё ослеплён небесными молниями и столпом вознесения, потому видел нечётко. Перед ним маячили разноцветные пятна – так он воспринимал действительность в первую четверть часа. Когда зрение прояснилось, он разглядел, что подле него находилась женщина со сбившейся набок причёской.
Он с трудом выговорил:
– Матушка…
– А-Цинь, – обрадовалась богиня небесных зеркал, – ты меня узнаёшь?
Ху Фэйцинь моргнул в знак согласия. Глаза его заслезились, императрица стёрла влагу платком. Он почувствовал, что к его рту придвинули фарфоровую чашку – губы ощутили прохладу, – и сглотнул медленно закапавшую в рот тёплую жидкость. Это был персиковый нектар.
– Где я? – проговорил Ху Фэйцинь, крылья его носа подёргивались, он принюхивался.
– В Южном цветочном павильоне, – ответила богиня небесных зеркал.
Ху Фэйцинь окончательно пришёл в себя и резко сел, вскрикнув:
– Ху Вэй!
Он быстро огляделся и увидел, что в павильоне, кроме него и его матери, никого нет. Он зажал висок ладонью – от этого резкого движения голову разломила боль – и спросил:
– Как я здесь оказался?
– Небесный император вернул тебя на Небеса, – сказала императрица, поддерживая сына за плечи. – Ложись обратно, ты ещё не оправился после перехода. И о чём думал Небесный император, забирая тебя в физическом теле!
– А… – произнёс Ху Фэйцинь, – так я вознёсся?
Желание, которое преследовало его в мире смертных, теперь не вызвало в нём никаких чувств. Быть может, потому что он знал, кто он и куда вознёсся, а ещё – почему так стремился вознестись.
«Всё это было лишь частью заклятья, наложенного на меня отцом», – подумал Ху Фэйцинь.
– Не волнуйся, – сказала императрица, нежно поцеловав Первого принца в висок, – я смогу убедить Небесного императора не изгонять тебя дальше Нижних Небес. Он был очень встревожен, когда ты потерялся.
– «Лисий хвост заметает все следы», – проговорил Ху Фэйцинь машинально. Значит, пророчество хэшана оказалось правдой: он вознёсся, когда оставил мысль о вознесении.
Богиня небесных зеркал едва заметно поморщилась, но сказала преувеличенно бодрым голосом:
– Об этом тоже не волнуйся. Небесный император сказал, что раз у тебя всего восемь хвостов, то не о чем беспокоиться. Мы отыщем способ очистить твою душу от демонической примеси.
«Восемь?» – удивился Ху Фэйцинь и тут же стал пересчитывать мысленно хвосты. Их было девять. Он сообразил, что когда отец подсчитывал хвосты, то не заметил половинку настоящего и потому ошибся в расчётах.
– Как ты стал демоном, А-Цинь? – осторожно спросила императрица.
– А… – отрешённо отозвался Ху Фэйцинь. – Я переродился лисом и культивировал в лиса-оборотня, надеясь, что если буду заниматься культивацией, то однажды смогу вознестись, но после оставил эту мысль, поскольку лисьи демоны не возносятся.
Небесный император, который остановился за дверью и слушал, вошёл и знаком предупредил, чтобы никто не вставал.
– Первый циньван, твоя память вернулась к тебе?
Ху Фэйцинь ответил утвердительно.
– И ты помнишь, за какой проступок был изгнан с Небес?
– Ваше величество! – воскликнула богиня небесных зеркал, решив, что Небесный император собирается прямо сейчас низвергнуть Первого принца вторично.
Ху Фэйцинь помнил и, надо заметить, ничуть не раскаивался. То, что он увидел и узнал в смертной жизни, лишь убедило его, что он поступил правильно: даосы попытались свести его в могилу, а лисьи демоны были добры к нему, но если бы он следовал небесной логике, то должен был бы почитать даосов, а демонов ненавидеть, невзирая на их сущность.
– Я помню, – только и сказал он.
Небесный император пристально поглядел на сына. Лицо того ничего не выражало, взгляд льдистых глаз был спокоен.
– Мы поговорим об этом, когда ты придёшь в себя после перехода, – сказал Небесный император. – А покуда ты останешься в Южном цветочном павильоне под присмотром твоей матери. Мне нужно посоветоваться с небесными советниками, чтобы решить, что с тобой делать. Я забрал на Небеса твою физическую оболочку. Так не делается.
Ху Фэйцинь сообразил, что Небесный император попросту побоялся вытаскивать из него душу, потому что не знал, получится ли и есть ли у лисьих демонов душа вообще. Значит, его живым взяли на Небеса. Беспрецедентный случай. А вот интересно, что бы Небесный император сказал, узнав, что ошибся с подсчётом хвостов?
Небесный император прочистил горло и сказал:
– Тебе запрещается принимать демоническое обличье. Никто не должен узнать, что ты культивировал в лиса-оборотня, пока был в мире смертных. У Тайцзы[3 - Тайцзы – наследный принц.] должна быть безупречная репутация.
И Небесный император вышел, а Ху Фэйцинь понял, что его статус наследного принца до сих пор при нём. Не сказать, чтобы это открытие его порадовало.
[103] Коварство Небесного императора
– Небесный император запретил тебе покидать Южный цветочный павильон, – сказала императрица.
Ху Фэйцинь, отлежавшись немного, сказал, что хочет пройтись и навестить Вторую принцессу – они ведь так долго не виделись.
Вообще-то именно это он и собирался сделать, но лисья жилка внутри него так и подталкивала сбежать с Небес обратно на Лисью гору. Ему хотелось узнать, что стало с Ху Вэем. Смутно он помнил, что тот попытался остановить его вознесение, но у него не хватило сил, и он просто шлёпнулся обратно на землю с клочком шерсти, который вырвал из хвоста возносящегося лиса.
– Отец ведь не думает, что я сбегу? – спросил Ху Фэйцинь.
– Ну что ты!.. Но не навлекай на себя его гнев, пока он не принял окончательное решение.
– Как по мне, так он его уже принял, – пробормотал Ху Фэйцинь, – он назвал меня Тайцзы, значит, не собирается прогонять из Небесного дворца.
– А-Цинь, ты ведь станешь Тайцзы? – осторожно спросила императрица. Ей не понравилось, как сын это сказал.
Ху Фэйцинь нахмурился, но не ответил. Вместо этого он спросил:
– Ну хоть по двору Южного цветочного павильона мне можно гулять? Я задыхаюсь в четырёх стенах.