скачать книгу бесплатно
Мать, поблескивая кольцами, пожимает Рори руку, и жена хирурга поправляет бровь кончиком пальца. Со способностью матери доминировать над другими женщинами ничто не сравнится. Впрочем, Джулии беспокоиться не о чем. Мать в жизни не стала бы связываться с ее мужем, да и мясо резать она прекрасно умеет. В глубине одного из кухонных ящиков лежит набор ножей «Сабатье», который ей вручили по окончании курсов кулинарного мастерства от «Гордон блю». Мать посещала их еще до замужества.
– Хочешь брюссельской капусты, Руби? – спрашивает она.
– Нет, спасибо. Эта гадость на вкус – как яйца дьявола, – цитирует Криса дочь, и я подавляю смешок.
Рори хмурится, Джулия бросает на Руби ошеломленный взгляд, а мать с Элизабет хрюкают от смеха.
– Ну и живчик у тебя тут поселился, Вирджиния, – веселится Элизабет.
– Милый ребенок, правда? – воркует мать.
Собственная дочь у нее милым ребенком не считалась никогда. Вздумай я выдать что-нибудь в этаком духе, мне немедленно сделали бы замечание.
– Я слышала, ты ищешь работу, Джослин? – интересуется Элизабет.
– Да, но, скорее всего, не раньше сентября, когда у Руби наладятся дела.
Хотела сказать «в школе», однако смолчала: дочь еще не оправилась от первого катастрофического визита. Не стоит ей лишний раз напоминать.
– Какие-то ответы тебе поступают? – спрашивает мать.
– Отказы. Говорят – не та квалификация.
– Тебе надо быть детективом, мам, – встревает Руби. – Ты вполне можешь разгадать тайну черепа. Ну, или спиртом на худой конец. Кстати, у нас есть доска для спиритических сеансов, можно вызвать дух утопленника!
– Ты хотела сказать – спиритом? Нет уж, спасибо. Мне это не по душе.
– В гольф-клубе ходят слухи о вашей находке, – перебивает Рори. – Таинственная история! Расскажите нам подробнее, Вирджиния.
– Рассказывать-то особо нечего. По-моему, полиция придает этому случаю слишком большое значение. Похоже, у них других дел нет. Ни минуты не сомневаюсь – череп средневековый, – покраснев, резко говорит мать, и после ее слов наступает неловкое молчание.
– Мне кажется, Лейк-Холл полон исторических загадок, – подает голос Джулия. – Замечательное место, национальная сокровищница! Представляете, что видели эти стены? Об этом можно написать целую книгу. А может, она уже существует?
Джулия смеется над своей же шуткой.
Мать фальшиво улыбается и подносит к губам салфетку – наверняка хочет скрыть презрительную гримасу. Подхалимов она терпеть не может.
Напряженную атмосферу разряжает Элизабет.
– А как насчет сферы искусства, Джо? – Художница с уважением относится к моему желанию сократить имя. – Не рассматриваешь работу в художественной галерее? Полагаю, там ты в два счета сможешь освежить свои знания.
Хм, а правда. И почему мне это раньше не приходило в голову? Переехав с Крисом в Штаты, я оставила хорошее место в коммерческой художественной галерее. В Калифорнии легально работать мне запрещалось, поэтому о профессиональных амбициях пришлось забыть. Впрочем, я подрабатывала гидом-волонтером в маленьком местном музее, чтобы не терять навыка, и нередко таскала мужа и дочь на выставки выходного дня. Идея Элизабет неплоха, однако есть один нюанс…
– Это было бы потрясающе, вот только нужно найти галерею как можно ближе к Лейк-Холлу. Я не могу себе позволить мотаться в Лондон. Кто будет присматривать за Руби?
– Неужели нельзя обойтись без пафоса, Джослин? – бросает мать.
– При чем тут пафос? Просто я хочу сама воспитывать своего ребенка.
Рори с женой глазеют на нас, с трудом скрывая волнение: похоже, назревает семейный конфликт.
И вновь положение спасает Элизабет.
– На следующей неделе открывается выставка моих картин, – объявляет она. – Надеюсь, я получу кучу премий. Не желаете поднять за меня тост?
Мы пьем за ее успех, и Элизабет продолжает:
– Джо, дорогая, почему бы тебе не приехать в Лондон на открытие? Мне было бы очень приятно.
– Я с удовольствием, но как оставить Руби?
– Ну что за чепуха, – вклинивается мать. – Я за ней присмотрю. Кстати, дорогая, мы с тобой сможем заняться компьютерной игрой, о которой ты говорила.
– Собираюсь научить бабушку играть в «Minecraft», – объясняет дочь.
– Ого, какие мы современные! – восклицает Джулия.
– Приезжай, Джо, – повторяет Элизабет. – Мы с тобой отлично развлечемся.
Художница призывно улыбается, ее глаза блестят от возбуждения, и я сдаюсь:
– Да, я и правда не против.
Развлечемся… Звучит неплохо. Развлечений у меня не было давным-давно. Уж не знаю, что конкретно имеет в виду Элизабет, но это повод хоть ненадолго сбежать из проклятого дома. Другое дело, что мать и за несколько часов моего отсутствия способна причинить непоправимый вред Руби.
Поиски работы продвигаются не слишком успешно. Я разослала резюме куда только могла, несколько раз проходила собеседование, однако ничего подходящего пока не подвернулось. Да и приглашений от будущих работодателей не поступает. Похоже, я зашла в тупик.
Периодически звонит партнер Криса по бизнесу. Обнадеживающих новостей нет, по поводу денег он явно мнется. Видимо, не может выделить мою долю без ущерба для компании и отчаянно ищет другие источники финансирования. С каждым нашим разговором его ответы становятся все более уклончивыми, хотя он уверяет меня, что это лишь плод моего воображения.
Мы с дочерью совершаем ежедневные прогулки по территории имения точно так же, как гуляли в свое время с Ханной. Руби вечно бежит впереди, перескакивает через упавшие ветви деревьев, носится по склонам – словом, резвится, как горная козочка. Запрещаю ей взбираться на высокие деревья и стены. Дочь забывает обо всем, когда перед ней появляется какая-то цель. Бесшабашная девчонка – вся в отца.
Во время прогулок, где бы мы ни находились, наши взгляды то и дело падают на дом: каменные стены, древняя, поросшая мхом и кое-где сползшая с места черепица, далеко выдвинутые мезонины… Под крышей засели шелушащиеся от времени гаргульи, маленькие окна верхних этажей сидят в глубоких нишах. На первом этаже окна большие, оттуда открывается прекрасный вид на озеро и окружающую его местность.
Крис как-то заметил, что мне следует больше интересоваться Лейк-Холлом, потому что в один прекрасный день я стану его единоличной владелицей. Сидя в нашей маленькой, залитой солнцем кухне за утренним кофе, я твердо сказала ему, куда он может засунуть идею о том, что когда-нибудь мы с ним превратимся в новых лорда и леди обширного поместья. Крис криво ухмыльнулся и заявил: как здорово, что он любит меня независимо от богатого наследства.
– Так или иначе, – объяснила я, – скорее всего, Лейк-Холл придется продать, поскольку пошлины на вступление в наследство чрезмерно высоки.
– Ведь это можно уточнить заранее?
– Ничего я уточнять до смерти родителей не буду, и точка, – отрезала я.
Руби то и дело пристает с вопросами насчет черепа. Похоже, она одержима этой историей не меньше меня. Я сочиняю разные небылицы, лишь бы не будить в себе подозрения о том, кому принадлежат останки. Например – Ханне…
– Это череп древнего мудреца, который жил в этих местах и заботился о живущих в озере созданиях, – рассказываю я. – Он так любил своих подопечных, что пожелал после смерти быть захороненным в озере. Рассчитывал продолжать присматривать за рыбками.
– Фи, как мерзко!
– Почему же?
– Стэн говорит, что тела в воде разлагаются и рыбки их пожирают, так что остаются только косточки. – Дочь морщит носик. – Очень мерзко.
Не могу придумать, как раскрутить свою версию. Ладно, честность – не порок.
– Ну, если так ставить вопрос, то и вправду мерзко.
– А я все равно не боюсь.
Зато боюсь я…
– Что ж, рада за тебя, дочь.
– Когда мы снова сможем покататься на каяке?
– Пока не знаю, дорогая. Ждем, что скажет полиция.
– Бабушка так испугалась, когда пришли детективы…
– Испугалась? С чего бы?
Мое сердце внезапно сбивается с ритма, словно дочь подтвердила мои опасения.
– Ну, она думала, что это ты вернулась. Боялась, что ты нас отчитаешь – я ведь мерила ее одежду, а она еще помогала мне накраситься.
Руби улыбается, припускает вперед по тропинке, и полуденное солнце создает вокруг ее фигурки огненный ореол. Наш разговор снова заставляет меня задуматься: когда же наконец детективы определят возраст утопленницы? Вдруг это и в самом деле Ханна? А если так – что с ней произошло?
К сожалению, прошлое – скользкая субстанция. Пытаешься цепляться за образы, а они неумолимо уплывают вдаль. Странно… Постепенно тускнеют воспоминания о муже, зато поднимаются на поверхность памяти дни моего раннего детства – прекрасное время, которое я провела с Ханной. С тех пор, как мы переехали, думаю о тех днях почти постоянно и все же не могу восстановить их полностью. Никак не получается найти хоть какую-то зацепку, подтверждающую, что в ту ночь, когда исчезла моя няня, случилось нечто зловещее. На этом месте – провал.
– Погляди-ка, – зовет меня Руби и поворачивает ко мне планшет.
На экране появляется газетная статья, и у меня екает сердце. Заметка посвящена нам.
ЗАГАДОЧНАЯ НАХОДКА:
В ОЗЕРЕ БЛИЗ ЗАГОРОДНОГО ПОМЕСТЬЯ
ОБНАРУЖЕН ТРУП
– Как ты это нашла?
– Стэн прислал! Задал в поисковике обновление новостей по теме «Лейк-Холл», так что теперь мы сможем следить за событиями. Круто, правда? Мы стали знаменитыми!
Пробегаю глазами по тексту. Пока речь только об обнаружении останков, ничего нового, однако статья в газете означает, что известие о нашей находке вышло за пределы нашего дома и даже за пределы Даунели. При мысли о том, что тысячи людей прочитают о событиях в Лейк-Холле, меня пробивает дрожь.
Вирджиния
Зацвели китайские фонарики, растущие в горшочке за окном моей личной гостиной. Осенью, когда стручки станут темно-оранжевыми, срежу несколько штук, высушу и покажу Руби, как покрыть их лаком. Ей наверняка понравится.
Понимаю, что я не идеальная бабушка, и все же, пока есть время, стараюсь передать внучке все, что во мне есть хорошего. Надо это сделать до того, как произойдут события, которые заставят ее изменить мнение обо мне. Если полиция компетентна, то это случится довольно скоро, и тогда Руби будет не просто во мне разочарована: она станет меня бояться.
Я и без детективов знала: череп принадлежит женщине. Помню ее рост, а уж о том, сколько ей лет было на момент смерти, знаю немного больше, чем полиция. Разумеется, с Джослин я старой историей не делюсь, хотя вскоре она перестанет быть тайной. Буду защищать дочь столько, сколько даст Бог.
На мне лежит часть ответственности за то, что произошло с Ханной. Она проникла в самое сердце нашей семьи, дальше некуда, и мне следовало быть начеку. Увы, я ослабила бдительность, потому что мы с Александером хотели для нашей дочери самого лучшего. Джослин должна была чувствовать себя самым любимым ребенком в мире.
Не могла себе представить, что Ханна вынашивала иные замыслы, и, если даже были свидетельства обратному, я их не замечала. Жила в розовых очках.
Пока я упивалась ролью молодой светской львицы, успешной жены и матери, Ханна ловко двигала свои фигуры, пока не вывела их в позицию для шаха и последующего мата. Я была слишком самоуверенна и слишком глупа, чтобы заметить, как потихоньку идут вперед ее пешки.
Она раз за разом обращалась ко мне с банальными, совершенно безобидными вопросами, однако от их количества хотелось лезть на стену. Ханна пыталась создать у меня иллюзию, что она вполне благонамеренна и заслуживает всяческого доверия. Умница Ханна…
– Джослин хочет на день рождения сифон для газировки. Может, я куплю, когда поеду в Суиндон, а вы ей вручите?
– Джослин нужны новые балетки. Она хочет с розовыми ленточками, но, возможно, вы предпочитаете белые?
– Мы с Джослин сшили чехольчики для лаванды. Она хочет повесить один из них в шкаф между рубашек лорда Холта, но, может быть, вы желаете, чтобы я положила его в шкаф с бельем?
Черт возьми! Для чего я тебя наняла? Для того, чтобы ты решала за меня все эти вопросы! С другой стороны, я слышала много жалоб на нянь, и по сравнению с ними мои претензии выглядели совершенно ерундовыми. Друзья завидовали нам, что у нас есть Ханна. Умелая, надежная помощница… Я не могла отрицать, что дочь, которая с младенчества представлялась мне трудным ребенком, под опекой Ханны процветала. Джослин была предана своей няне. Куда более предана, чем я допускала.
Я сыграла на руку Ханне, когда надумала провести с ней решительный разговор.
– Ханна, я предпочла бы видеть больше самостоятельности в ваших действиях. Что касается Джослин, не нужно советоваться со мной по сущим мелочам. Буду только рада, если вы станете подходить ко мне исключительно с важными вопросами.
– Я вас поняла, – ответила она.
Покорный, словно у коровы, взгляд обезоруживал. Словом, я ее отпустила и, сосредоточившись на домашних делах, больше об этом разговоре не вспоминала.
Какой же я была недалекой…
Не сознавала, что тупая покорность была маской, которую Ханна надевала только для меня. Когда она общалась с остальными, ее предательские глаза сверкали огнем, соблазняли и принуждали – до того самого дня, когда жизнь в них погасла навсегда.
Джо
Пока сижу в поезде, направляясь в Лондон на выставку Элизабет, Руби строчит мне одно сообщение за другим. Рассказывает, как они с бабушкой осваивают «Minecraft».
Охохо, говорю бабушке жать левую клавишу, а она все время жмет правую
Бабушка по сто лет ищет на клавиатуре нужную кнопку
Каждый раз, когда говорю бабушке, что нужно крутить головой на все четыре стороны, она крутит своей головой
Наверное, лучше пойдем готовить брауни
Сообщения Руби заставляют меня хохотать. За окном вагона мелькает размытой полосой то зелень, то насыщенное золото. Мы едем по сельской местности. Выезжаем из Уилтшира, и в моей душе поднимается волнение: скоро большой город, скоро Лондон! Мой пульс частит.
Выйдя из подземки, медленно иду по широким, запруженным людьми бульварам Пиккадилли. То и дело замираю перед витринами магазинов в пассаже «Берлингтон», разглядывая башни миндальных печений, сумочки всех цветов радуги и драгоценные украшения – не хуже, чем у матери.
Выныриваю из пассажа. Совсем рядом – район, где расположены лучшие художественные галереи Лондона. Нервничаю: все же после смерти Криса я превратилась в затворницу. Заставляю себя ускорить шаг, рассчитывая, что быстрый темп не позволит мне развернуться и убежать.
Гости, приглашенные на выставку, толпятся на улице. Элизабет – в самом центре событий.
