скачать книгу бесплатно
«Когда стоматолог понял, что происходит, ни одна из процедур, которые он применил, не помогла – ни сердечно-легочная реанимация, ни интубация, – рассказывает Элиза. – В конце концов Калеба удалось реанимировать, но у него произошел отказ органов».
Следующие два дня Калеб провел в больнице. У него еще несколько раз останавливалось сердце, но врачам удавалось снова запустить его. Другие органы, в том числе легкие, тоже отказывали. «У него не было реакции ни на один неврологический тест, – рассказывает Элиза. – На третий день утром врачи сказали, что мы должны дать ему уйти из жизни».
Тогда Элиза позвонила мне. Один наш общий знакомый настойчиво советовал ей сделать это. И вот она связалась со мной прямо из больницы. Как только я взяла трубку, я увидела Калеба и поняла, где он.
«Он уже в ином мире, – сказала я. – Я пытаюсь вернуть его обратно в телесную оболочку, но у меня не получается. Его тело лежит во льду?»
Так оно и было: чтобы снизить температуру, врачи обложили Калеба льдом. Во время сеанса я пыталась убедить Калеба вернуться, но у меня ничего не получалось.
«Чем я могу тебе помочь, Калеб? – спросила я. – Что мне для тебя сделать?»
На мгновение мне показалось, что Калеб вернется. В больничной палате Элиза увидела, что его зрачки, которые уже начали расфокусироваться, вдруг снова стали ясными. Это был проблеск надежды – небольшое свидетельство того, что мальчик пытается вернуться. Но это продолжалось недолго. Калеб снова стал ускользать.
«Стало ясно, что он не справится, – рассказывает Элиза. – И вскоре мы окончательно потеряли его».
Это была страшная потеря. Только необходимость заботиться о дочери и о других членах семьи помогла Элизе выдержать удар. Я сказала, чтобы она звонила мне в любой момент, но она довольно долго не выходила на связь. Я надеялась, что она поговорит со мной, когда будет готова. «Я словно погрузилась во тьму, – рассказывала мне потом Элиза. – Я хотела умереть. Думала лишь о том, что вокруг Калеба черным-черно. Вдруг он попал в ловушку? Или все для него закончилось? Где он? Шли недели. Я чувствовала печаль, уныние, отчаяние. Я искала Калеба во тьме и не могла найти».
Элиза не осознавала, что сын в то время тоже искал ее.
Он пытался пробиться к матери, хотел послать ей известие. Я попросила нашего общего знакомого переслать Элизе от меня письмо, в котором писала: «Калеб не умер. Души продолжают жить. Они продолжают расти и развиваться в мире ином. Калеб ушел, окруженный любовью, он был не один. С ним все в порядке, он любит вас и пытается установить с вами связь».
Когда Элиза прочитала это письмо, все изменилось. «Словно посреди тьмы вдруг засиял свет», – рассказывает она.
Вскоре после этого мы с ней поговорили. По словам Элизы, она подозревала, что Калеб посылает ей какие-то сообщения, но боялась в это поверить. Например, он всегда интересовался особыми последовательностями цифр, скажем 1111 – четырьмя единицами подряд. Всякий раз, увидев на часах 11:11, он просил родителей их сфотографировать. Спустя две недели после смерти Калеба Элиза встретила в парке знакомую. Они немного поговорили, и та отошла, чтобы купить что-нибудь поесть. Потом она прислала Элизе фотографию чека на 11,11 доллара. На следующий день та же женщина прислала фото из другого ресторана, и в его адресе было число 1111.
«Все время четыре единицы, – рассказывает Элиза. – А потом мне начали сниться очень яркие сны: в них Калеб сидит на плечах у Тима. Казалось, что мой сын счастлив и пытается мне об этом сообщить. Но я не знала, чему верить».
МЫ ЯВЛЯЕМСЯ ЧАСТЬЮ ВЕЛИКОГО КАРМИЧЕСКОГО ЗАМЫСЛА. ВСЕ МЫ СВЯЗАНЫ ДРУГ С ДРУГОМ И ПОЭТОМУ НИКОГДА НЕ УМРЕМ ОКОНЧАТЕЛЬНО.
Наш с Элизой сеанс удался как нельзя лучше. Калеб буквально ворвался к нам. Вся страсть и энергия, которыми он отличался при жизни, по-прежнему были ему свойственны – даже в еще большей степени. Он был переполнен любовью и радостью.
«Он хочет, чтобы я вам объяснила, как он чувствует себя в ином мире, – сказала я Элизе. – Он говорит, будто бы всю возможную любовь умножили на восемь миллиардов процентов».
Во время того сеанса было еще много всего. Это был неиссякаемый поток впечатлений и идей.
«Мама, папа, здесь здорово, – говорил Калеб. – Как в космосе, только еще лучше. Я могу в одно и то же время быть повсюду. Могу быть и тьмой, и светом. Вы представить не можете, как это замечательно».
«Я теперь дома, – сообщил Калеб матери. – Это и твой дом тоже, просто ты его не помнишь».
Было совершенно ясно, что хотел передать Калеб родителям: их задачей было безоглядно любить его и они прекрасно справились. Калеб сказал, что ему не суждено было долго жить на земле, что он не должен был страдать и что именно так все и вышло. Он все повторял, что смерть похожа на отход ко сну и что проснулся он в мире, воплощающем самую прекрасную мечту. Больше всего ему хотелось, чтобы родители знали: с ним все в порядке и у них тоже все будет хорошо, ведь они его не потеряли. Он все еще рядом, и так будет всегда.
«После сеанса ужас и горе отступили, ведь я поверила, что Калеб теперь в прекрасном месте, – рассказывает Элиза. – Потеря была по-прежнему очень тяжела, но теперь я осознала, что все мы являемся частью великого кармического замысла, который касается и нас с Калебом. Я поняла, что все мы связаны друг с другом и поэтому никогда не умрем окончательно. То, что произошло, должно было случиться, в этом не было боли и страданий. Осознание этого дало мне возможность справиться с гневом».
И все же, по ее собственному признанию, Элиза еще сомневалась. Она не была готова полностью поверить, что у них с Калебом установлена постоянная связь. И он понимал это. Он знал, что ему нужно сделать что-то еще.
И Калеб решил подать новые знаки.
Знаки появились во время нашего с Элизой сеанса. Это были особые знаки, они были поданы, чтобы убедить родителей Калеба в том, что он все еще здесь. На поминальной службе его отец и мать выпустили шестьсот воздушных шариков. Элиза мне об этом не рассказывала, а во время сеанса Калеб попросил передать маме, что он получил все шарики и собирается отправить их ей обратно в виде знаков.
«Он говорит, что получил даже красный шарик, – сказала я Элизе. – Там был красный шарик?»
Элиза недоумевала. Воздушные шарики были разных цветов, так почему же Калеб сказал только про красный? А потом она вспомнила, как маленький Калеб получил красный воздушный шарик в подарок от продавца в автосалоне, случайно упустил его, зарыдал, когда он улетел, и после этого плакал еще несколько часов.
«Теперь шарик у меня», – сказал Калеб.
В течение нескольких недель после сеанса Калеб посылал родителям воздушные шарики. Однажды вечером Элиза и Тим сидели на террасе на заднем дворе, вспоминали сына и плакали – и тут мимо них медленно проплыл воздушный шарик.
«Это от Калеба», – сказал Тим.
Через несколько дней, в выходные Тим и Элиза ехали на машине по улице, где до этого никогда не были. Повернув за угол, они увидели огромную картину на стене здания – на ней были изображены разноцветные воздушные шарики. На следующей неделе еще один шарик залетел к ним во двор, повисел там и медленно полетел дальше.
«Куда бы мы ни отправились, повсюду мы видим пролетающие мимо по одному воздушные шарики или целые их связки, – рассказывает Элиза. – Они везде».
Еще я рассказала Элизе, что Калеб послал ей стихотворение.
Я не могла понять, что это за произведение, но было ясно, что это стихи. Элиза рассказала, что после смерти сына они получили от родственников и друзей множество подарков, но среди них не было ни стихотворения, ни поэтического сборника. Через несколько дней после сеанса Калеб вновь установил со мной контакт и попросил послать Элизе в подарок на День матери браслет. Ему хотелось, чтобы на нем была выгравирована строка из стихотворения.
Эта строка звучала так: «Я ношу с собой твое сердце».
Я купила такой браслет и отправила его Элизе с открыткой, в которой пояснила, что произошло. «Возможно, вы уже получили от Калеба это стихотворение, – писала я. – Он сказал, что уже отправил его вам». Элиза долго думала, но так и не поняла, каким образом Калеб мог послать стихотворение.
А потом ее осенило.
Элиза подбежала к шкафу у них дома в холле. Торопливо осмотрев полки, она вытащила книгу, которую ей подарил один из ее друзей после смерти Калеба. Это была иллюстрированная книга для детей, и в ней было известное стихотворение Э. Э. Каммингса «Я ношу с собой твое сердце».
Я ношу с собой твое сердце (я несу его в моем
сердце), я никогда не оставлю его (куда бы
я ни пошел, моя дорогая; и что бы я ни делал, мы
делаем это вместе, моя дорогая).
Я не боюсь судьбы (ведь ты – моя судьба,
радость моя), мне не нужен мир (ты мой
прекрасный мир, моя истина), и ты все, о чем
рассказывала луна, и все, о чем всегда пело солнце.
Вот мой самый сокровенный секрет (здесь
корень корней, и ствол стволов, и небо небес
дерева по имени жизнь, которое растет выше,
чем надеется душа или скрывает разум), и это
чудо, хранящее звезды.
Я ношу с собой твое сердце (я несу его в моем сердце).
Калеб решил послать еще один знак. У него было особое послание для отца, Тима, который во время сеанса лежал рядом с Элизой на кровати Калеба.
«Калеб говорит: у папы в кармане или в бумажнике лежит кое-что очень важное», – сказала я. Тим был в домашней одежде, у него не было с собой бумажника, а на шее была цепочка. Он спросил, не ее ли имеет в виду его сын.
«Это не цепочка, – ответила я. – Это какое-то произведение искусства. Калеб говорит, что он так же близок к вам, как это небольшое произведение искусства в вашем бумажнике».
Тим помнил, что у него там лежит и что там нет никаких произведений искусства. Он был настолько уверен в этом, что даже не стал проверять.
И вот уже после сеанса Тим решил все-таки посмотреть, что лежит у него в бумажнике. И он нашел небольшой сложенный лист бумаги, похожий на квитанцию. Тим аккуратно развернул его и замер.
Это был рисунок, на нем Калеб изобразил дерево и три желтых цветка.
Я сказала, что три желтых цветка и дерево будут следующим знаком, который он пошлет.
Следующим утром Элиза сидела в столовой и смотрела в окно. Повсюду были деревья и желтые цветы – но как же понять, какие из них послал Калеб?
Ее внимание привлекла небольшая наклейка на одном из трех больших окон, и она встала, чтобы ее снять. Калеб наклеил на окна десятки наклеек с цветами, бабочками и листьями. Со временем некоторые из них отвалились, а некоторые сняли родители. Почти все наклейки исчезли, но три остались.
Элиза замерла. Она подошла и внимательно посмотрела на оставшиеся три наклейки.
На каждой из них был желтый цветок.
Элиза села. Она позвала из гостиной Тима и показала ему три желтых цветка.
«Это почти то, что нужно, – сказала она. – Не хватает только дерева». Тим засмеялся, сел рядом с Элизой и показал в окно: «Посмотри». Во дворе, будто бы в обрамлении оконных рам и трех наклеек, росло большое, красивое, раскидистое дерево.
Знаки продолжали появляться. Недавно, когда ходили в поход, Дженна, трехлетняя сестра Калеба, вручила матери только что собранный ею небольшой букет – три желтых нарцисса.
«Зачем ты их мне принесла?» – спросила Элиза.
«Не знаю, – ответила Дженна. – Я просто почувствовала, что нужно это сделать».
И воздушные шарики – они были повсюду. А еще числа. «Однажды я за день проехала на электромобиле 111 миль, – рассказывает Элиза. – Мне показалось это странным, но я сама себя убедила, что это не может быть знаком от Калеба. На следующий день я ездила совсем в другое место, вернулась домой, и снова оказалось, что я проехала ровно 111 миль. Знаки продолжают появляться, и если я сомневаюсь в том, что это именно они, происходит что-нибудь невероятное, чтобы меня убедить».
Тим относился к знакам с большим скепсисом и попросил Калеба послать тайный знак лично ему. Он никому об этом не сказал. Наутро Элиза попросила его выйти во двор и забрать домой кошек.
«Зачем?» – спросил Тим. «Я чувствую запах скунса», – сказала жена. Тим сел на кровать. «Что случилось?» – спросила Элиза. «Скунс, – ответил он. – Я тоже чувствую его запах. Я попросил Калеба послать мне скунса. И вот он здесь».
Калеб во время сеанса с Элизой рассказал мне еще одну вещь: его родители будут добиваться принятия закона, носящего его имя.
Сейчас Закон Калеба, предписывающий, чтобы наркоз во время стоматологических операций давал анестезиолог, а не сам врач, ожидает принятия в родном штате мальчика.
«У стоматологов достаточно сильное лобби, поэтому борьба была непростой, – рассказывает Элиза. – Нам известно, что Калеб добивался этого вместе с нами. Когда сестра Тима, врач по профессии, послала первое письмо об этом законе местному конгрессмену, на часах было ровно 11:11».
Несмотря на знаки, которые посылает Калеб, время от времени его родители чувствуют боль утраты. Иногда по вечерам Элиза и Тим вместе читают отрывки из «Льямы и Доминины», чтобы снова услышать полный любви, страсти и радости голос Калеба.
«Я скучаю по нему каждый день, каждую секунду, – говорит Элиза. – И я рада осознавать, что он по-прежнему рядом. Когда друзья спрашивают о Калебе, они говорят о нем в настоящем времени».
5
Стрекозы и олень
Даже из непереносимого горя рождаются прекрасные вещи.
А. Р. Торрес. «Уроки потерь»
Они называли себя «четыре К» – Карла, Крис и два их сына Калдер и Калеб. Они были неразлучной командой, им всегда было весело, они все время смеялись. Карла и Крис поженились в 2003 году и вместе основали телевизионную компанию. «Калдер очень любит пошутить, – рассказывает Карла. – И Калеб такой же. Они с братом жили в одной комнате и постоянно друг над другом подшучивали».
Их счастье было похоже на прекрасный сон – до тех пор, пока вдруг не закончилось.
Когда Калдеру было семь лет, его ударило током от неисправной электропроводки в бассейне и он умер.
Это было немыслимо, невозможно. Как они могли лишиться такого счастья? Карла и Крис искали ответ на этот вопрос, пытались найти хоть какое-нибудь утешение, но тщетно.
После смерти сына Карла не могла избавиться от ощущения, что Калдер все еще рядом.
«Мне казалось, он посылает мне сообщения, – рассказала мне Карла. – Но это было бы слишком странно, и я решила, что схожу с ума, – это было единственное объяснение».
Однажды Карла ехала на машине, и вдруг небольшая стрекоза облетела вокруг ее головы и села на лобовое стекло. Карла не знала, когда и как это насекомое попало в машину. Она продолжала вести автомобиль, а стрекоза сидела без движения. Карла остановилась на светофоре и открыла окно, но та не улетала. «Когда я наконец доехала до места и вышла из машины, стрекоза вылетела вслед за мной, немного покружила вокруг, а потом улетела», – рассказала Карла.
И в этот момент ей пришла в голову идея.
«Я подумала, что к этому может иметь отношение Калдер, – говорит она. – Боль от утраты была еще очень сильна. Я вспомнила, что во время поездки не прекращала плакать. Теперь я стояла и обдумывала то, что случилось. Я чувствовала, что Калдер пытается установить со мной связь, но не могла в это поверить».
В оставшиеся летние дни Карла постоянно видела стрекоз. На дверной ручке. На стене. В ванной. «Я была в бассейне, и сестра моего мужа спросила, знаю ли я, что у меня на голове сидит стрекоза, – рассказывает Карла. – Вокруг шумели и плескались дети, но она так и сидела у меня на голове. Она не хотела улетать».
Может ли стрекоза быть чьим-то посланием?
Карла нашла меня через общих знакомых и пришла на сеанс ко мне домой на Лонг-Айленд. Я попросила свою мать увести нашу собаку Роско, чтобы она нам не мешала, а кошка осталась. Мы с Карлой расположились на кухне. Спустя некоторое время появился Калдер. Он кое-что мне показал, и я задала Карле вопрос: «У вас аллергия на кошек?» – «Да», – ответила Карла. – «Видите ли, у меня есть кошка, которая всегда идет на кухню вслед за мной. Калдер сказал, что я зря попросила забрать из дома собаку, а не кошку. И еще ваш сын передал, что он не пустит ее на кухню, чтобы вам было хорошо».
И конечно же, наша кошка, которая всегда сидит вместе с моими гостями на кухне, во время того сеанса ни разу туда не зашла.
Калдер был с нами – от него исходили энергия, радость и любовь.
Обычно, когда я устанавливаю связь с кем-нибудь из иного мира, для проверки я прошу назвать его свое имя. Однако я не всегда могу узнать имя полностью, иногда я слышу громкий звук или вижу одну-единственную букву. Во время сеанса с Карлой я увидела большую букву К, которая указывала на кого-то в ином мире. Затем я увидела еще одну К, и еще, и еще, и все они находились в нашем мире. Всего получилось четыре буквы К. Я рассказала Карле о четырех К, и она объяснила, что это значит: это она сама, ее муж Крис и их сыновья Калеб и Калдер. Это их семья, их команда.
А потом, во время сеанса, случилось нечто удивительное.
Калдер дал мне знать, что его семья собирается в путешествие, и Карла это подтвердила. Тогда ее сын сообщил, каким образом во время поездки он собирается передать послание, чтобы она удостоверилась: он всегда рядом. Не так часто бывает, что ушедший в иной мир настолько точно описывает знак, который он собирается подать, но Калдер поступил именно так.
«Калдер собирается послать вам оленя, – сказала я. – Я ясно это вижу. И ему хочется, чтобы вы знали: именно вы, Карла, встретите оленя. Калдер сделает это ради вас, чтобы вы поверили: он рядом. Он намерен послать сообщение непосредственно вам, а значит, вы обязательно увидите оленя вблизи».
У Калдера было еще одно важное сообщение для матери.
«Он постоянно отправляет вам послания, и ему известно, что вы их получаете, но при этом все время сомневаетесь, – сказала я. – Калдер просит оставить сомнения».
После сеанса Карла никому не рассказывала об олене. Она не понимала, что из этого выйдет. Встреча вблизи? Что это значит?
За несколько недель до отъезда в Англию Крис и Карла решили поехать на выходные на острова Флорида-Кис. Дорога была долгой, и Карла заснула. Ее разбудил возглас Криса: «Ничего себе!»
«Что случилось?» – спросила она.
«Мы только что мимо них проехали, – сказал муж. – Они стояли на обочине. Я никогда их раньше не видел!» – «Кто они? Кого ты увидел?» – «Четырех рифовых оленей».
Рифовый олень – это редкий исчезающий вид, представители которого живут только на островах Флорида-Кис. Они меньше, чем обычные олени, и их очень трудно встретить. Крис не раз бывал на этих островах и ни разу не видел рифового оленя. А теперь вдруг их обнаружилось сразу четыре у самой обочины.
