скачать книгу бесплатно
– Ладно. Как насчет того, что ты трахалась с…
– Это было после, – говорю ему я. – Я начала трахаться с Хейли и Морган после того, как ты начал меня ненавидеть. Через много месяцев после того, как мы… ты помнишь. Не до. – Я делаю несколько рваных вдохов. – У нас все было хорошо, Оукли. Я могла поговорить…
– Тогда почему? – рычит он. – Почему ты так себя ведешь?
– Я не… – Я шумно сглатываю и начинаю снова, потому что мне никогда не нравилось врать ему. – Ты знаешь почему.
Если я не могу получить его… никто не получит.
Я буду продолжать играть его шлюхами, как моими личными марионетками, пока он наконец не поймет, что вокруг него нет ни одной верной девушки, кроме меня.
– Просто, блин, невероятно. – У него ходят желваки, когда он достает из-за уха косяк и поджигает его. – Поверить не могу.
– Для танго нужны двое, помнишь? И вместо того, чтобы злиться на меня, ты должен злиться на них за то, что им так нравится моя киска.
– У меня нет времени на твое дерьмо, – выдыхает он, уходя прочь. – Сама найдешь дорогу домой.
– Знаешь, у этой ситуации есть простое решение. – Я развожу руки в стороны. – Как насчет тройничка?
Это полный бред. Я бы скорее перерезала этим сучкам горло и утопила их в собственной крови, чем стала бы делить его с кем-то. Просто хочу проверить, клюнет ли он.
Снова повернувшись ко мне, Оукли начинает массировать виски.
– Ты просто больная, ты в курсе?
Естественно.
Нельзя изучать психологию с начальной школы в надежде однажды стать специалистом и не поставить себе диагноз. Поверьте, я больная в полном смысле этого слова. Но если ему действительно нужна причина, по которой я так злюсь на него, то вот она.
– Ты смотрел на меня так, будто я грязь на твоих ботинках, а потом выбросил словно мусор! – выкрикиваю я, когда грудь начинает разрываться от боли. – Я пришла в гостевой домик, потому что мне было плохо. – Я скучала по нему так сильно, что мне было тяжело дышать. – Я не собиралась соблазнять тебя, придурок. Не обольщайся.
Это правда. Не то чтобы я разозлилась, когда он поцеловал меня – совсем нет, – но я не для этого пришла туда. В любом случае то, что он отверг меня, когда мне было очень больно и я нуждалась в поддержке, обожгло меня, словно адское пламя.
Нахмурившись, Оукли проводит ладонью по волосам.
– Я не хотел обидеть тебя.
Моя грусть быстро сменяется яростью. Да пошел он со своей жалостью.
– Заткнись.
– Бьянка…
Слишком поздно. Я бью его по лицу и пинаю ногами со всей силы. Я даже не понимаю, что плачу, пока он не сжимает меня в своих руках.
– Я знаю, это больно, малышка, – шепчет он мне в волосы. – Мне так жаль, что его больше нет.
И в то же мгновение я снова оказываюсь в маминой машине, до боли сжимая руку Лиама. Только это не Лиам.
Это Оукли.
Но никакая жалость не вернет мне маму и брата. И никакие соболезнования не смогут избавить меня от правды, которую я должна скрывать.
Я хватаюсь за воротник его футболки, вдыхая его запах. Марихуана и цитрусовое мыло. Я закрываю глаза, когда он сильнее прижимает меня к себе. Словно я единственное, что имеет значение. Его прикосновения не должны быть такими приятными, но они похожи на броню. Будто теперь никто не сможет ранить меня, пока я с ним.
Это заставляет меня почувствовать себя спокойнее, чем когда-либо.
– Я…
Я так хочу рассказать ему. Рассказать то, что не говорила никому и никогда. Вещи, которые сделали меня той, кто я есть сейчас… но я не могу.
Вместо этого я прижимаюсь своими губами к его.
– Черт возьми, – рычит он, отскакивая от меня. – Нет.
– Почему? – кричу я. – Почему тот факт, что ты меня хочешь, так пугает тебя?
Все хотят меня… но Оукли единственный, кто не признает этого.
Его взгляд способен убить.
– Меня пугает только то, насколько ты жалкая.
И он уходит.
Щеки вспыхивают от унижения, пока я бегу за ним, а ветки впиваются в мои босые ноги.
– У меня, блин, нет обуви, скотина.
– Не моя чертова проблема, Люцифер.
Я не знаю, почему он настолько выводит меня из себя, но я безумно устала от этого, и мне буквально хочется вопить во все горло. Однако я не доставлю ему такого удовольствия. Вместо этого я выпрямляю спину и молча иду через лес. Несмотря на то, что камни и палки вонзаются мне в ноги.
Оукли меня хочет. Он может отказываться это признавать, но я чувствую.
И это был последний раз, когда я веду себя хорошо и делаю первый шаг.
К тому моменту, как я с ним закончу, этот ублюдок будет так ослеплен мной, что не сможет видеть ничего вокруг. Он будет на коленях умолять меня дать ему попробовать меня на вкус. И тогда я пошлю его и плюну ему в лицо… Это будет сладкая победа.
Когда я добираюсь до его БМВ, он уже заводит двигатель. Забравшись внутрь, я хочу стереть эту усмешку с его прекрасного лица.
– Хорошо прогулялась, принцесса?
Я усмехаюсь ему в ответ.
– Потрясающе.
На крошечное мгновение в его глазах мелькает неуверенность, а затем он выезжает с парковки.
– Не могу поверить, что Хейли уехала, даже не позвонив. – Пожав плечами, я разглядываю свои ногти. – Хотя в последний раз, когда мы виделись, они с Заком – ее новым парнем – так дико трахались на капоте, что там, наверное, остались вмятины, поэтому я едва ли могу ее винить.
Рука, сжимающая руль, напрягается, а после Оукли включает музыку.
Пристегнись, малыш.
Это только начало.
Глава двенадцатая
Оукли
Твою мать, твою мать, твою мать.
Моя новая квартира находится в опасной зоне, и мне это чертовски не нравится, но я ничего не могу с этим сделать.
– Все в порядке? – спрашивает отец, поднявшись по лестнице.
– Да… нет. – Я отдаю ему коробку, чтобы он отнес ее в машину. – Это не мои вещи.
Учитывая то, что в коробке лежит куча туфель, она может принадлежать только одному человеку.
Кристалл.
Заглянув внутрь, он бормочет ругательства.
– Кристалл попросила отвезти кое-какие вещи в ее новую квартиру. Я, наверное, перепутал коробки.
– Ничего.
Отец тяжело вздыхает.
– Тебе нужно еще что-нибудь, пока я не уехал?
Он уже купил мне матрас и телевизор. Не говоря о том, что заплатил за первый месяц и дает мне ездить на своем мотоцикле. А значит, папа сделал более чем достаточно.
– Нет. Все нормально.
Он кивает.
– Я позвоню тебе завтра после работы. Поспи.
– Пап, – окликаю я его, когда он начинает уходить.
– Да?
– Спасибо, что спас мою задницу.
Отец улыбается, словно это мелочи.
– Любой родитель поступил бы так же. – Он снова отворачивается, но резко замирает. – Главное, не забудь притащить эту спасенную задницу на встречу сегодня.
– Конечно, – говорю ему я, пока он спускается по лестнице.
Я уже собираюсь внутрь, но замечаю книгу на полу. Все тело напрягается, когда я вижу название.
Слоны на кислоте.
Прошлое…
Сатана всю дорогу не открывает свой злобный рот, что мне очень даже нравится. Почему я вообще позволяю этой девчонке задеть меня, остается загадкой, но сегодня был последний раз, когда я хоть что-то сделал ради нее.
Кожу начинает покалывать от раздражения, и я открываю окно, поджигая косяк.
– Вали отсюда.
Мне еще нужно поработать с товаром сегодня, так что, чем быстрее она уйдет, тем лучше. Я жду, что Бьянка начнет возмущаться, но вместо этого она забирает косяк из моих пальцев и подносит его к губам. Я собираюсь вырвать его у нее из рук, но ее следующие слова заставляют меня замереть.
– Я никогда раньше не напивалась. – Между ее бровей образуется морщинка. – И никогда не курила траву. – Бьянка осторожно затягивается. И начинает задыхаться от кашля в следующую же секунду. – Черт.
Я не могу сдержать смех.
– Все кашляют первые пару раз.
Понятия не имею, что значит выражение ее лица. Иногда она выглядит так, словно вся тяжесть мира лежит на ее плечах. Я этого не понимаю. Она богатая, красивая, умная – опасно умная – и может получить все что угодно. И кого угодно. Но порой эта девчонка выглядит такой потерянной, будто внутри нее плещется океан боли…
У меня перехватывает от этого дыхание. Однако я не собираюсь подходить к ней слишком близко. У ее братьев есть свои проблемы, так же как и у меня, но мы все еще сохраняем остатки человечности.
В отличие от Бьянки.
Эта девчонка – черная вдова, заманивающая ничего не подозревающих жертв в свои сети. И как только она тебя поймает… то уничтожит и тебя, и твою жизнь, а после выбросит ошметки, которые остались.
Душа черна как звездный небосклон.
Губы алые как врагов огонь.
Я напоминаю себе записать эти строчки позже.
– Мне нужно ехать, – говорю я в надежде, что она поймет намек.
Когда Бьянка затягивается во второй раз, ее лицо напрягается, словно она изо всех сил старается не закашлять. Черт возьми. Эта девчонка до смерти упряма.
Она самодовольно улыбается, протягивая мне косяк, но я не двигаюсь.
– Оставь себе.
Все что угодно, лишь бы она вышла из машины.
Ее взгляд цепляется за розовый мерседес, припаркованный возле дома.
