То, что меня не убивает

скачать книгу бесплатно

То, что меня не убивает
Эльбрус Баграмович Джабраилов

Некоторым, приходиться откапывать то, что большинство срывают с ветвей и приходиться спасать себя для тех, с кем должны провести всю жизнь, когда как большинству для этого достаточно встречи. Правдивая история взросления парня по имени Брус. Он становиться свидетелем ужасов чеченской кампании, в которой потеряет родителей и растет под опекой бабушки. Еще с детства ищет ответ на вопрос – Что делает нас сильнее. Найдет ответ на этот вопрос и будет считать себя неуязвимым перед ударами судьбы. Но вскоре судьба сведет его с Габи. Любовь окажется сильнее всего того, что пыталось убить его прежде. Так что же делает нас сильнее?

Эльбрус Джабраилов

То, что меня не убивает

Глава 1 Кто же ты,Брус?

Кто же ты,Брус?

Елена недавно потеряла единственного сына. Ему было всего 21. Он скончался после длительной реабилитации в наркодиспансере. Он провел без наркотиков всего пару дней и погиб от передоза. Елена впала в глубокую депрессию. Сняла все иконы и перестала общаться с богом. Для нее он запомнился карателем. Но совсем недавно, она почувствовала тягу к господу. Дай мне знак Господи! Дай мне знак – разувериться в твоей суровости и принять милосердным – это были ее частые молитвы за последнее время. Совсем недавно в психодиспансер где она работала попал пациент после аварии. Он напоминает ей сына и принимает это за знак свыше. Она желает ему помочь и уйти на пенсию со спокойной душой.

В кабинете психотерапевта Елены Ивановны идет сеанс терапии по реабилитации памяти Бруса.

Он не помнит ничего после аварии, и почти через месяц забвения, к нему начали приходить строки.

Он уверен, эти стихи принадлежат ему из прошлого, помнит даже чувства, что рождали эти строки

После солнца пробуждения и сверхновой звезды гибель, ниспослан был он, свидетель возмущения и земной оси водитель – читает Лена, очередной стих Бруса – Стих неординарный, вы можете растолковать его мне? – спрашивает Лена Бруса – Брусу это давалось тяжело, но он старался, для этого, он почти вводил себя в состояние гипноза

– Я пробудился в образе солнца, перед которым явились вселенские просторы, странно, но я не был удивлен этому зрелищу, хоть лицезрел это впервые, не было чувства отчужденности, будто все, что меня окружало, было знакомым, частью меня, чувство, что рождался так тысячи раз, снова и снова, но то был внутренний сигнал, который еще не прояснил для себя. Затем прошло тысячи лет и звезда, находящаяся со мной в одной галактике взорвалась, то был сигнал, к чему то новому, к большим переменам, кажется в моей жизни это происходило не раз. Через миг, я увидел дорожку из света, которая перемещалась от самых границ вселенной и направлялась на землю. Внутренний голос подсказал мне, что это были свидетели великого возмущения, гнева господа, которых он сослал на землю – ответил Брус

Лена пораженная толкованием спросила – А почему пробуждения?

– Не знаю, мне кажется, все на свете когда то пробудилось, не помнящими, что было до пробуждения, и способны к пробуждению только совершенные процессы и формы – Что вы имеете в виду? – спросила Лена опускаясь на спинку кресла и скрещивая руки – Не помнить что было до, могут только субстанции, которые не имеют отношения к пробуждению т.е были сотворены и являются совершенными для появления на свет – сказал Брус непринужденно – Вот тут я с вами поспорила бы – сказала Лена и добавила: Скажите Брус, вы верующий ? – Брус задумчиво перевел взгляд от Лены в окно и с заметной паузой ответил: Не знаю, этого я не помню.

В комнату постучалась медсестра и вызвала Лену в коридор – К Брусу пришел посетитель – сказала медсестра – Лена удивленна спросила – Что за посетитель, у него ведь нет родных?! – Не знаю, в приемной девушка стоит, говорит что его знакомая – Ану, покажи мне её, может она прояснит нам его биографию – Лена зашла сообщить Брусу, что их сеанс на сегодня окончен и обнаружила его наблюдающим из окна за деревом, она уже давно заметила его странную привычку, уединяться с деревом в парке диспансера – Брус вы на сегодня свободны, так что можете прогуляться по парку или отдохнуть.

Брус спустился в парк с ними и сел напротив дерева.

Совсем зачахшее дерево, что то проясняло в его памяти.

Они пошли в направлении приемной оставив Бруса, вглядывающегося в дерево напротив – его раздумья прервала беседа женщин с соседней скамьи – то были мать и дочь пришедшая ее навестить – по фону разговора было ясно, что дочь жаловалась на проблемы а мать пыталась ее обнадежить: Мне не было и десяти когда осталась без отца, то были голодные времена, у нас остались две курицы которые из за нехватки еды не несли яйца, и старая коза, тоже скупая на молоко. В один из дней, к нам пришли с райкома и забрали одну из кур, мол незачем буржуазию разводить. Мать начала роптать на судьбу и причитать, но в душе я почему-то ждала от этого жеста бога только хорошее, а в него я верила с детства, в общем через пару дней мы нашли в сарае яйца, чем были удивлены. Эти знамения продолжались пока однажды я не обнаружила ту курицу, что забрали с райкома у себя в сарае. Господь схитрил: кур там кормили вдоволь а она приходила нести яйца к нам, так что нет худа без добра, бог спас нас от голода и от расстрела.

Их беседу прервал Брус, восхищенный рассказом – Как же его много! – воскликнул он мысли вслух, не ожидая, что его услышат – но став уже причиной отвлечения разговора, женщина спросила у него – Кого много? – Брус по неволе втянутый в разговор пояснил – Бога ! – В этой истории столько жизни и событий, что требовало его ежесекундного участия, а ведь ваш случай наверняка не единственный, в мире было еще много людей которым он должен был помочь, как он со всеми справляется, не опаздывает – Так это бог, ему все подвластно – сказала женщина и повернулась к дочери, оставив Бруса размышлять наедине – он уже не помнил, верил ли в бога, в памяти он занимал тоже место, что и дерево напротив.

У входа в приемной стояла девушка с ростом чуть выше среднего, в солнечных очках и летней шляпке, красивое ромбовидное лицо обрамляло волнистыми волосами, что спускаясь ниже подбородка закрывали спереди половину шеи и сходились в зоне декольте, с ровных плеч спускались тонкие руки, сходящиеся на ремнях сумочки крепко зажатыми ладонями

Дежурная сестра указала пальцем на нее доктору, после чего удалилась – доктор подошла и поздоровалась: Здравствуйте! – Я Лена, врач реабилитационного корпуса, Эльбрус мой подопечный, могу спросить: кем вы ему являетесь? мы отправили письмо по адресу прописки, нам позвонил участковый и сказал, что родных у него нет – девушка хоть и показалась Лене воспитанной, представилась не сняв очки и не отпустив сумку, врач приняла этот жест неуважения за растерянность, что могло быть из-за долгого волнения, хоть она и производила впечатление сильной и богатой дамы – мнение Лены утвердилось после ещё одного сигнала волнения – руки зажимающие ремень сумки – она долго готовилась ко встрече, но так и не сумела побороть свою нерешительность – Мы когда то вместе работали – ответила девушка немного принужденно – Понятно, в таком случае я могу вас допустить к встрече, может сумеете вызвать у него какие нибудь воспоминания с прошлого – Пройдемте пожалуйста за мной – сказала Лена и повела её за собой в парк через коридор приемной – А что с его памятью ? – спросила девушка, точно не ожидавшая такого диагноза – Он попал в аварию – Сломанное ребро пробило легкое и был удар головой отчего сломалась скуловая кость, он проявил невероятное мужество и силу воли в борьбе за жизнь, можно сказать, что вернул сам себя с того света, но потом внутри больничная пневмония отправила его в кому, после которой развилась амнезия, он забыл почти все, окликается только на имя Брус, мы не знаем о нем ничего, вы могли бы нам что нибудь сообщить о нем ? – по выражению лица девушки такого она не ожидала услышать и по прежнему жалась, было видно – она здесь из-за особого случая и вряд ли осмелилась бы прийти без повода, несомненно её с ним связывало больше, чем просто работа – Он учился на врача, то, что знаю наверняка, больше я не знаю ничего, мы не виделись 3 года.

Они уже приближались к брусу по аллее в парке.

Брус в это время стоял у высохшего дерева с ещё целым стволом, медленно ходил вокруг него и рассматривал сверху до низу, руками прикоснувшись при этом к коре

Гипоксия затронула старую лимбическую систему из-за чего лишился почти всей памяти, не затронув при этом центры мышления и воли, он очень умен и находчив – сказала Лена – Да, я знаю, он писал стихи и имел непоколебимые убеждения и взгляды на жизнь – Стихи то, что ему сейчас нужно, если они у вас с собой то способны вызвать какие нибудь ассоциации и вызвать воспоминания, но в его положении ассоциации могут вызывать и ложные воспоминания, отчего сформирует в себе личность, которым не был, память не терпит пустоты, потому заполнится чем нибудь новым, если не сможет вернуть старое, важно действовать тонко – А его никто не навещает, помимо меня? – спросила девушка неловко – Вы о ком? – задала встречный вопрос Лена – Ну .. может жена – сказала девушка наливаясь краской – Лена начала догадываться, кто она на самом деле – Нет, его пока никто не навещал, вы первая кто пришел на помощь бедолаге – ответила Лена, чем обнадежила девушку

Габи ( так звали знакомую Бруса) увидела бруса издалека, он уже с месячной бородой очень был похож на отца, в нем сохранилось отрешенное выражение лица, хоть это можно было объяснить потерей памяти, но таким он был всегда, даже сейчас, был похож на себя здорового, о чем сказала доктору – они уже подошли и встали в пару метрах от Бруса занятого изучением дерева – Я вижу у вас появился новый друг, спросите, умеет ли он предсказать погоду, А-то дождя давно не было – Брус поворачивает к ней голову а затем обратно принимается за дерево – Я нахожу это дерево знакомым Елена Ивановна, будто вижу его в окно – окно в проливной дождь – добавил он – Вынуждена вас расстроить, оно совсем зачахло, и в среду его должны срубить, так что у вас есть три дня убедить его, что смерть часть жизни и ему, как и другим деревьям, скоро быть прахом, думаю вы не сильно расстроитесь – Зря вы так Елена Ивановна, деревья они как люди, вот в нем вся философия жизни человека: он может остаться без способности производить плоды, красота может покинуть его крону, а ветви остаться без жизни и свернуться, но ствол, как стержень, последнее, что сохранит принадлежность к тому, чем когда-то являлся – сказав так, он на миг призадумался, его посетило дежавю, кажется он когда – то уже это говорил, придя в себя он опустился на колени и начал ковырять ствол, там, где была небольшая дырка, обнаружил что ствол превратился в труху – Я ошибся, ствол уже труха, значит его жизнелюбие поддерживается исключительно волей, вероятно, на земле нет большей силы, чем воля, она заставляет жить даже тогда, когда стержень покидает его – Как у вас все мрачно Брус, в жизни не всегда все складывается так печально, человек может прожить долгую, счастливую жизнь и покинуть мир во сне, без борьбы за нее – Брус не ответил, Лена даже не сбила его с мыслей, он продолжал осматривать дерево – Оторвитесь ненамного, я привела к вам знакомую

Брус сидел на корточках, одним коленом опущенным на землю и облокотившись на другое, он медленно повернул свой торс в сторону Габи и незаинтересованно взглянул, было видно, Лена не сумела его даже заинтриговать – он поднялся и подошел к ним – он выглядел так, будто отчаялся в возвращении памяти, но одного у него было не отнять – лица своего не скрывал, уверенный, что в "прошлой" жизни был хорошим человеком и не остался ни перед кем в долгу. Габи только сейчас рассмотрела его, 3 года прошло с момента расставания, даже в беспамятстве он не изменил себе и сохранил тот же непорочный взгляд, все к чему притронулось время на его лице только прибавило привлекательности, от смущения у Габи перехватило дыхание отчего не решилась снять очки – Здравствуйте! так кем вы мне являетесь – спросил брус – Габи больше всего желала воспользоваться его беспамятством и сказать, что были парой и чуть не поженились, только сейчас она поняла, что готова сказать, что любит его и любила всегда, что их разлучила её проклятая гордость и стечение обстоятельств, если вернуть время вспять согласилась бы стать его тенью, ковриком перед кроватью, и не просить большего – доктор незаметно удалилась – Так кто же вы? – повторил брус у замешкавшейся Габи – Я.. я .. мы работали вместе – Слушайте угостите сигаретой – Что? – Так ты не курил – Я не курил ? – ухмыльнулся брус, не веря в слова Габи – Бросьте, не пекитесь о моем здоровье, я курил всегда- Это неверные воспоминания,они от лукавого – Перестаньте, в бога я не верил вовсе – Нет брус, ты был глубоко верующим, для тебя бог был всем.. – тут брус окликает своего друга – Саня подожди, угости сигаретой и убегает к нему, оставив Габи наедине с собой

Габи пошла к лене – стучится в её кабинет – Да входите – говорит Лена занятая поливанием цветов – Габи входит в кабинет – Так у нас есть хорошие новости? – спрашивает Лена не отрываясь от занятия – Габи снимает шляпку, и наконец очки, проходит через комнату и останавливается у окна, через которое наблюдает Бруса с сигаретой в руках, ведущего диалог с новоиспеченным другом, моментами казалось, что он приходит в себя и недоумевает, как сигарета оказалась у него в руке, иногда отвлеченно отводил взгляд от собеседника, а по возвращению и вовсе обнаруживал его общество странным, будто память прояснялась, и единственным кого не узнавал был его собеседник, он посмотрел на сигарету в руке, бросил ее и зашагал в сторону приемной, оставив собеседника в недоумении обращающемуся вслед – Брус куда ты? Подожди, в карты сыграем – но Брус не отвернулся, мимо дерева он на миг остановился и зашагал обратно – То дерево, которое он видит в дождливое окно, оно действительно существует, он приводил меня к старому полуразрушенному дому, где они жили с семьей до Чеченской кампании осенью 95 го, уже зачахшее дерево во дворе видно из окна в прихожей, так что это верные воспоминания, но вместе с этим он уверился в то, что курил в прошлой жизни и вовсе не верил в бога, когда как был верующим – Лена удивленно поворачивается к Габи – Габи поняла что должна пояснить ситуацию – Я ему не соратник, мы с ним были близки, почти мужем и женой – А почему вы собственно расстались- спросила Лена – Он был недосягаем для меня, его принципы и идеи они были сложными, но я его любила, хоть и не могла ему в этом признаться, наверно то было гордостью и юношеским самолюбием, но действовала зеркально как он ко мне, так и я, потому как в отношениях был безучастливым, не знаю любил ли он меня, иногда мне казалось, что он втягивался но не давал себе полюбить, потому как считал привязанность слабостью, а слабостям он не сдавался – Верно, если он не сдался смерти, то любви не проиграл бы точно, хотя не могу сказать какое чувство сильнее, любовь или страх смерти, но любовь способна даровать человеку то, что не сможет отобрать даже смерть – Это отличные новости дорогая, значит в нем есть то, что желает сохранить его таким каким он был раньше и являет ему правду о нем "прошлом", но вместе с ним, другая сила стремится выдать себя за него и с этим нужно бороться, но это требует времени и сил, и к сожалению в мире больше не осталось людей которым он был бы нужен таким, каким он был раньше, и увы его личность уже не в нашей власти, он должен пройти через это сам – Нет, есть человек которому он уже не безразличен, думаю бог отправил мне второй шанс на счастье, и я его не упущу, я буду бороться за него

Глава 2 Вселенная внутри меня

Вселенная внутри меня

Вначале не было ничего, но вначале каждого из нас была мать.

На четвертый месяц внутри утробы ангел вдувает дух в человеческую плоть. Господь не раскрыл нам знания о природе духа. С духом, в тело вселяется вся вселенная: загадочные туманности, холодные звезды рождающие железо, черные дыры поглощающие свет, галактики, планеты, океаны, горы, вся растительность и живность вплоть до мельчайшего атома. Масса, как и энергия, не может возникнуть из ниоткуда и исчезнуть в никуда, потому каждая новая жизнь, являясь частью вселенской энергии и массы, была уже заложена в начале мироздания и появляется в ровно отведенный ему срок. Так происходит посвящение новой жизни в часть вселенной. Неважно, что это происходит миллиарды лет после причины породившей вселенную, она рождается для каждого заново. Любая плоть, еще не обретшая душу, в этот миг становится свидетелем возмущения энергии, породившая вселенную, чтобы каждый человек чувствовал себя частью всего мироздания.

В этот миг, человек оказывается подвешенный в абсолютной пустоте, где то между временем и пространством, видит вдруг свет, распространяющийся векторно в разные стороны, и волны огромных небесных тел приближаясь расширяют его сознание до такой степени, что вскоре помещаются в нем и наполняют всю плоть.

Господь заключает все это необъятное пространство с безграничной энергией, со всеми тайнами, в утробе матери, где располагается сгусток в трех мраках, великая сила, но все, что породило эту безграничную энергию и необъятное пространство всего лишь слово, именно оно обладает способностью создавать и уничтожать. Это не является исключением и для нас, люди словами могут ранить, даже убить, наслать проклятие, навести порчу а могут как говорят у нас: "мягкое слово лошадь свалит".

Но есть у нас особенные слова – Мама! являющаяся местом зачатия, и хранения до полного созревания плода, частью вселенной, в котором заключена вся ее сила. Слово Мама способно остановить вращение планет, зажигать в груди свет ярче звезды и даровать силы тогда, когда кажется, что твою вселенную поглотила черная дыра.

Брус находился в божественном эфире околоплодных вод. Почувствовал толчки. Вселенная внутри него, находящаяся до этого в сравнительном покое потихоньку начала разгоняться. Вращение галактик стало уже заметным. Через немного он почувствовал яркий свет, сигнализировавший переход в другую форму существования, чувствовал, что это было неизбежно.

Вселенная внутри каждого из нас способна расширяться. Размеры ее пропорциональны объему духа, и чем великодушнее человек, тем больше способен уместить энергии и массы. Бывает так, что человек уже при рождении обладает достаточно большим пространством души и вселенная внутри него вращается без всяких стеснений и способна рождать новые звезды и галактики. Но это бывает в единичных случаях. Некоторым приходиться освобождать для этого место. Происходит это после того как человек становится сильнее или расширяет сознание. В этот миг внутри вселенной происходит взрыв и рождение новой звезды, что наделяет человека большей энергией и делает его тяжелее. Но объемы вселенной большинства душ остаются такими какими и были при рождении, они не привносят энергии во вселенную и не увеличивают в нем хаос. Они так и проживают жизнь тесня свою вселенную страхами. Ничто не занимает так много пространства у вселенной как страх. Единственный взрыв который происходит у них внутри, это взрыв при рождении, являющийся стандартным для каждого из нас.

Через мгновение, где то в глубине его вселенной произошел взрыв, сопровождающийся светом и невероятной волной небесных тел, казалось, что наступил апокалипсис. Этот взрыв огромной температуры наполнил все пространство в груди и уже давил на ее стенки, и через миг, схлопнул и раскрыл их, издав невероятный гул

Роды были тяжелыми, он будто схватился за пуповину словно за канат и не хотел отпускать. Врач всячески пытался выдавить его из живота обхватывая руками и давил всем телом.

Появившись на свет не выразил никаких эмоций, даже после шлепков по попке, но затем заревел будто оказался в аду, а после был бесчувственным. Но улыбка появилась на его лице с первыми глотками молока, будто оно уверило его, что в этом мире помимо холода и страха существует еще и тепло с любовью.

Отец будучи человеком серьезным, был скуп на всякого рода милоту, вроде комплиментов и признаний, но цветы на роды своего первенца все же принес.

Жули долго наблюдала из окна больницы за мужем, неловко сжимающего букет с цветами, укрывшегося под деревом от дождя. Она никогда не видела его таким галантным, и растягивала удовольствие не открывая окно.

Он докуривал сигарету когда Жули открыла окно: Тебе к лицу цветы Баграм – сказала она с улыбкой, с нотками сарказма – Баграм обернулся на голос, но не сразу нашёл окно где та стояла, найдя её, он взглянул на букет опущенный лепестками книзу, будто забыл про него – Мать заставила купить – ответил виновато – Как там он, на кого похож – спросил сдержанно – Пока не ясно, я сама его нормально не видела – Я оставлю цветы у медсестры – не дожидаясь ответа пошёл к приемной.

Жули проводила его взглядом – взгляд со спины, самый частый ракурс, что ей доставался, это и была её доля, которую как полагала, справедливо заслужила, не прося большего, была согласна быть его тенью, пуговкой на рубашке, шнурком на ботинке, или остаться грязью на подошве, чтобы иметь с ним что-то общее – быть частью него.

Мать Бруса как и отец была из многодетной семьи, 9 детей боролись за право любви безучастливого в воспитании отца, теперь уже с мачехой. Повиновение и передача прав на все, в том числе и на волю, было единственным способом достижения любви к себе, которое передалось и во взрослую жизнь. Были ещё и гены: судьба изощрялась облачая её в наряды самоуничижения, неуверенности, сковывая волю и сознание. Но иногда появлялся дымок от огненного стержня, стесненного тысячами слоев страха нелюбви, пытающегося выбраться из темницы жизни, прожигая ущербные одеяния. В эти минуты она была необычайно отважной, давала понять, что без боя не сдастся.

Они поехали домой через неделю.

Баграм очень ждал сына и был несказанно рад его рождению. Но показывать свою радость на людях было не в его правилах.

Высокий широкоплечий мужчина, всегда одетый в строгие костюмы, которого закалило тяжёлое детство в многодетной семье. Был самым трудным ребенком из всех семи. В детстве Было обычным явлением не досчитаться его на обеде или за ужином, и глава семейства снимал с себя ремень и ждал его возвращения. Сам же он обнаруживал опоздание случайно, никто и ничто не могли отнять у него настоящее, то, чем желал заняться в данную минуту, он жил по своему распорядку, упуская при этом права на себя близких и друзей но принимал упущения без чувства вины, готов был за это быть сожженным на костре. Было дело он так увлёкся игрой в хоккей на местном пруду, что продолжал играть даже после того как провалился под лёд, не заметив, что ему уже пора домой. Уже по пути домой он перебирал в уме какой же вид наказания отец сегодня выберет, подошел к двери не сбрасывая шаг, но так и не сумел снять сапоги, они намертво примерзли к ногам после провала под лед. Отец в наказании был консервативен, выпорол ремнем и закрыл в подвале.

На выписку Баграм приехал трезвым, был как никогда обходительным, посадил Жули с сыном на переднее сиденье

Едут в машине – Баграм сворачивает а после просит открыть лицо ребенку – Какой смышленый парень, но больно улыбчивый, неужто женственным вырастет – Прекрати, ему и месяца нет – Мать говорила, что я родился с открытыми глазами и с любопытством всех рассматривал, видишь, какими матери могут быть чуткими – Ну погляди на него, он все время спит а во время бодрствования улыбается – Нечего улыбаться, в жизни мужчины улыбке меньше всего места – мать умолкла – у нее уже развилось предчувствие ссоры или ругани, иногда безосновательной агрессии, и в этот миг она умолкала – Подай мне сигареты, они в бардачке – Жули пытается открыть бардачок безуспешно, причудливо устроенный замок не сдается и со второй попытки – Баграм рассерженно сводит защелки бардачка поверх рук Жули отчего тот открывается прямо в лицо ребенку – ребенок начинает кричать, Жули подняла его на руки и начинает качать – Баграм достаёт сигареты, дует в фильтр и спрашивает: Ну что, не сильно ушибся? – Нет малость всего, ну вот успокоился, улыбается – Говорю же, мужчиной вряд ли станет.

Они приезжают домой, где их уже поджидают гости, главной фигурой здесь является свекровь Жули и бабушка Бруса Аминат. Одетая всегда в черное, с чёрными густыми бровями, окаймляющие ещё более чёрные глаза, с прямыми густыми ресницами, несвойственными женщине её лет, с заурядным лицом горянки. Время будто игнорировало её существование, и его прямолинейный вектор не приближался к ней даже по касательной, потому и не оставил на ее лице русла своего течения – на лице не было морщин, потому выглядело моложаво, словно жизнь у нее была в долгу и не могла обнять пока не расплатится с ней за все тяготы. Первой расплатой была смерть Сталина, из-за которого осталась без раскулаченных родителей, вопреки страху ареста она осталась в тот день дома, в то время как все собрались на площади оплакивать гибель вождя. После, от язвы в тяжких муках умер ее сосед донесший на отца. Но сегодня она встречала своего первого внука и готова была отдать хоть десять лет за эту встречу.

Они останавливаются у порога и ждут её благословения, она целует в лоб мать а после отца, затем открывает лицо ребенку и улыбается, улыбалась она крайне редко, не показывая зубов, искренне, всеми фибрами души, да так, что можно было видеть как радуются волосы на голове и искрятся глаза. Она неторопливо пробежалась взглядом по лицу внука, оценила каждый волосок, каждую ямочку – Хочу чтобы вы назвали его Эльбрус, как гору , надеюсь это ему поможет – Мам, твоего брата звали Казбек, а не Эльбрус, и уж больно он улыбчивый для такой строгой горы – Верно, до 5 тысяч тот не дотянул, вот пусть он станет выше – тут раздался хохот – Хватит нам, прожили жизнь угрюмо, и что, счастья нам это не прибавило, пусть он так и проживет, в радости. и покинет этот мир с улыбкой.

Аминат была добра к Жули, она знала тяжелый характер сына и устраивала ему взбучку, когда тот поднимал на нее руку, а происходило это часто, особенно когда был пьян, но Баграм не был безрассудным, зная скверность своего характера, он любил всякого кто соглашался быть с ним рядом и терпеть. Их было немного, но и его было за что любить – прямота уберегающая от лицемерия каждого, кто имел с ним дело, он недвусмысленно мог дать понять человеку, что тот подонок и мерзавец.

У Баграма был друг Мансур, он рассказывал как они познакомились в армии – Было дело так: мы служили в Польше в артиллерийском полку, ежемесячные поборы с зарплаты срочников были обычным явлением, но никто не хотел впасть в немилость руководству, и молча отматывали свой срок до дембеля. Однажды на общеполковом разводе, Компол обьявил: Сержант Джабраилов, выйти из строя – вышел широкоплечий парень, высокого роста – За нарушение общевоинского устава взаимоотношений, нанесение капитану Дронову телесных повреждений, приказываю снять с Сержанта Джабраилова погоны и направить на следственные мероприятия – то, что произошло после было поразительно, учитывая что действие происходило в 70 ые когда преступления, а тем более неуважение к атрибутам военной власти, жёстко карались законом, и наверняка уже зная, что его ждёт темница, Баграм произнес: Не надо, я сам их сниму – сорвал с себя погоны и кинул на плац – в этом была его сущность, он готов был кинуть к ногам судьбы свою жизнь, если не находил в ней справедливости – Компол начал кричать: схватить его, арестовать – все были в замешательстве, подробности мы узнали позже – Баграм не согласился отдавать часть зарплаты и ему пришлось угомонить настойчивого офицера. Его поступок вдохновил весь полк, был очень остроумным, помню приходили мы к нему повидаться, спрашиваем что да как а он отвечал: Сила тока прямо пропорциональна напряжению и обратно пропорциональна сопротивлению – мол все так же сложно и запутано как и в законе Ома. Мы устроили голодовку и в конце концов его отпустили прекратив следствие.

Жули! Жули! – слышен голос Баграма – Жули приподнимается на локоть с горки соломенных тюков под навесом сарая, где из-за очередной пьяной бучи они с сыном переместились на ночлег октябрьской ночью. Брусу было 3 и тоже поднялся из любопытства – через щель между горкой и шифером они наблюдали за Баграмом ищущего их по двору, он выглядел так будто потерял их насовсем и на лице можно было разглядеть редко посещавшее его отчаяние, думаю любая другая женщина растянула бы удовольствие от представления, но Жули мгновенно схватила сына и спустилась с горки, даже в такие минуты она брала вину на себя. По приближению Баграм вовсе сменил выражение лица на осуждающее – Вы где были? я вас искал сколько! – но не дожидаясь ответа отправил мать за дозой опохмелиться.

В отсутствие матери, он посадил Бруса за стол напротив и начал кормить кашей, на которую указала мать. Тебе не стать мужчиной! – самое частое, что он от него слышал – он даже укоротил его имя до "Брус" видимо считая что не достоин называться Эльбрусом. Мать же называла его ласково "бруска". Брус был уверен что отец испытывает к нему неприязнь.

Каждое утро Бруса начиналось одинаково: мать связывала его за спиной массивным махровым платком и направлялась в сарай доить коров. Неприветливо холодное и сырое осеннее утро, рисовало его подсознанию суровую картину окружающего, в котором безобразное и прекрасное заключили союз и мир стал нейтрально серым, без теней. Из красок тут был утренний туман, из голосов рев коров, из ароматов вонь сарая. Подобно атому, в котором противоположности бьющие ключом энергию, стали инертной массой, так и вокруг, все свернулось в обыденные пейзажи, нельзя давать волю безобразию, она заразна и способна даже в малых количествах поглощать красоту, подобно дегтю портящему бочку меда, красота должна побеждать всегда, подобно борьбе зла и добра. По этой причине, детство запомнится ему вечной осенью.

По выходу из спальни они оказывались в тусклой прихожей, где у стены слева, что была напротив окна, стоял сервант – так назывался большой шкаф, с зеркальной нишей, где на стеклянных полках размещались хрустальные вазы. Каждое утро, они открывали дверь спальни и оказывались в лабиринте зеркал, где их серые отражения, перемещались между хрустальными вазами, подобные ледяным горам, и возвращались туда же, откуда и начинали путь, то было инсталляцией их жизни, в ней как и в жизни, не было никаких красок, все было серым и мрачным.

Баграм работал главным инженером автодорог в одном из районов Чечни, но с 1991 года после развала переехал в Дагестан и продолжал уже работу здесь. Во время своей работы в Чечне обзавелся связями, его там полюбили как раз за его характер, его друзья приезжали иногда к нему, осыпали обильными подарками меня и маму. Он хорошо зарабатывал во время перестройки и у них на районе был самый красивый дом, и ездил на дорогих авто, за что его прозвали "новым Русским". Но с количеством денег участились застолья.

Брус с матерью ждали его сидя на подоконнике. Он засыпал под материнскую игру ногтями на пальцах, но просыпался уже на руках бегущей матери, спасающейся от пьяной агрессии. Коробка от телевизора панасоник, щедро обложенная одеждой, что хранилась под навесом возле сарая, стала их новой спальной кроватью, которую с матерью изрядно потрепали за год. Ночи были особенно темными, и навес возле сарая вселял ужас, на тот момент, логово дьявола казался уютным домиком по сравнению с ним, никто не рискнул бы провести там ночь даже сейчас. Но удивительна способность матери, зажигать свет, даже в самых темных закоулках, даровать силы когда совсем ослаб, вселять уверенность во время страха и растерянности, для этого ей просто нужно быть рядом. Даже смерть пройдет легко, если ангел смерти примет ее в образе матери.

Засыпал он там тяжело, чуть что звал мать от страха. но успокаивался обнаружив ее рядом, она так его и усыпляла: Закрой глаза, я рядом!

Через год началась Чеченская компания, к Баграму начали приходить люди, много людей. В основном это были русские и Чеченцы. Он из-за своих связей помогал выбраться из плена солдатам, был переговорщиком.

У Бруса было все, о чем только могли мечтать дети в его возрасте: велосипед, машинка, приставка денди и тд. Ему не было и пяти, он ездил во дворе на трехколесном велосипеде, вдруг силы начали покидать его тело, он ухватился за руль крепче но это не помогло, начал медленно скатываться с кресла, собрал силы, выставил ногу вперёд и поднялся, но упал лицом вниз, сил пошевелиться не было, только наблюдал как мир вокруг начал вращаться, то было похоже на игру зеркал в серванте только все происходило намного быстрей, ему стало невыносимо и через немного потерял сознание.

Брус просыпается в больнице на койке, рядом сидит Мама и наблюдает за тем как отец спорит с врачом: сожалею но это признаки новой редкой болезни церебральный паралич – Ваш сын говорит – Нет, но ему всего 4 – Ему без месяца уже 5 и он не говорит – Что это значит доктор – начал повышать голос Баграм – Я к тому, что у него может развиться слабоумие – Баграм берет врача за халат и начинает ругаться с ним – Мой сын не слабоумный! слышишь ты! – Мать побежала к ним в кабинет где началась потасовка – Баграм заходит в с Матерью к Брусу и замечая, что тот пришёл в себя зовут медсестер. Сегодня он понял – представление отношения отца к нему было заблуждением, он умел любить только так, скрытно, строго считал проявление любви слабостью и тщательно скрывал, но любил искренне, видимо это видела и Жули. Он стоял в углу кабинета и наблюдал как врачи выполняют манипуляции, он жаловался иногда матери, что не умеет плакать, но сегодня он плакал, только без слез его черные глаза, доставшиеся от матери, выражали посещавшее его редко отчаяние.

Бруса выписали через неделю с неточным диагнозом – дцп, но дали направление в Москву на аппарат мрт. На выписке он увидел совсем другого отца, он будто обещал себе, что с этой минуты отдаст всего себя ребенку. Он впервые в жизни обнял его и посадил на переднее сидение. По пути произошёл ещё один приступ.

Проснулся уже дома, он лежал на диване напротив серванта, встал и вмиг оказался в лабиринте зеркал, его завлекла игра отражения, начал смещаться влево вправо и наблюдать как теряется и появляется в новых гранях, исчезает и снова появляется но сегодня обнаружил в этой инсталляции новую фигуру, ее отражение было разбито на тысячи граней и была единственной что привнесла в этот холодный хрустальный лабиринт красок. Это было отражение дерева посаженное отцом, у родителей два года не было детей, ему посоветовали посадить дерево и помолиться о сыне. Через год они услышали радостную весть о беременности Жули и через немного Появился Брус. Баграм не разделял его с этим деревом, ухаживал за ним может быть даже больше, видимо связывал появление сына с ним. Оно, могучее, с большими ветвями, несвойственными деревьям такого типа, было не похоже на тщедушного ребёнка каким был Брус, будто именно оно оспаривая любовь отца, и забрало его здоровье. Оно уже выросло настолько, что появилось в сервант сквозь окно, оно единственная цветная фигура не смещалась, и будто маяк появилось в этом зеркальном лабиринте являя ориентир в конце зеленной аллеи, образованной ее же гранями отражения.

Пить Баграм не перестал, он пил даже в купе поезда, из-за чего Брусу приходилось наблюдать конфликты с матерью. Образ уступчивой матери, миром созданный судьбой, где единственно возможным для обретения любви, существования и сохранение себя, было подчинение, согласие и чувство уязвимости, сформировал в нем комплексы с которыми вынужден будет бороться долгие годы.

Бруса помещают на платформу для перемещения внутрь центрифуги мрт, мать и отец наблюдают за ним с соседней комнаты. Врач наблюдает в экран за показаниями аппарата, через полчаса бруса выводят обратно – Баграм с Жули ждут ответа врача, дверь открывается и в комнату заходит врач с данными и карточкой Бруса – Вы родители бруса – спрашивает врач – Да, это мы – Пройдемте со мной пожалуйста в кабинет – они направляются в кабинет через дверь в приемной – Мы обнаружили у вашего сына Небольшую опухоль в области височной доли, он охватывает лицевой нерв и прилежит к мозжечку – Доктор что это значит – спрашивает Баграм – Мы должны провести операцию, в лучшем случае у него будет нарушение слуха и паралич половины лицевых мышц в худшем? – спросил отец – А в худшем он не сможет двигаться – У меня есть деньги, я могу оплатить операцию, сделайте что нибудь – Операция по направлению бесплатная, мы должны приступить к ней скорей. Операцию назначили через неделю.

Настал день операции, опять томительное ожидание и тысячи молитв, бог услышал молитвы, операция прошла успешно. Несомненно, послеоперационная реабилитация была тяжелой и оставила след в его жизни. Он не забудет чувство, что повзрослел будучи ребенком, несомненно детей со взрослыми связывает одинаковое ощущение боли.

Каждое утро, мать приводила его в кабинет на болезненные процедуры. В приемной сидело множество детей, он впервые оказался в окружении столь разных детей: кто буянил, а кто в объятиях матери в обнимку с куклой, именно этот ребенок привлек его внимание. Они с ней размещались на одном этаже, каждое утро по дороге в процедурную они с матерью проходили мимо ее палаты, через приоткрытую дверь он видел как мать расчесывает ей волосы, их было немного но ее мать расчесывала будто пышную крону дерева, чем убедила в этом дочь. За все время совместного общества она не проронила ни слова, он подумал, что она еще не научилась говорить как и он сам. Сегодня она уже была в платке и без бровей. Она лежала в объятиях сидящей напротив матери, одной рукой обхватив ее а другой куклу – плюшевого ленивца темно серого цвета. Красота покинула ее, а жизнь сошла рук, но стержень единственное, что зажигал свет в её больших черных глазах.

Сегодня они встретились взглядом, она не отвела свои большие черные глаза, то был пророческий взгляд, в них было отражение страданий, которые она несомненно испытывала как и Брус, боль не сумела вызвать в ней чувства жалости к себе, боль наделила ее чувством достоинства, боль которая еще не смогла ее убить сделала ее сильнее, мудрее, боль низвергала ее в омут страданий и беспамятства но возвращала уже в лоно наслаждения и мудрости. В союзе с болью она родила истинное представление о жизни, единственным счастьем в которой было отсутствие боли, а единственно необходимой мудростью было знание о ее существовании. Она была безмолвной только потому, что словами боль было не унять, а для всего остального считала их бессмысленными. Она смотрела на него, будто были комплементарны и пыталась сказать ему что то.

Брус подсознательно почувствовал с ней связь, будто их встреча была запланирована задолго до мироздания, она словно была частью пазла в картине будущего, в этот миг, в глубине его вселенной произошел взрыв, породивший звезды и галактики, расширив и наделив еще большей энергией.

Человек может влиять на души других людей, соответственно расширяя или сужая вселенные, это может происходить посредством слов, физических действий а иногда не вербально, безмолвно, скажем взглянув на картину или услышав мелодию, мы получаем предписанные сигналы, от которых внутри рождаются звезды, источники безграничной энергии, как в случае сейчас с Брусом: Вера изменила душевный баланс, этот сигнал, словно астероид вторгся в его вселенную, уничтожил ущербные туманности и начал образование новых.

Через немного, к ним подошла врач и начала беседу: Привет Вера как твои дела? – она продолжала смотреть на Бруса, не обращая внимания на медсестру, она знала, они не избавят ее от страданий и была убеждена в бессмысленности их манипуляций. Медсестра безуспешно пыталась наладить с ней контакт, но вот в процесс вмешалась мать: Вера, доченька, нам пора! – после этих слов Вера перевела взгляд с Бруса на мать и неохотно поднялась. В этот момент вторая медсестра подошедшая справа наклонилась чтобы взять у девочки куклу, Вера от бессилия не успела среагировать но не впала в панику, будто время было подвластно ей отчего не торопилась в действиях, уверенных в каждом жесте – она не суетливо повернулась к медсестре которая к тому времени уже успела взять куклу и выдавила из себя – Это мое! и протянула только одну руку за куклой, уверенной, что ее достаточно для того, чтобы исполнили ее волю, будто ее слово обладало той же силой, что и первое слово породившее звезды и галактики.

Она произвела на Бруса огромное впечатление, даже будучи совсем маленькой она имела дух поистине исполинских масштабов. Она познакомила Бруса с миром где можно существовать не передавая прав на себя никому, но будучи еще не слишком сознательным, она только посадила зерно в его душе, это был вопрос: что же сделало ее такой сильной? Медсестра взяла ее на руки и они прошли в процедурную.

Через три дня, привычную тишь на их этаже прервал рев чьей то матери – это была Вера, бог забрал ее душу во сне. Теперь же Брус видел через приоткрытую дверь только пустую кровать, на которой лежало ее фото, и старый плюшевый ленивец, которого не смогли отнять у нее даже после смерти. Тогда Брус понял, что у человека есть права которых у него не отнимет никто, а некоторые продолжают действовать и после смерти.

Восстанавливался он месяц, после чего выписали. Все обошлось потерей слуха на правое ухо, мышцы лица работали нормально. Ему прописали щадящий режим без физических нагрузок, на улицу выпускали раз в день, на час, и то территория прогулки ограничивалась двором дальше которого было нельзя выходить и за жизнью он наблюдал сквозь клетки проволочного забора натянутым на деревянный каркас. Ему тогда казалась раем жизнь за забором, будто ворота в рай были закрыты и ему пришлось наблюдать за ним сквозь клетки проволочного забора. Тогда он впервые познал чувство зависти глядя на играющих на улице детей, но это была скорей белая зависть так как не желал чтобы они лишились этих благ.

Три раза в день он проходил мимо вишневого дерева и оно его пугало, но выглядело оно уже невзрачно, будто основательно поверженный враг принимавший взгляд на себе с равнодушием, вскоре оно совсем зачахнет, отец пытался реанимировать его разными способами, в том числе и забивал гвоздями объясняя нехваткой железа, но оно к концу года совсем иссохнет.

Со двора был виден магазин, находился он в километре, и одним летним днем он почему то решился направится туда и купить себе сладостей. У него остались деньги которые по приезду подарил дядя Мансур, их он смог скрыть от родителей. Выждал удачный момент когда мать была занята и приблизительно рассчитал что на это уйдёт не больше 10 минут. Сбоку сарая была еще одна дверь, её он наверняка сумел бы открыть, что и сделал без проблем. Выйдя на улицу почувствовал себя немного сильнее и увереннее. Уверенность повышалась с каждым шагом, и наконец он почувствовал себя свободным – человеком! Удивительно но таким же смелым и свободным, как в то мгновение, он бывал только во сне. Приблизившись к магазину заметил, что у скамьи сбоку сидят несколько ребят чуть взрослей. Зайдя в магазин показал пальцем на то, что хотел купить так как говорить ещё не умел. Взяв все в охапку зашагал домой и в уме перебирал где же их спрятать, было решено спрятать их в соломенные тюки. Вдоль дороги тянулся проволочный забор, он шел по самому его краю чуть касаясь. Его кто-то окликнул, обернувшись заметил, что это были те ребята сидевшие на скамье, в руках они держали резиновые шланги. Они окружили его и жестами требовали отдать добро, это был первый акт агрессии который он испытал на себе, и не знал как поступить, чувство страха настигло его сразу, от него началось обильное слюноотделение. Но удивительно как в тот момент, перед ним(знакомый только с единственным выходом из подобной ситуации – подчиниться) встал еще один выбор – последовать своей воле а не подчиниться чужой и уйти домой с пустыми руками, не коря себя за трусость и считая это совершенно справедливым. Понимая что сам он сладости не отдаст, решили забрать их силой, один из них, самый старший, крепко прижал его к сетке, да так, что почувствовал его зловонное дыхание, остальные кружились вокруг него и били шлангами. они были подобны инертному атому гелия с протоном в центре пытающемуся забрать его заряд и увеличить модуль, и двумя электронами настойчивыми в освоении новой орбитали, но увы литием им было не стать – заряд протонного стержня Бруса оказался больше, в нем что то проснулось и начал сражаться, укусив одного из них за руку получил по голове шлангом – Отдай – крикнул одни из них – Это мое! – выдавил Брус из себя – это были его первые слова в жизни. Удивительна способность мерзавцев, будучи даже трусами решаться на то, что не по зубам смелым и благородным. Его принесли домой без сознания, проснулся он уже в больнице. Мать ему рассказывала что во рту было много конфет и жвачек, видимо чтоб не отняли, и в кулаках сжатых тоже. Ничего серьёзного врачи не нашли и отпустили через неделю.

Глава 3 Тени правды

Тени правды

Первое сентября 1995 года.

Сегодня Брус должен пойти в школу, в нем боролись два чувства: страх перед новой компанией и радость встречи с будущими друзьями, которых по причине своей болезни не успел приобрести.

Мать напоследок окинула его взглядом и поправила галстук и они сели в машину.

Он наблюдал в окно и в уме отвечал на возможные вопросы – тут меня девчонка спросит а сколько тебе лет? я отвечу 6 – а мальчик спросит умеешь играть в футбол? скажу что да, хотя это будет неправда, мне можно, я больной.

Они уже подъехали к школе, когда он ответил почти на все вопросы, прошли через скрипучую калитку за которой был небольшой рифленый арматурой железный мост через канаву, который к тому же еще и громыхал под ногами, затем вдоль аллеи пришли на площадку перед школой.

Его посетила неловкость отчего сжал букет цветов в руке, мать говорила, что он должен отдать его своей учительнице, сообразив кто мог оказаться учительницей, он подошел без матери и вручил цветы одной женщине, не ошибся она была учительницей, но только не его. Мать решила этот казус купив коробку конфет и потому на совместном фото стоял один без цветов.

В коллектив вписался Брус не сразу, хотя не сказать что был самым неподготовленным к новому обществу.

Учительница Мая Ахмедовна, была строгой а иногда и чересчур требовательной женщиной.

Школа стала для него "второй семьей" где отцом была учительница Мая Ахмедовна, требовавшая от всех смирения и повиновения.В классе все способствовало смирению и повиновению, начиная от угловатых и испещренных деревянных парт и стульев, окрашенных в депрессивно холодно- синие цвета, тусклого освещения, от которого стены казались серыми, заканчивая потрепанной доской, безобразно коричневого цвета, над которой восседали суровые судьи и прокуроры, которых они не любили и боялись также как и Маю Ахмедовну. Доска в союзе с мелом, рождала все те же угловатые уравнения, в которых всегда бывало много неизвестных, и букв приучающих к повиновению.Здесь П было преступлением, У уничижением, а Н наказанием. Это безобразное помещение, со своими серыми стенами, нерешаемыми задачами, словами выражающими крайности, с безобразной доской с суровыми судьями навечно поселится у них в головах, и куда бы по жизни ни направлялись, все двери будут приводить их обратно сюда.

Она иногда прикладывала руку тянула за уши и не поступалась обзываться. Класс был тих и не сговорчив. Думаю, будь знакома с ней Агата Кристи, то непременно отравила бы её руками какого нить героя в своём очередном детективе, а ещё хуже, дала бы ей роль учительницы.

Уроки давались ему тяжело, за исключением математики, её он обожал, но даже ему – ребенку, хватало проницательности понимать, что учительница не справлялась с процессом обучения, и как это происходило с поколением до них, ей это сходило с рук, потому что все винили себя, и своих детей, а не его величество учительницу.

Настал его день рождения, отец дал ему большие по тем временам сто рублей на пикник с одноклассниками.

Он ждал большую перемену чтоб пойти в буфет, он находился в конце коридора направо, откуда была видна белая полуоткрытая дверь. Прозвенел звонок на перемену и Брус двинулся к нему, вот свернул вправо в конце коридора, и вышел в фае, откуда была видна та дверь, но страх остановил его, с того случая с магазином родители внушили ему, что магазин это храм, где он почему то оказывался грешником.

Он долго ловил импульс войти, но так и не смог побороть себя. Обернувшись заметил своего брата Мику и попросил его пойти заместо себя и тот согласился. Но он запоздал.

Зазвенел звонок на урок, и перед ним встал выбор, дождаться Мику либо из страха наказания пойти и позорно сложить руки на парте. Он выбрал второе.

Он все время думал о Мике, его съедала вина за свой поступок.

Посреди урока стало слышно, как кто то шарпает ногой по двери, видимо пытаясь открыть. Он сразу сообразил что это Мика.

Учитель поднялась дабы открыть дверь. Даже сейчас он боялся представить себя на месте Мики.

Он открыл дверь прежде, чем это сделала Мая Ахмедовна и зашел с охапкой сладостей, подошел к нему и вывалил все это на парту.

Учитель напоминала им об этом целый месяц.