скачать книгу бесплатно
– Зачем она тебе нужна? – усмехнувшись, спросил Лао.
– Она нужна мне всего лишь как проститутка.
– Ты можешь выбрать любую, мы оплатим тебе самую дорогую. Даже включим это в контракт. – Лао оживился, а присутствующие мужчины, включая «эсэсовцев», сдержанно рассмеялись.
– Мне нужна именно она, – настаивал я на своем.
– Но мы рассчитались с ней и не представляем, в каком борделе ее искать.
Лао состроил такую физиономию, будто имел дело с подростком, который повредился умом от первого любовного опыта. Не хватало еще сентенций на темы морали.
Я сказал, что сам буду искать ее. Потом они долго пытались у меня выведать, собираюсь ли я расправиться с ней за измену, предупредили, что и за проститутку можно получить смертную казнь. В общем, пугали, то есть отговаривали. Вот это-то меня и настораживало.
А Марию я вообще не понимал. Она тихо сидела в дальнем темном углу, а потом я заметил, что кресло ее уже опустело. Она исчезла, будто превратилась в легкий дымок от кальяна. Кальян стоял на ковре, а трубку от него усиленно посасывал Веракса.
– Хорошо, – неожиданно быстро согласился Лао. Он вообще быстро все просчитывал. Главное – прибыль, которую он вновь собирался заработать на мне. – Хорошо, – повторил он, – но мы не можем дать тебе на это больше трех дней. И по некоторым причинам не можем помочь в поисках: проститутками я не занимаюсь. Скажу тебе честно: я не хочу, чтобы кто-то сказал, что Лао вторгается в чужую сферу и его люди ищут какую-то публичную девку. Что скажут в обществе о моей репутации? И еще условие: ты должен отдать свой паспорт.
Ни минуты не задумываясь, я вытащил документ и швырнул. Паспорт раскрылся и, помахивая листками, красной птицей приземлился у ног Лао. Я все глубже засовывал голову в пасть этому чудовищу. Но уже не мог остановиться. Пат была единственным человеком на планете, которому я рассказал о чудовищной препарации моего лица. И она поверила и пожалела меня, несчастного, потерявшего лицо. А Мария, раскусив меня, поторопилась бросить. Мне не дадут обмолвиться с ней ни словом. И захочет ли она общаться со мной?
– Мне дадут аванс – хотя бы из отобранных у меня денег?
Получив три сотни долларов, я вышел на волю. Ночная жизнь продолжалась, навстречу попадались одурманенно-счастливые люди, кто пьян, кто просто весел; разноцветье рекламы, вывески «night-club», «lady’s massage», «stripshow», искрящиеся гирлянды огоньков на деревьях под розовеющим небом. Светало…
Сутенеры с туманными лицами звали меня под крыши борделей; располневшие мамки демонстрировали живой товар. Раскрашенные девочки стоически сдерживали зевоту и улыбались кукольными улыбками. Все хотели меня совратить. Я кивал, пощипывая бороденку, спрашивал о девушке по имени Паттайя. Мне демонстрировали всех, мол, какая разница… Но ее не было.
В очередном «учреждении» меня попросили подождать. Я закемарил в уютном кресле. Меня нежно разбудила мамка. Рядом с ней стояло толстенькое создание лет шестнадцати; дева источала свежий запах шампуня. «Это – Патта!» – сказала хозяйка, ткнув пальцем в толстушку.
– Патта, да не та! – вскричал я.
Не мог же я стерпеть такой безобразной подмены!
Я бродил бесцельно у бесконечных торговых рядов с очками, бижутерией, часами, сувенирами и прочей малохудожественной дребеденью, среди которой преобладала культовая композиция из четырех слонов; все это, и в придачу весь Таиланд, мне предлагалось немедленно купить. Но мне нужна была всего лишь моя худая обезьяночка.
Потом я набрел на дешевую столовку на втором этаже. Кафельный пол и стены, металлические столики с пластиковыми столами ностальгически напомнили общепит. Я заказал у хозяина-китайца макароны с жареным яйцом и острый салат из местных овощей. Время до вечера коротал на берегу моря. Ветер шумел в пальмовых кронах, на двадцатиметровой высоте висели кокосы – маленькие ядра. Срываясь со свистом вниз, они методично пробивали черепа глупым, как куры, европейцам.
Вечером я снова бродил по горячим неоновым улицам города. Красный свет плясал на моем лице, временами на меня накатывали тугие мысли о полной бесцельности существования. Я продолжал порочное и тоскливое путешествие по публичным домам, саунам, массажным салонам, разыскивая среди сонма узкоглазых лиц лишь одно нужное. В голове крутились слова хитрого Лао (при минимуме общения человек наиболее подвержен навязчивым мыслям): «Мы оплатим тебе самую дорогую девушку… Даже включим это в контракт!»
Выбившись из сил, я делал перерыв, пил пиво и снова продолжал свой беспримерный поход по борделям…
На следующий день слух о странном европейце пошел гулять по улицам. Меня уже знали почти все проститутки города. Накрашенные обезьянки атаковали меня, то одна, то другая тащили за руку и, стуча себя пальцами в маленькие груди, говорили, что их звать Паттайя. Они искренне веселились, потому что были очень юны и, несмотря на препаскудную профессию, им хотелось играть и радоваться жизни.
Я позорно бежал с центральных улиц и, наняв мальчишку на «Хонде», колесил по окраинным заведениям.
Но было тщетно. Меня просили остаться, обещали неземной рай с красавицами, которые улыбались мне с публичного подиума, но я холодно отказывался от сомнительных, прямо скажем, удовольствий.
Потом я вновь уснул под шум прибоя. Утром меня разбудили мальчишки-мусорщики: они с грохотом выгребали из урн жестяные банки из-под напитков, собирали бумагу, упаковки и прочий мусор на пляже. Я поплелся к автобусной станции, купил билет до Бангкока и через несколько долгих часов был в столице. Нет, я не собирался обследовать все публичные заведения этого гиганта: на это мне бы не хватило и тройной старости. Я отправился туда, где впервые встретил Пат, однозначно решив, что поиски надо всегда начинать с начала.
Заведение сэра Артура Вилкинса не претерпело изменений, все та же стеклянная одноэтажка. Помнится, хозяин собирался затеять перестройку – добавить второй этаж, но, видно, чего-то не хватило: или спроса на проституток, или денег на кирпичи.
Я осторожно приоткрыл дверь, почему-то мелькнула мысль, что мне могут здесь сделать засаду. Вилкинс сидел на своем обычном месте в стеклянной конторке, правда, весь вид его более соответствовал прежней фамилии Вилкин. Нестираная рыжая майка, облезшая до гадливости голова, сизый нос. В потянувшем сквозняке почувствовался привычный запах «Смирновской». На подиуме сидели пять с половиной девиц. Одна при моем появлении почему-то вышла, потом снова заглянула с зазывной тоской. Я даже не сумел разглядеть ее лица: маленькая хрупкая фигура в ярко-алом кимоно.
Пустующий зал показался мне еще более маленьким и убогим. Похоже, здесь редко мыли полы. При моем появлении Вилкин с натугой оживился, вперив красные очи, молвил:
– Какую даму желает джентльмен?
Как и прежде, они все были пронумерованы.
Он не узнал меня.
– Это я, Вилкин, забыл? – спросил я по-русски.
– А-а, – протянул он. – Оттянуться пришел. Рад видеть…
А я, как всегда, забыл, что, оставив прежнюю личину, поменял свое лицо. Кого же ты вспомнил, старина «сэр Артур Вилкинс», а скорее сделал вид, что узнал? Да мало ли здесь шляется русских плейбоев, упорно торопящихся перетрахать то, что отцы недотрахали…
– Кого хочешь?
– А чего такой слабый выбор?
– Времена… Конкурентов много, девочек переманивают, скоты узкоглазые!
– Зачем же так? – не без ехидства спросил я. – Ведь эти люди и эта земля приютили тебя, на телах этих девочек ты кормишься.
– Ты коммунист, что ли? Так иди, вали отсюда, мне делом заниматься надо!
– Я пошутил, Андрюха, просто давно не был здесь… Не обижайся.
– Ну, чего, бери чего-нибудь, и удачи тебе в любви! – мрачно посоветовал Вилкин. – Пятьдесят баксов.
– У тебя работала девушка по имени Пата. Мне нужна именно она.
– Спохватился… Ее давно переманили. Да не ты ли ее и увел? – Он пристально вгляделся мне в глаза.
Вместо ответа я спросил:
– Нет ли у тебя чего-нибудь выпить? Я угощаю!
– Тебе сюда принести?.. Ладно, пошли в мои покои…
Он дал знак одной из девушек, и она проворно заняла место в конторке. А мы прошли по узкому коридору в маленькую комнатушку. Она была оклеена какими-то паршивыми обоями, в центре стоял стол, застеленный клеенкой, деревянные табуретки, у стены – замусоленный диван, на полу – простенький палас, в углу – старый отечественный транзисторный приемник «ВЭФ». Но еще более меня умилили пожелтевшие фотокарточки «Beatles», «Rolling Stones», «Bee Jees». Все это было приклеено к стене. На столе стояла фотография в поблекшей рамке: трое парнишек в расфуфыренной армейской форме – дембеля! Я огляделся, и у меня ностальгически закружилась голова; с щемящей нежностью оценил детали быта: граненые стаканы, стальные вилки и ножи с пролетарской символикой на ручках, сотня советских значков на развернутом знамени пионерской дружины какой-то средней школы, иконки со святыми.
Я выразил восхищение.
– Это еще ничего! – самодовольно ответил Welkinson – Вилкин. – Глянь, у меня под столом стоит настоящая катушечная «Комета» – первый отечественный стереомаг. И на полном ходу… Я здесь, браток, полностью воспроизвел мою коммунальную хату в Ленинграде. И, когда становится особенно тоскливо среди этой цивилизованной азиатчины, врубаю «Come together» битлов. Последний диск у них самый проникновенный. Да? Я, кстати, в Питере был одним из ведущих битников – бас-гитара. Слышал команду «Железная рапсодия»? Нет, мы не были металлистами. Отнюдь… Это потом уже эта грязь пошла… Ну что, Володя, выпьем, что ли? – Он достал «Смирновскую» из пыльного шкафа.
Я не удивился, если бы он назвал меня даже Адольфом Гитлером. Но ведь он, черт возьми, попал в точку!
Мне захотелось срочно поглядеться в зеркало. У меня даже лицо зачесалось.
На подоконнике торчал осколок зеркала, и я без удовольствия в него заглянул.
– Это тоже из Союза вывез, – заметил попутно Вилкин. – Там на таможне все шизели, когда проверяли мое барахло. Особенно от зеркала. Даже на спектральный анализ отправляли. А я им, представляешь, пропел: «С любимым барахлом не расставайтесь!»
Я внимательно изучил в зеркале уже знакомое лицо. Хотя никак не могу привыкнуть.
– А женщину не захватил, с которой «не расставайся»?
Вилкин погрустнел. Не надо было спрашивать.
– Сначала хотел – денег не было. Когда деньги появились – уже было поздно. Я даже не знаю, что с ней. Написал ей одно письмо, она ответила. А больше не стал. И, что называется, пошел по рукам. Недостатки полового воспитания в Совковии. Давай, Вовка, выпьем за нерушимую!
Я с отвращением выпил, не спрашивая, что он имел в виду. После чего поинтересовался:
– Так где же девушка по имени Пата?
– Но ведь это же ты, гад, от меня ее увел!
– Э-э, я всего лишь поигрался и отпустил.
– Я вот морду лица твоего, извини, забыл, у меня хреновая зрительная память. А вот когда ты заговорил на нашем… У меня, Вован, стопроцентный музыкальный слух. Даже стопятидесятипроцентный! Нет людей с двумя похожими голосами. Это ты знаешь? Даже всякие там жонглеры-пародисты не смогут повторить: голос уникален. А я тебя сразу вспомнил, когда тебя, нищету, привела девчонка. А потом мы пили виски, и я повез тебя к Лао. Кстати, ты мне обещал за это пятьсот баксов!
– Помню. Но сейчас отдать не могу.
– Ладно, потом отдашь – шестьсот! – он засмеялся.
– Ну а ты сколько от них получил, прохиндей? – поинтересовался я. – Ты что, не знал, на какую работенку меня сосватал? Они хотели утопить меня в океане вместо платы. Но я, как видишь, не так прост. Вот так!.. А кто эта девчонка – смылась при моем появлении? Я не успел рассмотреть ее лицо.
– Может, она пошла в туалет! – пожал плечами Вилкин.
– Это была Пат! Приведи ее сюда.
– Чего ты тут раскомандовался! – недовольно пробурчал он, но подчинился. Еще бы: со мной мафия не справилась, а это сильно впечатляет.
Я пошел вслед за ним.
– Как звать ту девушку, которая ушла? – спросил я у коллектива массажисток.
– Тим!!! – ответили мне хором.
– А где она?
– У нее кончилась смена! Она ушла, – пропищала худышка с верхнего ряда.
Все закивали головами, глядя то на меня, то на хозяина.
– Вот видишь, – с укором сказал Андрей, – а ты мне не верил, человеку, который пустил тебя в самый сокровенный уголок своего дома.
«Уж лучше бы ты принимал меня в неуютном пятизвездочном отеле, нежели в этой конуре с голой лампой без абажура на сером потолке».
– Пойдем водку пить, а? – Он смотрел на меня по-собачьи.
Мы вернулись в сокровенный уголок – в конуру. Вилкин пустился в сопливые воспоминания о своей былой жизни. Он тер плешь, потом глаза, стучал кулаком по столу. Он рассказывал, как качал мускулы при помощи штанги: его девушка была плотного телосложения, и ему предстояло вынести ее из загса. Он заработал немереные деньги на разных финансовых махинациях, прокатил и кинул кучу подельников и поэтому вынужден был скрываться в этой далекой нелюбимой стране. А месяц назад его случайно обнаружили былые соратники по коммерции. Они вновь разбогатели, накопили денег на заграничные вояжи, Багамы и Таиланд, и в один прекрасный момент неожиданно забрели в его заведение.
– Они меня не били. Они назвали такую сумму, от которой волосы у меня сначала стали дыбом, а потом начали спешно покидать мою голову, как крысы с тонущего корабля… Скажи, я сильно облысел? Что мне делать? Давай я возьму тебя к себе в охранники! Соглашайся! Я буду платить тебе по тысяче баксов в месяц. И все мои девочки будут твоими, хоть зажрись.
Не хватало мне только конфликтов с питерскими бандитами! Я кивком поблагодарил и перешел к делу:
– Слушай меня внимательно, пьяная свинья! Лао приказал мне привезти девчонку! Где Пат?
– У меня ее нет! – выкрикнул Вилкин и неумело полез драться.
Я отшвырнул его как котенка. Он отлетел под стол, видно, ударившись о магнитофон «Комета» – сразу заиграла жуткая стереофоническая музыка.
– Я помогу тебе, если ты скажешь, где Пат! – крикнул я.
Он видел только мои ноги и общался с ними на равных.
– Вы, сударь, перекати-поле, у вас полностью отсутствует жизненная концепция. Человек, не имеющий собственности, – потенциальный преступник. Такие, как вы, не имея ничего, обычно считают, что имеют все. Вы, наверное, член КПСС?
– Член ЦК КПСС… Давай вылазь.
– Спасибо, я здесь пережду непогоду, – ответил он и глубоко вздохнул.
Я уселся на диван. Сэр Артур выключил магнитофон, выглянул наружу, посмотрел нетрезвым разбегающимся взглядом и спрятался снова.
– Я не буду тебя колотить.
– Если ее не убили, то она жива, – заметил он.
– Дальше! – поторопил я, не оценив мудрость.
– Она всегда нравилась Лао. И когда он появлялся у меня, то не упускал случая с ней развлечься. Ты не ревнуешь? К проститутке нельзя ревновать, потому что это все равно что ревновать к общественному автобусу, в котором все ездят.
– Ты набираешь штрафные баллы…
– И Лао тебя вовсе не посылал. Ты лжешь! Потому что твоя девчонка, скорее всего, в его тайном борделе. Для своих. Об этом борделе никто не знает. Лао рискует. По конвенции ему нельзя содержать бордели. Потому что он подгреб наркотики. А то и другое в Таиланде нельзя. Жадных съедают акулы – в прямом смысле. А он жадный, и скоро его тоже…
Он не договорил и вылез из-под стола наружу. Потом он снова стал уговаривать меня стать его телохранителем, так как «желтым» доверять нельзя. Рано или поздно они сдадут его, как чужака, причем в тот самый момент, когда он будет отдавать ежеквартальную дань полиции.
Он постарался сделать хитрое выражение лица, каким его можно сделать в тяжком алкогольном опьянении, и вновь стал меня покупать:
– Если я тебе скажу адрес борделя, где скучает твоя красавица, будешь на меня пахать? Мы будем вести интеллектуальные беседы, ты не перетрудишься. Надо просто попугать этих придурков…
Я не стал спрашивать, почему он не обратился в полицию – ясное дело, Королевство Таиланд менее всего интересовали былые разборки и трудности сэра Артура Вилкинса.
Посему я налил по полному стакану. Сэр махнул, я пригубил.
– Говори и не торгуйся, – наставлял я. – Ты же всегда был хорошим парнем, хоть и подставил меня этой мафиозне. Ай-я-яй, сдал с потрохами, как дешевого раба, бесплатного лоха, расходный материал, вроде магазина с патронами. Хотя, Андрюша, за патроны тоже платить надо. Да-да, злобной «машинке» со стопроцентным КПД! Придурку, поверившему на честное слово и готовому на все! Русский характер, загадочная душа, рубаху – в клочья: и никто не разгадает, откуда в том парне вселенская дурь?..
