скачать книгу бесплатно
«Этот ответ устроил бы только идиота… Он мне не верит».
– Потрепаться об истории… – повторил следователь, будто прокрутил магнитофонную запись. Отвратительный метод допроса! От собственных фраз, повторенных другим человеком, становится стыдно. – Скажите, а вы разговаривали с ним по телефону?
– Когда разговаривал? – машинально переспросил Влад, чувствуя, что его голос начинает слабеть. Люди, окружающие его, зашевелились, переступили с ноги на ногу. Так они отреагировали на явное притворство и лукавство. Вопрос следователя был совершенно ясным и простым, он не требовал уточнения.
– Ну, скажем, сегодня днем. Или вечером.
Дюжина глаз, похожих на оптические прицелы, уставилась на Влада. Это ловушка! Если Влад скажет, что никаких разговоров по телефону не было, то поймать его на лжи будет очень легко – достаточно запросить на АТС распечатку звонков.
– Да, мы перезванивались вечером, – признался Влад.
Толпа обмякла. Следователь проводил показной допрос. Преступник медленно и уверенно «кололся». Два санитара в синей спецодежде переложили тело профессора на носилки. Они пытались повернуть его на спину, но тело упрямо перекатывалось на бок – горб мешал.
– И о чем вы говорили? – продолжил допрос следователь.
– Об императорах Нероне, Марке Аврелии…
Толпа издала вздох – то ли недоверия, то ли насмешки.
– И все? – спросил следователь, и голос его показался Владу веселым.
– Разве этого не достаточно? Только об одном Марке Аврелии мы могли говорить с профессором часами.
Следователь замолчал. То ли вопросы его иссякли, то ли он раздумывал над тем, что же такого представляли собой императоры, чтобы о них говорить часами. Пауза затянулась. Молчание следователя Влад расценил как перешедшую к нему очередь задавать вопросы.
– Его убили? – спросил он, глядя на то, как санитары затаскивают носилки в машину.
– Убили, – нехотя и односложно добавил следователь, ослабил узел галстука, покрутил шеей, освобождая ее от гнета воротника, и добавил: – Но сначала он пытался кого-то убить.
Глава 13
Милиционер поехал сопровождать машину «скорой помощи» в морг. Двое мужчин, по видимости, оперуполномоченные, включили фонарики и стали прочесывать сквер, освещая мокрую чахлую траву и кусты. Следователь, склонившись у горячего капота автомобиля, рассматривал в свете фар связку ключей. Влад сразу узнал брелок в виде креста со скошенными и заточенными концами. Ключи принадлежали профессору.
– Что это? – спросил следователь, поднося брелок к глазам Влада.
– Крест крампоне… Нет-нет, вы не правильно поняли. К нацистскому символу он не имеет никакого отношения. Это геральдическое обозначение свастики, и его название происходит от слова «crampon», что переводится как «альпинистские кошки».
– Профессор был альпинистом? – хмыкнул следователь.
– Нет, он не был альпинистом, – сдержанно заметил Влад, холодным тоном показывая, что считает шутку следователя неуместной. – Брелок ему подарили в итальянском отеле «Сильвер Крампон» в Л`Акуиле, где он проводил семинар.
– Но здорово смахивает на фашистскую свастику, разве не так? – гнул свое следователь, внимательно рассматривая брелок.
– Если у свастики "ножки" развернуты влево, придавая ей вращение по часовой стрелке, – объяснил Влад, – то это обозначает Свет и Добро. А если против, то Тьму и Зло. Фашистская свастика вращается против часовой стрелки. А вообще концы креста интерпретируются как символы ветра, дождя, огня и молнии.
– А если так? – следователь подкинул брелок на ладони, переворачивая его обратной стороной, и хитро глянул на Влада.
– Но вы же видите, что эта сторона шершавая, не отполированная… Что вы на меня так смотрите? Это сувенир, безделушка, она никак не характеризует профессора!
Следователь держал ключи двумя пальцами, крест покачивался у самых глаз Влада.
– Вы уверены, что это всего лишь безделушка?
– Совершенно!
– Тогда, может быть, вы сможете объяснить, почему профессор пытался избавиться от креста?
– Что значит избавиться?
– Сначала он пытался отцепить его от связки ключей, но спиральное кольцо оказалось пережатым цепочкой, и снять с него что-либо без помощи пассатижей было невозможно. Тогда профессор просто закинул всю связку в кусты.
– Не понимаю, – произнес Влад. – Зачем он это сделал?
– Вот и я хотел бы это понять… Вот что, молодой человек. Ведите-ка вы нас в квартиру профессора.
– Я могу отказаться?
– Это не в ваших интересах. И вообще… Если не ошибаюсь, он был вашим учителем?
– Допустим.
– Неужели вы не хотите помочь следствию найти и наказать убийцу?
«Прежде я хочу, чтобы ты ничего не узнал о рукописи», – подумал Влад. Он колебался недолго. Все же стоило проводить сыскарей в квартиру Сидорского. Это не только поможет следствию. Это поможет Владу понять, с какой целью профессор ночью, без предупреждения пошел к нему.
На этот раз Влад шел первым, а за ним, словно слепцы за поводырем, шли следователь и еще трое мужчин в штатском. Следователь поигрывал ключами, они тихо позвякивали в его руке. Вот темный подъезд с козырьком, украшенным лепниной. Тяжелая дверь открылась со скрипом, звякнуло стекло в рассохшейся от старости раме. Влад вспомнил, как он, затаившись этажом выше, следил за дверью профессорской квартиры, и как тусклый луч на мгновение осветил лицо женщины с косой. Спустя почти полгода он случайно увидел ее по телевизору, и сразу узнал. «Еще раз убеждаюсь, – подумал он тогда, – что политика – грязное дело».
– Он живет… жил один? – спросил следователь, когда вся группа поднялась на третий этаж и остановилась рядом с темной дверью.
Влад кивнул, но следователь почему-то надавил на кнопку звонка, выждал некоторое время, и лишь потом вставил ключ в замочную скважину. Кто-то из штатских стал обзванивать соседние квартиры. Нужны были понятые.
– А что делал Сидорский в этом… как вы сказали… в Курмайоре?
Следователь уже отпер замок, надавил на ручку, но не стал открывать дверь и вопросительно взглянул на Уварова.
– Читал лекции.
– Курмайор, если не ошибаюсь, это горнолыжный курорт?
– Да. Но в межсезонье там проводятся студенческие семинары.
Дверь медленно отворилась. В квартире горел свет.
Глава 14
Оттолкнув застрявшего на пороге Влада, следователь Герасимов вбежал в квартиру. Остановившись в холле, он посмотрел по сторонам и ринулся в гостиную. Полы его плаща шелестели, на полу отпечатались мокрые следы. Его помощники тоже поспешили осмотреть квартиру, хотя и не проявили столь завидное рвение.
Наконец, все оперативная группа собралась в холле. Мужчины отрицательно покрутили головами. В квартире не было никого.
– Должно быть, профессор забыл погасить свет, – предположил следователь.
– Он боится темноты, – подсказал Влад, к месту вспомнив, что Сидорский всегда носил в кармане пиджака маленький сигарообразный фонарик, и включал его всякий раз, когда заходил с улицы в подъезд – независимо, днем это было или вечером.
Сыщики снова разбрелись по квартире, но на этот раз они осматривали все предметы более обстоятельно. Влад стоял в прихожей, глядя на покореженный кусок жести с отчеканенными на ней словами: "Величие Рима – это не мрамор сената, это песок Колизея". Невозможно было поверить в то, что профессор убит. Нелепица! Бред! Эти стены, пропитанные запахом истории, не могут существовать без него, без его ломанной фигуры, шаркающей походки и строгого взгляда из-под разросшихся и лохматых бровей.
Следователь выглянул из гостиной, пощелкал пальцами и жестом пригласил Влада зайти.
– Вы часто бывали здесь? – спросил он.
– Не так, чтобы часто…
– Посмотрите, все ли здесь так, как прежде? Не бросается ли вам в глаза что-нибудь особенное?
За спиной Влада кто-то громко зевнул. Он обернулся. В дверях стояли две женщины в одинаковых махровых халатах. Лица обеих были подпухшими, бледными, лоснящимися от ночного крема. Понятые.
Влад зашел в гостиную. Комната казалась необыкновенно просторной из-за того, что через большой овальный проем в стене была видна профессорская спальня. Дверей в проеме не было. Обе комнаты словно перетекали друг в друга через горловину, напоминая колбы песочных часов. У балконной двери стоял допотопный буфет с полированными и ограненными стеклами. В этом буфете Сидорский хранил сливовую наливку собственного приготовления. Он не признавал никаких спиртных напитков, кроме этой наливки, и охотно угощал ею Влада. Над круглым столом, который, как и положено, занимал центральную часть комнаты, низко нависал абажур лампы. На столе в беспорядке лежали бумаги, записные книжки и путеводитель по Италии. Влад обратил внимание, что записная книжка раскрыта на той странице, где среди неряшливых записей значился его домашний адрес и телефон.
– Ну? – поторопил следователь.
– Во всяком случае, мебель на месте, – ответил Влад.
– Ничего необычного не замечаете?
– Адресная книжка открыта на моей фамилии.
Следователь скривил губы.
– А что здесь необычного? По-моему, как раз естественно… Посмотрите на буфет, на книжные полки. Все, как прежде?
Влад подошел к книжным стеллажам. Библиотека у профессора была огромной, и чтобы достать книгу с самой верхней полки, необходимо было воспользоваться трехметровой стремянкой. Некоторые книги из библиотеки профессора были знакомы Владу. Он пользовался ими во время работы над диссертацией.
– Сумка! – донесся голос опера из спальни.
Следователь листал туристский справочник, лежащий на столе.
– Ну, сумка! – с легким раздражением отозвался он. – Дальше что?? В ней пуд героина? Или расчлененный труп?
– Комплект белья, Игорь Васильевич, рубашки, спортивный костюм, домашние тапочки… Еще бритвенный прибор… Похоже, Сидорский собирался в дорогу.
Следователь вопросительно взглянул на Влада.
– Куда он собирался?
Влад пожал плечами.
– Не знаю. Насколько мне известно, в ближайшие месяцы профессор никуда не собирался. Недели не прошло, как он вернулся из Италии.
Следователь никак не отреагировал на слова Влада. Он снова заинтересовался справочником.
– Он всегда загибал страницы?
Влад подошел к следователю, через его плечо глянул на страницу справочника. Следователь, не дожидаясь ответа, вслух зачитал:
– «Рим стоит на множестве катакомб, многие из них со временем обрушились. Лучше иных сохранились катакомбы св. Каллиста…»
Захлопнул справочник, шлепнул им по ладони и пытливо взглянул на Влада.
– У меня складывается впечатление, дорогой мой Уваров, что профессор собирался в Рим. И вы об этом прекрасно знали.
– Поверьте мне, что ваше впечатление обманчиво, – ответил Влад.
– И еще вы прекрасно знали, – не обращая внимания на замечание Влада, добавил следователь, – что профессор должен был навестить вас сегодня ночью. Не мог старик отправился глубокой ночью туда, где его никто не ждет. Понимаете? Не мог!
– Вы меня в чем-то подозреваете?
– Я вам скажу об этом, когда сочту нужным. У вас есть, что еще полезного сообщить мне?
Вместо ответа Влад снова повернулся к книжным стеллажам. До чего ж занудный мужик! Накручивается на шее, словно удав, ничему не верит и отбивает всякую охоту говорить. Но в одном он, пожалуй, прав: Сидорский собирался в дорогу. Дорожная сумка с вещами первой необходимости, раскрытый справочник по Италии, зажженный во всей квартире свет… Атмосфера грядущего отъезда. В Рим? Но почему так неожиданно? Профессор ничего не говорил Владу о том, что намерен срочно уехать. Мало того, вернувшись из Курмайора, он жаловался, что очень устал и ни в какую поездку его теперь силой не отправишь. А тут вдруг стал собираться, как по тревоге.
«Рукопись! – подумал Влад. – То, что случилось с ним и со мной – не заурядный случай. Это чрезвычайное происшествие. И все вертится вокруг Тайны Власти, той самой Тайны, которую-де передал Понтию Пилату Иисус Христос… Сказка?»
Влад кинул взгляд на людей, расхаживающих по профессорской комнате, на их мокрые черные плащи, на дорожную сумку, в которую наспех были брошены вещи, на письменный стол, заваленный бумагами… Здесь витает смерть, реальнее которой ничего другого быть не может… Сказка?
– Да выключите же, наконец, приемник! – крикнул следователь. – Все уши уже прожужжали этим затмением солнца!
Из кухни доносилось тихое бормотание диктора. Сидорский никогда не выключал радиоточку, даже на ночь. Новости и музыка не мешали ему спать, он попросту их не слышал из спальни. Оперативник тенью прошел по комнате, скрылся на кухне. Выпуск новостей оборвался на полуслове.
«Я ведь знаю, кто его убил! – думал Влад. – Но молчу. А следователь видит меня насквозь, он все понимает…»
– Что они там тянут! – пробормотал следователь, взглянув на часы. Он нервничал. Он чего-то ждал.
Влад рассматривал ряды книг. «Профессор в пожарном порядке собирался в Рим. Его интересовали катакомбы Каллиста…»
Следователь словно читал мысли Влада.
– Катакомбы – это подземные кладбища? – спросил он, листая туристский справочник.
– Не только, – ответил Влад, не оборачиваясь – смотреть в колючие глаза следователя уже было невыносимо. – Вдоль древней Аппиевой дороги, например, тянутся подземные туфовые галереи, которые еще иногда называют коеметериями. В них прятались и проводили тайные богослужения первые христиане. А что касается катакомб Каллиста, то это был официальный некрополь римских епископов.
– Что-то вроде подземного кладбища? Пещера с покойниками?
– Не совсем пещера, – возразил Влад. – Первые катакомбы выглядели как узкие галереи с погребальными нишами в стенах. Их закрывали мраморными или терракотовыми плитам с надписями и рисунками. А позже появились сложные конструкции из нескольких этажей.
– Даже так? Из нескольких?
– Катакомбы Каллиста, например, имеют четыре этажа.
– И что профессор собирался там найти?
