скачать книгу бесплатно
Чувства из прошлого
Лилия Дворянская
Одновременно любовная и детективная история. Главные герои знакомятся в детстве, вместе взрослеют, преодолевают путь от детской дружбы до глубоких чувств и… расстаются на 20 лет. Судьба сведет их вместе во время расследования преступления. Чтобы выяснить почему убийство совершенно оружием военного времени, главному герою придется изучить архивы. А помогут ему в этом украденные картины.
Лилия Дворянская
Чувства из прошлого
-1-
(1988 год)
В сквере витал медовый запах цветущих лип. Где-то в траве беспечно стрекотали кузнечики. Сквозь крону деревьев ярко светило солнце и его, падающие на землю, лучи расчерчивали детскую площадку черно-белыми полосами. С площадки доносился задорный смех, девчоночье повизгивание и скрип качелей.
Задрав вверх к теплому июньскому солнцу веселые мордашки и зажмурившись от его яркого света, на больших скрипучих деревянных качелях, крепившихся цепями к толстой перекладине, стоя качались две девчушки. Каждой из девчушек было по семь лет.
Они поочередно приседали, придавая качелям ускорение, и когда одна из них оказывалась наверху, в этот момент ей казалось, что она взлетает до самого неба и поэтому радостно вскрикивала.
«Эй, малышня, вас там еще не укачало? Может домой?» – крикнула им третья девочка, прикрыв журнал, который до этого увлеченно читала. Она была чуть постарше своих подружек, поэтому считала себя взрослой и более серьезной. Старшая девочка сидела в тени на деревянной лавочке под одной из раскидистых лип. И закатав шорты выше, она выставила под солнечные лучи свои длинные, худые, покусанные комарами ноги.
«Танюш, можно мы еще чуть-чуточку покачаемся?», – попросила ее одна из девочек с качелей с густыми темно-русыми волосами, заплетенными в длинную косу.
«Тань, а хочешь покачаться с нами?» – предложила вторая девочка с двумя рыжеватыми хвостиками и веснушками, рассыпанными по курносому носику и пухлым щечкам.
Таня презрительно фыркнула: «Вот еще! Что я маленькая что ли, с вами на качелях качаться?!».
Девочки продолжили свое веселое занятие, а Таня, обмахивая себя журналом, продолжила загорать, время от времени лениво посматривая в сторону девочек.
Через какое-то время девчонкам качаться на качелях надоело, они с хохотом спрыгнули на землю, наперегонки подбежали к Тане и уселись на лавочку, по обе стороны от нее.
«Давайте прыгать в резинку», – предложила девочка с темной косичкой.
«Нет, не хочу», – возразила ей рыженькая подружка, – «лучше на скакалке!».
Девочки начали спорить, выясняя, во что им следует играть дальше.
Но Таня их остановила: «Так, Геля и Оля. Слушаем меня. Прыгать мы больше не будем! Сейчас мы спокойно посидим, поиграем в слова и пойдем домой обедать».
«Геля, начинай!» – обратилась она к девочке с косой, сидящей слева от нее.
«Арбуз», – громко произнесла Геля.
«Мне на «зэ», – констатировала Таня, – «Заяц. Тебе на «цэ», Оля», – повернулась она к девочке с двумя хвостиками и веснушками, сидевшую от нее справа.
Оля скуксилась, скорчила недовольную физиономию и нехотя выдала: «Цапля».
Но уже вскоре все трое увлеклись новой забавой, сидя в тени липы и весело болтая ногами.
Их игру внезапно прервал топот множества ног, пронзительный свист и громкие возгласы: «Держи его!» «Лови!» «Сейчас мы тебе покажем!».
С гиканьем и криками «Ну что, попался!» на детскую площадку влетели четыре мальчишки лет девяти или десяти. Высокий худой темноволосый мальчик, который бежал первым, споткнулся, ничком упал в песок, но тут же перевернулся и попытался вскочить. Но его тут же толкнули, и он так и остался сидеть на земле. Трое пацанов окружили его со словами: «Ну, вот ты и попался, умник. Сейчас мы тебе покажем, как обзываться!».
Заметив сидевших на лавочке девочек, один из трех мальчишек – длинный белобрысый пацан с облезающим конопатым носом повернулся и грозно крикнул им: «Чего зырите! Пошли вон, малявки!»
От неожиданности девочки растерялись и испуганно друг к другу прижались. Вдруг Геля, заприметив что-то в траве, медленно спустилась с лавочки, подошла, наклонилась и подняла лежавшую на земле палку. Занесла ее над головой и сказала твердым злым голосом: «Трое на одного – это нечестно! Не трогайте его и проваливайте сами. А мы здесь играем! Мы пришли сюда раньше вас!»
Ее подружки в ужасе на нее смотрели, а белобрысый криво усмехнулся, сплюнул сквозь зубы и сказал, обращаясь к своим друзьям: «Нет, ну вы видали! Защитница выискалась! Ну-ка, Стас, разберись с ней!»
Стас, крупный полный пацан с красным и лоснящимся от быстрого бега лицом, отделился от остальных и стал медленно подходить к Геле. Та, не слова не говоря, сделала пару шагов в его сторону.
«Слышь, ты, мелкая, – тяжело дыша произнес Стас, приблизившись, нависнув над маленькой Гелей и толкнув ее в грудь, – Домой иди! Пока цела».
Геля пошатнулась и вдруг резко ударила Стаса палкой по лбу, затем с силой толкнула его и он, не удержавшись на ногах, плашмя грохнулся на землю. Из рассеченной брови по его щеке потекла кровь. Стас заревел от боли и унижения, а Геля все так же молча, грозно сверкая глазами, шагнула по направлению к остальным ребятам, вновь занося над головой палку.
Те некоторое время, поочередно, оцепенело, смотрели, то на плачущего Стаса, то на воинственную Гелю.
«Ну, ты даешь! Чокнутая! – удивленно протянул третий хулиган с намазанными зеленкой коленками и предложил остальным. – Пацаны, да ну их… пойдемте отсюда!
Оставив худенького паренька, так и сидевшего на песке, двое начали медленно отступать. К ним присоединился и всхлипывающий Стас, одной рукой пытаясь вытереть с лица кровь и слезы, а другой вытирая нос.
«А ты, чокнутая…, – на ходу обернулся белобрысый к Геле, но не успел договорить потому, что в него полетела брошенная Гелей палка.
Он крикнул остальным “Бежим!». И вся троица быстро скрылась вдалеке.
Геля подошла к оставшемуся мальчику и протянула ему руку: «Вставай!»
«Сам справлюсь», – проворчал тот, вставая на ноги и отряхиваясь. Затем смущенно добавил, – Ладно, спасибо».
Мальчик был высокий, худой и какой-то нескладный. Его отросшие темные волосы топорщились в разные стороны, а одежда была мятая и заношенная. На бледном лице ярко выделялись пронзительные даже не серые, а почти синие глаза, которые настороженно смотрели на Гелю.
«Как тебя зовут?» – робко спросил ее мальчик.
«Я Геля. Ангелина», – ответила девочка, поглаживая руками свою косу.
«Ангел Геля?» – переспросил он.
«Нет, просто Геля. – засмеялась она и показала рукой на подружек, – А там Оленька и Таня».
«Понятно. А я Димка», – представился мальчик.
Геля подвела его к лавочке, где сидели другие девочки.
«Это Дима, – представила она его подружкам и поинтересовалась, – Дима, будешь играть с нами?»
«А во что вы здесь играете?» – поинтересовался Дима.
«В слова, – пояснила Оленька, – Давай с нами!»
«Хорошо, я знаю очень много слов. Я люблю читать», – согласился мальчик.
«Дим, а зачем они за тобой гнались?» – поинтересовалась Таня, отодвигаясь в сторону и давая возможность Димке присесть рядом.
«А, – махнул он рукой, плюхаясь на лавочку, – я гулял по улице и увидел, как эти трое строят прохожим рожи, сидя в телефонной будке, и назвал их «неандертальцами». Они услышали, погнались за мной, ну я и побежал».
Оленька чуть наклонила голову и с любопытством спросила: «А кто это такие эти неа… неа… неадатальцы?»
И Димка стал рассказывать. Он рассказывал так увлекательно: о древних людях, как и где они жили, как охотились, как выглядели, и девочки, слушали его затаив дыхание.
Как только он закончил свой рассказ, Таня посмотрела на часы, ойкнула, вскочила с лавочки и потребовала срочно идти домой. После небольших препирательств, Геля с Олей попрощались с мальчиком и уныло поплелись вслед за ней.
Димка грустно посмотрел им в след, встал и неспешно пошел в обратном направлении.
Внезапно Геля окрикнула его: «Дим, мы гуляем здесь каждый день, приходи к нам снова!».
«Хорошо, завтра я обязательно приду», – крикнул в ответ Димка, помахал рукой и вприпрыжку побежал домой.
Так и началась их дружба.
– 2 -
(1993 год)
Димка, сидел на скамейке в городском парке и читал книгу. Точнее пытался читать, потому, что он постоянно отвлекался, пытаясь высмотреть не идут ли девочки. Июльский день разливался зноем, время шло, а девочек все не было видно.
Они договорились встретиться ровно в одиннадцать. И вот часы показывали одиннадцать ноль пять, одиннадцать десять. А их все нет и Дима начал волноваться: «вдруг что-то случилось, и они не придут?».
Но внезапно на его глаза легли две теплые ладошки.
«Угадай кто?» – спросил Гелин голос.
От этого Димкино сердце радостно забилось. Он не успел ничего ответить, как на скамейку рядом с ним опустились Геля и Оля.
«Давно ждешь?» – поинтересовалась Геля.
«Не знаю, не слежу за временем, – как можно безразличнее постарался сказать он – я читаю. Книга очень увлекательная».
«Почему ты тогда держишь ее вверх ногами?» – захохотала Оля.
Димка с удивлением взглянул на свою раскрытую книгу, смущенно улыбнулся, пожал плечами и тоже расхохотался.
Они познакомились пять лет назад и дружат до сих пор. Девочки ему очень нравились. Геля с Олей не задавались, с ними можно было гулять, играть, бросать камешки в пруд, чтобы те скакали «блинчиками», разговаривать обо всем на свете, обсуждать книги и фильмы.
А еще они всегда с большим интересом слушали его рассказы о пиратах, рыцарях, мушкетерах. От этого Димка казался себе очень важным и умным.
На самом деле он не был ни «умником», ни «ботаником». Совершенно обычный мальчик. Учился средне. Просто Дима был эрудированным и много читал, особенно на исторические темы. Поэтому непременное «отлично» у него было по одному предмету – его любимой «истории». По «истории» он знал гораздо больше, чем было написано в учебнике и очень удивлял этим даже своего учителя.
Диму воспитывала бабушка. Маму он знал только по фотографиям и бабушкиным рассказам, ее не стало в тот день, когда он появился на свет. Отец-геолог в его жизни появлялся время от времени. И то время, пока отец был в экспедиции – было счастливым и спокойным. Грубый, отстраненный человек не знал, как обращаться с собственным сыном, а Дима отца откровенно боялся. Любая Димкина провинность, даже самая незначительная оборачивалась криками и отцовским ремнем. Вот бабушка была добрая, она его любила, всегда его жалела и успокаивала, и Дима ее тоже очень любил.
Друзей у Димы было немного: девочки и еще сосед Славик. Вот как раз простодушный добряк Славик и был настоящим «ботаником». С одноклассниками Дима держался дружелюбно, но не сближался. Он не любил шумных игр, не гонял с мальчишками в футбол, не дрался и не прыгал по гаражам. Поэтому окружающие взрослые считали его умным, вежливым, воспитанным и, не по годам, рассудительным мальчиком.
Вот только перед своими подружками Димке хотелось казаться не только умным, но и сильным. Для этого он потихоньку от всех записался в секцию самбо и несколько раз в неделю ходил туда по вечерам.
Геля и Оля были не просто лучшими подружками, но и двоюродными сестрами. Татьяна – их старшей сестрой, родной – Оле и двоюродной – Геле. Татьяна повзрослела, отделилась от их компании и предпочитала проводить время с ровесниками, а не «возиться с тремя мелкими поросятами», как она шутя называла их неразлучную троицу.
Оля с Таней и Дима жили в Санкт-Петербурге и даже ходили в одну школу. Только Димка был на класс старше. А Геля с родителями проживала в Ярославле. В Санкт-Петербург она приезжала на каникулы, в гости к их общей с Олей бабушке. Бабушка и Олины родители жили в старинной доме, в большой просторной квартире с большими окнами и с высокими потолками с лепниной.
Когда-то в этой квартире еще жил их дедушка, известный военный хирург, но к тому времени, когда родились Оля с Гелей, его уже не было на свете.
Диме очень нравилось бывать у девочек дома. У них было много интересных вещей: разные статуэтки, коллекция картин, а самое главное – большая библиотека, которая занимала целую стену в одной из комнат. Ему даже разрешали брать из нее книги на время.
Он очень любил девочек, но относился к ним по-разному. Оленьку считал что-то вроде своей младшей сестры, ему хотелось оберегать и защищать ее. Когда в школе к ней задирался одноклассник Женька Белых, ему пришлось припугнуть его и поставить на место. С тех пор Женя каждый раз опасливо поглядывал, проходя мимо него, и Олю больше не обижал.
А к Геле у него были особые чувства. Трогательная нежная привязанность, только зарождающаяся влюбленность, но тринадцатилетний Димка еще не понимал этого и считал, что просто скучает, потому, что видятся они только на каникулах.
Он только самому себе мог признаться, что только благодаря ей, так смело прогнавшей хулиганов, которые собирались его побить, он сам решить стать сильным и смелым. Для нее.
«Дима, Дима… Ну, Дима же!» – вывел его из задумчивости требовательный голос Оли.
«Да-да», – ответил он рассеянно.
«Что «да-да»?! Ты хоть слышал, что я тебе сказала?» – обиженно надула губки Оленька.
Димка на нее вопросительно посмотрел и пробормотал: «Я задумался, извини».
«Хорошо, повторю еще раз», – произнесла Оля. – «Послезавтра мы с Гелей уезжаем на дачу. Вернемся в начале августа».
Диме моментально стало очень грустно. Он, повесил голову, уставился себе под ноги и расстроено засопел.
«Если тебя бабушка отпустит, может ты поедешь с нами?» – осторожно предложила Геля, увидев, что он расстроился.
Глаза Димки засияли, он оживился и радостно заулыбался.
«Она отпустит! Обязательно отпустит!» – пообещал он и, откинувшись на спинку скамейки, зажмурился от яркого солнца и счастья.
Впереди у них была дача, лето и вся жизнь.
-3-
(1996 год)
Где-то вдалеке за деревьями прошумел поезд. Звук его становился все тише и тише, пока не растворился в воздухе. Ангелина прислушалась к лесу. Шелестели кроны высоких сосен, с тихим стуком на землю упала шишка. Если бы не надоедливое многоголосое комариное дребезжание над ухом, то можно было бы бесконечно долго сидеть на корточках, собирать чернику и представлять, что ты остался на этой планете совсем один.
«Геля, ты где? Откликнись!» – донесся до нее голос Оли. – «Ау-у!».
Геля вздохнула, помахала перед лицом рукой, отгоняя докучливых комаров, встала по весь рост и крикнула: «Я здесь! Идите сюда!»
Вскоре между деревьями замелькала белая ветровка Оли и серый свитер Димы.
Оленька подскочила, заглянула в Гелино пластмассовое ведерко, почти полное сизой черники и чуть завистливо протянула: «Ничего себе, уже целое ведро насобирала, а у меня едва половина корзинки наберется».
