скачать книгу бесплатно
Время вернуться
Надежда Дудко
Можно ли воссоздать мир? Возможно, ли заново исцелить не зажившие раны? Для жителей таинственного Города эти вопросы крайне важны. Люди вернулись на искореженную землю, чтобы дать ей еще один шанс, так как верят: они изменились и стали другими. Но так ли это на самом деле? Где грань между жизнью и стремлением к разрушению? И что скрывается в глубоких недосягаемых песках Пустыни? Эти тайны предстоит разгадать многим героям книги. В поиске второго мифического города, затерянного среди песков, они снова будут вынуждены столкнуться с темной реальностью и определить свое место в этом мире.
Надежда Дудко
Время вернуться
ЧАСТЬ 1
Пролог.
– A где же люди? – вновь заговорил, наконец, Маленький принц. – В пустыне все-таки одиноко
– Среди людей тоже одиноко, – заметила змея.
Каждый вечер он совершал свой переход. Шаг за шагом по проторенному пути, среди удлиняющихся теней на красных барханах песков, в свете багряного закатного солнца, он сам казался черной тенью. Всегда один… всегда в пути…
Его мрачную фигуру дополнял лишь посох. И каждый раз все было по-разному. Суровые ветра сдували барханы, возводили новые, стирали с глаз долой следы тяжелых ног. Пустыня неизменна, но она постоянно меняла свой облик. Он привык к этому. Пустыня стала его частью, он впитал ее в себя. Но иногда, порой, его посещали миражи. И тогда он видел зелень садов, бурлящую реку, стены большого прекрасного города. Он чувствовал запахи, слышал шум людей. Он видел, как с радостным криком бежит ребенок. В такие моменты он кусал губы до крови, чтобы не видеть. Чтобы прогнать мираж и вспомнить другое. Потому что иллюзии – это не жизнь. Пустыня давно поглотила его душу. Смертная тоска и долг, – вот единственные союзники среди этого морока.
До конца пути он добирался, когда солнце полностью утопало за горизонтом и на черном, необъятно черном небе высыпали тысячи звезд. Когда тьма опускалась на пески, когда ночь вступала в свое право, только тогда он мог остановиться, откинуть капюшон и устремить свой взгляд туда.
Там тоже когда-то была жизнь. Там тоже были сады. Но теперь, там царила пустота: зияющая, как бездонная дыра; как чудовище, что пожрало само себя, бездыханное и иссохшее, словно обломанная ветка дерева на ветру.
Он стоял всю ночь, недвижим как камень. Старый и забытый словно… словно труп в том проклятом зале. Его лицо уже давно не меняло выражения, он забыл многое из того, кем был когда-то, потому что Пустыня давно поглотила его душу. Но иногда, смотря туда, его пальцы сильнее стискивали посох.
Он уходил перед рассветом. Когда небо уже теряло свой маслянисто черный свет, когда на волнистом горизонте появлялась чуть светлая желто-розовая полоска, а звезды меркли, он разворачивался и всегда уходил обратно. И никогда не оборачивался назад…
Глава 1.
Вечернее солнце на безупречно чистом голубом небе заливало теплым светом двор, в котором одиноко прохаживался невысокий пожилой человек в темно-синем жилете.
Он не был стариком в прямом смысле этого слова, но седина полностью легла на его голову, а морщины покрыли все его загорелое лицо. Вместе с дряхлостью возраста в этом не высоком росте, в его коренастом теле и жилистых руках скрывалась такая сила, а глаза светились таким живым пытливым огнем, какому бы позавидовал любой человек гораздо моложе его.
Сейчас он тихонько брел по песчаной дорожке, рассматривая окна жилых домов, щурясь от яркого солнца, и опирался на свою красивую трость с набалдашником в виде головы льва.
Эта любопытная деталь уже много лет несла в себе цель не помогать ее хозяину в движении, но придавать внушительный вид, когда он недвижим стоял и строго смотрел на собеседника.
А пока Акиму Филимоновичу некого было «сокрушать». Он частенько поглядывал на часы и озабоченно хмурился, видя, как стрелка неутомимо скользила по кругу. Собеседник опаздывал.
Поговаривали, что Аким Филимонович уже давно отошел от дел, потому что он покинул кресло директора Академии пять лет назад и за это время больше ни разу не побывал в ее стенах. По мнению многих людей, он достоин лучшего отдыха и покоя. Но не таков был дух этого человека, и, не смотря на вечернюю жару, он стойко ждал под палящим солнцем, тогда как мог бы оказаться в Садах под раскидистыми ветвями цветущей сирени.
Горячий ветер шевелил волосы на голове; горячее солнце склонялось все ниже, от чего тени удлинялись, вытягивались на горячей земле. Упрямство победило и в какой-то момент оказалось вознаграждено! К нему навстречу, запыхавшись и сбивший дыхание, бежал молодой человек с черным портфелем в руке. По его лицу градом струился пот.
– Простите! – Воскликнул, задыхаясь, мужчина. Он выпучил на Акима Филимоновича налитые кровью глаза, и стал вытирать платком мокрое лицо. – Простите меня, пожалуйста, нас очень сильно задержали на собрании. Я торопился, как мог!
Аким Филимонович оживился. Он не сердился на него и только усадил друга на скамейку.
– Да отдышись ты! Успокойся! И о чем же там говорили? Вы поднимали вопрос о Пустыне?
– Да если бы! – отмахнулся собеседник, которого звали Владимиром. – Сейчас все речи только о Загорных Озерах и только о них! Три озера могли бы быть пригодны для жизни. И уже почти очищены, но вы понимаете… Подрывники! Мы по плану хотим заселить Озера через два года.
– Два года! – Аким Филимонович сокрушенно покачал головой. – Два года – это так много! Потребности Города возрастут, и все, что мы сделаем – так это посадим пару деревьев и потравим всю рыбу, пока она будет приживаться. Наши дела идут слишком медленно.
– Я понимаю вас Аким Филимонович, – возразил Владимир. – Но вы же знаете, подрывники! Они гадят и гадят, просто потому что им так нравится!
– Знаю, но послушай меня, Володенька! Даже, если получится усмирить подрывников. Даже, если мы очистим Озера полностью, возродим в водах жизнь и насадим там сады – это будет лишь малой горошинкой того, что мы должны были уже сделать десятилетия назад!
– Аким Филимонович! – Владимир снисходительно улыбнулся и поглядел на своего друга и наставника. – Вы великий реформатор, но даже ваши идеи не могут так быстро воплотиться в жизнь. По крайней мере сейчас.
– Это тебе в Совете Академии так сказали? – Старик сел на скамейку рядом с Володей и упрямо поджал губы.
– Поймите, без вас, мы бы почти ничего и не добились в Восстановлении. Но на все нужно время, а Озера – это очень важный шаг, поэтому и стоят они во главе угла.
Аким Филимонович покачал головой и выдохнул, словно смирился с происходящим. Но в душе бурлило пламя – большое, искрящееся и жаждущее освобождения. От него уходило что-то очень важное. Невероятно нужное! Какая-то тончайшая нить, которую там страшился оборвать. И Володя понимал, что никакими уговорами, ни упреками и ласками, его собеседник не остановится.
– Скажи, мой друг! Ты принес?
– Конечно! – Володя в подтверждение своих слов снова улыбнулся и вытащил из портфеля увесистую большую папку. – Я только не пойму, почему вы сами за ней не пришли? Вам же доступны любые архивы!
– Милый Володенька! Ты и то мне не веришь, так не хватает еще тревожить Совет из-за такой мелочи. Это же не Озера, право слово!
– Аким Филимонович!
Старик рассмеялся и забрал у Владимира папку. Его пальцы коснулись переплета с такой нежностью и бережливостью, сложно это были крылья бабочки или редкого лепестка цветка. Он уже предвкушал бессонную ночь, ожидал ее с огромным нетерпением и больше ни о чем не хотел мечтать.
Владимир смотрел на это преображение с большой любовью и уважением. Так всегда было, когда собеседник, словно молодой лев, готов был прыгнуть прямо в пекло, чтобы своей отвагой, достичь новых горизонтов.
– Скажите мне! – Володя коснулся слегка его плеча. – Почему именно эти архивы? Почему Пустыня?
Лицо Акима Филимоновича словно помолодело на десять лет.
– Видишь ли Володенька. В песках так часто скрыто что-то очень важное! И это надо найти.
– Но ведь прошло так много лет, что может еще остаться под песком целым и невредимым?
– Многое, Володенька. Очень многое.
Он вспомнил, как двадцать лет назад оказался в Пустыне и нашел там красивый цветок. Единственный и одинокий в безбрежном море дюн. Когда-то он рассказал часть этой истории Владимиру, но тот воспринял его как добрую светлую сказку. С тех пор Аким Филимонович никому ничего не говорил, однако сейчас не нашел в себе силы промолчать.
– На нем совсем не было шипов. А листья тонкие, нежные и сочные, как с весенних лугов. Песок скрывает тайны, Владимир. И нам еще предстоит их разгадать.
Глава 2
Неизвестно, чего больше было в душе у Акима Филимоновича: жажды авантюр или желания увидеть, как твоя земля излечивается от жестоких ран и расцветает.
Очень часто эти мысли вызывали в его душе целую бурю чувств, но чем сильнее разгоралась та борьба, тем более они объединялись, сливались в одно и в итоге проросли так сильно, что от них нельзя было отказаться.
Давно умерла жена Акима, которую он нежно любил долгие годы. Давно из родного гнезда улетели дети, и Город сполна оценил как преданно и самоотверженно бывший глава Академии отдал всю жизнь великому делу – Эпохе Восстановления. В этом деле и нашел он покой и отдохновение.
Город наблюдал за делами его рук. Он рос и видел, как оживали мертвые улицы, как испепеленные земли начинают дарить жизнь. Но Акиму было мало. Его сердце каждый раз наливалось свинцом и раскалялось до предела, когда после долгого и трудного дня он брал в руки карту и осматривал окрестности.
Сразу за Городом во всю ширь тянулась степь – безбрежная высушенная земля.
К югу за холмами притаилось древнее море. Его темные воды на вид страшны, но удивительно теплы и безопасны.
На Севере лежала тень. Мало кто проник на ее территории и знает, что именно там происходит. Сведения о живущих там обрывочны и крайне недостоверны. А Запад был потерян. Он пал еще тогда, и никто не знает, что хранят те земли. Эпоха Восстановления не смогла добраться до тех мест. Слишком сильно изранена земля, а Глава Академии боялся посылать туда людей.
Несмотря на это, Город расцветал, Эпоха Восстановления сделала из него символ надежды, дуновением доброго ветра перемен. Сюда возвращались лучшие из людей: философы, врачи, ученые. И все они славили мудрость Хранителей и горожан. Всеобщее ликование омрачали Подрывники, но Аким упорно не желал их замечать. Но вот однажды, проводя вечера за картой и сетуя о судьбе и неизвестности Запада, он внезапно для себя обратил внимание на Восток, где за высокими скалами, за цепью Загорных Озер расстилалась бесконечная Великая Пустыня. Она находилась так близко от города и так заботливо от людского взора ее ограждали горные хребты. Пустыня не имела сравнения. Сложно даже представить масштабы безбрежного красного моря, описать, как пылают огнем на закате ее пески. Но и это не главное! Не смертоносная красота пустыни, не ее труднодоступность и высота ее дюн. Нет! Главное было то, что именно там рос цветок. Не у полумертвых Загорных озер, о которых так сильно радеет Владимир; не в степях, в которых только-только стала просачиваться жизнь. Цветок рос именно в безжизненной пустыне. А у Акима всегда была хорошая интуиция.
***
На Город ложились сумерки. Вот он! Необъятный и великий в своей красоте! Золотые купола полыхали красным в лучах уходящего солнца. Розовый мрамор колонн розовел на закате, высокие дома со стеклянной облицовкой тонули в голубой дымке.
Это был приятный вид, успокаивающий и ласкающий взор. Город жил! Деревья в садах отдавали ароматную свежесть, распространявшуюся все выше, поэтому Аким Филимонович распахнул дверь, вышел на балкон и с наслаждением нырнул в царство запахов и оттенков. В руках чашка горячего кофе, на столе заветная папка. Он любил работать и хотел работать! Но даже сейчас, он не мог заставить себя торопиться.
Его охватила волна мыслей. Хранители ведь правы, помогая в восстановлении озер, без них Городу не прожить, и если проект провалится, то вся Эпоха Восстановления окажется под угрозой. Но с другой стороны, это лишь малая капля в море по сравнению с тем, как могло бы быть. Озера для Города – это как обезболивающее для смертельно больного человека. Оно уберет боль и улучшит состояние, но не сможет исцелить.
Мирным горожанам неизвестно это. Каждый день они трудятся ради мира, радуются успехам и печалятся о неудачах, но они не знают о Цветке. Они не знают о том, что двадцать лет назад в Пустыню ушла та, которая поманила молодого Акима за собой, показала ему пески, одинокое растение в дюнах, а через несколько лет прислала одно единственное и последнее сообщение: «У нас есть шанс. Он сам сказал мне это. Найди его».
Вот тогда мировоззрение Акима Филимоновича перевернулось. Он не понял ее сообщения. Он вообще мало понимал речей и даже не знал, кем является та одинокая светловолосая женщина, которая так хорошо ориентируется во враждебном мире Пустыни. Смешно конечно, он даже ходил к подрывникам за ответами на свои вопросы, но после разговора с ними, безграничной глупости и унижения, Аким Филимонович зарекся думать о них что-либо хорошее.
Тени на домах удлинялись, придавая Городу таинственный вид. Аким Филимонович включил светильник и сел за стол. Он решил сегодня работать всю ночь, как часто делал в периоды своих свершений. А потому открыл папку и сразу углубился в чтение…
***
День 17. 3…. Г. Шестой месяц.
« Мы вышли к перевалу к семи вечера, хотя предполагали прибыть сюда только к поздней ночи. Тем лучше! Можно отдыхать.
Мы преодолели пустоши, и это главное! Они полностью мертвы. Ни зверья, ни насекомых, вообще ничего! Пусто. И от этой пустоты особенно не спокойно.
Командир говорил, что здесь ничего нет и быть не может, но меня не отпускало ощущение, что мы на виду…
К двум часам дня наш отряд набрел на старую дорогу. Ее то мы и искали. Когда-то здесь была оживленная трасса, а теперь она поросла сухим репейником и ее мяли только колеса нашего вездехода. В любом случае стало гораздо лучше. Однако ощущения опасности не уходило. Весь день стоит страшная жара, я даже понять не могу, кому могло в голову искать здесь какие-то поселения?
Ладно, в любом случае мы у перевала. Связи практически нет, но я точно найду способ связаться с базой в центре, и пускай нас забирают воздухом! По этой дьявольской дороге я больше не поеду!»
Аким Филимонович отложил записи Искателя в сторону и вынул другой документ.
Комментарий. 18 день 3… г. Шестой месяц.
«Путь от Города до перевала составляет 300 километров. По всему периметру тянется пустошь, в которой разбросаны руины жилых домов сельского типа. (Примечание – все руины отмечены на карте). Через пустошь проходит старая трасса. Она сильно повреждена, есть ли возможность ее восстановить, еще предстоит узнать. Кроме того, вдоль дороги разбросаны старые мины. Заминированы участки и вдоль берега моря. Вода в море имеет неестественно черный цвет, но лаборатория еще не предоставила результат. Далее дорога заворачивает вглубь пустоши и доходит до старого оборонительного пункта у обрыва. Над обрывом мост сохранился, хотя как мы и предполагали, Врата закрыты. Потому, Экспедиция вынуждена сообщить, что известный путь в «Пустыню» утерян.
Однако, как написано выше, рядом с обрывом обнаружены руины поселения военного времени. Нами было принято решение остаться в руинах на три дня и вывезти все документы, если они еще сохранились».
День 20, 3…. г. Шестой месяц.
«Никогда не любил шастать по подобным руинам. Кому они нужны? Тут сгнило все, что могло сгнить! Но нет. Этим Искателям нужно обнюхать все! Заползти в каждый уголок самого темного и развалившегося сарая! И особенно ночью. Наверное, так бывает, когда заняться нечем.
Луна… такая красная, большая. Прямо над Вратами висит. Сразу видно, что мы не дома. А я так жалею, что уехал оттуда! Ну, кому могло прийти в голову восстанавливать этот мир? Заранее проигрышное дело!
Ученые всё шушукаются между собой. Пока я как дурак патрулирую мост, целая кавалькада чуть ли не облизывает древние данные. Все говорят про город, находящийся в Пустыне. Да кому он нужен?!
Надо быстрее связаться с базой и улететь отсюда воздухом, куда подальше!»
Аким Филимонович усмехнулся, читая забавную записку старого колониста. Но следующее письмо снова вернуло всю серьезность. Неизвестно кому оно было адресовано, и кто его написал, но по телу профессора прошла липкая дрожь.
На заре. 2… г.
« Они хотели найти город…
Мечтали снова свергать горы! Перевернуть весь мир вниз тормашками! Раздробить Врата, найти источник нашей гибели и снова возвести его на пьедестал! Они никого не слушали. И сгинули…
Каждый день я их жду! Каждый год стою у Врат, боясь шагнуть в Пустыню. Как я хотел, чтобы они вернулись! Как я жаждал, чтобы пески поглотили их вместе с городом! Земля пала. Наш мир уже достаточно пострадал.
А потом они вернулись, спустя вечность я снова увидел их. Измененные, властные, другие… Они не позволили открыться Вратам. Они были опечалены. Мне стало многое открыто, но чем дальше мы шли нога в ногу, тем сильнее они хотели забыть Пустыню, и тем больше я жаждал пройти по их следам».
На улицы опустилась глубокая ночь. Аким Филимонович откинулся на спинку кресла и посмотрел на чистый лист бумаги, рядом с толстой папкой. Удивительно, профессор так увлекся чтением о таинственном городе в песках, что совершенно забыл о привычке делать заметки.
Когда-то он слышал о нем, но это было очень давно. Мысли вихрями кружились в голове.
Их Город, тот, в котором он живет – это первый шаг на пути Восстановления. Он стал памятью для всех, кто погиб и пропал. Хранители однажды сказали: наш дом, каким бы он ни был, всегда останется нашим. И если он грязный, его всегда можно отмыть. Мы не должны больше покидать его, но обязаны сделать все возможное, чтобы в нем снова царил мир.
Да, это были слова Хранителей. Но что-то уплывало из памяти Акима Филимоновича, и он снова начал судорожно перелистывать листы бумаги. Там говорилось о четвертой Экспедиции, которая нашла вход в Пустыню и отправилась на поиски затерянного города, а затем была выдворена назад странными людьми, которых назвали подрывниками.
Репортажы вечерних новостей, описывали глупые легенды, которые тут же разрушали неопровержимыми доказательствами.
Аким Филимонович протер глаза. Стояла темная ночь. Весь город погрузился в тишину под мягким светом уличных фонарей. На небе ярко светила луна, но совсем не красная и не чужая. Она была такой же уютной как тогда – в последний вечер отпуска в ресторане с женой на высокой террасе. Они пили вино, о чем-то грустили, вдыхая запах моря. Лунная дорожка тянулась по водной глади. Это был их последний отпуск. А потом случилось то, что случилось.
От Искателей он услышал легенду, распускаемую подрывниками о руинах в песках, о падшем Императоре, терзающем людей. Глупости и небылицы! Сам Аким уже бывал в Пустыне, но ничего там не увидел.
Однако была же та странная светловолосая женщина, говорившая об удивительных вещах! Откуда она пришла? И куда потом исчезла?
Аким Филимонович вздрогнул от воспоминания о том унижении, которому подвергли его подрывники, и захлопнул папку.
Что-то он упускал. Где-то промахнулся! А где именно, пока не мог понять.
Глава 3
Лия проснулась рано. Она всегда просыпалась весной раньше всех и спешила к Загорным Озерам, чтобы проверить работу датчиков по очистке воды. Это была ее скучная, но необходимая обязанность.
В последнее время участились набеги подрывников. Они частенько портили оборудование и мешали работать, поэтому Лия старалась все делать максимально быстро. Однако, по сравнению с другими людьми, Лия не испытывала сильного страха перед грозным таинственным народом. Однажды, она даже побывала в поселении подрывников и с удивлением обнаружила, что их дикарский вид, странные окрики – это не что иное, как колоритный антураж. Бутафорская маска, надетая специально для жителей Города.
Все оказалось глубже и интереснее. Лия хотела углубиться в их мистификацию, узнать их настоящее название, но подрывники народ скрытный. Они не желают, чтобы о них знали больше, чем они показывают сами.
Если все было хорошо и работало, как подобает Лия поднималась на холм, смотрела на широкую равнину, распростертую во всю ширь и мечтала о том, что можно увидеть за ее краем. Ей нравилось проводить утро таким образом, наедине с собой и с миром.
И сегодня как раз было такое утро. Но мысли о подрывниках не покидали ее. Больше всего Лию удивляли не воинственные замашки и «тайные знания», которых, возможно, и не существовало. Нет, они появились как гром среди ясного неба, словно из ниоткуда. И судя по разрозненным данным, подрывники были здесь еще до основания Города и до прихода людей. А это могло означать только одно: подрывники – это случайным образом выжившие после глобальной Катастрофы. Но почему, они тогда стали вести себя как дикари?
