скачать книгу бесплатно
Парниковый эффект
Олег Дудинцев
Олег Дудинцев – автор нескольких книг и сценарист (совместно с Андреем Кивиновым) телесериала "Убойная сила", подполковник милиции в отставке.
Главный герой романа Ланцов – вороватый, аполитичный начальник ЖЭКа одного из районов Санкт-Петербурга "подцепил" во время отдыха на альпийском курорте удивительный вирус, круто изменивший его жизнь. В силу чрезвычайной опасности этого вируса Ланцов оказывается втянутым в противостояние российских и западных спецслужб. Полем битвы, в ходе которой главный герой претерпевает глубокое перерождение и постигает в конечном итоге тайну Вселенной, становится как Россия и "предмайданная" Украина, так и ведущие государства Европы. Кто стоит за созданием "смертоносного" вируса? Кто мы, откуда мы и куда идем?
Несмотря на сложность затронутых в романе современных цивилизационных проблем, ироничный стиль изложения и жесткая, порой гротесковая, социальная и политическая сатира делает произведение легким и увлекательным для читателя.
Содержит нецензурную брань.
Олег Дудинцев
Парниковый эффект
Жить не по лжи.
А. И. Солженицын
Часть I
Пролог
Словно в опровержение апокалиптических прогнозов ученых-экологов и их адептов – воинственных и бескомпромиссных «зеленых», запугивающих население планеты, если оно не одумается, скорыми катаклизмами, вызванными, выражаясь научно, «парниковым эффектом», и словно бы в насмешку над ними зима в этот год выдалась на редкость морозной и снежной. Знать, не все еще тайны Вселенной подвластны людскому разуму, и достаточно лишь легкого дуновения высших сил, как с грохотом рушатся, казалось бы, незыблемые законы и многочисленные теории, а увенчанные лаврами академики чувствуют себя школярами, путаются в ответах и в конечном итоге без тени смущения восклицают: «На все воля свыше!»
Для большинства европейцев, привыкших к комфорту, мягкому климату и виду зеленых лужаек на Рождество, такое антинаучное поведение матушки-природы стало полной неожиданностью. Не обладая, за исключением скандинавов, должной закалкой, они растерялись и запаниковали, и было от чего. Встал на занесенных дорогах транспорт, застыла на земле авиация, засбоило в сетях электричество, а радовавшие прежде глаз палисадники покрыло непроходимой толщей снега. Пришлось им, преодолевая врожденный снобизм, браться за лопаты и возвращать палисадникам их привычный вид весьма неподходящим для цивилизованных наций способом, что вызывало крайне неприятные ощущения. «Мы же не русские, в конце концов. Это у них там Сибирь повсюду», – раздражались просвещенные европейцы, перекидывая вручную снежок и возводя сугробы возле своих жилищ. И за этим, к слову сказать, занятием быстро смолкли призывы к отказу от русского «тоталитарного» газа, что лишний раз подтверждает наиважнейшую философскую мысль о верховенстве бытия над нашим сознанием.
Впрочем, с философией не все так гладко. Зачатая и возросшая под средиземноморским солнцем философская мысль очень теплолюбива, а потому в условиях российского климата нередко приобретает весьма причудливые формы. Казалось бы, многовековой опыт выживания наших предков должен был отпечататься в умах ныне здравствующих в виде простейшей логической цепочки: Россия – северная страна, зимы в ней снежные и морозные, а потому дабы не вымереть следом за мамонтами, к ним требуется загодя подготовиться, а не надеяться на авось. Не тут-то было. У нас свой особый путь и своя философия, где именно сознание, а вместе с ним и сознательность так называемой элиты страны во многом определяет бытие ее граждан, придавая ему в зимний период неповторимый, порой пугающий колорит. А посему посочувствуем застигнутым врасплох европейцам и обратим свой взор к питерским ЖЭКам, ныне именуемым государственными управляющими компаниями.
Как уже повелось, наступившие в конце ноября сильные холода и обильные снегопады застали всех их врасплох, и первый месяц ушел на осознание ими происходящего и расстановку имеющихся в наличии сил и средств, и только Смольный и Эрмитаж с прилегающими к ним территориями, будучи главными объектами города, пользовались особым вниманием коммунальщиков, что придавало им внешне благопристойный вид, а их обитателям относительное спокойствие. Остальным же горожанам повезло куда меньше. Занесенные снегом, запуганные нависшими над их головами сосульками, промерзшие до костей и потерявшие всякую надежду на помощь извне, каждый из них выживал, как мог. Продолжалось так до Нового года, а затем наступили праздники. Городская элита, чтоб как-то согреться, упорхнула под стать перелетным птицам на юг в полной уверенности, что ближе к весне все само собой рассосется, а народ предался безудержному веселью, где не было уже места печали и все вокруг виделось декорациями некого голливудского триллера под названием «Carnival in Siberia».
Среди отбывших за рубеж был и Василий Васильевич Ланцов – начальник одного из районных, говоря по старинке, ЖЭКов, начинавший свою трудовую деятельность еще в советское время в должности слесаря-сантехника и поднявшийся по служебной лестнице благодаря своему профессиональному мастерству, помноженному на деловую хватку и математический склад ума, за что при всех экономических укладах в стране был востребован руководством и пользовался уважением среди коллег коммунальщиков.
В данный момент путь Ланцова лежал в горы. Он бы и рад был променять их на теплое море и ровное побережье Египта или, на худой конец, Таиланда, что более соответствовало его пятидесятивосьмилетнему возрасту, объемистому при внушительном своем росте животику, одышке и повышенному давлению, однако вынужден был пойти на уступки своей подчиненной Ларисе – старшему мастеру вверенного ему хозяйства, тридцатишестилетней брюнетке в самом расцвете сил. Жена же его – Нина Петровна, два года назад вышедшая на пенсию, осталась в промерзшем насквозь Питере под присмотром двух своих сыновей, невесток, внуков и внучек при том, что отъезд был обставлен Василием Васильевичем как производственная необходимость, о чем после получения в туристической фирме путевок и паспортов с шенгенскими визами он объявил в тот же день супруге:
– Меня, Нин, начальство на праздники за рубеж отправляет. На слет работников коммунальной сферы. Будем там опытом с европейцами делиться, – начал было он, но, почувствовав, что переборщил, тут же исправился: – Точнее, у них перенимать будем.
– Куда же это? – насторожившись, поинтересовалась супруга.
– В Австрию. Название городка и не выговорить. Я уж как мог отбрыкивался, но они все это приказом оформили, мне не сказав, теперь уж не отказаться, – соврал ей не моргнув глазом Ланцов.
– Красиво живете. Могли б и поближе опытом своим поделиться, – прикидывая в уме предстоящие траты, заволновалась Нина Петровна, отсидевшая всю свою трудовую жизнь за кассой в продовольственном магазине.
– Не мы же за это платим. Всё организаторы на себя берут. – Василий Васильевич выложил перед ней на стол цветастый авиабилет компании «Люфтганза». – Видишь, Василь Ланцов. До Инсбрука и обратно. В экономклассе.
Супруга надела на нос очки и углубилась в рассматривание напечатанных латинскими буквами слов, в то время как муж продолжал ее просвещать:
– К ним туда в Альпы вся мировая элита зимой слетается вопросы решать. Говорят, горный воздух мозги прочищает. Политики, миллиардеры разные…
– И проститутки, – дополнила его список, оторвавшись от чтения, Нина Петровна и пристально взглянула на мужа, причем в глазах ее вспыхнули искорки недоверия.
– Ну что ты, Нина, – отмахнулся от нее тот.
– А ты-то кто? Политик или миллиардер? – с нескрываемой издевкой спросила его супруга.
– Не веришь? – возмутился вместо ответа Ланцов. – Можешь Никешину позвонить, он подтвердит, – переадресовал он жену к своему получившему заблаговременный инструктаж заму.
– Уж он-то все подтвердит, – вздохнула Нина Петровна.
– Мы же не в давосы их едем, а в маленький городишко в горах, по-нашему просто деревня. Проституткам там делать нечего.
– Они везде себе дело найдут, – объяснила ему супруга.
– Да у нас и времени-то на отдых не будет, – принялся успокаивать ее Василий Васильевич. – Будем там в этой горной глуши лекции целыми днями слушать да инфраструктуру их изучать.
В чем в чем, а в этом он не соврал, поскольку конечным пунктом его новогоднего путешествия значился тихий альпийский городок с труднопроизносимым названием, обладавший прекрасной горнолыжной трассой и идеальной инфраструктурой. А в правде, как утверждал герой одного кинофильма, и заключается сила, и супротив нее не попрешь, а потому Нина Петровна, махнув на мужа рукой, благоразумно от него отступилась, будучи не в силах что-либо уже изменить.
Глава 1
После недельных сборов, вместивших в себя покупку пластикового на колесиках новомодного чемодана, спортивного костюма, небольшого продовольственного набора и пакета лекарств на все случаи жизни, собранного ему Ниной Петровной, Ланцов в сопровождении дорогой его сердцу и кошельку дамы вылетел на австрийский горнолыжный курорт.
Перелет в экономклассе до Инсбрука запомнился ему отменным обедом и последовавшим за ним «адмиральским» часом, прерываемым лишь возгласами весь четырехчасовой путь с интересом смотревшей в иллюминатор Ларисы да нестерпимым его желанием выкурить сигарету, что категорически возбранялось правилами полета.
Надо отметить, что Василий Васильевич не единожды уже покидал родное отечество. Впервые это произошло еще в советское время, когда он вместе с женой ездил в Болгарию по профсоюзной путевке, выделенной ему как передовику производства, а повторно уже в новейшей истории, когда старший сын Игорь свозил на один день родителей за шмотками и продуктами в соседнюю Финляндию. У Ларисы же, в отличие от своего шефа, такого богатого опыта путешествий не было и в помине, что видимо и сказалось на ее предпочтениях при выборе тура.
Когда в конце ноября Ланцов сделал ей предложение провести вместе подальше от дома новогодние праздники, она, находясь под впечатлением от увиденного ею по телевизору рекламного ролика, без раздумий и колебаний выбрала Альпы, однако начальник ее к такому экстриму готов не был и бурно высказал свое несогласие, а затем, слегка поостыв, принялся соблазнять ее теплым морем в Египте и услугой «все включено», но Лариса не уступала.
– Туда ни за какие «все включено» не поеду. Я и нашими исламистами по горло сыта. С утра до вечера с дворниками и работягами до хрипоты лаюсь.
– Других не будет. И ты знаешь хорошо почему, – опустил привередливую любовницу с гор на землю Ланцов, после чего попытался завлечь ее пляжами Таиланда, тайским массажем и катанием на слонах, однако, как ни старался, переубедить ее так и не смог.
– Нет и еще раз нет! Только в Альпы! Или никуда! – не поддавшись на его уговоры, заявила Лариса, и Василий Васильевич с большой неохотой был вынужден сдаться.
Молча махнув рукой, он приобнял ее за талию и притянул к себе. При всем своем неприятии подобного отдыха он не в силах был отказать этой цветущей в самом соку женщине, на протяжении последних трех лет удовлетворявшей его естественные мужские желания, а за удовольствие, как известно, надо платить и порой – даже с риском для собственного здоровья.
Губы Ларисы после капитуляции шефа оживились улыбкой, и она чмокнула его в лоб и по-детски похвасталась разрядом по лыжам, полученным ею в десятом классе, пообещав взять над ним шефство и пристрастить к этому укрепляющему здоровье увлекательному виду спорта, но Ланцова такая перспектива еще больше встревожила, и он, тяжело вздохнув, достал сигарету и закурил.
И все же, невзирая на все свои опасения, он, будучи человеком слова, уже через день съездил вместе с Ларисой в одну из турфирм, где оплатил новогодний тур и заказал им загранпаспорта, те, что по прилету их тридцатого декабря в аэропорт Инсбрука тщательно изучил строгий, но вежливый австрийский пограничник, поставивший в них, в конце концов, заветные штампы.
Когда же по завершении всех формальностей двери Евросоюза для них распахнулись, они в сопровождении встретившего их в аэропорту служащего отеля за час домчались по извилистой с идеальным покрытием горной дороге до конечного пункта, где герру и фрау Ланцофф с приветливыми улыбками и пожеланиями прекрасного отдыха вручили ключи от двухместного номера.
Начатое ими еще в микроавтобусе знакомство с европейской инфраструктурой активно продолжилось уже в самом номере. Причем сияющие в лучах светильников краны и кафельная под малахит плитка, черные с золотистой искрой ванна, раковина, унитаз и биде, а также система отопления и вентиляция, распространявшая божественный аромат, вызвали неподдельный интерес у «гостей слета», быстро вскружили им головы и увлекли в белоснежную и хрустящую, словно снег под ногами, постель.
Вечером они отужинали при свечах в ресторане отеля, выпив под стейк со сложным гарниром по бокалу сухого вина, после чего по настоянию дамы отправились в звездную морозную ночь на ознакомительную прогулку.
Отойдя от отеля на сотню метров, Василий Васильевич остановился, сдернул с себя перчатки и принялся растирать ладонями моментально покрывшиеся инеем щеки, пожаловавшись Ларисе:
– Морозец, однако ж.
– Так мы же в горах, Василич! Бог знает, на какой высоте! – весело отозвалась та. – В Питере сейчас куда хуже.
– Да уж… – дыхнул на нее паром Ланцов, вспомнив о приключившейся перед самым их вылетом очередной аварии теплопровода. – Интересно, прорыв уже ликвидировали? Надо будет Никешину позвонить.
– Выкинь ты это из головы, мы здесь на отдыхе, – прервала его Лариса. – Лучше видами наслаждайся.
Она запрокинула голову и принялась любоваться залитыми лунным светом склонами Альп, окружавшими плотным кольцом городок, и усеянным яркими, как на картинах Ван Гога, звездами небом, не скрывая восторженных своих чувств:
– Красотища-то, какая! Я такого не ожидала! Аж дух захватывает!
– В Египте не хуже, – смерив взглядом тянувшуюся к одной из вершин линию подъемника, буркнул Василий Васильевич.
Чтобы, стоя на месте, окончательно не замерзнуть, они, поддерживая друг друга, бодро зашагали по хорошо освещенным очищенным от снега мощеным улочкам, по дороге осматривая местные достопримечательности, состоявшие из островерхой каменной кирхи, небольших отелей и баров с зазывно подмигивавшими им огоньками витрин, спортивной площадки с игравшей на ней в хоккей детворой, а также какого-то двухэтажного административного здания с австрийским флагом над входом и разноцветных, словно с открыток, домиков с красными черепичными крышами без единой сосульки.
– Дворников не видать, а кругом чистота, – подивился увиденному вокруг Ланцов. – Кто же им все это убирает?
– Снова ты о работе, Василич! – шутливо прикрикнула на него Лариса.
Через час промерзшие до костей, но полные впечатлений они с прихваченной по дороге в винной лавке бутылкой ирландского виски вернулись в номер отеля и полезли отогреваться в душ, радуясь качеству и надежности местных теплосетей.
Уже заполночь по завершении интимной близости Ланцов, лежа в постели и цедя из стакана через соломинку виски со льдом, снова задался вслух не отпускавшим его вопросом: «Кто же им все-таки снег чистит?», но так и не дождался ответа, поскольку Лариса уже крепко спала, и он, допив одним глотком виски, погасил висевшее над головой бра и вытянулся под одеялом.
Утром за завтраком в ресторане отеля они плотно и калорийно поели, настраиваясь и готовя себя к покорению горнолыжных альпийских трасс. Точнее сказать, к этому стремилась полная решимости и пыщущая здоровьем Лариса, в то время как Василия Васильевича эта затея ее не радовала, но он, не желая терять лицо в глазах молодой с первым разрядом любовницы, решил все же разок рискнуть в надежде, что все как-нибудь обойдется без существенного ущерба для его здоровья и мужского авторитета.
Переодевшись после завтрака в спортивные костюмы и подобрав в пункте проката необходимый для катания с гор инвентарь, они с лыжами на плечах и в шлемах на головах направились к станции подъемника, являвшейся местом сосредоточения всех отдыхающих.
Уже первые неприятные ощущения вызвал у Василия Васильевича подъем на гору в открытой всем ветрам люльке, уж слишком стремительно и неотвратимо уходила у него из-под ног земля. «Прямо как на Голгофу везут», – засомневавшись в правильности своего решения, подумал Ланцов, после чего еще больше занервничал и робко, что было ему несвойственно, предложил своей спутнице:
– Может, вернемся? Праздник спокойно встретим.
– Поздно уже, – рассмеялась Лариса, пребывавшая в отличие от него в прекрасном расположении духа.
Пришлось Василию Васильевичу прикрыть на время глаза, когда же люлька подъемника доставила их на стартовую площадку, и он почувствовал под ногами твердь, от сердца у него слегка отлегло, и к нему снова вернулась надежда на благополучный исход.
Встретил их русскоговорящий инструктор – молодой парень по имени Володя, как выяснилось при знакомстве с ним, родом из Старой Ладоги. Кто его к ним приставил, Ланцов так и не понял, но улыбчивое и добродушное лицо парня внушало доверие, а открывшийся ему сверху завораживающий своей красотой вид и многочисленные легко спускавшиеся по снежному склону лыжники, успокаивающе подействовали на его психику и отвлекли Василия Васильевича от дурных мыслей.
Под присмотром Володи они пристегнули лыжи к ботинкам и принялись, следуя его указаниям, осваивать технику горнолыжного спуска и правила безопасности, что заняло в общей сложности минут сорок, и более продвинутая в этих вопросах Лариса, быстро усвоив уроки инструктора, стала рваться на старт, стремясь полученные ею знания реализовать на практике.
Ланцов же, напротив, с этим не торопился, тянул как мог время и тщательно шлифовал технику правильного падения, и Лариса, не выдержав этого зрелища, решительно заявила, что не намерена больше стоять и мерзнуть, а желает сейчас же спуститься вниз, и Володя, пойдя навстречу пожеланиям дамы, предложил ей первоначально испробовать свои силы на небольшом отрезке дистанции.
Следуя его команде, они, оттолкнувшись лыжными палками и перекладывая из стороны в сторону корпус, плавно зигзагами заскользили по снегу, а через сотню метров инструктор изящно и резко остановился, подстраховав затормозившую следом за ним Ларису.
– Для начала неплохо, – похвалил он ее. – А с мужем вашим как быть?
– Он мужик крепкий, и не такое видел, – успокоила его Лариса.
– Уверены?
– Не на пятой же точке ему спускаться.
Лариса повернулась к застывшему наверху «супругу» и крикнула ему:
– Василич, ты как?!
– Пока ничего! – отозвался Ланцов.
– Ехать надо! Новый год скоро!
– Я сейчас поднимусь! – крикнул ему Володя и стал взбираться наверх, Лариса же, пользуясь паузой, засняла застывшего на склоне горы, словно античная статуя, шефа на свой телефон.
Наблюдая за восхождением к нему инструктора, Ланцов вдруг вспомнил историю более чем двадцатилетней давности, когда будучи еще мастером участка, он вылез на обледеневшую крышу многоэтажки и застал там своих подчиненных сидящими возле теплой трубы с краюхой хлеба и «чекушкой» водки в руках. Их наглость застила ему в тот момент глаза, и он рванул к ним с намерением начистить рожи, но заскользил по не сколотому еще льду и стремительно покатился вниз, и только поставленная за месяц до этого новенькая ограда спасла его от неминуемой в тот день гибели.
– Готовы? – отвлек его от неприятных воспоминаний Володя.
– Готов, – крепко сжимая палки, выдавил из себя сквозь зубы Ланцов.
– Главное, не волнуйтесь. Если что, на бок падайте.
По команде Володи они оттолкнулись одновременно палками, и инструктор уверенно скользнул вниз, Ланцов же первые метров двадцать ехал на полусогнутых ногах по прямой, а затем, попытавшись перенести центр тяжести на левую ногу, зацепился одной лыжей за другую и тут же досрочно сошел с дистанции.
– Ух, еп… – были последние его слова, после чего он кубарем покатился вниз, выделывая на ходу замысловатые пируэты.
Володя встал грудью на его пути, что привело только к еще более тяжким последствиям. Ланцов всей своей массой снес его, словно ржавое заграждение, и продолжил движение, получив в качестве внушительного довеска удар по шлему его массивным лыжным ботинком, после чего лишился сознания. Его подчиненное физическим законам свободное падение прекратилось лишь через несколько десятков метров, и, совершив последний кульбит, он распластался на снежном склоне с устремленным в бескрайнюю лазурную высь неподвижным взглядом.
Тут же подъехав к нему, Володя встал на колени перед безжизненным телом, снял с головы Василия Васильевича шлем, поднес к его посиневшим губам ладонь и, ощутив теплое дыхание, с облегчением объявил подбежавшей уже без лыж на ногах Ларисе:
– Жив, слава богу.
Та, не зная, что предпринять, с побелевшим лицом молча застыла рядом, тогда как Володя, приложив ко лбу неудачливого ученика пригоршню снега, достал из кармана куртки миниатюрную рацию, включил ее и заговорил по-немецки.
Вскоре над их головами послышался шум пропеллера, и в результате четко проведенной спасательной операции все трое быстро оказались на борту маленького юркого вертолета, прямиком доставившего их в местную клинику, где Василия Васильевича уже на тележке покатили в реанимацию, и на пороге ее он подал первые признаки жизни, когда, не открывая глаз, еле слышно сказал: «Хорошо, бля, ограду сменили», и все сопровождавшие его с облегчением выдохнули.
После уколов, компресса на лоб и капельницы пациент пришел в себя окончательно, а последовавшие за этим осмотры и рентгеновские исследования показали трещину седьмого ребра, легкое сотрясение мозга и сильный ушиб копчика. Диагноз, естественно, не смертельный, но требующий прежде всего покоя, покоя и еще раз покоя, и его, наотрез отказавшегося остаться в больнице, снабдили в качестве праздничного подарка резиновой «уткой», шприцами и обезболивающими лекарствами и доставили в стягивающем тело корсете около восьми часов вечера в номер отеля.
– Это я во всем виновата, дура! – не переставая, корила себя Лариса и просила прощения за свою авантюру, а лежавший в кровати на «утке» Ланцов ее успокаивал:
– Нет здесь твоей вины, Лара. Это я, идиот, за молодыми погнался, удаль свою хотел показать, вот и доездился.
В разгар их перекрестного самобичевания зазвонил мобильник Ланцова, и Лариса взяла его со стола и приложила к уху больного. Звонила Нина Петровна, встревоженная вместе со всем их семейством, уже проводившим за общим столом уходящий год, молчанием мужа, за целый день так и не позвонившего. На что Василий Васильевич, собрав волю в кулак, коротко объяснил ей, что с самого утра занят учебой и до сих пор еще слушает лекцию о сборе и переработке домашних отходов, поздравил всех с праздником и пообещал чаще звонить, после чего по его сигналу Лариса прервала связь.
– Плесни-ка мне виски для снятия боли и себе тоже налей, – попросил ее Василий Васильевич. – Да телевизор включи, чтоб не так тошно было.
Лариса защелкала пультом от телевизора и наткнулась на одном из каналов на Президента России, обращавшегося с поздравительным словом к народу.
Приободренная праздничным видом Кремля и пожеланиями главы государства, она быстро разлила по рюмкам виски и, прихватив два кусочка салями из домашних припасов Ланцова, села у его изголовья и под бой кремлевских курантов влила целительную микстуру в рот обездвиженного любовника, а следом выпила и сама, пожелав Василию Васильевичу побыстрее поправиться и встать на ноги.
Надо отметить, что стараниями персонала отеля, искренне сострадавшего герру Ланцофф, остаток вечера они провели в более уже приподнятом настроении. И хотя коллективный праздничный ужин их, увы, миновал, в номер им прикатили сервированный столик, украшенный сосновой веткой с шарами, горящей свечой и красочной поздравительной открыткой, и под песни и шутки звезд российского шоу-бизнеса они вполне себе сносно в сложившихся обстоятельствах встретили приход нового года.
Последующие два дня Ланцов, не вставая с постели, обживал подаренную ему «утку». Голова его более-менее пришла в норму, к боли в ребре он стал привыкать, и лишь ушибленный копчик не позволял ему полноценно двигаться. Лариса заботливо его обихаживала, кормила пищей из ресторана, делала сама обезболивающие уколы, а предоставленное ей свободное время проводила на горнолыжных склонах с Володей, оттачивая там свое мастерство. Причем инициатором такого ее времяпрепровождения являлся сам Василий Васильевич, и его благородство делало ему как мужчине честь. Сам же он коротал время за просмотром российского телевидения, чтением на родном языке Библии, случайно обнаруженной им в прикроватной тумбочке, мало что в ней понимая, и дегустацией алкоголя из мини-бара, притуплявшего по его словам физическую, а вместе с ней и душевную боль.
Такое комплексное лечение вскоре дало положительный результат, и на третий день он самостоятельно уже поднялся с кровати и, опираясь на подаренный ему владельцем отеля тирольский посох, добрался до санузла, где воспользовался техническими приспособлениями для людей с ограниченными возможностями и по достоинству оценил всю их значимость.
