скачать книгу бесплатно
Три девушки шли по Дворцовой площади, взявшись под руки. Была белая ночь, девушки, как и многие выпускники школ, наслаждались началом новой жизни, свободой, юностью. Ехал грузовик под мигающим жёлтым сигналом, хотел увернуться от внезапно выскочившей из-за поворота легковушки, не рассчитал, врезался в фонарный столб. «И столб упал и убил всех трёх девушек», – догадалась я. «Нет».
–Произошло вот что. Столб разломился на три равные части от удара …
–…И каждая из частей убила по девушке, – опять догадалась я.
–Нет. Все три части стали падать, и средняя часть при падении срезала голову средней девушке. Подруги сначала по инерции сделали ещё несколько шагов, держа под руки обезглавленную девушку. Потом я специально интересовался судьбой оставшихся в живых девушек. Одна из них, та, что была справа, сошла с ума. Навсегда. Подошедший милиционер взял голову девушки за волосы и поднял. Это была белая восковая маска. Всех, кто это видел, даже мужчин, пригнуло к земле от ужаса.
–Странный узор судьбы. Умереть почти как английская королева, на главной площади города, – быть обезглавленной на виду у праздной публики, поддерживаемой под руки не палачом и священником, а любимыми подругами. Как? За что? Кем была она в предыдущей жизни, может быть мужиком- палачом? А главное, участь свидетелей – зачем им дано было это видеть?
ЕЩЁ РАЗ О ТРЕБУЮЩЕМ ОБЪЯСНЕНИЯ АСТРОЛОГА
В одной семье праздновали день рождения женщины – преподавателя философии. Пришли гости – все философы тоже. И ещё одна женщина – сестра мужчины-преподавателя философии, который не смог придти, так как в этот вечер устраивал смотрины невесты. В доме была кошка с новорожденными котятами, она обосновалась с семейством прямо в шкафу с посудой, в нижней его части, в гостиной, где собирались гости.
Прозвучал очередной тост. Один из философов – по совместительству бизнесмен, который, как видно, любил вкусно поесть и выпить и ни в чём себе вообще не отказывал, произносил речь на игриво перевранном французском. При словах «культурная программа» под раскрасневшейся виновницей торжества вдруг рухнул стул – то ли подломились ножки, то ли провалилось сиденье. Гости бросились вынимать хозяйку из-под стола, поднялся гам, возгласы, но сквозь этот шум вдруг прорезался ужасный крик сестры философа-жениха. Она сидела за столом, взмахивала руками и ужасно кричала. Никто ничего понять не мог. Лишь минуту спустя выяснилось – под столом её стройные ноги в колготках рвала когтями и зубами непонятно от чего озверевшая вдруг кошка, вылезшая во время тоста из буфета.
Кошку отодрали от дамы, хозяйку вынули из стула. Даму отвели в соседнюю комнату – обрабатывать кровоточащие ноги йодом, а кошку побили и засунули в буфет к котятам.
Большинство окружило бедную даму. Все успокоились, насколько это было возможно. Прошло минут 15. Вдруг в гостиной опять раздались страшные вопли. Выяснилось, что кошка опять зверски набросилась – на этот раз на ноги маленькой дочки пострадавшей дамы. Мужчины бросились спасать девочку, и были изодраны сами. Вторая комната превратилась в перевязочный пункт. Йоду хватило на всех. Кошку с котятами изолировали в третьей комнате.
Через час после того, как все перевязанные гости успокоились и подбодрили себя напитками, муж хозяйки произносил тост. И под ним тоже проломился стул.
«Что бы эта аллегория значила?» – вот истинная задача для философов. Низвержение телесности, бунт звериного начала и вовлечение невинных свидетелей? Или что другое? Может – некое разоблачение тайны семьи? Падение жены, вызванное чрезмерной любовью к науке, чревато разгулом животных инстинктов и ведёт к падению мужа?
ОБ УЛЫБАЮЩИХСЯ
Один знакомый отличался голливудской улыбкой. Белые зубы, серые глаза (хорошо, что не наоборот). Хотелось ответить взаимностью, но нечем. У окружающих зубы обычно серые, жёлтые, кривые или отсутствуют на заметном месте.
Был у него друг. Он тоже всё время улыбался. Оскал его был не так ослепителен, но всё же приятен, хотя, казалось, что улыбается он не тебе, не тому, что ты такая приятная, а самому себе, даже не самому себе, приятному, а глубинам своего «я» – какой-то запретной своей зоне. Глядеть на его улыбку было даже страшновато. Смотришь на человека, говоришь с ним, а он не видит тебя – видит тайного самого себя, табуированного, и себе явно улыбается. Он жаловался – все русские такие неулыбчивые, а я всё улыбаюсь, так меня за дурака считают…
Действительно, неулыбчивого Ивана Дурака представить трудно, так же как американского президента.
И вообще, раньше люди больше улыбались. Особенно дети. У меня на коллективных детских фотографиях самые сияющие лица – в детском саду, все улыбаются и сияют, во главе с воспитательницей. Поменьше улыбка в 1 классе, хотя тоже от души. Ещё меньше – во втором и т.д. В 5-6-м –лёгкая усмешка. В 7-8-м – нет и тени улыбки. Суровое позирование. Язвительность и вызов.
Сейчас улыбка в детском саду легка и еле заметна, как раньше у детей вторых – третьих классов. Веселья и сияния стало меньше. Зато больше скепсиса и серьёзности.
Недавно я увидела удивительно радостное лицо. На детской площадке бегало и прыгало человек пятнадцать детей – от 2 до 7 лет. Одна девочка вся сияла, с красным шариком в руке. Она гоготала, прыгала от радости. Мама никак не могла её снять с горки. Я подумала, что всё же бывают ещё радостные сияющие дети. Девочка вдруг посмотрела вниз – глаза у неё были очень косые, улыбка заторможенная, движения скованные. Это была больная девочка. Но ни один здоровый ребёнок так бурно не радовался ни шарику, ни горке.
ЕЩЁ ОБ УЛЫБКЕ
В детской больнице ужасно кричал ребёнок. Я оставила своего, спящего, подошла к палате, откуда раздавались крики. Маленький цыганёнок, семимесячный, стоял на ножках в мокрых ползунках, без распашонки, вцепившись чёрными ручками в кроватку, на шее его на бинте висела соска, и он безутешно, душераздирающе плакал. Я поменяла ему ползунки. Он опять зарыдал. Я поняла – он голоден. Медперсонала найти не удалось. В холодильнике стояли рожки с молочной смесью. Я кое-как подогрела, дала ему. Он вцепился и жадно высосал всё, как маленькое животное. Я ещё принесла. Он выпил. Я сунула ему соску в рот. Он тут же послушно лёг, свернулся калачиком и уснул. Укрыть его было нечем. У него не было простыни – одна клеёнка.
Я заглянула в соседнюю комнату. Там стояло три кроватки. На голых клеёнках, без простыней и одеял, лежали голые дети в тонких рубашонках, над ними тянуло морозом из распахнутой форточки. Я в ужасе наклонилась над кроватками. Один ребёнок был с дефектом черепа – какая-то шишка на затылке. У другого – асимметрия лица, у третьего – тоже что-то, какой-то внешний дефект. Первый ребёнок, полутора лет, Кристина Козловская, как было указано на табличке, увидела меня и улыбнулась. Она улыбалась, будто увидела солнце во тьме, или прекрасного ангела. Наверное, узник, выпущенный из темницы, меньше сияет и радуется. Она улыбалась во весь рот, показывая все свои детские зубки, по клеёнке разметались её белые волосики. Не знаю, кто ещё так радовался мне за всю мою жизнь.
«А ведь её положили сюда умирать. Родители родили с таким вот дефектом на затылке. Назвали шикарным именем и сдали в детский дом. А воспитатели приговорили к смерти от пневмонии», – поняла я и зарыдала. На следующий день эта палата была пуста. Куда перевели детей – неизвестно.
О ТЕРПЕНИИ ЛЮБВИ
Дети тискали котёнка. Заставляли плясать задними лапками, дули в нос, кутали в тряпочки. Котёнок расслаблялся и позволял делать с собой всё что угодно. Иногда он убегал и прятался в шкаф, когда совсем было невмоготу. Хочешь жить с человеком – умей терпеть его любовь к тебе. Хочешь принимать еду из чьих-то рук – позволь любить тебя и выражать восторг в извращённой форме. Мечтаешь быть познанным и потреблённым – готовься терпеть любовь извне.
ОТ ЧЕГО МОЖНО УСПОКОИТЬСЯ
Он позвонил: «Завтра приду с утра, погуляю с ребёнком». Горечь обожгла сердце. Сказала тускло: «Приходи», хотя хотелось бросить трубку. 9 утра. Ребёнок: «Ну где мой папоська, ну посему он не едет?». 10, 11, 12 – детские игры на ковре, за окном – синее небо, роскошные деревья закипают от летнего ветра. Ехать за город – поздно. Да и гулять – поздно. Невроз матери – ребёнку пора спать. Он звонит: «Сейчас приеду». Я знаю, что такое «сейчас». Хочется ругаться, выть, кусаться за поруганный выходной день, за душную клетку квартиры, за поруганную детскую любовь. Стерпела. «Приезжай». 1 час дня. Приехал. Мне позвонили, назначили деловую встречу. Он говорит: «Нет, никуда не пойдёшь». «Почему?» «Потому что мне пора». Ребёнок смотрит на него своими огромными глазами, я своими небольшими, но выразительными. Я знаю, рвётся к любовнице. Я говорю: «…Уйду и не приду… Это твой ребёнок…Ты отец…». «А ты мать…нечего было рожать…» После такого довода трудно считать его человеком. Неожиданно соглашается посидеть с малышом ещё 2 часа. «А иди куда хочешь!». Но встреча уже сорвана. С работой опять обломилось. В душе чад, ад. И ничего сделать нельзя. И идти некуда. Но всё же ухожу.
Бегу по соседнему лесу среди молодых берёз и счастливых с виду людей, сама не знаю, куда и зачем. Кажется, от горя лучше умереть. Желаю ему всех моих мук. Хотя знаю, он тоже мучается и плачет. Но не так, как я. Он – оттого, что я не та. Я – оттого, что он не может любить ребёнка так, как я. Горе моё нарастает. Прихожу домой, хотя хотелось придти ночью или утром – но некуда идти. Друзей не осталось. Друзья не вынесли моего материнства.
Дома никого нет. Сначала – ужас! Украл ребёнка! Потом смотрю – его вещи. Заглядываю в его сумку. Там зубной протезик, очки, пустой кошелёк (деньги мне отдал). Просто пошёл погулять с малышом в соседний двор. Боже! Нездоровый, слабый человек, молодой и симпатичный, но бесконечно слабый и беззащитный. И бесконечно одинокий в слепой тьме жизни. Такой же, как и я.
О ПЕРЕПЁЛКАХ
Василий был крупный и одинокий. Он завёл перепёлок. Перепёлки были чувствительны к нерастраченной попусту любви и начали сами, вместо хозяина, активно предаваться любви и размножаться. Вскоре в маленькой квартирке их было так много, так много, как много было нетронутой никем любви в сердце Василия.
. Могло бы быть ещё больше. Но Василию, наконец, перепёлки надоели, и он их съел.
О СТРИГУЩЕЙ МАШИНКЕ
Василий, крупный, лохматый и бородатый, шёл по Невскому. К нему подбежала девушка и сказала, что она парикмахер. У неё только что клиент украл машинку для стрижки под ноль. Не мог бы он, Василий, этого мужчину догнать и отобрать у него дорогой инструмент парикмахера. Василий удивился такому странному грабежу среди бела дня, но мужчину, на которого указывала девушка, догнал, нащупал у него на животе машинку и увидел свисающий из-под рубашки шнур. «Не ошибся», – успокоился Василий. Василий был похож на бандита, мужчина машинку отдал безропотно.
В знак благодарности девушка бесплатно обрила Василию голову налысо спасённым инструментом. Василий первый раз испытал блаженство ходить с голой головой. Можно сэкономить на шампуне, и прохладно.
О РАЗОБЛАЧАЮЩЕМ
Мы шли по шоссе с одним знакомым. Впереди был пригорок на дороге. Знакомый мне рассказал историю про этот пригорок.
–Видишь? Я однажды видел, как из-за такого вот пригорка разбились две машины, «мерседес» и «форд». Они мчались одна за другой на приличной скорости, километров под двести. Первая подпрыгнула на таком пригорке, как на трамплине, и перевернулась вверх колёсами, упала на обочину. Вторая шла следом, тоже подпрыгнула, полетела, много раз переворачиваясь, но не загорелась, как первая. Там, наверное, были пьяные бандиты.
Я уже знала, что все, у кого иномарки, – для него бандиты. Спорить и приводить примеры было бесполезно.
–Вы, наверное, побежали к ним, чтобы помочь выбраться, оказать помощь, вызвать «скорую»…
–Нет. Таким не помогают. Я побыстрее пошёл прочь. Несколько раз оглядывался, из машин так никто и не вылез.
О КАТАНИИ НА СЛОНАХ
Знакомый актёр хотел помочь мне устроиться на работу на киностудии. Не вышло. Он предложил выпить кофе. По пути его позвали по каким-то делам. Он сказал: «Подожди меня в кафе. Я освобожусь минут через 40». «Хорошо», – ответила я послушно. Сижу, пью кофе. Мимо проходит молодой мужчина. «Пойдёмте, я вас на слоне покатаю», – говорит. Я удивилась. Какой слон? Может, это аллегория? Или шутка? Нет, вид у него серьёзный, деловой. Думаю – я на киностудии, может, тут принято ничему не удивляться, и отказываться – неприлично. «Вы кто?» – на всякий случай спросила его. «Дрессировщик», – гордо ответил он. Пошла за ним.
Долго шли. Пристройка двухэтажная к дому. Заходим. Там слон. Огромный. Серый и морщинистый. А глазки умные, человеческие, лукавые, с прищуром мудрости – как у доброй пожилой женщины. Оказалось – да, я права, 55-летняя слониха – что почти соответствует человеческому возрасту. В углу сарая – гора морковки. Дрессировщик пошёл в тот угол морковку чистить. «Зачем?», – спросила я. «У неё от нечищеной морковки живот пучит». «О, это круто. А это что такое?». Тут я заметила в углу ведро с какой-то жидкостью, явно не водой. «Это вино, прекрасное виноградное вино. Слонихе положено в день выпивать ведро вина. Её ведь из Сочи привезли, а у нас холодно. Она простудиться может. Вино – для сугреву, так сказать, слоновьей души». Я всё больше изумлялась. «Хочешь попробовать?». «Да что вы. Неудобно слона обделять, вдруг этих 50 граммов не хватит, простудится». Через полчаса мы так напробовались слоновьего вина, что сарай у меня поплыл. Я вспомнила об актёре, который ждёт меня в кафе. Дрессировщик стал меня удерживать: «Подожди, а как же покататься на слоне?». Я посмотрела на стоящую у входа громаду и ужаснулась. Ноги не слушались меня, в глазах вальсировал потолок. «Нет, в другой раз. Я могу упасть со слона, и он на меня наступит». «Исключено». Я попыталась пройти к двери, слониха крепко, как мужской рукой, схватила меня за локоть и не пускала. «Нет, не пустит», – равнодушно подтвердил дрессировщик. «На, дай ей сахара». Слониха ловко запустила себе в рот кусочки сахара – один за другим полпачки, а потом сделала мне хоботом подсечку под коленями, и через секунду я болталась в воздухе, под потолком, где-то на высоте второго этажа. Ещё мгновение – и я сидела у неё на голове, на покатой серой поверхности. Хмель от слоновьего вина не проходил, всё вокруг плыло и качалось, боязно было пошевелиться – чтобы не попасть на круглый край и не соскользнуть вниз, на цементный пол ей под ноги. Мне казалось, что слониха тоже пьяна, и запросто, не от злобы, а от пьяной неуклюжести, может уронить меня на пол и наступить ногой. Я поделилась опасениями с дрессировщиком. «Нет, ей ведро вина, что человеку рюмочка. К тому же мы помогли ей стать неполной», – захихикал дрессировщик.
Потом слониха качала меня на хоботе, как на качелях, потом лукаво смотрела на меня, когда дрессировщик расхваливал мягкость слоновьего сена. Ревности со стороны слонихи как женщины я не видела, но рисковать не хотелось.
Утром я пришла на работу в состоянии похмельного синдрома, чувствуя себя зорькой розовой среди серых небес. Серая кафедра, серые стены, серые прокуренные лица, серая одежда. Мой оранжевый свитер был как осколок клоуна. Я вынула из разлохмаченной головы соломинку. Лаборантка с всевидящими глазами, похожими на глаза вчерашней слонихи, спросила, прищурившись: «Что это?». «Да так, соломинка». «Откуда?» – на меня устремилось ещё пять пар испытующих глаз. «Да так. Я вчера на слоне каталась».
Кстати, потом выяснилось, что тот молодой человек был не дрессировщиком, а просто помощником дрессировщика, и устроил пирушку в отсутствии хозяина.
О ПЬЯНЫХ ДЕВУШКАХ
Девушки, выпив, ведут себя по-разному. Чтобы напиться до интересного состояния необходимо стечение многих благоприятных обстоятельств – приятное общество, располагающая обстановка, необходимое количество алкоголя.
Одна знакомая девушка, сильно выпив, впадала в оргаистическое состояние. Тут же с маниакальным видом начинала искать партнёра. У неё происходили некие судороги, типа присядки. Я однажды наблюдала, как она, не найдя искомое в студенческом общежитии, в тонком платье и колготках, в двадцатиградусный мороз, едва накинув на плечи тощую куртку, бросилась на улицу, ловя машину и надеясь на легкомыслие водителя. Потом, через три дня, она вернулась, довольная. Её кто-то не один тогда отвёз на дачу. Наверное, о таких девушках мечтают мужчины, но сразу рассмотреть их и использовать по назначению не хотят.
Другая девушка, выпив, виртуозно кричит чайкой, размахивая крыльями. Это элегантно и говорит о чём-то духовном, о некоем порыве ввысь, на свободу.
Я, выпив, однажды наблюдала ядерный взрыв. Утром, открыв глаза и посмотрев в окно, я увидела ослепительную, почему-то синюю вспышку. Я спряталась под одеяло. «Так, вспышка была, взрывная волна доходит не сразу. Раз, два, три…». Дом не развалился. Я удивлённо выглянула из-под одеяла. Опять вспышка. «Раз, два, три…». С третьего раза я успокоилась. Вспышки прекратились. Но осталось воспоминание о чём-то очень красивом. И о радости от того, что ядерная война отменяется.
О ДАРАХ МУЖЧИН
Вообще, все девушки мечтают о мужчинах, способных красиво что-нибудь подарить, подарить так, чтобы не обидеть ещё больше и не разругаться совсем и навсегда.
Одной девушке иностранный арабский жених подарил кольцо с бриллиантом. Но не женился. После расставания с ним она жила одна. Но с бриллиантом в душе. Может, избаловал – и она ждала другого, способного делать подарки не хуже.
Другой – антикварщик – подарил серебряную вазочку. Встретил и говорит: «Хочешь, подарю серебряный портсигар?» Она говорит: «Спасибо, не курю, не надо». -«Тогда серебряную вазочку».– «Нет».– «Тогда – кувшинчик. Настоящее серебро. Старинная работа. Конец девятнадцатого века».– «Нет».– «Ну, денег дам, 500 долларов. Просто так». «Иди на хуй», – она обиделась. Он потом выпросил прощения, и вазочку всё же подарил. Маленькую. Просто так. А потом пригласил в гости. Не к себе, к друзьям, которые оказались разлагающимися бандитами обоих полов. Она еле убежала из этой компании вооружённых алкоголиков. Наверное, пригласивший хотел похвастаться крутизной своего окружения. Или наехать. Это была форма платы за вазочку. Мужчины редко просто так что-то дарят.
Ко мне один знакомый пришёл, принёс в зубах кусок сырого мяса. Большой кусок. «Корми, – говорит. – Настоящий мужчина любит мясо». Это было оригинально. Питательно.
Другой подарил на Новый год голубую живую гвоздику. Это было странно, но изысканно и даже трогательно. Донёс сквозь мороз и метель живой и невредимой. Его соперники наговаривали на него, что он голубой. Увидев гвоздику, которая целый месяц стояла в вазе и не вяла, говорили: «Ага, вот видишь. Не скрывает». Я думала – завидуют, испытывая желание защитить от них и цветок и дарителя.
Третий, немец, подарил маленького Микки Мауса, похожего на него – носатого и шустрого. Вместо себя оставил своё изображение, чтобы присматривало за мной и меня любило. Уехал. Другой мужчина увидел. «Что это? Откуда?» – говорит. Я сказала. Он схватил мышонка и сунул в морозильник. Чтобы лишить любовных чар. Сработало. Немец резко перестал писать о том, как безумно любит меня, и исчез наглухо. Потом, оказалось, женился на другой и сделал ей трёх детей за два года. Фантастическая его любовь ко мне вернулась к нему утроенной, но направленной на другой объект.
На встрече с одноклассниками я попросила вспомнить мужчин, какие самые оригинальные подарки им приходилось делать в жизни своим любимым женщинам. Один сказал: ребёнка. Второй задумался, сказал: двух детей. Остальные говорили тоже самое. Один нестандартный одноклассник, лётчик, сказал, что наибольший восторг от дамы он видел, когда подарил свежий зелёный огурец. Это было на севере. Даже живые цветы там не вызывали такого эффекта. Сидящий рядом со мной сказал, что каждый раз дарит жене золото. «Ну и как?» – спросила я. Он задумался: «Да так как-то».
О ЖАДНОСТИ
Вообще, иногда мужчины бывают удивительно жадны, иногда по-глупому расточительны. Иногда это свидетельство о чём-то важном.
С одним другом, очень интеллигентным, мы собрались на выставку. Смотрю, он копается в метро, у турникета. В то время проезд в метро стоил 5 копеек. Я спрашиваю: «Что случилось?» А он: «Ничего. Так. Сейчас». Опять копается. Я подошла. Он что-то за спину прячет. Я говорю: «Покажи. Наверное, монета кривая». Он прячет. Я схватила за руку. Успела увидеть – трёхкопеечная монета заклеена куском лейкопластыря – для веса. Он пытался сэкономить 2 копейки. Я сделала вид, что ничего не заметила, хотя в душе изумилась его скупердяйству. Сейчас он директор банка.
О ХИТРОМ НЕГРЕ
Как-то на день рождения напросился негр-однокурсник. «А, пускай придёт,– решила я. -В пироге должен быть изюм». Было очень мило. Молодой человек негр был импозантен. В костюме, при галстуке, с импортными подарками из «Берёзки». Девушки от неожиданности повизгивали. Свой визг традиционные девушки объясняли ужасом от его чёрной, как нефть, кожи. Девушки более хипповатые- сексуальным возбуждением, который он у них вызывал. Но всё было очень чинно. Говорили тосты. Ели. Пили. Танцевали. Нет, не зажигательный негритянский танец. И даже не русский, не менее зажигательный. Так, что-то спокойное, международное. Фотографировались на фотоаппарат иностранца.
Потом он показал фотографии. Человек 7 гостей – все с виду какие-то пьяные и косые, что не соответствовало реальности. И он в углу – трезвый, благородный, импозантный. И так на всех фотографиях. Потом он ещё показывал свои фотоальбомы. Вечеринка у дочери посла в Швеции, день рождения друга во Франции, у подруги в Англии. И всюду белые – пьяные и косые, а он импозантный и благородный, в золотом пенсне. Даже стал вырисовываться какой-то расовый замысел – возвеличить достоинства чёрного человека, и показать истинное лицо белых людей – кривых некрасивых алкоголиков. Наверное, его друзьям неграм эти снимки доставляли удовольствие. Они их рассматривали с удовлетворением. До сих пор не понимаю, как это так получалось.
О ЗАВИСТЛИВЫХ
Бывают завистливые люди. Они любят говорить гадости о том, что для них недоступно, особенно по материальным соображениям.
Одной даме был недоступен зубной врач. И когда кто-нибудь говорил, что собирается в платную клинику, она любила рассказывать историю о враче-извращенце, на которого она нарвалась однажды. Сделав пациентке какой-то странный наркоз и вырвав зуб, он, воспользовавшись её беспомощным состоянием, занялся с ней оральным сексом. Так и сидела она, с открытым ртом, не в состоянии двигаться, используемая врачом для странной услады.
Услышав, что кто-то эмигрирует в другую страну, она говорила: «Пусть едет. Там её (его, их) разымут на органы. На трансплантанты. И следов не найти. Очень там русские нужны! Только для этого. Больше не для чего». Узнав, что ребёнок занимается в платной секции каратэ, она говорила: «Зря. Подрастёт, и на родителях приёмчики и применит».
Один обнищавший в новых условиях художник, раньше когда-то заслуженный и обеспеченный, любил наблюдать за номерами шикарных иномарок. Утверждал, что цифры на них всегда предвещают несчастья и гибель хозяину. То 666, то 999 или ещё что-то зловещее. Когда такая машина разбивалась, он не мог скрыть злорадства. Особенно он ненавидел компьютеры. Говорил, что это порождение сатаны, знак конца света.
Девушки любят завидовать по поводу мужчин своих подруг. Увидят – и непременно скажут какую-нибудь гадость. Ум девичий виртуозно изворотлив. Или «метр с кепкой», или «зачем такой тебе сдался», или «где такого откопала». Глупые девушки часто ведутся на такой базар. Задумываются, болезненно поражённые в сердце: действительно, зачем? Остаются одни, в надежде найти принца прекрасного. А те, доброжелательницы, сами в итоге выходят замуж за какого-нибудь из той же компании – за «метр с кепкой» и т.п. Любят девушки нагадить друг другу.
О ПРОФЕССОРАХ
Профессора бывают разные.
Один знакомый профессор-физик, молодой совсем по профессорским меркам, лет тридцати шести, был в душе хиппи и бунтарь. Носил кудри с проседью до плеч, кембриджскую небритость и костюм рокера – чёрную кожаную куртку с красными подлокотниками и жёлтыми вставками. Виртуозно матерился, любил рассказывать о самочувствии своего «болта». Был прекрасным музыкантом – играл одновременно на 7 инструментах. Этим подрабатывал себе на жизнь летом.
Ещё один профессор, тоже физик, тоже молодой, лет сорока, тоже был хороший музыкант. Импровизировал на рояле так, что кроме музыки ничего от него не хотелось. Это даже вредило ему. Девушка заслушается – ещё! Ещё! А уже и утро, и ни на что другое времени уже и нет. Жена скоро приедет с дачи.
Третий профессор из Москвы пригласил в кино – на элитарный японский фильм о жизни гейш. Гейшу любил старый заслуженный художник. На ней и умер. В кульминационные моменты их любви профессор во тьме дико тискал меня и раздевал себя – как школьник какой-то. Я била его по рукам, старалась это делать беззвучно, а также старалась держать спину ровно и не дёргать головой. Что люди, блин, подумают! Профессор кончить не успел. На улице затащил в парадняк и сонанинровал. Было ему 73 года – я сама ему документы печатала. Ну, блин, гейша и художник по-русски. Хорошо хоть не умер.
Четвёртый профессор занимался проблемой крови. Как философ. Пошёл с друзьями в баню. Принёс пиявок. Прочитал лекцию о философской символике пиявки. Пиявка как одно, пиявка как другое. А у древних кельтов – и т.д. Под шумок всех пиявок присосал – к себе, к друзьям, к банщику. Потом в парилке укусы от пиявок открылись – и хлынула потоком настоящая, реальная кровь. Лилась и давала себя увидеть и ощутить во всей своей красе. Так философия и реальность соприкасаются и посрамляют друг друга. Кто кого.
Пятый профессор преподавал атеизм. Был ужасен, несмотря на трогательность своего преклонного возраста. Бог любил учить его чему-то. Однажды профессору оставили обед в термосах, так как был он беспомощен в быту и полностью зависел от обслуживающей его жены, заботящейся о том, чтобы все силы отдавал он своей лженауке. Профессор открыл термос, а в нём, в кипятке, грелись и разбухали сардельки. Сардельки выпрыгнули на волю со свистом, пройдясь по кончику и без того красного и толстого профессорского носа. Был даже ожог. Долго профессору не давал забыть о себе полёт горячих сарделек. Вообще, все профессора-марксисты были очень какие-то некрасивые и неопрятные. Очень плохо пахли – потом каким-то лошадиным.
О ГЛОБАЛЬНОЙ СКУКЕ
Хуже всего медведю в зоопарке. Зэк может выйти на волю. Бывают и у него работы под открытым небом, физические усилия, переезды, общение с себе подобными.
Огромный, почти целиком заполняющий собой клетку медведь, обречён на худшую жизнь. Развлечений мало. Медведь любит выпрашивать сладкое, указывая лапой на свою открытую пасть с кариесными зубами. Народ идёт мимо и забрасывает ему как в урну конфеты и пряники. Медведь равнодушно сглатывает и опять обнажает своё жерло. Скучно ему.
Весной я видела ещё одно развлечение медведя. Воробьиха с воробьёнышем забрались в клетку к медведю. Воробьишко, разинув абсолютно жёлтый клюв, истошно давил маме на инстинкт: «Покорми!». Воробьиха с опаской поглядывала на медведя, но дело делала – какую-то блевотину подбирала с пола и совала в рот малышу. Медведь, раскачиваясь из стороны в сторону, как маятник, расхлябанным движением пытался лапой прибить пищащих воробьёв. После каждого удара подносил когти к носу, обнюхивал – нет ли там добычи. То ли медведь был подслеповат, то ли воробьи слишком мимикрировали под цвет его мехов… Судя по коричневатым пёрьям, застрявшим у медведя между когтями, остальные воробьиные братья здесь уже полегли. Лакомство разнообразило рацион хищника.
От скуки легко стать извращенцем и убийцей. Даже если сыт и есть крыша над головой.
О ПУТИ ПО ИГРАЛЬНЫМ КАРТАМ
С подругой должны были подойти в дирекцию музея, договориться о предстоящей выставке. Встретились. Идём. Под кустом на снегу лежит игральная карта. Красивая, яркая семёрка. Я не выдержала. Подошла, ногой перевернула. На обратной стороне фотография голого мужчины с удивительно, неправдоподобно длинным фаллосом. Надо же! Мы с подругой изумились, решили подобрать. А вдруг дети увидят? Безобразие! Три шага – опять карта. И на обратной стороне – опять, только с непомерно толстым. Так и шли по цепочке, восклицая. Насобирали штук десять. Я говорю: «Стоп! Так мы дойдём до какого-нибудь маньяка. Там, за кустами, где-нибудь притаился и подглядывает. Поджидает. И вместо последней карты в колоде мы увидим кого-нибудь живьём. Возможно он хочет нам показать то, что на картах изображено. Хочется ли тебе этого?» – «Да. То есть нет. Пора это дело кончать. Не поддадимся хитрому плану!» – высказалась подруга, и мы сошли с карточной тропы. Пошли по своей, другой дороге, хотя карты в стороне продолжались.
В музее нас ждал невежливый отказ. Можно сказать, нас послали. Туда. На те три буквы, которыми обозначаются предметы, чьи изображения нам повстречались в изобилии. Можно сказать, мы возвращались с карманами, полными концов.
На следующий день эти концы выпали из кармана моей подруги в самом неподобающем месте. В пункте обмена валюты. Она стала искать в кармане паспорт, но оттуда посыпались концы. Народ в очереди был шокирован и изумлён, особенно когда девушка стала всё это запихивать обратно. Выйдя, выбросила в ближайшую урну. Конец концам.
ЕЩЁ О ЖАДНОСТИ
Дима был с однокурсниками послан в поля, на уборку картошки. Есть всё время хотелось. Кто-то заметил неподалёку сарай, в нём стояли бидоны с молоком. Ночью студенты украли бидон, приволокли к себе в барак, разлили молоко по кружкам, стали пить. Диме молоко показалось особенно вкусным и жирным. Все выпили по одной кружке. Дима – пил и пил, и ещё – пил и пил. Он вообще любил много пить и есть, особенно на халяву. Вскоре у него начался дикий понос. И одновременно возникла сильнейшая эрекция. Он не мог понять, что происходит. И то и другое его очень мучило. Побежал бы к девушкам, но говно беспрерывно струячит. Так, под кустами, со стоячим членом, он провёл три тяжёлых дня.
Вскоре выяснилось, что сарай, из которого украли бидон, принадлежал звероферме, на которой разводили то ли песцов, то ли хорьков, то ли ещё кого. И это было специальное молоко, предназначенное для повышения потенции у зверьков, для увеличения их плодовитости. У остальных студентов питьё хорькового молока прошло без заметных последствий.
Переедание ворованного никогда не идёт на пользу.
ОПЯТЬ О НЕОПУСКАЕМОМ ЧЛЕНЕ
Мне ещё историю знакомый рассказал. Ему показалось, что он подцепил что-то. Пошёл к врачу. Это был врач-Хачик. Врач –Хачик что-то ему вдул, какое-то лекарство. У знакомого неожиданно член поднялся в метро. Он изменил маршрут и поехал к даме. Выйдя от неё, ему захотелось ещё. Он поехал к другой. Полгорода объездил. Но успокоения не достиг. Прошло 18 часов. Поехал к врачу-Хачику. Говорит: «Что это?» Тот отвечает: «А ничего!» – «Верните как было!» – «А так и было», – пытается дерзить врач и медсёстры ему подпевают. «У меня, кажется, начинается некроз. Я вас засужу. Делайте что хотите, но верните как было!» Тогда доктор выпустил из него много крови – полтаза. После этого у моего знакомого много проблем. Он даже занялся садомазохизмом.
О ЗМЕЕ
Мы выпили пива и пошли на экскурсию в горы, в развалины старого замка. Все ушли вперёд, а я отстала, всё что-то пристально рассматривала. Что-то зашипело вблизи – там, в каких-то колючих зарослях под полуразрушенной бойницей, к которой мне хотелось подойти. Знакомое шипение, что-то напоминавшее. Я сделала шаг вперёд. Передо мной высоко поднялась чёрная змея, её головка блестела, раздвоенный язычок трепетал перед моим носом. Я в ужасе отпрянула. Змея ещё пошипела на меня и ушла в траву. Я отскочила на несколько метров назад, помчалась догонять свою группу. Я была изумлена. По этой тропе проходят сотни людей в день – а там змея, да ещё такая активная. Правда, я тоже хороша. Вряд ли кому из сотни людей пришла в голову мысль прорваться сквозь колючки к бойнице… Все шли по предназначенной для экскурсантов тропе. Я стала рассказывать о змее. Мне никто не поверил. «Надо меньше пить пива», – сказал мой друг и весело засмеялся. «Не была ли та змея зелёного цвета и мужского пола?», «Вот что бывает от лишней кружки» и т.д. и т.п. Экскурсовод сказал, что двадцать лет проводит здесь экскурсии, и ни разу не видел никаких змей.
Так и носилась я с реальной змеёй в своих ощущениях, а остальные наслаждались безопасным отдыхом и безалаберным лазанием по камням и зарослям. Правда, мне со змеёй, горы открылись глубже и живее. Да и я, допившаяся до змеи в глазах, приобрела более яркие и привлекательные краски в глазах окружающих. Была ли змея или нет – главное, произнести слово вслух.
В то лето я видела ещё куст со змеями, змею, толщиной со шланг, долго переползавшую мой путь, плавающих в реке огромных змей, а также маленькую, но очень красивую – она была изумрудная, с жёлтым брюшком и разноцветными пятнами. Другие ни одной змеи так там и не встретили.
О ТОМ, ЧЕГО НЕ ИСПРАВИШЬ НИКОГДА
Лет пять не виделись. Разговаривали по телефону. Был как светлый луч в тёмном царстве. Каждый звонок – радость. Живее всех живых, всегда говорил, как из сверкающего царства. Оттуда, где жизнь бьёт ключом. Радостно было, что звонит. Что хочет. Что стоит выбраться из сети условностей, долга, стоит захотеть – и есть тайная кнопка. Нажми – и тебя там ждут. Свобода радостно у входа. Любовь. Приключения. Сюжеты. Страсти. Жизнь. Не нажимала. Что-то мешало.
