скачать книгу бесплатно
Побег от дождя (Вопросы любви)
Светлана Эдуардовна Дубовицкая
Он встретил её на литературном вечере. Упрямая и своенравная, она вся состояла из противоречий, и этим сразу привлекла его. Но люди взрослеют, уходит юношеский максимализм. Хорошо ли это? Жизнь всё расставит по своим местам.
Тот день придёт, и я уйду,
Прошептав напоследок
«До свиданья» дождю.
И ты поймешь, что нет меня,
Но я к солнцу сбегаю
От косого дождя.
И вот настал мой час,
Прости, я должен уйти,
Тебя оставив здесь
И проливные дожди.
Вот день пришёл, и нет меня,
К солнцу я убегаю
От косого дождя.[1 - Вольный перевод песни The Beatles “I'll Follow the Sun”.]
Часть 1 Любовь
Пролог
…Так уходит последняя жизнь,
Последняя жизнь на то, чтоб понять,
Что, скорее всего, не имеют ответов ваще
Вопросы любви…
Мимо здания школы проехал «опель», из раскрытых окон которого гремела музыка, но автомобиль скоро скрылся из виду, и голос Кортнева растворился в городском шуме. Прозвенел звонок с последнего урока, и толпа радостно галдящих школьников скатилась со школьных ступенек.
– Ты домой?
– Ага!
– Я провожу!
– Спасибо! А ты на тренировку не опоздаешь?
– Нет, мы выиграли соревнования, так что у нас пока нет дополнительных занятий.
– Ну, ты, Андрюх, теперь чемпион! – засмеялась девушка.
– Если бы! Впереди ещё городской тур.
– Опять будете тренироваться день и ночь? – В её голосе послышалось лёгкое недовольство.
– А ты как думала? – парень задумался, а через секунду его лицо озарила лучезарная улыбка. – Но в эту субботу я свободен. Маш, пойдём погуляем?
– Давай, а куда?
– Я слышал, в парке установили аттракционы. Давай посмотрим!
– Окей, когда встречаемся?
– Часов в 12?
– Давай!
– Значит, договорились! Я за тобой зайду.
– Ладно. – Девушка на несколько секунд задержала сияющий взгляд на своём спутнике, а потом смущённо улыбнулась и добавила: – Ну, пока, спасибо, что проводил!
Он развернулся, махнул ей рукой, и всю дорогу до дома глупая улыбка не сходила с его лица.
Аврал
Алексей, шагая через ступеньку, поднимался на третий этаж красивого сталинского дома почти в центре Москвы.
– Мам?
– Привет, Алёш! Есть будешь?
– Да, спасибо!
Вымыв руки, он хлопнулся на стул у стены – на место, с детства считавшееся Алёшиным. Мать поставила перед ним тарелку с ужином.
– О! Котлеты! Мои любимые!
Мать заулыбалась.
– Бабушкины огурцы будешь?
– Давай!
Дом для Алёши пах детством: мамины супы и котлеты, бабушкины солёные огурцы и варенье.
– Папа дома?
– Нет, он сегодня будет поздно. Они никак не могут составить программу концерта.
– Ясно.
Отец занимался организацией концертов и фестивалей, а мама, логопед по специальности, работала с детьми на дому. Это давало ей возможность самой устанавливать график работы, чтобы хватало времени на дом и семью, но Алексея раздражало частое присутствие чужих детей дома. Единственный ребёнок в семье, он с удовольствием принимал всю родительскую заботу и не питал особой симпатии к малышне. Зато его мать любила детей, ей всегда удавалось найти общий язык с любым ребёнком, и, возможно, в этом был залог её успешной работы. Анна Васильевна никогда не заикалась об этом, но в общении с детьми она выплёскивала свою нерастраченную материнскую любовь: много лет назад, когда её сын учился в школе, она забеременела снова и была бы счастлива родить второго ребёнка, но жизнь распорядилась иначе. Беременность закончилась выкидышем, и с тех пор судьба не дала ни одного шанса ещё совсем не старой Анне.
А теперь сын вырос, мамина забота была нужна ему всё меньше и меньше. Скрепя сердце они с мужем даже отдали ему в пользование квартиру, которая пустовала после смерти Анниной свекрови. И хотя сердце у Анны щемило, когда она помогала сыну устраиваться в бабушкиной квартире, она, будучи хорошей матерью, ни разу не заикнулась ему о том, как будет тосковать по своему единственному ребёнку. Она понимала: сын стал взрослым, и нужно радоваться его стремлению быть самостоятельным. И она радовалась, как могла, повторяя про себя слова кого-то из философов: «Цель нашего воспитания – научить наших детей обходиться без нас». Ну, и конечно, как всегда и во всём, её поддерживал муж, однажды и навсегда ставший её опорой, и теперь она не представляла себя без него.
– Спасибо, мам!
Сын встал из-за стола и скрылся в своей комнате. Анна с лёгкой грустью посмотрела на захлопнувшуюся дверь и подошла к раковине.
Зайдя в комнату, Алексей тут же включил компьютер. Он ухлопал не меньше часа на просмотр новостей районного масштаба, а также в поисках грядущих мероприятий, но увы! Все выставки были проведены, все детские садики открыты, и даже митингов, как назло, не предвиделось. И даже очередное отцовское мероприятие (прекрасное подспорье для начинающего журналиста), к Лёшиному глубочайшему сожалению, находилось в состоянии «надо было позавчера, а у нас конь не валялся». Алексей раздражённо хлопнул ладонью по столу, потом схватил телефон и набрал другу.
– Серёг, привет! Как твоё ничего?.. Как репортаж?.. Уже?!. Какой молодец! – Последнее было произнесено с плохо скрытым сарказмом. – Что значит отсутствие личной жизни!
Настроение у Алексея было поганое, и он не удержался, чтобы не поддеть друга, который месяц назад расстался со своей девушкой и с тех пор активно проповедовал воздержание и распространял вокруг себя ауру «учение – свет».
– Не завидуй!
«Да уж, – подумал Алексей, – завидовать тут нечему».
Нарисовавшаяся «вдруг откуда ни возьмись» проблема у молодого человека как раз была результатом весьма активной личной жизни. В последнее время он пытался наладить отношения (и вполне успешно!) с Лерой – его давней подругой. «Давней» означало «с первого курса», с тех пор как Лера впервые взглянула в его глаза и бесповоротно растворилась в них, а Алексей решил, что ему нравится этот по-собачьи преданный взгляд.
Она действительно была ему преданна – настолько, что прощала увлечения другими женщинами, никогда не упрекая, а только дожидаясь, когда он вернётся к ней. И Алексей возвращался. Ему было легко и удобно с Лерой. Она была по-настоящему доброй девушкой, а кроме того, она была красива: этакий ангелочек с тонкими, чуть вьющимися, светлыми волосами, серыми глазами и всегда немного смущённой улыбкой. Алексею нравилось бывать с ней на публике, в компании друзей, на вечеринках – он гордился ей. Лера всегда была тактична, никогда не встревала в его разговор, не устраивала сцен. Алексей, пожалуй, даже мог бы назвать её идеалом женщины, если бы его спросили об этом. Но это не мешало ему периодически изменять ей с «неидеальными». После таких отлучек Алексею становилось стыдно, он, виноватый, приползал (иногда буквально – на коленях) к Лере, просил прощения, и они мирились. Примирение было сладким. Пожалуй, без подобных сцен Алексею было бы даже скучно.
И вот после последнего примирения он пообещал Лере (и самому себе) взяться за ум, встать на путь истинный и вообще всё своё внимание подарить девушке, которая, несомненно, этого заслуживала. И он вполне успешно держал данное обещание, искренне увлёкшись своей деятельностью на личном фронте. Настолько успешно, что в один прекрасный день вдруг осознал, что в университете, оказывается, задают домашние задания, причём некоторые из них делаются не за день и даже не за неделю. И что через три дня ему сдавать готовый репортаж о каком-либо событии, а у него нет не только репортажа, но и вообще идей о том, что за событие он должен осветить. Поэтому гордый ответ Серёги об уже сделанной им работе вызвал у Алексея лишь раздражение вместо радости за друга.
– А у тебя как?
– Да никак! Времени совсем нет.
– Ясно, – хмыкнул Серёга. – То-то я тебя в универе давно не видел. И Лерку тоже. Это ты про неё репортаж делаешь? – поддел он.
– Да иди ты! Лучше бы подал идею. Что нынче в мире делается?
– Ну, в мире много чего делается. Вот, например, вчера в Америке премьер…
– Слушай, Серёг, без тебя тошно!
– Без меня, точно, тошно, а вот со мной неплохо: есть у меня одна мыслишка, полезная для тебя…
– Ну?
– Аньку помнишь?
– Какую Аньку? – с тоской спросил бедный Алексей.
– Ну, с четвёртого курса, еще к Митрофанову клеилась?
– Ну… помню, вроде, и чё?
– Да то, что она недавно хвасталась, что, дескать, её гениальные стихи скоро весь универ читать наизусть будет.
Алексей, потеряв терпение, взвился со стула.
– Ты чё, предлагаешь мне у неё интервью взять?!
– Ты не ори, а дослушай! Свои стихи она мечтает увидеть в нашем, университетском, альманахе. А альманах выпускает литературная студия, в которой эта Анька и обретается день и ночь. Митрофанов говорил, что послезавтра у них там будет литературный вечер.
– Да что я буду снимать в этой самодеятельности?!
– Вот чё ты орёшь? – спокойно спросил Серёга. – Не хочешь – не ходи, моё дело предложить. Но, по-моему, ты зря выделываешься. Конечно, не тот масштаб, но всё-таки наше, университетское, мероприятие.
– Ладно, извини, друг! Ты прав, тем более что выбор у меня невелик. Спасибо за идею.
– Для тебя – всё что угодно! – хмыкнули на том конце телефона.
– Слушай, а как мне их найти-то?
– Если не ошибаюсь, руководительница – препод с филфака, у них и надо спросить.
– Ладно, пока! Я твой должник.
Алексей нажал «отбой» и со стоном рухнул головой на стол. До чего докатился! Институтский литературный вечер! Что может быть скучнее и неинтереснее?!
Но выхода у бедного Алёши не было. Поэтому он на следующий же день направил свои стопы, а вернее, колёса автомобиля к гуманитарному корпусу. Вообще-то, на метро было бы быстрее, но поскольку родители всего три месяца назад купили новую машину, а сыну отдали старенький «Фольксваген», он не мог отказать себе в удовольствии при всяком удобном случае постоять в пробке. И даже в опоздании на пару с небрежно брошенной фразой «извините, вся Москва стоит» было что-то… гордое.
Тем не менее, находясь в салоне с самим собой наедине, он проклял всё, когда пытался найти место для парковки. Стоило ехать на машине, чтобы потом ещё полчаса топать пешком! Но вдруг, когда он уже начал задумываться, стоит ли ещё раз объехать территорию вокруг, его взгляд наконец-то остановился на пустом пятачке между двумя машинами. Ура! Алексей поспешно вдавил тормоз, чтобы не проехать мимо долгожданного парковочного места.
Идти пешком пришлось даже дольше, чем он ожидал. Казавшееся небольшим серое здание на деле никак не желало заканчиваться, и Алексей успел помянуть архитектора сего строения всеми «добрыми» словами, пока не нашёл вход, обнаружившийся с обратной стороны корпуса. Таким образом, в поисках заветной двери Алексей описал вокруг него почти полный круг.
Внутри корпус не представлял собой ничего интересного: длиннющий коридор, тянущийся вдоль всего здания, невнятного цвета стены, деревянные двери и стенды между ними.
Как ни странно, руководительницу литературной студии оказалось найти очень легко: в учебной части Алексею назвали её фамилию, а из расписания на стенде он узнал, в какой аудитории она читает лекцию по истории литературы середины девятнадцатого века.
Руководительницей оказалась уже немолодая женщина в длинной юбке, с заметно седеющими волосами, забранными в пучок. Несмотря на непритязательный внешний вид, женщина показалась Алексею весьма симпатичной. Он подумал, что, вероятно, постоянное общение с произведениями литературного искусства и наложило на её внешность отпечаток света и доброты, которые буквально исходили от её лица.
– Здравствуйте, молодой человек! – старушка с пучком подплыла к Алексею, когда он подошёл к кафедре, терпеливо дождавшись, пока разошлись окружившие её студенты – несомненно, она пользовалась популярностью.
– Здравствуйте! Если не ошибаюсь, вы руководитель литературной студии?
– Да. Чем могу помочь?
– К сожалению, не знаю Вашего имени…
– Мария Ивановна, – Алексей пожал протянутую сухонькую ладошку.
