скачать книгу бесплатно
– А как мы его посадим? – спросил Миша, указывая на принесённый Валерой куст красной смородины.
– Сначала мы выкопаем ямку, – ответил отец. – Потом зальём её водой, а затем уже поставим в ямку куст. Засыплем землёй и подвяжем.
– А зачем воду в ямку?
– Чтобы куст пил. Ты же постоянно пьёшь.
– Да. А зачем подвязывать?
– А это для того, чтобы он не был лохматым.
– Это, как мама? С утра она лохматая – лохматая, а потом подвязывается?
– Да. Только мама причёсывается, а потом закалывает волосы заколкой, а не подвязывается. И делает она это для того, чтобы быть красивой. Куст подвязывают тоже для того, чтобы он был красивым, но также, чтобы он не занимал слишком много места, а его ветви были прямыми и стройными. Впрочем, сейчас ты всё увидишь сам. Будешь мне помогать?
– Конечно, пап!
Валера выкопал яму и наполнил водой ведро, которое ему со всем усердием помогал опорожнять Миша. Следом в ямку был отправлен куст смородины и присыпан вынутой землёй. Теперь наступил самый интересный этап для Миши – подвязывание.
Валера притащил из гаража здоровую арматурину, а потом принёс из дома кувалду.
– А это зачем? – спросил Миша.
– К этому, – Валера указал на арматурину. – Мы будем с тобой подвязывать куст.
– К этому? – удивился Миша. – Но эта железяка такая большая, а кустик-то ма-аленький!
– Это пока он маленький, а года через два он будет даже больше этой железяки. Он вон куда вырастет, – сказал Валера и показал на окна спальни, под которыми они стояли.
– О-го-го!!!
– Вот тебе и «о-го-го»!
Мужчина с силой воткнул арматурину в землю рядом с кустом, а потом принялся забивать её кувалдой. Мальчик смотрел на это, разинув рот. Его восхищала и сила отца, и то, что они дали сегодня жизнь новому растению, и то, в особенности, что они сейчас будут его подвязывать.
Но вот металлический кол был забит, и Валера доверил Мише самую ответственную работу: он дал ему несколько верёвочек и на примере одной показал, как правильно надо подвязывать. Сначала у малыша не очень получалось, но потом он приспособился и, высунув от напряжения язык, трудился, не покладая рук. Дело заспорилось, и спустя всего лишь несколько минут всё было готово.
– Вот какой ты у меня молодец, – приговаривал Валера, с любовью глядя на сына.
– Нет, это мы молодцы, – возразил Миша.
– Да, мы молодцы, но главный молодец – это ты. А теперь пойдём в дом?
– Давай ещё немножко здесь постоим.
– Ну, давай постоим, – согласился отец.
Вечерело. Поднялся лёгкий освежающий ветерок, а на небе стали появляться небольшие облачка. Отец и сын ещё немного постояли у свежевкопанного куста смородины, а потом пошли домой. Пора было заниматься приготовлением ужина.
* * *
Полдевятого позвонила Марина. Она сказала, что не знает, когда вернётся, потому как ситуация действительно серьёзная, и до её разрешения ещё далеко. Валера убедил её, что всё у них нормально, и беспокоиться не стоит, а Миша, в свою очередь, пересказал маме обо всём, чем они занимались днём. Он ни словом не обмолвился о ночном происшествии. Из родителей так же никто ни слова не проронил по поводу рассказов, так что весь разговор вышел чинным и тёплым.
И вот наступила пора ложиться спать. При одной мысли о том, что он опять останется наедине со своими кошмарами, Мишу бросило в дрожь. Но здесь уж ничего не попишешь, к тому же перед всем этим должна была последовать «сладкая оболочка», то есть рассказ на ночь.
Должна была.
Но когда Валера вошёл в детскую, Миша с ужасом обнаружил, что книги у него в руках нет. Это могло значить только одно – рассказа не будет. Но как же так? Теперь Мишу бросило в жар. Ему даже захотелось заплакать и замахать руками и ногами.
Но он был мужчиной. Маленьким, но мужчиной, поэтому не сделал ни того, ни другого, а лишь взирал на своего отца широко раскрытыми от удивления глазами. Он хотел сам догадаться, почему его лишили «сладкого».
– Ты почитаешь мне, папа? – спросил Миша, поняв, что никак не сможет догадаться о причине такого странного поведения отца. Может быть, мама настояла, чтобы папа больше не читал ему? Но ведь её сейчас нет, и можно забыть на время об этих глупых запретах.
– Если захочешь, то почитаю, но потом.
Сама постановка ответа казалась Мише абсолютно странной. Конечно же, он хочет!
– А почему потом?
– Потому что сначала я хочу поговорить с тобой.
– Это касается мамы?
– И да, и нет. В основном, это касается тебя. А с чтением мы всегда успеем, потому что сегодня я разрешу тебе заснуть попозже.
– У-ух, здорово! А что мы сегодня будем читать?..
По выражению лица отца Миша всё-таки понял, что если они и будут что-то читать, то уж точно не страшные сказки.
– Я потом что-нибудь подыщу.
– Мама не разрешает нам с тобою читать эти истории с несчастным концом? Да?
– Да, но дело тут не только в маме.
– А в чём же тогда?
– Может быть, ты действительно ещё слишком мал для таких сказок, и нам стоит читать что-нибудь более подходящее твоему возрасту.
– Я не мал! Я не мал! – затаившаяся было истерика прорвалась наружу. Малыш заплакал. – Я уже могу слушать эти сказки! Я хочу, чтобы ты читал только их!
– Ну, что ты? Успокойся, – пытался утихомирить ребёнка взволнованный отец. – Ну, не надо плакать, ты же не тряпка.
Миша был образцовым ребёнком. Его с пелёнок учили сдерживать свои эмоции, и, надо сказать, он очень хорошо научился этому. Истерика прекратилась сразу, так же резко, как и началась.
– Послушай меня, – продолжал Валера, с тревогой вглядываясь в покрасневшие глаза сына. – Мы с мамой договорились, что до следующего лета я не буду читать тебе страшных рассказов, и я собираюсь выполнить своё обещание. Зато у тебя будет стимул выучиться читать, как следует. Я буду помогать тебе в этом, можешь даже не сомневаться. Но поговорить я хотел с тобою о другом.
– О чём? – спросил Миша уже нормальным голосом. Пока его отец произносил свою длинную и сложную речь, малыш успел подумать о том, что всё ещё может быть не настолько уж и плохо. В конце концов, он уже знает некоторые буквы (этим летом он вместе с отцом усиленно занимался изучением алфавита) и за год сможет научиться сносно читать.
– О многом, – туманно ответил отец, но сразу же пояснил: – О тебе, о страхах, о стрессах, о методах их преодоления.
– Папа, а что такое «стресс»? – спросил Миша.
– Ну, это когда тебе плохо. Вот, например, я зашёл в твою комнату без книги, и ты от этого испытал стресс.
– А откуда ты знаешь?
– Во-первых, это читалось в твоих глазах, во-вторых, ты начал плакать и разговаривать со мною на повышенных тонах, словно я твой враг, а не друг, а это одни из симптомов стресса. Вот так я и узнал.
– Но у меня же нет в глазах надписей!
– Это так говориться, а на самом деле я говорил об изменении в выражении твоих глаз.
– Почти понятно. А ты когда-нибудь испытывал стресс? – Миша с интересом смотрел на отца. Ему чудилось, что он вот-вот сможет вскрыть тот ящичек, которым был его отец.
– Да.
– А когда?
– Да вот хотя бы сейчас, когда ты закатил мне истерику из-за этих рассказов.
– Но ведь глаза у тебя были нормальные. Я видел! Да и разговаривал ты со мной, как с другом. В чём же твои… эти самые… – Миша на секунду задумался, вспоминая трудное слово. Он нахмурил брови, но потом внезапно просветлел. – Симптомы?!
– Понимаешь, сын, взрослые умеют прятать их в себе, хотя и не всегда это получается.
– Тут? – малыш указал на голову.
– Нет. Тут, – Валера переместил его маленькую ручонку к груди. – Вот тут они всё прячут.
– Интересно! – Миша с удивлением разглядывал свою руку, будто видел её впервые.
– Да, интересно, – подтвердил Валера.
Повисла минута тишины. Она не была тягостной, так как каждый думал о своём, но вполне возможно, что эта минута создала некую трещину в отношениях отца и сына, которые до этого были единым целым. Они дополняли друг друга, но вот ребёнку открылась истина, о которой он даже не подозревал. Оказывается, взрослые могут прятать что-то в себе и до поры до времени не показывать этого.
Думая об отце, как о закупоренном со всех сторон ящичке, Миша уже подсознательно знал что-то такое, но в полной мере это открылось именно сейчас. Взрослые могут что-то скрывать, а значит, что они не такие, какими кажутся с первого взгляда.
Возможно, это слишком сложные умозаключения для четырёхлетнего ребёнка, но внезапно для себя он провёл аналогию: взрослые прячут, или прячутся в себя, и те, кто хочет причинить ему зло, тоже прячутся. Они приходят из рассказов, а рассказы читает папа…
Этого не может быть! Возможно ли такое, что его папа желает ему зла? Нет, вроде бы не похоже, но… Но взрослые умеют скрывать…
– Что ты хотел рассказать мне? – спросил Миша.
– Скажи, тебе бывает страшно по ночам?
– Страшно? – Миша задумался. Он привык к тому, что подобные вопросы всегда задаёт он. Было ли ему страшно по ночам? Нет, ему не было страшно, потому что каждую ночь он был просто в ужасе. Но стоило ли об этом говорить? Чего же добивается его отец? Нет, здесь дело не в доверии, но всё-таки ночные страхи, это нечто личное (интимное, как сказали бы взрослые). И что же ему ответить? – Нет, ты же говоришь, что не надо бояться.
– Одно дело, что говорю тебе я, а совсем другое, что чувствуешь ты. Ну, так как?
Возможно, это был слишком тяжёлый вопрос для такого маленького ребёнка, но, на самом деле, Миша просто не хотел отвечать. И не ответил.
– Папа, – сказал он. – Мне кажется, что ты хочешь поговорить о чём-то другом.
Валера так и опешил. Он давно догадывался, что его сын во многом опережает своих ровесников, но чтобы такая проницательность… Валера действительно хотел поговорить о другом. Он хотел перейти ко второму этапу, то есть к подготовке своего чада к реальной жизни, где, зачастую, всё совсем не так, как кажется. Он хотел, чтобы его сын был готов к любым случайностям, ведь, в конце концов, ничто не вечно под луной. Может, он и понимал, что сам не готов ко всему, но сын… Сын должен знать, что мир вокруг не так прочен, как это может показаться с первого взгляда.
– Вообще, да, – ответил Валера. – Что ты знаешь о смерти? – спросил он.
– О смерти? – переспросил Миша.
– Да, о смерти.
– Почти ничего. Я знаю, что когда приходит смерть, а это очень часто описывается в тех рассказах, которые ты мне читал, то человек не может двигаться, и все почему-то оплакивают его. Правильно?
– До некоторой степени правильно, но ты должен понять, что когда человек умирает, он уходит из твоей жизни навсегда. Ты уже больше никогда не сможешь увидеть его, кроме как на фотографиях, и никогда больше не поговоришь с ним. Он как бы исчезает, словно его никогда и не было, но, в то же время, остаётся в твоей памяти.
– Это действительно грустно, – заключил малыш. – Но зачем я должен это знать?
– Понимаешь, все люди смертны. В том числе и мы с мамой. Ты должен быть готов к тому, что когда-нибудь мы уйдём из твоей жизни. Это может произойти ещё очень нескоро, но на всякий случай ты должен подготовить себя к такому.
– И вы оставите меня одного? – в глазах малыша застыл нескрываемый ужас. Больше всего в жизни он боялся именно остаться в одиночестве. Может быть, вся эта нечисть и не трогала его именно потому, что рядом были мама и папа.
– Нет, конечно же, нет! Что ты! – Валера понял, что попался в собственноручно выстроенную западню. – Ты никогда не будешь одинок. Просто я хочу подготовить тебя к возможным жизненным ситуациям и стрессам, ведь ни мы с мамой, ни ты не можем знать, когда нам придётся уйти.
– Я не понимаю тебя, – признался Миша. – Но точно знаю, что не хочу, чтобы вы куда-нибудь уходили, чтобы я потом не смог ни увидеть вас, ни поговорить с вами.
– Я тоже не хочу покидать тебя, – сказал Валера. – Я хочу, чтобы ты раз и навсегда изгнал из себя все страхи. Ведь я люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя, папочка. Это всё, о чём ты хотел поговорить со мной? – Мише не терпелось послушать какой-нибудь интересный, захватывающий рассказ.
– На сегодня это всё, но я надеюсь, что в будущем мы ещё не раз поговорим на тему перипетий, уготованных нам этой жизнью.
– Да, папа, обязательно поговорим.
– А хочешь, я сам что-нибудь расскажу тебе?
– А что?
– Что хочешь, только не страшное.
– И не глупое?
– И не глупое, – согласился Валера.
– Тогда расскажи мне что-нибудь о Госпоже Луне и о Маленьких Звёздочках, – попросил Миша.
– Хорошо, – ответил Валера. – И на ходу стал придумывать сказку о вышеуказанных героях.
Он говорил и говорил, а сам в это время думал о предыдущем разговоре. В этот вечер он как никогда остро почувствовал, что его сын абсолютно не готов к жизни во внешнем мире. Несмотря на все его усилия, Миша оставался мальчиком, которого могла выбить из колеи любая мало-мальски неприятная случайность.