скачать книгу бесплатно
Психология экономической социализации личности. Основные формы и детерминанты
Татьяна Валерьевна Дробышева
В монографии представлен теоретический анализ проблемы экономической социализации – непрерывного целостного процесса становления и развития экономического субъекта, который длится в течение всей жизни и характеризуется сменой разных ее форм. Теоретический анализ исследований экономической социализации позволил выделить границы и описать содержание этих форм как устойчивых характеристик целостного образования. Каждая из них направлена на решение конкретных задач, связанных с включением личности в мир экономических отношений общества в качестве субъекта этих отношений. Описана авторская концепция смены форм экономической социализации, разработан новый феномен – «экономико-психологическая зрелость личности», определено его место в структуре экономической социализации. Приводятся результаты серии эмпирических исследований первичной, переходной и вторичной экономической социализации личности. Подробно рассмотрены механизмы и факторы развития личности, образующие целостную систему детерминант.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Т. В. Дробышева
Психология экономической социализации личности
Основные формы и детерминанты
Все права защищены. Любое использование материалов данной книги полностью или частично без разрешения правообладателя запрещается
Рекомендовано к печати Редакционно-издательским советом Института психологии РАН
Рецензенты:
Сергиенко Е. А., доктор психологических наук, профессор;
Гайдар К. М., доктор психологических наук, доцент
© ФГБУН «Институт психологии РАН», 2023
* * *
Предисловие
Главная тема книги – экономическая социализация личности на протяжении всей ее жизни – одна из наиболее сложных областей исследования экономической психологии человека, актуальность которой резко возрастает в периоды интенсивных социальных, политических и экономических изменений в обществе. Многообразие линий развития личности как экономического субъекта, многофакторная обусловленность данного процесса в разные периоды экономической жизни человека потребовали разработки нового теоретического подхода. Его изложению и посвящена данная монография – результат многолетнего научного труда ее автора, раскрывающего закономерности и детерминацию развития личности как субъекта экономических отношений и деятельности в разные исторические периоды развития российского общества, в разных условиях экономической жизни человека и на разных этапах его развития.
Отличительные особенности книги заключаются, с одной стороны, в новизне подхода, суть которого состоит в изучении смены форм экономической социализации, с другой – в исторической приверженности в целом научной школе Института психологии РАН и, в частности, социально-психологической научной школе, сформировавшейся в лаборатории социальной и экономической психологии. Особое внимание уделяется системной детерминации процесса экономической социализации личности, определяющей вариативность ее развития как экономического субъекта. Обнаруженные автором факты подтверждают теоретические положения концепции Б. Ф. Ломова о системной детерминации психики и поведения, наполняя их новым содержанием. Вопросы разных путей формирования личности в процессе социализации, поставленные в работах К. К. Платонова, и социально-психологического понимания личности, сформулированные Е. В. Шороховой, получили развитие в теоретико-эмпирическом исследовании форм экономической социализации личности.
В настоящее время можно с уверенностью сказать, что разработанное Т. В. Дробышевой научное направление исследования форм первичной, переходной, вторичной экономической социализации, экономической ресоциализации личности, закономерностей и механизмов их смены, а также развития психики и поведения в разные периоды экономической жизни человека является важным научным вкладом в междисциплинарную область исследований, образованную на пересечении предметных полей социальной и экономической психологии, психологии личности и развития. Актуальность, многоаспектность и перспективность изучения форм экономической социализации отражены не только в тех эмпирических работах автора, которые представлены в данной монографии, но и в тех, которые опубликованы в других научных изданиях и не были включены автором в книгу.
Важным вкладом в развитие проблематики экономической социализации является разработанная автором монографии концепция экономико-психологической зрелости личности. В научный тезаурус введено соответствующее понятие и выполнена его операционализация, описаны проявления признаков экономико-психологической зрелости в разных формах экономической социализации, обоснованы функции экономико-психологической зрелости личности в процессе ее развития как экономического субъекта. Проведенная работа существенно расширяет границы исследовательской области и позволяет говорить о зарождении нового, перспективного научного направления в социальной и экономической психологии.
В целом монография Т. В. Дробышевой отражает современный уровень экономической психологии, гармонично сочетает в себе теоретические, методические и эмпирические разработки, из результатов ее исследований вытекают полезные внедрения в практический процесс экономической социализации личности.
А. Л. Журавлев,
академик РАН,
научный руководитель ИП РАН
Введение
В быстро изменяющихся социально-экономических условиях общественной жизни изучение закономерностей и детерминант развития личности как субъекта экономических отношений, экономической деятельности становится особенно актуальным в связи с потребностью в осмыслении (оценке, анализе) взаимозависимости процессов индивидуального и общественного развития.
Так, с середины 1980-х годов, с начала политических и экономических преобразований в нашей стране, характерной чертой состояния российского общества стала неустойчивость и динамичность процессов его экономического развития, высокая степень неопределенности, трудности прогнозирования будущего. Предшествующие экономическим кризисам политические события в условиях глобализации мирового хозяйства способствовали усилению частоты и продолжительности периодов финансовых и экономических кризисов не только в нашей стране, но и во всем мире. Сложившаяся ситуация повлияла на характер, направленность и содержание процессов экономической социализации, актуализировав проблему изучения системы ее детерминант – общих и специальных предпосылок, «внешних» и «внутренних» факторов, опосредствующих звеньев и т. п.
Фокусируя внимание на закономерностях экономической социализации, мы не отделяем ее от общего процесса социализации, благодаря которому, по мнению Б. Ф. Ломова, личность включается в систему общественных отношений, овладевает общественным опытом, присваивает его, делает своим достоянием и, приобщаясь к различным сферам жизни общества, вместе с тем приобретает все большую самостоятельность и относительную автономность (Ломов, 1984). В данном случае показателем (или признаком) индивидуализации является уникальный образ жизни личности и ее собственный, внутренний мир, а индивидуальность рассматривается не как предпосылка социализации, а как ее результат. В таком контексте «экономическая социализация» (далее будем использовать сокращение – ЭС) определяется нами как процесс и результат включения личности в систему экономических отношений, в ходе которых она присваивает социально-экономический опыт (овладевает им), элементы экономической культуры (нормы экономического поведения, ценности, традиции и т. п.) и, активно преобразуя их, становится субъектом экономических отношений, экономической деятельности (т. е. экономическим субъектом). Безусловно, в процессе ЭС не только присваивается общественный опыт (знания об экономическом мире, о способах выполнения экономической деятельности, ценностное отношение к экономическим явлениям и объектам и т. п.), но и вырабатывается собственный социально-экономический опыт в процессе взаимодействия с окружающими людьми и социальными институтами.
Следует уточнить, что в рамках нашей работы понятие «экономический субъект» трактуется с психологической точки зрения[1 - В экономике и менеджменте экономический субъект (экономический агент) часто рассматривается как субъект (домохозяйство, предприятия и государство и правительственные институты) общественно-хозяйственных отношений, участвующий в производстве, потреблении, распределении и обмене продукта совокупного производства (Линский, 2019).]: это личность или группа лиц (групповой, коллективный субъект), обладающая свойствами субъектности, которые она проявляет в направлении саморазвития и преобразования социально-экономической реальности в условиях объективно складывающихся отношений между людьми при производстве, распределении, обмене, потреблении материальных и нематериальных благ. Такая трактовка согласуется с представлениями о соотношении категорий «личность» и «субъект», их взаимосвязанности и взаимозависимости, функциональной спецификации в других психологических подходах (Ломов, 1984; Сергиенко, 2021; Шамионов, 2013).
На разных этапах социально-экономического развития проявление личностью ее качеств субъекта определяет успешность решения ею задач повседневной экономической жизни. Актуализация тех или иных субъектных качеств зависит от конкретной ситуации экономической жизни человека и от цели его экономической социализации. По нашему мнению, именно цель ЭС является ее системообразующим фактором. Выполненный автором книги теоретический анализ многолетних исследований данного феномена (они представлены в первом и втором разделах данной монографии) позволил сформулировать предположение о существовании разных форм ЭС – первичной, переходной, вторичной и ресоциализации – как устойчивых характеристик целостного образования. Каждая из этих форм отличается направленностью цели на решение конкретных задач, связанных с включением личности в мир экономических отношений общества как субъекта этих отношений. Вместе с тем все частные цели подчинены общей. Так, цель первичной ЭС связана с приобщением личности к экономической культуре общества, с присвоением ею социально-экономического опыта, с конструированием картины экономического мира и т. п.; цель переходной ЭС – с подготовкой к началу самостоятельной экономической жизни, направленной в том числе на самообеспечение и обеспечение своей семьи. Критерием успешности решения поставленных задач в форме переходной ЭС является психологическая готовность личности, содержательно описываемая разными авторами в терминах социально-экономической, экономико-психологической, психологической, профессиональной и других компетентностей (знания, умения, навыки и т. п.). По нашему мнению, она выполняет функцию ресурса, однако его реализация зависит от экономико-психологической зрелости личности, т. е. от способности реализовать этот ресурс, что указывает на субъектную позицию личности в процессе ЭС. С обретением экономической самостоятельности, финансовой автономности в границах переходной ЭС происходит смена цели. В форме вторичной ЭС цель определяется задачами финансового и материального самообеспечения и обеспечения своей семьи, поддержания достойного уровня и качества жизни, совладания с трудными жизненными ситуациями (например, с потерей работы), с подготовкой к завершению экономической активности или, наоборот, с ее возрастанием. Здесь личность выступает как субъект экономических отношений и экономической деятельности. Содержание же формы вторичной ЭС описывается процессами интернализации нового и (или) перестройкой (частичной трансформацией) ранее присвоенного экономического опыта, элементов экономической культуры и т. п. с целью эффективного решения поставленных задач. В ситуациях, когда кардинальные изменения социально-экономической среды вызывают затруднения в адаптации к ним, происходит смена вторичной ЭС на экономическую ресоциализацию с целью достижения согласования между требованиями среды и возможностями личности.
Таким образом, достижение цели в границах актуальной формы ЭС свидетельствует о том, что развитие содержания уже не соответствует ей. Следовательно, необходима смена старой формы на новую.
Ключевым механизмом ЭС является сложная система воздействий социально-экономической среды на психику и поведение, опосредствованная (преломляемая) внутренней организацией элементов экономического сознания и поведения личности. В течение всей жизни человека эта система претерпевает изменения, тем самым обеспечивая развитие личности как экономического субъекта. В понимании данного механизма методологически мы опирались на представления коллег, изложенные в системном, системно-субъектном и других подходах (Ломов, 1984; Сергиенко, 2021).
Наши эмпирические исследования ЭС, в том числе представленные в третьем разделе книги, показывают, что отношения двух подсистем («внешней» и «внутренней») детерминант характеризуются взаимовлиянием, взаимосвязанностью, взаимодополнением, доминированием и подчинением. При этом в границах разных форм ЭС мера соотношения внешнего и внутреннего зависит от условий экономической жизни человека, от конкретных жизненных ситуаций, что проявляется в вариативности траекторий развития экономического субъекта.
В условиях первичной ЭС развитие системы детерминант неравномерно. На разных стадиях становления личности как экономического субъекта наблюдается то доминирование внешнего воздействия (условий) на экономическое сознание и поведение, то его нивелирование (сглаживание) системой внутренних детерминант. В границах переходной ЭС противоречие между двумя подсистемами достигает баланса. Система детерминант вторичной ЭС отличается тем, что личность, опираясь на свои ценности и нормы, систему представлений об экономическом мире и отношение к нему, а также свою социальную и экономическую идентичность, не только активно приобщается к миру экономических отношений, но и включается в процессы его преобразования.
В данной монографии изложены результаты теоретического и эмпирических исследований автора, содержательно раскрывающие ранее высказанные предположения и суждения. Книга включает три раздела.
Первый раздел посвящен анализу современных исследований в области ЭС личности как предпосылок последующего теоретического обоснования и эмпирического изучения разных форм ЭС. В первой главе феномен «экономическая социализация» рассматривается как объект социально-психологического исследования. Специфика его изучения определяется посредством сопоставления с другими дисциплинарными подходами, а терминологическая проблема раскрывается в сравнительном анализе понятия «экономическая социализация» с близкими по смыслу понятиями «экономико-психологическая адаптация» и «экономическое самоопределение». Показано, что особенностью социально-психологического подхода в изучении ЭС являются его методологические и методические возможности анализа факторов и механизмов социально-экономического развития личности как единой целостной системы детерминант. В одном из параграфов данной главы рассмотрены разные подходы к трактовке понятия «экономическая социализация»: выполненный анализ показал, что авторы не ограничивают его только приобщением к экономической культуре и присвоением экономического опыта детей и подростков, включая в его содержание указание на активность личности как субъекта экономической деятельности. Делается вывод о расширении содержания изучаемого феномена в анализируемых работах.
Данное суждение получило подтверждение в теоретическом исследовании во второй главе работы. Она посвящена поиску методологического основания для дифференциации процессов первичной и вторичной ЭС, экономической ресоциализации, выделению критериев их дифференциации, описанию границ. Особое внимание уделяется проблемам предметного поля вторичной ЭС и экономической ресоциализации. Показано, что кроме междисциплинарности и традиций изучения процессов ЭС на возрастных группах детей, подростков, учащейся молодежи, а также кроме парадигмальных различий в методологических подходах существует проблема выявления когерентности процессов первичной и вторичной ЭС, их связанности, описания ЭС как целостного процесса социально-экономического развития личности, который длится в течение всей жизни человека. Последующий теоретический анализ позволил выделить период перехода от первичной к вторичной ЭС как «буферную зону», которая представляет собой продолжение первичной ЭС и начало вторичной ЭС, но не принадлежит ни той, ни другой. Аутентичность этого периода определяется автором посредством анализа цели и функции переходной ЭС. Рассмотрены факторы успешного и неуспешного завершения перехода. Приводятся результаты исследований, указывающие на признаки экономической ресоциализации при кардинальном изменении условий первичной ЭС и вторичной ЭС, анализируются связь этих процессов и функция экономической ресоциализации в решении задач первичной и вторичной ЭС. Выполненный теоретический анализ подготавливает к обоснованию выделения разных форм ЭС.
Решению этой задачи посвящен второй раздел монографии. В частности, в ее третьей главе раскрываются концептуальные представления автора. В ней обосновывается применение философских категорий «форма» и «содержание» в экономико-психологическом исследовании, выделяются разные подходы к изучению базовых и парциальных форм ЭС, аргументируется смена базовых форм ЭС в течение всей экономической жизни человека. В четвертой главе содержание ЭС в разных ее формах раскрывается посредством анализа феноменов экономического сознания и поведения, их структурной организации. Пятая глава построена на анализе эмпирических исследований факторов и механизмов ЭС как процессуальных характеристик в условиях первичной, вторичной, переходной ЭС и экономической ресоциализации. В ней рассматривается вопрос о механизме ЭС через анализ изменения отношений между разными подсистемами детерминант внутри системы, анализируется проявление личностью субъектных качеств, указывающих на ее зрелость как предпосылку успешной ЭС. В последнем параграфе главы представлен анализ исследований, отвечающий на вопрос о критериях, показателях и признаках экономической социализированности личности, акцентируется внимание на функции зрелости личности в реализации социально-экономических, экономико-психологических и других компетенций.
Особый интерес представляет шестая глава монографии, посвященная разработке нового феномена – «экономико-психологическая зрелость». В ней обосновывается социально-психологический подход к его изучению, описывается психологическая природа и формулируется его определение с последующей операционализацией. Глава завершается изложением основных положений авторской концепции экономико-психологической зрелости личности в структуре ЭС.
Третий раздел книги объединил оригинальные эмпирические исследования автора, выполненные в области первичной, переходной и вторичной ЭС. В седьмой главе изложены результаты изучения представлений детей (проживающих в разных условиях мегаполиса) о бедности и богатстве, системы их детерминант. Показано, что на ранней стадии первичной ЭС формируются базовые элементы экономического сознания и самосознания личности. Дети 5–6-летнего возраста не только понимают различия в категориях «бедность» и «богатство», но и демонстрируют первые признаки самодетерминации, включая в этот процесс некоторые показатели экономической идентичности. При этом влияние родителей, условий жизни семьи определяет особенности восприятия ребенком явлений экономического мира и себя как части этого мира.
Восьмая глава монографии включает результаты серии исследований, продолжающих тему восприятия и понимания экономических явлений. Использованный в работе методический инструментарий позволил выполнить сравнительный анализ данных, полученных в группах младших школьников и подростков, а также сопоставить их с результатами исследования дошкольников. Обнаружено, что развитие экономического сознания в условиях первичной ЭС характеризуется чередованием периодов позитивной/негативной динамики и стагнации; оно проявляется в расширении/редукции содержания, изменении структуры, модальности элементов экономического сознания и самосознания – экономических представлений, экономической идентичности, экономических притязаний и т. п. Показано, что в процессе первичной ЭС в сознании детей формируются функциональные различия явлений бедности и богатства, исполняющих роль мотиватора или защиты. По мере социально-экономического развития личности как субъекта экономических отношений усиливается влияние системы «внутренних факторов» в их взаимосвязи с «внешними факторами».
В девятой главе приводятся результаты исследований экономического сознания и поведения учащейся молодежи: представлений о бедности и богатстве, чувств к значимым социальным и экономическим феноменам, отношения к электронным деньгам, потребительских предпочтений. Они позволили выявить несколько тенденций в понимании поведения системы детерминант ЭС в условиях перехода от первичной к вторичной ЭС. В частности, описана роль социально-экономических условий и личного опыта молодых людей в конструировании представлений о бедности и богатстве, в выражении отношения к криптовалюте, в совладании с переживаниями негативных чувств к явлениям экономической и социальной жизни, в потребительских предпочтениях. Раскрываются механизм «ценностного контроля», роль экономической и социальной идентичности, самооценок экономического статуса. Сделаны выводы о достижении баланса подсистем внешних и внутренних детерминант.
Десятая глава монографии включает результаты исследований экономико-психологической зрелости личности в условиях переходной ЭС. Приводятся данные, свидетельствующие о том, что в рамках одной и той же формы ЭС у молодых людей наблюдается разная выраженность признаков экономико-психологической зрелости – экономической толерантности (толерантность к представителям других экономических групп), экономической ответственности, экономической мобильности, экономической независимости. Умеренно толерантные молодые люди в большей степени, чем их интолерантные или слишком толерантные сверстники, склонны к планированию своего будущего, к выбору стратегий сберегательного поведения для поддержания финансовой устойчивости. Экономически мобильные молодые люди по сравнению с немобильными отличаются принятием интернальной ответственности за экономическое благосостояние свое и своих близких. Причина выявленных различий объясняется разной обусловленностью изучаемых феноменов системой внутренних и внешних факторов. Показано, что вторичная занятость молодых людей в процессе получения высшего образования способствует их готовности к обретению экономической независимости, финансовой автономности от родителей в ближайшем будущем. Психологическим предиктором этой готовности является жизненная позиция молодежи, основанная на значимости ценностей профессиональной самореализации и интернальном локус-контроле в области достижений и неудач.
Последние две главы работы посвящены проблемам вторичной ЭС, в частности, вопросам прогнозирования экономическим субъектом своего благосостояния, его способности, проявляя умеренный оптимизм, искать оптимальные способы повышения уровня достатка, а также способности преодолевать потенциальную угрозу бедности посредством активизации своих внутренних ресурсов или продолжения активной трудовой деятельности в пенсионном возрасте. В одиннадцатой главе приводятся результаты исследований конструирования образа благосостояния и представлений о бедности в обыденном сознании работающих и неработающих людей. Важная роль в анализе полученных данных отводится психологическим ресурсам совладания с угрозой снижения социально-экономического статуса, факторам повышения успешности решения задач по самообеспечению и обеспечению своей семьи в изменяющихся социально-экономических условиях.
В двенадцатой главе книги рассматриваются факторы вторичной ЭС личности в трудной жизненной ситуации. Описываются стратегии ментального совладания с ситуацией потери работы в группе безработных разного возраста. Показано, что введение пенсионной реформы, ее обсуждение в СМИ и общественном дискурсе изменяют соотношение рационального и эмоционального модуса в представлениях о совладании с безработицей, усиливая выраженность негативных переживаний. В данной ситуации опора на систему ценностей, вера безработных, что предпринятая ими активность в поиске работы не будет напрасна, способствуют конструктивному решению этой проблемы.
Вопросы, рассмотренные в монографии, не исчерпывают всех проблем экономической социализации личности как непрерывного целостного процесса, который длится всю жизнь. Попытка автора описать некоторые закономерности этого процесса в разных формах ЭС, с одной стороны, дает представление о его целостности, с другой – о его специфичности (вариативности) на разных этапах развития личности как субъекта экономических отношений.
Перспективность направления исследований ЭС на современном этапе развития общества связана с прогностическими возможностями данных о системе детерминант ЭС личности в быстро изменяющихся условиях социально-экономической среды. Понимание механизма ЭС как сложной системы воздействий социально-экономической среды на психику и поведение, опосредованной (преломляемой) внутренней организацией элементов экономического сознания и поведения личности, акцентирует внимание на проявлении личностью ее субъектных качеств. В этом контексте разработка феномена «экономико-психологическая зрелость личности» в структуре экономической социализации рассматривается как актуальная задача, релевантная современному этапу развития психологической науки в целом, в том числе социально-экономической психологии.
Теоретические и эмпирические исследования, приведенные в книге, могут представлять интерес для специалистов разных областей психологии – социальной, психологии личности, психологии развития, психологии труда. Междисциплинарный характер проблемы исследования процессов экономической социализации, а также экономико-психологической зрелости как предпосылки успешности функционирования экономического субъекта указывает на важность изучения данной проблемы в других областях общественных наук.
Автор благодарен своим коллегам – сотрудникам лаборатории социальной и экономической психологии Института психологии РАН, а также других подразделений института, – принимавшим участие в обсуждении теоретического конструкта и результатов выполненного исследования на разных его стадиях, а также в проведении эмпирических исследований: прежде всего – А. Л. Журавлеву, научному консультанту данной работы, за его поддержку и ценные советы по реализации проекта; Т. П. Емельяновой, соратнику по научной работе и соавтору эмпирических исследований, представленных в одиннадцатой и двенадцатой главах монографии, а также моим ученикам – дипломникам, принимавшим непосредственное участие в сборе данных в разные годы их обучения в Московском институте открытого образования и Государственном академическом университете гуманитарных наук.
Данная монография не рассматривается автором как конечный итог многолетних исследований в области экономической социализации. Это всего лишь промежуточный этап в научном творчестве. Однако ее появление было бы невозможным без всесторонней поддержки моей семьи. Отдельная благодарность моему мужу, маме и детям за внимание и терпение, которое они проявляли все эти годы.
Раздел I
Теоретические и методологические предпосылки исследования экономической социализации в разных ее формах
Глава 1
Феномен экономической социализации как объект социально-психологического исследования
1.1. Экономическая социализация как вид социализации. Специфика социально-психологического подхода к ее исследованию
Феномен «социализации», начало изучению которого положили работы социологов (Ф. Г. Гиддингс, Э. Дюркгейм, Р. Мэлвин, Т. Парсонс, Г. Тард и др.), а также русских философов (П. Л. Лавров, Н. К. Михайловский, Н. И. Кареев, В. С. Соловьев и др.), впоследствии стал объектом изучения не только в области социологии и смежных с ней областей знания – социальной психологии, социальной философии, социальной экономики, отдельных отраслей психологии (психологии развития, психологии труда, педагогической, политической, этнической психологии и т. п.) и педагогики (возрастной, социальной и т. п.), а также истории, культурологии, антропологии, правоведения, но и в области междисциплинарных исследований. Несмотря на длительный, более чем столетний, период изучения, интерес специалистов к проблематике социализации не ослабевает до сих пор (Белинская, Тихомандрицкая, 2020; Голованова, 2004; Добреньков, 2005; Марцинковская, 2015; Мудрик, 2012; Розум, 2007; Щеглов, 2009). Только в отечественной науке за последние 15–20 лет число работ, посвященных психологическим, социальным, философским, педагогическим, экономическим, политическим и другим проблемам социализации, исчисляется не одной сотней диссертационных исследований.
В чем же причина такого пристального внимания к явлению социализации как объекту научного исследования? Ответ весьма прост: взаимоотношения (связи) человека (индивида, личности) и общества – явление многоаспектное и динамичное. Вариативность, изменчивость как общества, так и личности на каждой стадии развития не могут быть описаны в рамках одного дисциплинарного подхода.
Анализируя литературу в области социально ориентированных отраслей отечественной науки, можно отметить, что существовавшие в 1960–1970-е годы монодисциплинарные (социологический, философский, психологический, педагогический и т. п.) подходы к проблемам социализации уже тогда испытывали потребность в расширении своих границ (Человек и общество, 1971), и вскоре феномен социализации стал предметом междисциплинарных исследований (Шапиева, 1997; Касьянов, 1999; Ловецкий, 2001; Воробьев, 2014; и др.).
Такая тенденция в целом отражает актуальную ситуацию в развитии современной науки, связанную с объединением разных научных отраслей, со снятием острых парадигмальных противоречий в психологических подходах, концепциях и т. п. В проблемном поле социализации данная тенденция в первую очередь проявляется в попытке не просто интегрировать знания о содержании, процессах, факторах, механизмах социализации личности и группы из разных отраслей науки, а сформировать новый, междисциплинарный понятийный, методологический и методический аппарат. Во вторую очередь она проявляется в решении проблемы двух-трехфакторной обусловленности развития личности в процессе социализации в направлении поиска исследователями системы факторов и детерминант.
Несмотря на то, что ряд исследователей, занимающихся изучением проблем социализации, считают нецелесообразным выделение ее различных видов, число работ в этом направлении неуклонно растет (Голубева, 2012; Грасс, Петрищев, 2017; Грязнов, 2008; Данилова, 2009; Дементьева, 2006; Щеглов, 2009; Щербаков, 2006; и др.). Можно выделить несколько оснований для их дифференциации: условия макросоциальной и природной среды (политическая, экономическая, этническая, экологическая социализация); сфера социальных отношений (религиозная, культурная, духовная, правовая, гражданская, идеологическая, нравственная, информационная социализация); условия взаимодействия в микросоциальной среде (в группе сверстников, референтной группе, рабочем коллективе, интернет-сетях, семье); в сфере деятельности (профессиональная, трудовая, пост-трудовая, учебная, игровая социализация); в сфере межличностных отношений (гендерная социализация)[2 - Приведены не все, но наиболее часто встречающиеся в научных источниках виды социализации. Их отнесение к той или иной группе условно, так как некоторые из перечисленных видов пересекаются.].
Кроме того, специалистами изучаются и области интеграции разных видов социализации: к примеру, этническая экономическая, экономико-политическая, экономическая трудовая социализация и др. (Е. Е. Грановская, О. С. Дейнека, А. Д. Карнышев, Н. Н. Помуран, Л. В. Шибаева и др.). Подобное разнообразие видов социализации наглядно демонстрирует спецификацию их процессуальных и содержательных характеристик.
Иными словами, видовое разнообразие социализации является результатом процесса дифференциации, который наряду с интеграцией характеризует развитие современной науки, в том числе и социально-экономической психологии. Так, содержательные компоненты социализации личности в условиях экономических отношений в обществе определяются не только психологическими, но и экономическими, социальными, политическими законами, которые не могут быть рассмотрены в рамках только общей теории социализации. Наоборот, полученные в исследовании знания об особенностях экономической, профессиональной и других видов социализации, взаимодополняя друг друга, могут внести определенный вклад и в развитие общей теории социализации.
Изучаемые в социологии, политологии, культурологии, педагогике, экономике и других областях науки и практики разные виды социализации неизменно вызывают интерес и у специалистов общей, социальной, юридической, политической, этнической, экологической психологии. Причем если в одних работах данные виды социализации – независимые феномены, то в других они неразрывно связаны между собой, что требует иного осмысления общности и специфичности содержания феномена. Кроме того, один и тот же вид социализации часто становится объектом изучения смежных дисциплин. Так, феномен ЭС представляет интерес не только для специалистов экономической или социальной психологии, но и поведенческой экономики, экономической социологии, педагогики и др. (Андреева, 2000; Грасс, 2008; Стельмашук, 2015; Leahy, 1983; McLoyd, 1989; Mistry et al., 2016; Moreno et al., 2018; Norviliti et al., 2006). В перспективе развития проблематики ЭС заметим, что закономерности ее протекания на стадии трудовой и посттрудовой деятельности могут стать предметом исследования психологов труда, а факторы экономической дезадаптации, финансовой депривации могут представлять интерес для специалистов клинической психологии, нейроэкономики и т. п.
Таким образом, выделение того или иного вида социализации (в нашем случае экономической социализации) с целью изучения его специфики и общих закономерностей является важной задачей в развитии общей теории социализации. Независимо от дисциплинарного подхода, исследование ЭС, с одной стороны, базируется на данных, полученных в смежных областях научного знания, отраслей психологии, социальных практик, с другой – восполняет существующие «белые пятна» в области экономической и социальной психологии, психологии труда, психологии личности, психологии развития и т. п.
Рассмотрение ЭС в качестве объекта социально-психологического исследования требует определения дисциплинарной специфики. В этом случае следует сопоставить социально-психологический подход с близкими ему, – к примеру, с социологическим подходом (Верховин, 2006; Стельмашук, 2015; Тараданов и др., 2022; Шапиро, 2018; Woods et al., 2005; и др.). Число таких работ в области бедности и богатства, экономической стратификации, потребительского и сберегательного, обменного и долгового поведения и т. п., которые содержательно включены в проблематику ЭС, превышает возможности их перечисления в одном параграфе. В связи с этим стоит заметить, что для социологических исследований ЭС характерны обращение к групповому уровню анализа, акцентирование внимания на социально-исторических, социально-экономических и других факторах (условиях) в их сравнении с процессами самодетерминации; в некоторых работах активной стороной ЭС признается не человек, а общество в целом.
Предметом педагогических исследований ЭС становятся методы, способы, технологии обучения и воспитания как средства ЭС личности (Амиров, Шайдуллина, 2014; Грасс, 2008; Грасс, Петрищев, 2017; Землянская, 2003; и мн. др.). Сам процесс ЭС в этих работах часто понимается широко, как экономическое воспитание личности, или рассматривается как процесс формирования соответствующих компетенций.
В исследованиях, выполненных в области психологии развития, за основной фактор ЭС принимается «возраст». Ракурс таких работ связан с анализом стадий развития, объясняющих понимание детьми и подростками явлений экономического мира: учитываются пол, возраст, уровень развития психики в целом или когнитивных способностей (Голубева, Истратова, 2013; Козлова, 2004; Emler, Dickinson, 1985; Flanagan et al., 2014; Jovchelovitch et al., 2013). В психолого-педагогических работах в этот ряд включается еще и воспитание в семье, в связи с чем средства воспитания дополняют систему внешних факторов (Тарарухина, 1999; Lucey et al., 2006).
В целом анализ только отечественных диссертационных исследований и монографий в области ЭС, выполненных в XXI в., показал, что число социально-психологических работ в данной области (Вяткин, 2010; Грановская, 2013; Дробышева, 2002, 2013; Журавлева, 2002, 2006, 2013; Евдокимова, 2014; Ермакова, 2008, 2009; Купрейченко, 2002, 2010; Миронова, 2013; Помуран, 2004; Посыпанова, 2012; Самойлова, 2008; Хащенко, 2012; Цветков, 2011, 2012; Шайдакова, 2014) в несколько раз превышает число психологических и психолого-педагогических исследований (Голубева, 2012; Жилина, 2005; Сергиенко и др., 2013 и др.). Причина этого заключается, с одной стороны, в самом явлении социализации, которое в социальной психологии прочно укрепилось как ключевой феномен предметного поля науки. С другой стороны, отечественная экономическая психология рассматривается многими ведущими специалистами (Л. Верт, О. С. Дейнека, А. Л. Журавлев, В. П. Позняков, В. А. Хащенко и др.) как социально-экономическая, т. е. основанная на социально-психологическом подходе в изучении ее основных феноменов (Верт, 2013; Журавлев, Позняков, 2004).
Анализ социально-психологических исследований в области ЭС показал, что независимо от предмета исследования специфика социально-психологического подхода в ее изучении связана с поиском определенным образом организованной системы социальных, социально-психологических, индивидуально-психологических и других факторов, обусловливающей взаимодействие личности (или группы) и социально-экономической среды. Это взаимодействие проявляется в том, каким образом и посредством чего личность (или группа, ее представители) становится субъектом экономических отношений в обществе или как функционирует в разных экономических ролях, как приспосабливается к изменившимся социально-экономическим условиям жизнедеятельности и т. п.
Итак, для социально-психологического подхода по сравнению с другими дисциплинарными подходами характерно более глубокое и всестороннее объяснение процесса экономической социализации, его структуры и функций; механизмов интернализации личностью (или группой) экономических знаний, опыта, ценностей и норм, благодаря которым она и становится субъектом экономических отношений или, поддерживая достигнутый уровень, успешно функционирует в разных экономических ролях. Поэтому сторонники социально-психологического подхода в своих исследованиях фокусируют внимание на разных факторах ЭС (условиях, механизмах, детерминантах), образующих взаимосвязанную разноуровневую систему.
1.2. Соотношение понятий «экономическая социализация», «экономико-психологическая адаптация», «экономическая адаптация», «экономическое самоопределение»
Термин «экономическая адаптация» наиболее часто используется в социологии, экономике и смежных областях исследований. В широком смысле – это процесс освоения новых социально-экономических норм и принципов экономических отношений, т. е. речь идет об адаптации человека или социальных групп, организаций к новым (или изменяющимся) экономическим условиям (Л. Гордон, М. Горшков, Л. В. Корель, Н. М. Римашевская, Н. Е. Тихонова и др.). Причем, как отмечают экономисты, вопросы вынужденного «приспособления» организаций к непрерывно изменяющимся условиям разрабатывались еще А. Смитом, Д. Рикардо, К. Марксом и др. (Шевченко, 2016). В более узком смысле экономическая адаптация понимается как приспособление человека (или группы) к системе экономических условий его трудовой деятельности. В данном контексте изучается адаптация работников организации к изменившемуся (или новому для них) уровню зарплаты и способам ее получения, к системе экономических условий, действующих в организации (Шейн, 2009).
Иными словами, спектр проблем, разрабатываемых в русле экономической адаптации, имеет двухуровневую организацию: на макросоциальном уровне речь идет об адаптации больших групп населения к изменяющимся экономическим условиям (к примеру, безработных, малоимущих и т. п.), на микросоциальном уровне – об адаптации работников предприятий, сферы обслуживания и т. п., занятых в малом и среднем бизнесе, к изменяющимся экономическим условиям их труда. Другой подход в изучении феномена связан с выделением не уровней, а содержательных аспектов экономической адаптации, к примеру, институциональных (на рынке труда, в сфере общественного производства) и неинституциональных (в рамках домашнего хозяйства) (Проблемы экономической психологии, 2004, с. 460–481).
Опуская вопрос о дисциплинарной специфике, следует обратить внимание на сходстве и различии двух явлений – экономической адаптации и экономической социализации. Сходство проявляется в том, что экономическая социализация так же, как и экономическая адаптация может иметь две формы: «институциональную»[3 - В экономике институционализм – научная неортодоксальная школа, в рамках которой признается доминирующая роль институтов (норм и правил взаимодействий людей в различных сферах их жизни) в развитии экономики и общества. Институциональная экономика отчасти близка к поведенческой экономике, которую часто рассматривают как близкую к экономической психологии отрасль научного знания. В нашем случае термины «институциональная» и «неинституциональная» формы ЭС используются только для того, чтобы развести содержательно специфику процессов ЭС.] (путь целенаправленного, организованного, опосредованного социальными институтами формирования или развития личности в процессе ее ЭС) и «неинституциональную» (стихийная, нецеленаправленная, опосредованная значимыми другими – агентами социализации или процессами самоформирования). В широком смысле результатом ЭС и экономической адаптации является согласованность внешнего, т. е. требований социально-экономической среды, и внутреннего, т. е. проявлений психики как реакции на изменяющиеся требования среды. Различия же заключаются в том, что показателями ЭС и экономической адаптации выступают разные проявления психики и поведения человека или группы. Термин «экономическая адаптация» чаще применяется относительно адаптации группы и проявляется в условиях вторичной ЭС.
Понятие «социально-экономическая адаптация» наиболее часто встречается в работах социологов и экономистов. Причем авторы рассматривают его как аналог экономической адаптации» (Проблемы экономической психологии, 2004, с. 460–481) или как самостоятельный феномен. К примеру, в трактовке М. М. Гладковой социально-экономическая адаптация – это процесс и результат активного приспособления индивида к условиям социальной среды (Гладкова, 2010). В работе Е. М. Авраамовой социально-экономическая адаптация определяется как вид взаимодействия личности или группы с социальной средой, в ходе которого согласовываются взаимные требования и ожидания его участников (Авраамова, 1998). В последней концепции адаптационного поведения населения конечный результат экономической адаптации предполагает формирование новых моделей социально-экономического поведения, включение в старые стереотипы поведения новых элементов, сохранение старых моделей социально-экономического поведения. Заметим, что выделенные в данном подходе результативные характеристики могут быть приняты и как показатели результата ЭС личности (или группы), причем в разных ее формах – первичной и вторичной социализации, экономической ресоциализации.
В рамках другого подхода социально-экономическая адаптация изучается в связи с психологической адаптацией личности в условиях ее профессионального становления и понимается как «процесс приспособления личности к изменяющимся условиям среды, в значительной степени связанный с экономическими и социальными мотивами деятельности» (Экономическая психология, 2009, с. 141). Авторы этих исследований рассматривают социально-экономическую адаптацию как ответ на те динамичные изменения в экономической среде, которые оказывают влияние на ценностные ориентации, социальные стереотипы, нормы, конкурентоспособность личности или группы. С этой позиции понимание термина «социально-экономическая адаптация» по смыслу очень близко к трактовке понятия «экономико-психологическая адаптация». Такая же ситуация складывается и при рассмотрении другими исследователями социально-психологической адаптации к социально-экономическим условиям, которая определяется как один из видов адаптации, «включающий совместное изменение личности и среды в целях оптимального соответствия между ними» (Липатова, 2005, с. 6).
Сравнительный анализ феноменов «экономическая социализация» и «экономико-психологическая адаптация» показал, что оба они рассматриваются исследователями соответстственно «социализации» и социальной адаптации. Так, по мнению О. С. Дейнека, «экономико-психологическая адаптация» – часть адаптации человека как субъекта хозяйствования к рынку (производителя и потребителя, участника обмена и распределения, объекта экономической политики)» (Дейнека, 2000, с. 115), т. е. автор рассматривает экономико-психологическую адаптацию как психологическое приспособление человека к экономическим условиям развития общества. Показателями ее успешности являются наряду с объективными (уровень экономического статуса, качество жизни) и субъективные (отношение к экономическим реформам, явлениям бедности и богатства, деньгам, собственности и т. п.) характеристики (см. там же). Также показателем успешности экономико-психологической адаптации личности может выступать комплекс взаимосвязанных характеристик: уровень ее субъективного экономического благополучия или отдельные его элементы (уровень субъективного экономического статуса, выраженность финансовой депривированности и т. п.) (Хащенко, 2012).
По нашему мнению, экономико-психологическая адаптация в трактовках исследователей ближе по содержанию к явлению ЭС, чем, к примеру, экономическая адаптация. Экономико-психологическая адаптация, по сути, является одной из сторон ЭС личности. Содержание ЭС шире и не исчерпывается экономико-психологической адаптацией, включает аспекты присвоения личностью или группой экономического опыта, знаний, элементов экономической культуры. Она отражает самые разные стороны взаимосвязи личности (группы) и экономических отношений в обществе в процессе ее становления или развития как субъекта этих отношений. В этом заключается основная функция ЭС. Соответствие экономического поведения и деятельности человека задаваемым извне требованиям общества достигается в процессе экономико-психологической адаптации. Если говорить о результате экономической социализации, то фактически он обеспечивается экономико-психологической адаптацией, поэтому последняя может быть рассмотрена с позиции взаимодействия экономического субъекта и экономической среды, в процессе которого субъект пытается найти или создать оптимальный баланс между собой и этой средой. Экономическая адаптация в данном случае может быть и показателем, и условием успешности экономико-психологической адаптации субъектов.
Феномены «экономическая социализация» и «экономическое самоопределение» рассматриваются исследователями как частично пересекающиеся (А. Л. Журавлев, А. Б. Купрейченко и др.), взаимосвязанные (Л. В. Шибаева, Т. Г. Хащенко и др.), но не идентичные. Так, А. Б. Купрейченко характеризует экономическое самоопределение как поиск личностью способа функционирования и развития в экономической среде с целью достижения оптимальной позиции в системе экономических отношений (Купрейченко, 2014). Автор подчеркивает, что социализация может быть рассмотрена как одна из форм или одно из направлений самоопределения и, наоборот, самоопределение – как специфическая форма социализации, но только в тех случаях, когда цели самоопределения субъекта на данном этапе жизни хотя бы частично совпадают с целями адаптации, социализации и т. п. По нашему мнению, вышеприведенная трактовка экономического самоопределения содержательно противоречит заявленной же позиции автора. Более того, она указывает на обратное: экономическое самоопределение имманентно включено в ЭС и актуализируется личностью тогда, когда возникает некоторое рассогласование или противоречие в условиях его ЭС.
Косвенное подтверждение этому мы находим в подходах других исследователей, акцентирующих внимание на интеграции разных видов самоопределения молодежи. К примеру, Л. В. Шибаева, О. О. Бричковская, Л. Ю. Меренкова, О. П. Солодовникова и Т. С. Сандлер, изучая экономическое самоопределение в условиях профессионализации личности, определяют его как важнейшую составляющую процесса успешной социализации, а профессионализацию – как составляющую экономической социализации, ее конкретизацию. По их мнению, интеграция нравственной и экономической составляющих самоопределения на этапе профессионализации в вузе приводит к более успешной экономической социализации учащейся молодежи в ситуации целенаправленного, специально организованного обучения с применением проблемно-ориентированных задач (Бричковская, Шибаева, 2016; Солодовникова, Шибаева, 2015, 2016).
С нашей точки зрения, принципиальным отличием экономического самоопределения от экономической социализации является не столько факт создания условий среды, сколько его целенаправленный, осознанный характер. Экономическая социализация же может носить как осознанный, так и неосознанный характер в плане присвоения того, что предлагается социумом индивиду. Однако мы не можем дифференцировать ЭС и экономическое самоопределение по критерию «активность», как считают некоторые исследователи (Купрейченко, 2014). Аргументируя свою позицию, заметим, что сторонники разных парадигмальных подходов к исследованию процессов социализации проявляют единство взглядов на проблему активности субъекта в процессе его социализации. Так, с позиции социального конструкционизма активный характер социализации проявляется уже в том, что личность конструирует картину мира (Марцинковская и др., 2017; Экономическая психология…, 2000). Она включает в том числе образы экономических объектов и явлений, экономических отношений и т. п. В рамках системного, системно-субъектного, системно-диахронического подхода сам факт выделения ребенком себя из окружающего мира на ранней стадии социализации рассматривается как проявление им активности (Ломов, 1984; Сергиенко, 2021; Шамионов, 2013).
В целом большинство отечественных исследователей ЭС – А. П. Вяткин, Р. М. Шамионов, Т. Ю. Миронова; Т. А. Терехова, А. С. Евдокимова; С. А. Цветков и мн. др. – рассматривают активность личности, направленную на достижение баланса между ее представлениями, установками, ценностями, нормами и т. п. и требованиями социально-экономической среды, как проявление ее субъектности. Приведенные выше взгляды содержательно раскрывают субъект-субъектный подход к анализу отношений личности (группы) и социально-экономической среды.
Итак, сравнительный анализ экономической социализации, экономической адаптации, социально-экономической адаптации, экономико-психологической адаптации, экономического самоопределения показал следующее. Феномен ЭС личности трактуется более широко, чем тот или иной вид адаптации или экономическое самоопределение. Содержательно экономико-психологическая адаптация личности может быть рассмотрена как одна из сторон (аспектов) ЭС, так как показателями ее успешности являются изменения (новообразования) психики и поведения личности, обеспечивающие ей достижение соответствия требованиям изменяющейся социально-экономической среды. Данный аспект ЭС присутствует как в первичной, так и во вторичной ЭС. Показатели социально-экономической и экономической адаптации обнаруживаются при анализе вторичной ЭС, причем не только на уровне личности, но и группы (трудовые коллективы, группы безработных, малоимущих и т. п.).
Экономическое самоопределение, по нашему мнению, содержательно более узкое понятие, чем ЭС. Экономическая социализация начинается с рождения человека, однако первые годы носит неосознанный характер. Уровень материального благосостояния семьи, ее возможности определяют условия ЭС ребенка. Пассивно он участвует в процессах обмена, сбережения, инвестирования, потребления, в которые включена его семья. Картина экономического мира конструируется им постепенно, по мере того как ребенок начинает идентифицировать себя в качестве субъекта экономических отношений. Экономическое самоопределение личности как целенаправленный и осознанный поиск способа функционирования и развития в социально-экономической среде, который позволяет достичь оптимальной позиции в системе экономических отношений, требует сформированности не только экономического сознания, но и экономического самосознания. Следует согласиться, что актуализация экономического самоопределения связана с возникновением противоречия (или рассогласования) в условиях ЭС, которое активизирует человека на поиск новых или более оптимальных способов функционирования. В связи с этим экономическое самоопределение рассматривается в нашем подходе как взаимосвязанное с ЭС явление, но более узкое.
1.3. Подходы к трактовке понятия «экономическая социализация личности»
Термин «экономическая социализация» в тезаурусах экономической психологии и близкой к ней поведенческой экономики появился не так давно, в то время как собственно явление ЭС личности исторически возникло вместе с разделением труда и нарастающей в процессе филогенеза экономической стратификацией общества. Так, описывая исторические формы социализации индивида с позиции социологического подхода, Л. И. Спиридонов рассматривал в качестве ключевого признака социализации отношение к средствам производства, а механизма социализации – наделение индивида общественными (социальными) свойствами (Спиридонов, 1971). По его мнению, в первобытном обществе социальные свойства индивида появляются с фактом рождения, поскольку производственные и кровные отношения совпадают; в эпоху рабовладения механизм социализации включает человека в общество только частично, так как орудия труда не являются собственностью всех членов общества. Придание институту частной собственности политической формы обусловило, по мнению автора, специфику феодальной социализации; в буржуазном обществе, собственность на средства производства определяет место человека в системе социальных отношений; в социалистическом обществе государственная собственность на средства производства уравнивает права всех членов общества, следовательно, каждый индивид получает равные возможности в плане наделения его общественными свойствами. Приведенный выше пример наглядно иллюстрирует тот факт, что явление экономической социализации латентно присутствовало с момента зарождения общества и изменялось в контексте развития взаимоотношений человека и общества.
Анализируя современные подходы к исследованию ЭС, нельзя не отметить факт, что как в отечественной, так и в зарубежной социальной психологии ключевые проблемы социализации в целом связаны с представлениями об активности/пассивности личности в этом процессе, о проявлении ею субъектных качеств, о соотношении процессов индивидуализации и социализации, о социальной и личностной детерминации и т. п. (Белинская, Тихомандрицкая. 2020; Марцинковская, 2015; Мудрик, 2011; Сергиенко, 2021; Штомпка, 2005; Corsaro, 2011; Perez-Felkner, 2013). Несмотря на множество трактовок социализации, большинство из них описывает ее как двусторонний процесс, который включает усвоение (присвоение) индивидом социального опыта и последующее активное воспроизводство системы социальных связей посредством активной деятельности, в процессе общения, познания.
Подчеркивая важность самодетерминации, сторонники субъект-субъектного подхода трактуют социализацию как развитие и самоизменение человека в процессе усвоения и воспроизводства культуры во взаимодействии человека с окружающим его социальным миром, причем на всех возрастных этапах и в разных условиях его жизни (Мудрик, 2011). В системном подходе Б. Ф. Ломова социализация рассматривается во взаимосвязи с индивидуализацией как две стороны одного и того же процесса: «благодаря социализации личность включается в систему общественных отношений; …ее связи с людьми и разными сферами жизни общества расширяются и углубляются; и только благодаря этому она овладевает общественным опытом, присваивает его, делает своим достоянием… С другой стороны, приобщаясь к различным сферам жизни общества, личность вместе с тем приобретает и все большую самостоятельность, относительную автономность» (курсив мой. – Т. Д.) (Ломов, 1984, с. 307–308). В его трактовке показателем (или признаком) индивидуализации является уникальный образ жизни личности и ее собственный внутренний мир. В таком контексте справедливым является суждение И. С. Кона, что «индивидуальность – не предпосылка социализации, а ее результат» (Кон, 1967, с. 94).
Понимание ЭС личности в психологических подходах конгруэнтно определению социализации. Опуская междисциплинарные различия (в экономике, социологии, педагогике и социальной психологии взгляды на феномен ЭС, безусловно, отличаются), остановимся лишь на том спектре ее понятий, который базируется в области социальной и экономической психологии, а также близких к ним отраслей знания.
В ранних работах зарубежных исследователей (Berti, Bombi, 1988; Furnham, Lewis, 1986; Roland-Levy, 1999; Webley, Lea, 1993; Warneryd K-E., 1988) ЭС определялась через описание процессов восприятия и понимания детьми экономических объектов и явлений, усвоения ими экономических знаний, элементов экономической культуры, соответствующего опыта, приобретения навыков и последующей реализации усвоенного в экономическом поведении (планировать бюджет, занимать в долг, принимать решения о сбережении, покупках, инвестировании и т. п.). Такое толкование ЭС разделяют и современные зарубежные авторы, считающие, что она направлена на то, чтобы вооружить детей знаниями и навыками, необходимыми для эффективного управления своими финансовыми ресурсами в будущем или для их успешного функционирования в качестве экономических субъектов в глобальном экономическом мире и т. п. (Bessa et al., 2014; Kolodziej et al., 2014; Rinaldi, Bonanomi, 2011; Zaeri, 2018).
Аналогичных взглядов в понимании ЭС придерживается большинство отечественных исследователей, изучающих особенности ЭС в детстве, подростковом и раннем юношеском возрасте (Евдокимова, 2014; Козлова, 1998; Миронова, 2013; Стельмашук, 2003). Близкие по содержанию трактовки феномена встречаются и в публикациях других авторов (А. Н. Самсонова, И. В. Ермакова, О. Н. Ефимова, З. Г. Ханова, О. С. Посыпанова, Н. В. Азаренок и др.).
Сторонники другого подхода подчеркивают, что суть ЭС заключается в конструировании детьми и подростками «картины экономического мира», которая не является подобием картины мира, конструируемой взрослыми. Ее содержание обусловлено теми социокультурными, социоэкономическими условиями общества, в которых происходит становление детей и подростков как субъектов экономических отношений (Berti, Bombi, 1988; Meier, Kirchler, 1998). В данном подходе знания детей не рассматриваются в качестве раннего прототипа знаний для взрослых с акцентом на том, насколько хорошо дети могут отображать когнитивные представления, характерные для мира взрослых (Jovchelovitch et al., 2013; Ribeiro, Ciampone, 2001). Наоборот, дети признаются субъектами, конструирующими автономную от взрослых картину экономического мира. Социально-экономические и другие явления, которые характеризуют условия жизнедеятельности в обществе, определяются сторонниками данного подхода как ресурсы социально-познавательного развития детей, формирующие их отношения с обществом. Заметим, что, акцентируя внимание на специфике ЭС детей (первичной ЭС), исследователи косвенно указывают на особенности конструирования представлений о мире экономических отношений взрослыми.
Независимо от подхода все вышеприведенные трактовки ЭС включают указание на приобретение (усвоение) знаний, навыков, моделей поведения и установок относительно мира экономики, на понимание ЭС как процесса освоения (усвоения) экономических ролей, норм и ценностей экономической культуры или рассматривают ее как процесс формирования (т. е. целенаправленного воздействия), развития экономического сознания, мышления, экономического поведения или конструирования экономической картины мира детей, не аналогичной картине экономического мира взрослых. В любом случае исследователи подчеркивают: все, что присваивается, понимается, конструируется относительно мира экономических отношений в обществе, реализуется в экономическом поведении детей или будет реализовываться детьми в процессе управления собственными финансовыми и материальными ресурсами в будущем. Все вышеизложенное указывает на специфичность первичной ЭС, тем самым отграничивая ее от вторичной ЭС.
Еще один вариант трактовки ЭС, обнаруженный в работах отечественных исследователей, сложился в рамках компетентностного подхода; он отражает специфику ЭС в процессе подготовки к самостоятельной экономической жизни (Амиров, Шайдуллина, 2014; Бегинин, 2018; Константиновский и др., 2010; Черепанов, 2014). По мнению авторов, ЭС способствует приобретению молодыми людьми полезных для социальной и экономической адаптации знаний о реальной жизни, развитию соответствующих ценностей, овладению экономическим мышлением и нормативными навыками хозяйственной деятельности; это процесс «формирования экономически компетентной личности, способной к эффективной экономической деятельности, позволяющей ей успешно интегрироваться в динамичную рыночную среду» (Шайдуллина, 2018, с. 65). Заметим, такое описание содержания ЭС молодежи указывает на формируемые в процессе обучения компетенции как специальные и общие предпосылки успешного перехода личности от первичной к вторичной ЭС.
Иными словами, показателем готовности личности к началу самостоятельной экономической жизни является сформированность тех качеств, профессиональных знаний и навыков, которые свидетельствуют о компетентности личности, ее способности выполнять функции по финансово-экономическому обеспечению себя и своих близких. Такой взгляд на ЭС дает возможность не только обозначить границу перехода от первичной к вторичной ЭС, но и поставить вопрос о выделении переходной стадии (этапа, периода) в процессе ЭС.
Конечно, в исследованиях разных видов социализации границы между первичной и вторичной ЭС, а следовательно, и протяженность переходной стадии ЭС, различаются. Так, некоторые специалисты в области профессиональной социализации относят процессы первичной социализации к периоду обучения в вузе (Л. В. Мурзагалина и др.). Исследователи политической, гражданской, правовой социализации рассматривают этот же период жизни как условие вторичной социализации (П. Б. Савинов, Т. В. Якушенок и др.). В таком же контексте он трактуется некоторыми авторами как этап вторичной ЭС (Стельмашук, 2013; Васильева, Гуляихин, 2014). Дифференцируя первичную и вторичную ЭС, специалисты отмечают, что признаком завершения первичной ЭС является институциализация общественных ценностей и знаний, составляющих базу экономической картины мира молодежи. Переход на стадию вторичной ЭС они связывают с получением молодыми людьми персонального хозяйственного опыта (Васильева, Гуляихин, 2014). Подчеркивается, что различия первичной и вторичной ЭС обусловлены характером протекания процессов ЭС: целенаправленный, опосредованный родителями, родственниками, учителями, сверстниками – первичная ЭС; стихийный – вторичная ЭС. Если с первым суждением можно согласиться, то указание на стихийный характер вторичной социализации весьма спорно. По нашему мнению, черты стихийного, целенаправленного, контролируемого или частично контролируемого характера протекания процессов ЭС свойственны и первичной, и вторичной ЭС. По всей видимости, здесь следует говорить о преимущественно стихийном или преимущественно контролируемом и т. п. характере ЭС на разных ее стадиях.
В последние годы в отечественной экономической психологии появились трактовки экономической социализации, косвенно указывающие на попытку рассмотрения этого процесса как целостного, продолжающегося в течение всей жизни личности как субъекта экономических отношений. Так, ЭС определяется «как специфическая часть общего двустороннего социализационного процесса, включающая в себя, с одной стороны, усвоение человеком социально-экономического опыта благодаря вхождению в систему экономических связей и отношений, а с другой – воспроизводство им системы этих связей и отношений за счет активной деятельности (экономической активности[4 - Экономическая активность – конкретная форма участия человека в общественном производстве и способ получения им финансовых средств для обеспечения жизнедеятельности.], профессионально-трудовой деятельности)» (Дубовская, Кораблинов, 2012, с. 6). Иными словами, личность как субъект проявляет активность как в процессе присвоения экономического опыта, так и в процессе экономической активности, т. е. в данном случае понятие ЭС интегрирует цели (и функции) первичной и вторичной ЭС.
Другой пример. Конкретизируя определение ЭС как процесса «усвоения и воспроизводства индивидом системы экономических связей и отношений в обществе, становления и развития форм экономического сознания и поведения личности» (Цветков, 2014, с. 30), автор уточняет, что под экономическим поведением он понимает «активность хозяйствующего субъекта[5 - Хозяйствующий субъект – коммерческая/некоммерческая организация, осуществляющая деятельность, приносящую ей доход, индивидуальный предприниматель, иное физическое лицо, не зарегистрированное в качестве индивидуального предпринимателя, но осуществляющее профессиональную деятельность, приносящую доход, в соответствии с федеральными законами на основании государственной регистрации и/или лицензии, а также в силу членства в саморегулируемой организации (см. Федеральный закон «О защите конкуренции» от 26.07.2006).], проявляющуюся в сфере производства, воспроизводства, обмена и потребления благ» (там же, с. 31–32). Еще одно близкое к предыдущим по смыслу понятие определяет ЭС как присвоение личностью социального опыта, его преобразование и воспроизводство в экономической деятельности[6 - Экономическая деятельность – это любая деятельность субъектов экономики, направленная на получение экономической выгоды. Экономическая (хозяйственная) деятельность направлена на обеспечение жизнедеятельности отдельного человека, общества.]как вхождение в экономическую среду (Вяткин, 2010).
Таким образом, специфика содержания вторичной ЭС в приведенных выше трактовках присутствует в контексте уточнения функций субъекта экономических отношений, которые он реализует в процессе профессионально-трудовой деятельности (экономической активности, хозяйственной деятельности, и т. п.), и этим косвенно признается важность изучения ЭС как процесса становления и развития экономического субъекта в течение всей его жизни.
Итак, в контексте первичной ЭС основной акцент в определении ее содержания исследователями ставится на принятии (усвоении, присвоении и т. п.) социально-экономического опыта, знаний, норм и стратегий экономического поведения, элементов экономической культуры и т. п. и последующем их воспроизведении (реализации) в экономическом поведении (но не экономической или хозяйственной деятельности). Окончание первичной ЭС характеризуется психологической готовностью к переходу к вторичной ЭС, к началу самостоятельной экономической жизни. Одним из критериев этой готовности, по мнению специалистов, является высокий уровень социально-экономической компетентности личности.
Возвращаясь к трактовке изучаемого феномена, следует отметить, что ранее в рамках разрабатываемого нами подхода ЭС понималась как процесс и результат включения личности в систему экономических отношений общества. Отмечалось, что, присваивая социально-экономический опыт (овладевая им), элементы экономической культуры (нормы, ценности, традиции и т. п.), преобразуя их, личность становится субъектом экономических отношений данного общества (Дробышева, 2013; Журавлев, Дробышева, 2011а, б). Добавим, в процессе ЭС личность не только присваивает объективированный опыт (знания об экономическом мире, о способах выполнения экономической деятельности, ценностное отношение к экономическим явлениям и объектам и т. п.), но и, взаимодействуя с окружающими людьми и социальными институтами, получает собственный социально-экономический опыт. Воспроизводство присвоенного проявляется посредством активности. Уточним, что речь идет не только об экономической активности, так как в контексте первичной ЭС предполагается рассмотрение личности как субъекта не экономической деятельности, а экономического поведения, т. е. как субъекта, характеризуемого проявлением активности в ситуациях распоряжения ограниченными ресурсами и включенного в экономические отношения потребления, обмена, сбережения. Вышеприведенная трактовка, как и описания многих других авторов, претендует на универсальность объяснения ЭС личности независимо от стадии развития.
Однако заметим, что содержание и характер процессов ЭС личности в период активного присвоения системы экономических ценностей, норм, ролей, образцов поведения, обусловливающих восприятие и понимание явлений экономического мира (первичная ЭС), и в период их избирательного принятия (вторичная ЭС) не аналогичны. Данный факт позволяет нам говорить о существовании разных процессов ЭС, о чем подробнее будет сказано в следующей главе.
