скачать книгу бесплатно
– Я дальше не пойду, – сказал осел.
– Так вершина еще впереди, – напомнил орел.
– Нет, дорогой, там впереди только снег. Какая же это вершина, если там нечего есть? – ответил вопросом осел.
Тут они и расстались.
Мораль: у каждого в жизни своя вершина, и у большинства эти вершины таковы, что на них не надо и взбираться.
Об идеальной ловушке
Как-то волки придумали домашние устройства для зайцев, которые те стали с удовольствием покупать. Одно устройство создавало изображение, от которого зайцы не могли оторвать глаз настолько, что не видели приближения волка. Другое устройство занимало уши зайцев так, что они не слышали приближение волка. Третьим устройством стала кормушка, чтобы зайцы далеко не бегали за кормом, теряли физическую форму и не могли противостоять волкам. С этого дня у волков началась отличная жизнь.
Мораль: если глаза и уши у вас заняты развлечением или пропагандой, а работа вас не усиливает, а еще хуже – ослабляет, то не тем ли зайцем вы являетесь?
О реальных и воображаемых опасностях
В добротной бревенчатой лесной избушке жил заяц и любил он гулять по лесу, сплавляться на лодке по бурной речушке. Любил он это дело с детства. Риск привлекал его, хотя на самом деле заяц был далеко не герой. Вся его любовь к опасностям основывалась, по сути, на том, что свои рискованные действия он не считал опасностями, поскольку никогда не видел неудачных последствий.
В том лесу, кроме зайца, жили самые разные хищники: волки, лисы, медведи. Каждый раз, гуляя по лесу и плывя в лодке через сужающееся русло реки, заяц не задумывался о том, что может встретить хищника гуляющего, охотящегося, ловящего рыбу, поскольку ни разу не встречал. Вот так он и жил много лет в девственной радости рискованных предприятий, как живет девственница, гуляя по злачным и опасным местам, пока не нарвется на неприятности.
Однако неприятности свалились не на зайца, а на неизвестного ему зайчика, существование которого заяц предположил по маленькому кусочку заячьей шерсти, найденному им на лужайке возле дома. Именно от этого кусочка заячьей шерсти, возможно, оставленного им самим же, воображение зайца родило медведя, который, несомненно, охотясь за зайчиком, обнаружил лесную избушку самого зайца…
Неведомый ранее испуг посетил зайца. Он закрылся в избе и стал выглядывать из окон, выискивать взглядом среди ветвей деревьев и кустарников медведя, охотящегося на него…
Постепенно образ кровожадного медведя обустроил в его сознании надежную берлогу. В лес и на речку заяц стал выходить со страхом, а не с прежним весельем. Ему везде виделся медведь, причем с каждым днем настолько реальнее, что, в конце концов, заяц слег, словно бы в действительности был покалечен медведем.
Мораль: жить среди опасностей можно. Сложно жить среди воображаемых опасностей, которые не выходят из головы.
Об умении пользоваться ключами счастья
Одна ворона летала возле амбара, полного зерна, и мечтала о ключах от счастья, которыми, как она видела, открывается амбарный замок. Она летала и мечтала возле амбара довольно долго, довольствуясь оброненными зернами, пока работники амбара, на ее удачу, как-то не потеряли ключи от замка. У рабочих были запасные ключи, и они вовсе не расстроились, а у вороны, которая все видела и завладела потерянными ключами, появился шанс осчастливиться на всю жизнь.
Как только амбарные работники ушли по домам, оставив амбар на совесть сторожа, который по обыкновению спал, ворона с ключами подлетела к замку. Она старалась ни день и ни два, не один месяц и не один год, но ничего у нее не вышло… Зажать ключ клювом у нее получилось, но вот провернуть его в замочной скважине – никак.
Мораль: мало найти ключи от счастья, надо еще и суметь ими воспользоваться.
О невечности всех строительных материалов
Как-то одно маленькое животное решило построить себе прижизненный памятник из песка, чтобы увековечить себя. Почему из песка? Да потому, что песок был удобным, а может, и единственным строительным материалом для этого маленького животного.
На постаменте расположились кресло с крылышками по бокам, на котором домысливался сидящим талант маленького животного, а рядом с креслом лежали кошка и тигр, призванные охранять и помогать. Однако стихия разрушила памятник еще при жизни маленького животного.
Мораль: у человека тоже нет строительного материала, стойкого к вечности, и вся жизнь человеческая – это песчаный памятник.
О том, как легко нафантазировать чужие чувства и мысли
Кот был ершистый, своенравный, да и поцарапать мог в одно мгновенье, поэтому хозяин решил от него избавиться. Он спускался по подъезду к выходу, нес кота на руках, а сам размышлял: «Кот привык ко мне, может, и в его сердце живет любовь, просто он не может ее выразить правильно, вот и злобствует».
Представляя раненые чувства кота, оказавшегося на улице, через аналогию тому, что он сам бы почувствовал, если бы его выгнали с работы или из дома, хозяин ощущал себя тираном, и это его печалило. Это обычно так: других мы оцениваем через себя, ставим себя на место других, хотя другие – всегда другие. Ошибка, конечно, но хозяин страдал, вынося кота на улицу, и думал, что кот страдает также.
Хозяин представлял обиженные глаза кота, когда тот окажется за подъездной дверью, как кот глянет на него осуждающе: мол, разве можно за мои невинные шалости лишать меня дома, крыши над головой, сытной тарелки и, наконец, любви…
Однако ступени не вечны, рассуждая о горестях расставания, хозяин открыл подъездную дверь, с тяжелым сердцем поставил кота на землю, ожидая, что тот трусливо прижмется к земле, боязливо осмотрится и медленно подползет к его ногам, моля о прощении, – и хозяин простит… Но не тут-то было.
Кот только почувствовал, что руки хозяина его не держат, рванул от него что было сил в сторону каких-то бездомных котов, гулявших в отдалении…
Мораль: если вы душевно ранимы, не думайте, что ваш компаньон по обществу будет оплакивать расставание с вами точно так же, как это будете делать вы. Нет. Может получиться совсем наоборот. Он тут же найдет себе новых компаньонов. Вас, правда, не забудет, и вы будете жить в его сердце как некое напоминание о прошлом и месте, куда не хочется возвращаться.
О бессмысленном прозрении
Один цивилизованный бобр, проживавший в квартире многоэтажного дома, почувствовал себя неважно и решил искупаться. Ванна была прекрасная, отделанная кафелем, блиставшая чистотой. Он снял бобровую шубку и залез в воду, расслабился – и вдруг прозрел.
Он провел лапкой по голове и почувствовал, что в волосах что-то есть. В ванну упали насекомые, похожие на больших комаров. Он еще раз провел лапкой по голове и опять нащупал и стряхнул в ванну хищных насекомых.
Ужас охватил бобра от понимания того, в каком нечистом месте он находился голый, думая, что находится в чистоте. Он глянул в ванну и вовсе обомлел: там кроме тех хищных тварей, которых он стряхнул с головы, сидели пауки…
«Как можно быть здоровым и психически нормальным, подвергая себя контактам с такими ужасными созданиями, которые кусают, пьют кровь? Надо бежать от этого места подальше», – пронеслось в голове бобра. Однако покорность своему положению оказалась сильнее.
Он вновь и вновь погружался в ванну и страдал, спрашивая себя: зачем? зачем? – а потом вновь перестал видеть…
Мораль: в окружении любого человека есть люди и стремления, перед которыми человек беззащитен, которые сосут нервную и психическую энергию, финансы и саму жизнь… Иногда, оказавшись в покое и тишине, можно, к своему огорчению, прозреть и заметить эти создания и стремления, иногда очень даже любимые, ощутить, насколько они порой отвратительны, но, к счастью, а порой, и к несчастью, это проходит.
О глупости взрослого опыта и чистоте незнания детей
Стадо баранов бежало от опасности, не разбирая дороги. Что их так напугало? Бараны уже и не помнили. Их гнал вперед такой страх, что они боялись даже обернуться назад и всмотреться в своего преследователя: есть ли он вообще. Впереди разверзлась пропасть, пугающая беспощадной глубиной. Однако пропасть баранов не остановила, поскольку хотя передние и хотели бы остановиться, да задние им не давали, напирая и подталкивая.
В конце стада бежал один баран, который успел увидеть пропасть и которого никто не подталкивал, однако по инерции он тоже упал, успев, к своему счастью, ухватиться передними ногами за край пропасти как руками. Так он и повис, не в силах выбраться. Тут к краю пропасти подоспели ягнята, детишки баранов, которые из-за слабости не успевали за взрослыми, видели трагедию взрослых и успели оглядеться в поисках опасности. А опасности-то и не было.
– Помогите мне, – попросил взрослый баран детей.
Ягнята схватили барана и общими усилиями вытащили из пропасти.
Мораль: взрослые иногда все-таки большие бараны, чем дети, потому что слишком увлечены политикой, пропагандой и прочими взрослыми сказками, поэтому не изгоняйте из себя ребенка, который в трудный момент вам сможет помочь.
О преимуществах отвергнутой жизни
Как-то одна хорошая птичка, ехавшая в вагоне поезда со своими хозяевами, спела не ту песню. Спела не потому, что хотела обидеть хозяев, хозяева ее хорошо кормили и отлично за ней ухаживали, просто так получилось. В результате хозяева выбросили птичку в окно на всем ходу поезда.
Птичку сильно потрепало встречным ветром, некоторое время увлекало за поездом, потом некоторое время птичка пыталась исполнять свои должностные обязанности и искать корм в кормушке… Но желание выжить взяло свое. Птичка стала одной из тех птиц, которые во множестве водятся на полях и в лесах вокруг снующих по железнодорожным рельсам поездов.
Мораль: если вас выбросили из привычного, любимого или богатого, места, обязательно находите хорошее там, куда попали, и не расстраивайтесь: вы хотя бы находитесь там, что многие видят мельком, и о чем, бывает, мечтают.
О мастерстве за забором
Одна отличная, но дикая яблоня росла сама по себе и регулярно давала отличные плоды, которыми угощались все, кто проходил мимо. На яблоню бросали восхищенные взоры, о ней уважительно и с любовью говорили, но ни одному человеку не приходило в голову полить ее в засушливый день, как поступал тот же человек по отношению к своей менее плодоносной и менее сладкоплодной яблоне, которая росла в личном саду.
Дикая яблоня, конечно, огорчалась, поскольку могла бы рассчитывать на людскую помощь куда более верно, чем многие садовые яблони, которые гнали одну кислятину, но так было принято в садовых товариществах: не прилагать труда ни к чему и не оказывать помощи ничему, что находится за забором.
Мораль: так и в человеческом обществе: можно быть отличным мастером, но не иметь ни копейки от своего мастерства.
О правильном, но пугающем пути
Одна красная соленая рыба, вроде горбуши, семги или форели, лежала на блюде, порезанная на кусочки. Вокруг сидели чужие для нее люди, и сидели эти люди вокруг не для того, чтобы просто посидеть, а чтобы насытиться ею, получить удовольствие от трапезы и пообщаться между собой при этом. Они думали, что рыба давно мертвая, собственно, им было все равно: живая она или мертвая – эта соленая рыба, порезанная на кусочки. А она была живая.
Рыба лежала на блюде и думала о своей странной судьбе, что ее жизненное предназначение заключается в странном обстоятельстве быть съеденной совершенно незнакомыми ей людьми, да даже если и знакомыми, то какое в этом счастье? Рыба размышляла. Однако едоки явно не собирались ждать, пока рыба обдумает все свои мысли, пока она натешится остатками своей жизни. Они хотели кушать…
В ответ на желания людей рыба сама взялась отрывать от себя кусочки мяса и раздавать эти угощения людям. Рыба была не бесчувственная, но, исполняя свое предназначение, она вместо боли вдруг ощутила счастье. Люди принимали ее дары без благодарности, но с благодарностью к вкусу, пока на тарелке не остались только кости.
Мораль: исполняя любое дело, любите его, делайте его лучше и не ждите благодарностей. Вас съедят, как обычную еду, а кости выбросят, ваш выигрыш – только счастье от собственной пользы, самореализации, а это совсем немало.
Мартовские притчи
О перенапряжении
Рядом жили две лампочки. Одна горела ярко, другая чуть тлела. Тлевшая спрашивает яркую:
– Почему ты так ярко горишь?
Яркая отвечает:
– Потому что подключена к высокому напряжению.
Тлевшая из зависти тоже подключилась к высокому напряжению – и перегорела.
Мораль очевидна: не суйтесь в напряжение, на которое не рассчитаны.
Об убивающем разрыве отношений
Земле надоело крутиться вокруг Солнца.
– Каждый год одно и то же, я выросла из этой зависимости, мои амбиции намного выше, чем вращаться вокруг Солнца… И еще много чего обидного говорила она Солнцу.
Солнце долго слушало претензии и крутило Землю вокруг себя, пока, наконец, не решило отпустить строптивую спутницу. Земля обрела долгожданную свободу и полетела вдаль от Солнца, но не радость обрела она, а холод, уничтоживший всю жизнь на ней. И превратилась Земля в обычную мертвую планету, каких много…
Мораль: не надо рвать связи, которые вас оживляют и поддерживают в вас жизнь, какими бы сковывающими они ни казались.
О самомнении, исключающем условия
Жили-были две сосны: одна на богатой почве рядом с ручьем, отчего обрела богатую крону, а другая – худенькая и бедная – в отдалении на краю обрыва, где своими корнями едва держалась, чтобы не упасть. Сосна с богатой кроной, как ветер растеребит ее крону, вечно выговаривала сосенке, худенькой и пожелтевшей:
– Ты тупая, как дерево, будь иначе, ты была бы богатой, как я.
Смешно это выглядело, как одно дерево говорит другому, что ты тупое, как дерево, но в жизни так часто бывает.
Мораль: причину собственного благополучия многие видят в своих талантах, но никак не в случайностях, и не в почве, на которой они произрастают.
О преимуществе направления деятельности ума над его величиной
По луже возле тротуара проехалась машина, и в воздух взвились брызги грязи – того самого строительного материала «праха земного», из которого был создан, согласно Книге Бытия, первый человек на земле – Адам. Каждая брызга в отдельности, блестя на весеннем солнце, казалась себе такой золотой и чистой, что не удержалась, чтобы не рассмеяться над соседними брызгами:
– Какие вы все грязные!
Недолог был полет брызг, они приземлились на одежде какого-то гражданина, который был вынужден сдать ее в химчистку.
Мораль проста: никогда не гордитесь своим величием и умом, вполне возможно, что вся ваша деятельность, в конечном счете, приведет к неприятностям, которые кому-то придется устранять.
О ничтожности прошлых заслуг
Волею случая и благодати Христофор Колумб внезапно ожил то ли в Севилье, то ли в Санто-Доминго, то ли в ином месте Испании, готовом претендовать на его могилу, обрел плоть и устремился в город. Но его интересовали не достопримечательности, а тревожил голод за столько столетий, не на шутку разыгравшийся.
Христофор зашел в ближайшее кафе, а затем еще в одно, а затем еще в одно… Везде он просил покушать, везде напоминал о том, что на его золото, в частности, отстроены города Испании, но везде получал отказы в пище. В результате Христофор вернулся на свое кладбище, прилег отдохнуть в своей могиле, которая за столько-то лет стала его домом, и опять помер, дав газетчикам возможность порассуждать об осквернителях…
Мораль: вот так иногда и получается, что если у вас сегодня нет денег и работы, и благоволящих вам влиятельных людей, то никакие прошлые заслуги вам не помогут.
О пользе ударов судьбы
Ребенку подарили мешок орехов. Он принялся их разбивать молотком и есть ядра. Но некоторые орехи оказались пустыми, а некоторые – испорченными. Ребенок подошел к родителю и спросил:
– Почему все орехи снаружи выглядят хорошими, но некоторые внутри плохие?
Родитель ответил:
– Так определено природой, а иногда и обманом торговцев.
Мораль: так и в человеческом мире: узнать, что у человека внутри, можно только под ударами судьбы.
О горделивых претензиях и поступках
Жили-были кисти, которые рисовали картины. Работал ими известный художник, правда, не помню ни его имени, ни его фамилии. Но кисти возомнили, будто картины – их заслуга. Они посчитали художника лишь тем, кто дал им возможность рисовать и в какой-то мере помогает. Эту меру кисти оспаривали, думая, что они рисуют на холсте что-то свое и причем – самое главное между административными мазками художника, а иногда – наперекор. Однако те кисти, которые слишком вольничали, полетели в мусорное ведро, а остальные подчинились, правда, не переставая рассуждать о своих талантах.
Мораль: не гневите Бога и начальство горделивыми претензиями, а в особенности – поступками.
О счастье гибельного соперничества
Один многоизвестный экспериментатор выбросил посреди бескрайнего моря множество людей, сразу перешедших в категорию утопающих. Они в большинстве своем не могли погибнуть с голоду, прекрасно держались на воде, могли быть счастливыми и даже плодились и размножались, но судьба всех их приговорила к утоплению.
Экспериментатора интересовало, как поведут себя эти утопающие. И каково было его удивление, подтвержденное жизнью не одного поколения утопающих, что среди них, причем среди очень многих, высшим счастьем стало видеть, как кто-то утонет раньше, а еще лучше – подсобить… Да-да-да… не помочь плыть, не спасти, как положено по морскому закону, а именно утопить… Каждый боялся глубоководной бездны под собой, но каждый старался подтолкнуть в эту бездну соседа!
Мораль очевидна: счастьем утопающих, какими являются все живущие на этой Земле, оказалось успешное соперничество, а тут уж все средства хороши.
О вреде злорадства
Два гриба росли поблизости, хорошо спрятавшись под листвой, и часто спорили, у кого лучше укрытие. Но как-то шальной грибник обнаружил один из грибов и срезал его под триумфальный смех оставшегося незамеченным гриба.
– Я же говорил, что я лучше спрятался! – покрикивал удачливый гриб.
Смех и покрикивание гриба грибник не услышал, поскольку язык грибов тих. Но, на беду весельчака, от смеха затряслась его шляпка, и листья соскользнули с нее, обнажив укрывавшегося. Тут его грибник заметил и срезал.
