скачать книгу бесплатно
Это было понятно. Непонятно было, хорошо это или плохо?
Нет, я знала, что на Лагатерре неорганическая форма жизни. Но вот должна ли она реагировать на наше присутствие? Тем более что лечу я с аборигеном. Вот этого я не знала.
Радовало меня то, что внимание было неагрессивным.
В поисках остальных ответов на возникшие вопросы я чуть скосила глаза на своего спутника.
Тот все с тем же невозмутимым видом сидел, развалившись в кресле. Разве что его глаза уже не были прикрыты третьими веками да зрачки чуть расширились.
Дорога тем временем скользнула за поворот, и адипль устремился туда же.
Последовал ее крутой спуск, впрочем, не коснувшийся нас, и мы поплыли мимо темно-серых скал, похожих на застывшие изваяния великанов.
А хотя по тому, как в щелях этих массивов зажигались желтые огни, и по тому, как их начало окутывать серое марево, мне уже не казалось, что мне что-то там кажется.
Я прекрасно слышала надрывный скрип камней и звук осыпающейся гальки. Я ощущала холодный изучающий взгляд на своей спине. И холод нечеловеческой энергии, поднимающий волосы на затылке.
Оставалось только, если и не быть, то хотя бы казаться невозмутимой и радоваться тому, что ни один из этих живых камней не перекрыл нам дорогу и мы, благополучно миновав горный кряж, полетели вдоль укутанных легкой туманной дымкой лугов, с начавшими на них распускаться ночными цветами разных форм, цветов и размеров, этими жителями луговин, фосфоресцирующими в темноте и задумчиво поедающими нас единственным глазом, находящимся там, где у обычных цветов бывает цветоложе.
Затем мы достигли Огненной Реки.
Золотисто-красная лава текла, бурлила, словно горная река, и выплескивала на обугленный берег раскаленные комья магмы. Она вспенивалась красными пузырями, алыми, словно кровь, и имела несколько течений, которые, петляя между холмами, неслись на север, периодами извергая из себя жидкие пузыри плазмы, с треском лопающиеся над ее поверхностью.
Зрелище было весьма завораживающее. Так что я даже рот приоткрыла от удивления и восхищения.
Чем вызвала легкую усмешку на лице неоргана.
Которого, кстати говоря, не знала, как зовут.
Осознала я это после того, как мы пролетели над горбатым мостиком, пересекая реку и вплетаясь, как еще один его плод, в тень большого сада, судя по форме крон деревьев и плодам, висящим на их раскидистых ветвях.
– Слушай, лагатеррин, а как тебя зовут? – максимально вежливо обратилась я к своему соседу по адиплю.
Тот секунду помолчал, а затем шипящим басом, с проскальзывающими в нем сварливыми нотками произнес:
– Не отвечу.
– Почему? – искренне удивилась я, полуоборачиваясь к нему.
– Потому что по этикету ты должна первая представиться тому, кто старше тебя по возрасту или статусу. А ты этого не сделала.
– Да иди ты, – чуть раздраженно сообщила я попутчику.
А затем, секунду подумав, решительно добавила:
– Ничего я тебе не должна.
В ту же секунду нажимая кнопку катапультирования и выбрасывая соседа из машины.
Все равно ведь летим на автомате, тем более что низко. Так что не ушибется. Да и огни какого-то здания уже виднеются. Видимо, школы. Доберусь и сама.
«А то ишь ты его, разважничался. Ню-ню… Я к нему на планету не напрашивалась. Нефиг и воспитывать. Тоже мне воспитатель нашелся», – решила я, краем глаза косясь на споро бегущего за адиплем представителя Школы, в которой мне, кажется, предстояло учиться.
Глава 3. Школа. Приехали
Сама школа, выросшая передо мною, словно шляпка гигантского гриба, едва я влетела на площадку перед ней, благополучно воспарив над крутым пригорком, меня несколько озадачила. Вернее, не сама по себе школа, конечно, а ее вид.
Я лично ожидала чего-то этакого, в готическо-романском стиле. Почему?
Не знаю почему.
Рекламные виды этой школы в сети отсутствовали совершенно. Что было несколько странно, конечно.
«Но, видимо, эта школа совершенно не нуждается в рекламе», – так я думала.
Теперь же, смотря на комплекс матовых полусфер бледно-василькового цвета, чуть светящихся в наступившей темноте, я испытала некоторый внутренний диссонанс.
Полусферические модули, соединенные между собой арочными переходами, с широкими, но не высокими окнами, светящимися теплым желтым светом, старый сад, окружающий их, и выложенная из серых камней площадка перед ними со старинными фонарями по ее периметру несколько озадачивали меня.
И я задумчиво оглянулась на аллею за своей спиной, отметив про себя и тот факт, что ее освещают лишь шесть фонарей, примыкающих к центральной площадке, остальная же ее часть оставалась темной. Впрочем, как и периметр вокруг модулей школы, с окружающим их старым садом, подсвечиваемым только светом, падающим из довольно низких окон, которые в настоящий момент в своем большинстве были погашены.
Светились лишь окна центрального модуля, да еще штук семь в соседних полусферах, часть из которых, скорее всего, была коридорами.
То есть школа спала.
Не спали, скорее всего, лишь те, кто должен был принять новую ученицу. Меня то есть.
Я задумчиво поскребла пятерней в затылке.
«Наверное, мне следует вылезти из этого транспортного средства и направиться к большой аркообразной двери, ведущей, по ходу, в центральный холл этого заведения? Она тут вроде одна. Или стоит дождаться моего вылетевшего из седла (какая неожиданность) попутчика? Хм-м, а я вообще не погорячилась, катапультировав его по дороге?»
Мои эпические размышления прервала распахнувшаяся настежь («Распахнувшаяся, а не отъехавшая в сторону…» – отметила я про себя.) дверь, и на пороге возникла мощная, почти квадратная фигура еще одного неоргана, смотрящего на меня с прищуром. Взгляд его вишневого цвета глаз был оценивающе-задумчив. Однако физиономия, покрытая гладкой черной кожей с узором из малиновых «розеток» на ней, не выражала никаких эмоций.
Разве что в бархатном баритоне, с небольшой голосовой вибрацией, когда он задал свой вопрос, проскользнули чуть удивленные нотки. И то я их уловила только потому, что, общаясь с Дикими, привыкла прислушиваться к различным оттенкам звучания голоса.
– А где твой спутник, девочка? – ровным тоном произнес вышедший на крыльцо.
– Да-а, сейчас догонит, – беспечно махнув рукой в темноту аллеи, ответила я, выпрыгивая из адипля и оценивая размер и прочность камней под ногами.
– Фу-у-ух… – раздалось сердитое прямо над моим ухом.
– Ну вот, уже и догнал. Он у вас в хорошей форме, – радостно поведала я встречающему, наивно глядя в горящие оранжевым огнем глаза, сердито сверлящие меня, то ли в надежде добуриться до совести, то ли в попытке прожечь дыру в моей скромной персоне.
Но поскольку и то и другое ему не светило, то я просто-напросто, показав язык его рассерженной персоне, молча развернулась лицом к встречающему в ожидании, так сказать, дальнейших указаний.
Одна из надбровных дуг указанного лица чуть приподнялась, и он с некоторой долей интереса оглядел нашу парочку.
Я же стояла смирно, чуть потупившись, скромно сцепив руки перед собой и насмешливо поглядывая из-под опущенных ресниц на встрепанного, возмущенно сверкающего глазами представителя.
– Ладно, – со вздохом откликнулся встречающий, внимательно оглядев нас. – Проходи внутрь, девочка. И добро пожаловать в нашу Школу.
И я, несколько скептически фыркнув и задумчиво потерев нос согнутым указательным пальцем, уже сделала пару шагов ему навстречу, когда он, глядя куда-то мне за спину, непонимающе уточнил у моего сопровождающего:
– А где ее вещи?
– Ан нет их, – с коротким смешком отозвалась я за своего соседа, поднимая глаза на второго неоргана.
Встречающий резко затормозил, вопросительно глядя на моего спутника.
– Тут возникли некоторые вопросы, додж[3 - Додж – директор Школы.]. И, возможно, наметились трудности, – сухо проскрипел тот.
– Что ж, их мы обсудим потом. Одежду и все, что необходимо, тебе выдадут, девочка. Сейчас тебя проводят в твою комнату. Потом отведут в столовую. Поесть, – делая мне приглашающий жест рукой, спокойно произнес додж.
«Директор, значится, – отметила я про себя. – Что ж, поглядим…»
И я решительно шагнула в раскрытые двери, навстречу струящемуся теплому свету, вслед за мощной фигурой неоргана.
Глава 4. Соседка
В холле нас встретил очередной представитель неорганического вида. Высокий, тощий, с гибким, изгибающимся волнами туловищем. Был он угольно-черный и одет был в облегающий фигуру черный костюм с вышитой на груди эмблемой Школы.
Его физиономия со светло-фиолетовыми глазками-щелочками, со впалыми щеками, квадратной челюстью и выступающими скулами не выражала ровно никаких эмоций и была каменно-отстраненной.
Однако он внимательно выслушал указания доджа, хотя и с выражением лица «я – памятник».
И, приоткрыв шевелящиеся отростки, служащие ему губами, отчего стал виден его ярко-алый рот с раздвоенным темно-фиолетовым языком, чуть грассируя, вполне доброжелательно произнес драматическим тенором, обращаясь к моей скромной персоне:
– Здравствуй. Я твой куратор. Пойдем, я отведу тебя в спальню. Там ты познакомишься со своей соседкой. Примешь душ и переоденешься. А потом я отведу тебя в столовую. Твои вещи?..
Существо еще раз окинуло взглядом нашу компанию в поисках моего багажа и, не найдя такового, вопросительно посмотрело на доджа.
– Новенькая воспользуется нашими вещами, – коротко бросил тот почти на ходу, не вдаваясь в пояснения и направляясь в один из коридоров, сделав знак только представителю, приглашая его следовать за собой.
Нам же с куратором оставалось лишь проводить их удаляющиеся спины задумчивыми взглядами, после чего тот гостеприимно указал мне на противоположный коридор, и мы направились к спальне.
Свет за нашими спинами чуть потускнел, судя по всему, его тут зря не тратили, а мы, миновав один коридор, спустились по лестнице вниз и, миновав второй, снова поднялись по лестнице вверх.
Путь до намеченной для меня комнаты оказался отнюдь не близким. Ведь находилась она в самом конце сферического комплекса. Так что мы пересекли семь блоков, множество коридоров и не меньшее количество лестниц.
Это был целый лабиринт с энным количеством проходов, ответвлений и тупиков. И отнюдь не во всех из них горел свет. А другие освещались совсем тускло.
Должна отметить, что это путешествие по кажущимся бесконечными коридорам и бесчисленным лестницам некоторых с непривычки могло бы и напугать.
Но не меня. Пусть у меня и возникал по пути нашего следования простой вопрос: это была игра на нервах? Или развитие пространственного ориентирования? А может быть, шанс ускользнуть от кого-то или чего-то? Тогда кого и чего?
Хотя-я-я…
Я бы, идя назад, не запуталась. Так что этот вопрос меня волновал меньше всего, на данном этапе по крайней мере. А там посмотрим…
Впрочем, не только клубок коридоров и лестниц с переходами между комплексами вызывал недоумение.
Вот несоответствие стилей в интерьере тоже вызывало вопросы.
Ну почему, например, каменная лестница в стиле рококо соседствует с мятной прозрачностью стен из углепластика? М-м-м?
Я лично не понимала эту тенденцию.
Посему в голову лезла мысль о какой-то катастрофе, в результате которой и было возведено новое здание школы, в которое, в свою очередь, и были помещены те предметы интерьера, которые сохранились из прежних времен.
Хотя никаких сведений на этот счет у меня не было. Поскольку не было их в официальных источниках. Были лишь навеянные этим несоответствием собственные мысли, пришедшие в мою голову.
А пока я раздумывала об архитектурных тонкостях этого строения, мы подошли к коричневой деревянной двери, перед которой мой провожатый на секунду замер, а затем, внимательно оглядев меня, решительно нажал на серебряную ручку, жестом давая мне знак войти.
Спорить я не стала, осторожно шагнув внутрь.
Идеи в голову лезли разные, конечно. Ведь не факт, что за этой дверью действительно находилась жилая комната, а не каземат или палата, обитая мягкой тканью.
Кто знает?
Но за высокой дверью действительно находилась жилая комната.
Маленькая прихожая с двумя вешалками и двумя подставками для обуви. Два зеркала. Два умывальника. Два полотенца. И две раздвижные двери, отгораживающие прихожую от небольшого прохода с толстым цветным половичком на полу, ведущего в собственно комнату.
Сама же комната была средних размеров. С огромным окном в белоснежной, чуть светящейся раме и широким подоконником, во всю стену, прикрытым темно-коричневыми рулонными шторами. К широким стенам были прикреплены деревянные книжные полки, изготовленные из клена.
Два стола кремового цвета, плотно примыкая друг к другу, стояли у самого окна, являясь продолжением подоконника.
Около них находились два офисных кресла цвета молочного шоколада с высокими удобными спинками.
На самих столах имелись две настольные лампы, прикрепленные к столешницам.
Прямо у стен прихожих стояли два шкафа-купе с огромными зеркалами на одной из дверец.
С ними соседствовали две полутораспальные кровати с обитыми тканью изголовьями и мягкой спинкой фисташкового цвета, примыкающей к стене цвета лайма.
Толстое покрывало болотного цвета лежало, аккуратно сложенное, в углу кровати. Рядом с ним – серый плед. К стене крепился светильник в стиле барокко, а под белоснежным потолком имелась люстра в стиле модерн.
А на красновато-коричневом деревянном полу лежал толстый шерстяной ковер цвета весенней листвы.
Около кроватей имелись также небольшие стеклянные журнальные столики. Рядом с ними на полу лежало несколько подушек темно-серого цвета. А на кровати, кроме большой подушки, имелся валик серого цвета и пара пестрых подушечек небольшого и среднего размеров.
На стене возле шкафов крепились смарт-системы[4 - Смарт-система – комплекс, включающий в себя все возможные технические навороты.].
А изголовье моей кровати упиралось в стену, за которой имелась белоснежная дверь, ведущая в банный отсек.
Кровать же соседки касалась шкафа коричневого цвета с двумя ажурными дверцами.
Как потом выяснилось, это был буфет.
