скачать книгу бесплатно
6
Мне в подарок – небо и посёлок —
чтобы жить – не меньше – до ста лет!.. —
вот, тебе, отчаянный ребёнок —
проездной – до вечности – билет.
ноябрь 9—12. 2017 год
Отражения
1
В парке, на алее воздушный змей —
кем-то забытый, брошенный – замерзает —
от безысходности… и хвост его всё длинней…
только, как раньше, больше уже не летает,
не бороздит бесцветный – теперь – пейзаж…
в облако больше не тычется, улыбаясь,
не устремляет в небо весь свой кураж —
просто валяется в листьях, почти сливаясь
с их разноцветием… длинным своим хвостом —
вот тебе радость, осень – бесплатной краски…
вроде бы просто – бумага с красивым бантом…
то ли – ещё одна весть, но без громкой огласки.
2
…но начинает заканчиваться воздух слов —
с примесью дыма, гари, сырой страницы,
что так горчит – на запах, как Твой улов —
в серо-зелёных… скомканных утром лицах…
и никакой возможности повторить,
или запомнить – кто там, с тобой в трамвае
переезжает вечность… Кого винить!.. —
чей отражается профиль в оконной раме.
3
В двух-трёх словах рассказанная суть —
от одиночества – конечно – ранним утром —
после чего – конечно – не заснуть…
и все слова – из жалости – как будто.
ноябрь 13—14. 2017 год
Упражнения в вечности
1
Вот проснусь и буду смотреть в окно —
как там осень… как там мои деревья,
как последние листья летят на дно
жёлтого парка – предмет забвенья…
то есть – беспамятства – до весны.
Мокрый туман заползает в карманы,
не продлевая холодные сны,
а добавляя – что были – не правы —
в перечислении – времени… мест,
длинных имён и коротких фамилий,
и полустанков, где всё это есть,
даже – смотрители, в общем-то – милые
и говорливые, как – никогда —
мало ли кто, там, заедет на станцию…
чаще – пустышка – так – ерунда —
к происходящему – лишь – иллюстрация.
2
Запечатаю сон свой в страницы своей тетради —
без лишних подробностей, чтобы – потом – не стыдно…
и никому не рассказывать – чего ради!.. —
в клеточках всё и останется строчкой длинной
и многоточием. Всё сохранит страница —
кто-то прочтёт и… выбросит на дорогу…
после склюют – скворцы, воробьи, синицы…
и хорошо, наверное… Слава Богу!
3
В субботу началась зима.
Снег выпал сразу и надолго —
почти пожизненно – сполна
решив проблему с чувством долга —
перед пейзажем за окном…
перед водой в холодной луже…
Кто там в товарищах – потом?..
Кому – потом – ты будешь нужен —
как грязный прошлогодний снег —
не тот, что нынче – под балконом
красуется в ногах у всех,
кто выглядит почти знакомым —
приятелем – из тех времён,
когда бумага всё терпела…
когда – любовь – со всех сторон
без подозрения смотрела…
и вечность, завершая взгляд,
так не казалась – бесконечной!.. —
до фонарей, что там горят —
на берегу – над чёрной речкой,
где время, замедляя ход,
перебирает лист с листвою…
где чей-то старый огород
зарос – не былью… а травою.
ноябрь 15—16. 2017 год
«Отколется строка и пропадёт…»
Отколется строка и пропадёт
весь смысл текста… звук прольётся мимо…
никто – потом – в остатках не найдёт,
что там – в начале – было и не было…
как тоненькая ниточка из слов
витийствует – не рвётся, не хлопочет
по пустякам – о, Времени улов!..
Издатель злится, а поэт – хохочет —
над вымыслом, свой завершая суд,
коря себя – что до сих пор не умер…
и, что других на кладбище несут
и в воздухе многоголосный зуммер —
Шопена. Духо-медный перезвон
с влиянием вороны – на бемоли —
после вступления… подстриженный газон
и пара слов – знакомых – на заборе.
ноябрь 17. 2017 год
Асфиксия
1
Отправляют же родители своих детей
умирать на чужбину!.. – за чьи-то планы —
в статистический список немых смертей,
а потом восклицают, что были – не правы
в выборе цели… но гаснет свет
при причитаниях… не тронешь уже руками
чьё-то лицо, которого рядом – нет…
и Назон склоняет голову на холодный камень —
в перечислении странностей… Метаморфоз!.. —
длинного списка – сосланных и убитых —
с просьбой ответить всего на один вопрос —
где тот предел, за которым они забыты,
или растоптаны, как прошлогодний снег —
в грязную кашу, в вылепленную дорогу,
чтобы понять – как выглядит этот век —
чтобы к границам двигаться понемногу.
2
Только бы раз ещё – по Радищевской выйти на площадь —
медленным шагом, утром, мимо больницы и почты,
мимо рассказов, что – раньше – гуляли здесь лошади…
а в ресторане еду подавали – хорошую!
Только бы раз… мне по огненному переулку —
в парк на скамейку, вымеренную – до стука…
до последнего гвоздика – вколоченная разлука.
когда вечер вползает, точно руками в сумку —
тебе запазуху… и ты говоришь – Послушай!.. —
эти шаги – не по твою ли душу…
и даже птицы слетаются – прямо в лужу,
ибо больше на этом свете – ты – никому не нужен.
3
…и кто-то там с тобою говорит.
Сны прекращаются – на самом интересном…
и в зеркале твой сокращённый вид
и усечённый взгляд – так неуместны,
когда уже бессмысленны глаза…
и речь – лишь – похоронное посланье —
Создателю – куда-то в небеса,
где – тоже – остаётся без вниманья,
и без участия… Кто это говорит!?. —
туман с реки, с той стороны дороги,
что над деревьями, как облако висит,
чей вид – теперь – совсем без листьев – строгий.
4
Когда проходит головная боль
и страх проходит – остаётся память
о пережитом, что всегда с тобой…
хотя, порою кажется, что с нами.
ноябрь 18—19. 2017 год
Ноябрь, 20-е
1
Всё то, что я хотел бы видеть поутру —
в моём окне – пожизненно – до ветки —
бесстыдно-голой, в парке, не углу —
опять кончается, увы, балконной клеткой…
и чем-то проезжающим под ним —
толи машина в чёрной оболочке…
толи автобус, крашеный, как мим,
что в вымысле своём дошёл до точки
и стал самим собой – уже – в стекле,
то есть – замёрзшей веткой или тенью,
что так бесстыдно тянется ко мне,
отодвигая странные виденья —
автобусов… Туман через стекло
вползает в комнату и ничего не видно…
балконная решётка – всё одно —
стоит на месте в позе пантомима,
не двигаясь, не убыстряя шаг,
чтобы не портить общую картину —
пейзаж и так – бесстыдно – слишком наг,
хотя трава – ещё наполовину
