скачать книгу бесплатно
– А подарки?! Тебе любимая родная!
– Ну они же стандартные, Мишка.
– Ты понимаешь, какой ты в меня гвоздь забила?!
– Ну прости, ну дура я. Ты же знаешь. Ну что мне еще сделать?
– Скажи что-нибудь. Чему я поверю.
– Я хочу тебя. Ужасно.
Михаил засунул ладонь Белке под юбку.
– Иди в душ.
– Ладно! Я мигом!
Михаил встал с дивана, захватил пустую банку и пошел на кухню. Там он сожмакал банку и шмякнул ее в мусорное ведро, потом закурил, втянул дым и долго не выпускал его из себя. Ну что, Майкл, полегчало? Ну да. Сама всех удалила. Ты об этом даже и не думал. Гвоздь вышел? Нет, зараза, сидит еще. Та плюнь, ты же ее не бросишь из-за этой дурни. Не брошу. Но нужны какие-то скрижали. Завет. Бог вон и то… Ладно, сделаем завет.
Он прошел в свою комнату, открыл ящик стола с продукцией своего сайта, порылся и вытащил кожаный ошейник с поводком, наручники и хлопалку.
Белка стояла посреди ковра в гостиной в белом коротеньком махровом халате и испуганно смотрела на него.
– Раздевайся.
Девушка потянула пояс, сняла халат, бросила его на кресло и осталась в чем мать родила. Михаил подошел к ней, приладил ошейник, опустил поводок между грудей, завел руки за спину и защелкнул наручники на запястьях. Потом развернул, посмотрел в глаза, страха там не увидел, провел носом по плечам, шее, за ушами и по волосам. Он нажал ладонями на плечи, Белка без слов опустилась на колени и подняла голову вверх. Михаил отошел на пару шагов, достал смартфон, включил камеру, выбрал ракурс, чтобы видны были наручники, и пощелкал затвором, потом спрятал телефон в карман.
– Белка.
– Да.
– Если ты. Еще раз. Устроишь такое бл*дство, я это фото повешу у тебя на странице. А если ты уйдешь – повешу на своей. И подпишу. Клянусь тебе. Ты согласна?
– Да. Теперь все? Дай мне его. В рот. И щелкни. И пусть будет у тебя, вместе с остальными.
– Нет, деточка, ты так легко не отделаешься.
– А что еще?
– Еще я хочу тебя помучить. Ты согласна?
– Да, Миша. Я на все согласна. Только не бросай меня, дуру набитую.
Михаил подошел к Белке, опустился на колени, раздвинул руками ее бедра, присосался к шее, с удовлетворением увидел оставшийся след, пощелкал кончиками пальцев по соскам, сжал груди, сдавил соски, потянул их, приник к левому ртом, опустил руку между ног девушки, раскрыл губы, нашел клитор, сдавил его. Он ловил губами то один сосок, то другой, сосал, вспоминал свой недавний сон, кусал их, с наслаждением слушал стоны Белки, трогал ее клитор. Она закрыла глаза, закинула голову назад, он кровожадно впивался в ее шею, кусал за плечи, щипал за ляжки с внутренней стороны, потом отпустил ее и отстранился.
– Развернись. Стань лошадкой. В диван.
Михаил взял кожаную хлопалку и легонько похлопал Белку по внутренней стороне бедер, потом чуть сильнее хлопнул ее по попке, запустил руку к низу живота. Попка заметно порозовела, он хлопал и трогал девушку за клитор, пока не поймал момент, который он хорошо знал: перед оргазмом Белка всегда замирала на пике, сжималась в ожидании взрыва. Он быстро развернул ее, опрокинул на спину на ковер, раздвинул колени и хлопнул по венерину холмику. Девушка вскрикнула, сжала бедра, перевернулась на бок, согнула ноги в коленях, потом засучила ими, вернулась на спину, бедра ее судорожно дергались. Михаил раздвинул ее бедра руками, опустил голову и присосался к клитору, руки поднял вверх и щипал соски; Белка дергалась, словно в эпилептическом припадке и стонала, будто черти в аду уже взяли ее в оборот.
– Господи, Мишка! Пусти меня!!! Не могу больше! Умру щас!
Михаил расстегнул ошейник, перевернул Белку на бок, снял наручники, вернул на спину, лег сверху всем весом, поднял ее руки вверх и поцеловал в губы, она ответила, и минут пять они так и лежали, потом он откатился набок, подпер голову левой рукой, а правой стал гладить ее живот.
– Мишка.
– Да.
– Послушай мое сердце.
– Стукает.
– Оно не стукает. Оно выпрыгивает. Со мной такого никогда не было. Чтобы так сильно. Уж что ты только со мной ни делал. А так. Не было. А ты меня еще любишь?
– Вот ты дурында у меня.
– Ну скажи!
– Конечно, люблю.
– А я тебя не люблю.
– Так я так и догадался.
– Я тебя просто обожаю! Я тебя съесть готова! Всего! С джинсами! А ну снимай их! Нет, некогда. Где там он у тебя. Вот он, любимый мой, мой хороший, мой стоюнчик, иди к маме, иди, я тебя поцелую… пососу… потрогаю… нравится ему? Нрааавится, я вижу… ну давай… ну иди… кончи… мне… в ротик… Вооот, вот и хорошо, вот и молодец… накормил меня… вкусненьким…
Белка продолжала двигать тихонько рукой, а кончиком языка лизала головку, водила ею по губам, прижимала ее к соскам.
– Ну что, хорошо тебе?
– Хорошо.
– Ну нам же так хорошо вместе. Ну что ты придумал глупости разные. У меня в жизни и не было мужчин кроме тебя. И никто мне не нужен. Ну, полечила я тебя?
– А где ты вчера была. После корпоратива.
– А мы с девчонками заехали к Светке Журавлевой. Ее не было на корпоративе. Мы взяли бутылку и завалились к ней. И посидели часа два, потрепались. А потом я на такси домой вернулась.
– И я должен тебе верить?
– Мишка. Мы ничего друг другу не должны. Если любишь – веришь.
– А хирург как там поживает? Новый.
– Ну это просто танец! Танго называется.
– Да, классный танец.
– Злишься?
– Ну как тебе сказать. Радостью это назвать трудно.
– Ну если ты хочешь меня еще раз наказать, то давай. Что ты еще хочешь?
– Хочу спать спокойно и не думать, что ты там в своей больнице вытворяешь, в кабинете или в сети.
– Ну разве можно такое как с тобой еще с кем-нибудь вытворять?! Ну подумай. Ну иди ко мне, ты мой родной, мой хороший, мой мальчик, мой пиратище любимый…
Белка прижала голову Михаила к груди, качала ее, гладила волосы, и он почувствовал, что гвоздя больше нет, что ему легко и хорошо, что он верит ей и любит и что ему не нужны никакие доказательства, что хочет он только вот так лежать в ее руках и все.
– Белка.
– Да?
– Я не могу без тебя жить.
– Так и не надо. Без меня. Надо со мной.
– Но я тебя по-хорошему прошу – думай, что делаешь. А то я тебя убью.
– Ладно. Но ты же будешь убивать меня нежно?
– Ты будешь умирать в страшных муках.
– Как сегодня? Так я согласна!
– Ну что с тобой делать.
– Ну что хочешь, то и делай. Только знаешь…
– Что еще?!
– Я не наелась! Я голодная. Накорми меня.
– А еды-то и нет никакой.
– А батон есть?
– Есть.
– Ну, можно чаю попить. С вареньем.
– А можно яичницу пожарить.
– Так это вообще пир!
– А потом в джакузи полежим.
– Да!
– На кровати поваляемся.
– На нашей?
– На нашей.
– А ты замок будешь менять?
– Да он еще хороший.
– Это ты у меня хороший. Дуридом, правда. Редкий.
– Нууу…
– А ты в джакузи будешь ко мне приставать?
– Ты шо! Никада!
– Ну пошли, поплаваем.
– Ну пошли.
***
4.Соблазн
Михаил сидел на диване в гостиной и листал в галерее на смартфоне фотографии Белки. Откровенных фото там не было, их он прятал в запароленных архивах, были только порезанные, напоминавшие о каких-то событиях. Белка смотрела на него с экрана, он водил взглядом по ее обнаженным плечам, представлял, как ниже могла бы открыться коническая грудь с торчащими сосками, воображение дорисовывало ниже чуть выпуклый живот, крутые бедра и длинные ноги. Взгляд его упирался в глаза девушки, они чуть щурились и проникали в самую его глубину. Губы складывались в улыбку, на щеках появлялись ямочки, курносый нос был слегка забрызган веснушками. Вот она подняла руки и забросила их за голову, вот высунула язычок и скорчила уморительную рожицу, вот выглядывает из-за розы, и в глаза ее можно нырнуть не раздумывая, утонуть без малейшего сожаления, даже без надежды на вечную жизнь. Ты ведь ее любишь не за грудь и бедра, не за попку, ты любишь ее за эту улыбку, за этот взгляд, обращенный к тебе, таящий в себе обещание всего, что ты хочешь. И как ты раньше об этом не думал. Ты всегда хотел нащелкать ее голую, с раздвинутыми ногами, с вытекающей оттуда спермой, с опаловыми каплями на груди и щеках, на губах и подбородке. И что, она становилась от этого красивее? Нет, это просто знаки владения: она позволяет тебе с собой это делать, и это поднимает тебя в своих собственных глазах. Глупость какая. Вот на заставке у тебя она тянет коктейль из трубочки и лукаво улыбается. Одетая. И за этой улыбкой спрятан ее день рожденья в Шарме, сине-зеленое море и твои пальцы на ее горячей коже, ее оргазм на парашюте и радость от подаренных жемчугов, ваш ужин, барабаны и бубны арабов, торт и шампанское, ее серебристое платье и трусики, оставленные в номере. И только ты знаешь, что в ее коктейле плавает твое семя, а она пьет его и улыбается тебе, Дуридому. И ты не променяешь эту фотографию ни на какую другую, она не надоела тебе за три года, и ты не насытишься ею никогда. Блямбнула смска: «Работы много. Буду позже». Ох, блин, надо покурить да тоже браться за работу.
Михаил возюкал щеткой пылесоса по ковру в гостиной и вполуха слушал местные новости по телевизору. «Вчера в наш город прибыл известный русский предприниматель Николай Арцыбашев». Он поднял голову к экрану: на зеленой поляне футбольного поля стояла делегация во главе с мэром, он был в застегнутом на все пуговицы пиджаке, в полосатом галстуке и с хлебом-солью в руках. Остатки волос на его голове ходили ходуном, будто черти подхватили его под мышки, унесли в преддверие ада и дали заглянуть вниз. Камера повернулась, и открыла взору вертолет с вращающимися лопастями, по ступенькам спускался мужчина лет сорока с небольшим, с чубом и в бороде, на нем был темно-синий пиджак в крупную клетку и белая рубашка с открытым воротом. Делегация несмело двинулась вперед, мэр стал тыкать в грудь синего пиджака блюдо с караваем, тот повертел головой, взял блюдо и сразу отдал его кому-то, стоящему сзади. «Господин Арцыбашев создал свою финансовую империю пятнадцать лет назад, основа ее – нефтяной бизнес. Он занимает …дцатое место в списке «Форбс». Предположительно будет рассмотрен вопрос о покупке в городе сети АЗС. Известен он также всей стране как щедрый филантроп. По сообщению пресс-службы олигарха, он планирует посетить нашу районную больницу и рассмотреть вопрос о закупке медицинского оборудования для детского отделения». Ага, детского. Может, он педофил, этот филантроп? Или это все понты для бедных, чтобы скупить на корню все заправки и установить свои цены. И ты будешь дороже платить за бензин для своего Х5 и Белкиного «Мустанга». Твою ж мать! Так это он в больницу собирается?! И называется это «работы много»?! И все ради бедных маленьких детей?! Ну нет, дарагие, так не пойдет.
Михаил выключил пылесос, убрал его, взял ноутбук и отправился на кухню. Там он закурил, открыл браузер и набрал в Гугле «Николай Арцыбашев». Ссылок вывалилось много. Он посмотрел фотографии, никакого неприятного ощущения лицо олигарха в нем не вызвало. В многочисленных статьях рассказывалось о его бизнесе и частной жизни. Так, создал империю… не то что ты… вибраторами занимаешься и платичками с дырками на интересных местах… Живет в Москве… адрес даже есть… Рублевка… все традиционно… ага, вот и дом… ну… не замок… башен нет… современный дизайн… даже интерьеры есть… белые стены… минимализм… абстрактные картины и скульптуры… никакой позолоты… холодно как-то. А что ты, собственно, ищешь? Как он разбогател? Научиться хочешь? Да пошел он со своими вертолетами. Мы и сами с усами. Так, играет в футбол и поло. Ну и молодец. Не женат. Странно. А телки? Или он гомик? Нет, вот и телки… модели… актрисы… Живет один. Приехали. Личная жизнь… обычный треп… встретился-расстался… полюбил-разлюбил… вместе были аж полгода… через реку нету брода… благотворительный обед… жрать охота сил уж нет… И сосисок неохота. А сделаем-ка мы себе бутерброд с икрой. Точно. Устроим праздник. В честь прибытия.
Михаил отодвинул ноутбук, включил чайник, достал батон и масло, открыл крышку стеклянной банки икры минтая и соорудил себе огромный бутерброд. Сто лет икры не ел. Замечательная еда. Чаю вот заварим… пусть стынет… а мы закурим… и посёрфим… Тонны текстов… ни фига интересного… скука сплошная. Ага, герб у него есть. Латинская N в лавровом венке. Под Наполеона косит дядя. Ну, это же не компромат. А зачем тебе на него компромат? Нутром чую, что пригодится. Надо к братьям по разуму сходить.
Он открыл Tor Browser и вошел в секретный хакерский чат. Кто тут у нас онлайн… Вот, Steppenwolf в сети. Атличненько.
– Привет, Вулфи.
– Hi, Michael.
– Как оно ничего.
– Да ничего так.
– С глобализмом боремся?
– Всегда.
– И как успехи?
