скачать книгу бесплатно
– Подумайте сами, наконец! В письме-то явно написано, что я предлагаю ей яд, как решение ее проблемы. Как способ уничтожить мужа, которого она ненавидит.
– Соглашусь, там это написано. Но, откровенно говоря, все изложено не совсем ясно. Письмо можно трактовать двояко. Вы упоминаете о яде, которым можно воспользоваться. Но вы не указываете, что именно ей необходимо поставить точку в этой трагедии. Ей или ее людям. Письмо написано в общих фразах. А ведь вполне возможен следующий расклад: вы делаете предложение, она на него соглашается. Затем снабжает вас необходимыми сведениями, а потом уже ваши люди совершают отравление. Так же, как совершили отравление Изабеллы. Вы же ведь не марали руки сами? Вы же утверждаете, что вторую жену барона отравил ваш верный раб?
– Да, так и было. Он уже умер. Я клянусь в этом.
– Хорошо. Вот и здесь вы могли все организовать сами, с помощью другого верного раба.
– Теоретически, конечно, мог. Но я не травил барона, я устал это повторять.
Мессир Янко вдруг мягко произнес.
– Баронет, да в этом я не сомневаюсь. Я просто показываю вам, что вы оперируете только словами. И на ваши слова можно ответить другими словами. Баронесса же предоставляет реальные доказательства, которые можно увидеть и потрогать. А то, что барона отравила она, я абсолютно уверен. У меня чутье, натасканное годами.
Руперт Шульц как-то странно уставился на мессира Янку.
– Так если вы знаете, что это она, то почему ее не подвергнете истязаниям?
– О, мой дорогой баронет, все не так просто. Вы же отказываетесь в итоге признаться в сговоре с Великой Унией?
– Да потому что сговора не было! Это ее выдумки. Поверьте мне.
– А коронные с монограммой Готфрида?
– Я не знаю, откуда они взялись.
– Вы думаете, что я должен в это поверить? В руинах вашей резиденции я нашел тайник. Хитрый тайник, уж в этом я разбираюсь. И там были коронные, а еще вот эти бумаги с печатями герцога Правского, а заодно и унийского короля. Давайте еще раз посмотрим, что написано в одной из них.
Протектор развернул свиток и прочитал:
– «Если вашему сыну Уцу нездоровится с ногами, то я могу отправить к нему некоторых своих верных лекарей, специалистов в этой области. Как только будете готовы принять их должным образом, известите меня. Они тут же отправятся в дорогу. С глубочайшим уважением, Ференц Сепрентос, герцог Правский, наместник Юга». Что скажете?
– Еще раз повторяю, я не знаю герцога Правского. То есть, знаю. Все знают семью Сепрентосов. В нашей части света – это известная фамилия. Но никогда мы не встречались и не общались.
Фотийон вздохнул.
– Вот и я про то же. Вы не даете мне возможности помочь вам, баронет.
– Я клянусь вам, что все так, как я говорю.
– Я не верю вам, уж извините. Вам придется это понять. Вы бы на моем месте вели себя также.
– Тогда будь ты проклят! И ты, и Кассандра, и барон! Что б вы все подохли, выродки!
– Все ясно. Ладно, я пойду. А вы, – повернулся Модест к палачам, – для верности, еще немного растяните мессира Генриха. Но не переусердствуйте. Если баронет будет все также упорствовать, поджарьте его сыну пятки. Ночью жду вас с отчетом.
Под страшные ругательства и проклятия, которыми Руперт Шульц осыпал протектора баронства, мессир Драган Янко покинул пыточную, аккуратно притворив за собой массивную дверь. Его ждал барон Вук.
Ему было тесно на троне, но он не шевелился. Он так и не покинул зал после раздачи всех приказов. Аластор Вук-старший посчитал, что именно здесь сейчас его место. Как же все повернулось? Ведь еще пару недель назад даже не было в помине такого бардака. А теперь? Как много узнал барон, как много прочувствовал.
«Я пуст. Совершенно пуст, – размышлял про себя правитель земель Вуков. – К чему все эти метания? Всемогущий, зачем ты оставил меня в живых? Мести ради? Но сладка ли эта месть? Да, сладка. Я хочу видеть муки моих врагов. Я хочу видеть муки тех, кто забрал у меня любимую. Они решили лишить меня еще и нашего сына. За это я их всех покараю. Только вот облегчения не наступает. Я просто делаю, что должен. А радости нет никакой. Впрочем, какая теперь может быть радость? Я исполню свой долг. То, ради чего быть может и отправлен в этот грязный мир. А потом, наконец, уйду. Уйду к Изабелле и отдохну».
Барон встрепенулся. Он не заметил, как вошел протектор баронства.
– А, Модест, – протянул устало Аластор Вук-старший. – Я заждался тебя.
– Я предпочел бы, что бы вы называли меня Драганом Янкой.
– Опротивело свое имя?
– Нет. Но у стен могут быть уши.
– Хорошо, мессир Янко. Мне пришло письмо, – барон помахал перед лицом Фотийона листком, который он уже около часа не выпускал из руки.
– Надеюсь, новости хорошие?
– Хороших новостей уже нет и не будет, Драган. Это от полковника Опачича. Белый замок пал.
– Так быстро? Мессир Опачич не мог добраться до замка в такие короткие сроки.
– Он и не добрался. Навстречу его войску выступил сам Готбанд с отрядом кавалерии. Он и сдал оплот Шульцев. Уже через треть суток мои люди займут крепость и поднимут флаг волков.
– Не окажется ли это ловушкой?
– Нет. Мессир Готбанд сдал Опачичу Уца и дочерей Шульца. Они уже закованы в кандалы.
– Спасает свою шкуру, – усмехнулся протектор баронства.
– Плевать. Когда все уляжется, я все равно вздерну Готбанда. Предателей с меня хватит.
– Это правильное решение, ваша светлость.
– Что у тебя?
– Он во всем сознался. Кроме сговора с Великой Унией.
– То есть Изабеллу отравил он? – глаза барона сверкнули.
– Именно.
– Зачем?
– Обыкновенная борьба за влияние на правителя государства и за власть.
Ни одного мускула не дрогнуло на лице Аластора Вука-старшего.
– Что его сын?
– Пока продолжаем пытать. Может сможем все-таки заставить отца сказать больше.
– А ты уверен, что он действительно знает что-то про замыслы короля Готфрида? Моя женушка могла все это навыдумывать.
– Могла. Я был даже почти уверен в этом. Но тайник, ваша светлость? Сомнительно, что бумаги от герцога Правского и Висболда, а также коронные, подбросила она. Да и когда бы она успела?
– Хм, как выяснилось, она способна на разные комбинации.
– Это да. Я не удивлюсь, если все-таки окажется, что это все и вправду ее хитрая игра. И что баронет не якшался с унийцами. Но если есть вероятность, что она все же говорит правду, то мы в очень неприятной ситуации. Сейчас любое наше предположение может оказаться верным. Но времени выяснять истину у нас практически нет.
– А если все-таки ее растянуть на дыбе?
– Она не крепка здоровьем. Лишний вес, больные кости, слабые легкие. Баронесса страдает от сквозняков. Она, к сожалению, может не выдержать даже легкого давления. Потеряем ее, можем все потерять.
– И здесь эта жаба нас обскакала! А может ли быть, что баронет – крепкий орешек? Может все-таки он – главное звено, связанное с иноземцами.
– Мой опыт говорит, что скорее нет, чем да. Но все-таки, Руперт Шульц не слабак, не дурак и не трус. Я не могу поручиться, что не ошибаюсь. Единственное, в чем я уверен, что вас пыталась отправить на тот свет ваша жена. Но выходит, что пока мы не можем ее покарать.
– Она жаждет гарантий, говоришь?
– Да.
– А что думаешь про Мейнхарда?
– Думаю, она не при делах. Ваши дети действовали сами. Вся история с Мейнхардом пропитана глупостью и нелогичностью. А это как раз почерк Джона, Аластора и Родрика. Почерк недоумков.
Барон вдруг громогласно расхохотался. Модест Фотийон не понимал, что он мог сказать такого смешного. Протектор баронства вообще не находил поводов для веселья. Успокоившись, Аластор с улыбкой произнес:
– Знаешь, Янко, я как-то читал труды одного философа. Так вот он написал, что проводил статистическое исследование и установил, что каждый третий житель мира является человеком неглупым и образованным. Остальные же – законченные идиоты! Забавно то, что Мейнхард у меня третий сын. Это, конечно, натянуто, но мысли философа не так уж невероятны.
– Возможно, ваша светлость, – Драган слегка поклонился. – Я человек практики и действия. Философия – не мой конек.
– Ладно, иди отдыхай. Завтра вечером будет собран Личный Совет. У тебя все готово?
– Да.
– Утром зайдешь ко мне. Отчитаешься еще раз по поводу Шульцев. А еще я скажу тебе свое решение по поводу Кассандры. Ха, дам я этой суке гарантии! Надеюсь, она ими подавится. В конечном счете, я все равно отправлю ее в пекло.
– Безусловно, оставлять леди Вук безнаказанной нельзя.
– Мы и не оставим. Ступай.
Вернувшись к своим новым покоям, расположенным в Главном замке, мессир Янко встретил Йосифа Петреску, являющегося его доверенным лицом и правой рукой уже около года. Йосиф подобострастно склонил голову.
– Доброй ночи, мессир протектор! Мико оставил все записи и отчеты на вашем столе, как вы и приказывали.
– Хорошо, – зевнул Фотийон. – Что еще?
– Ваша деликатная просьба тоже выполнена. Девушка ждет вас в ваших покоях.
– Красива?
– Одна из прекраснейших цветков Вукограда.
– Ты заплатил ей?
– Да. Можете делать с ней все, что угодно. Оплачено сверх любой нормы, мессир протектор.
– Отлично. Свободен.
Петреска исчез тихо и бесшумно, словно тень. Модест Фотийон устал. Ему нужно было отдохнуть и немного поспать. Времени не было, поэтому он решил его не терять. Шлюха с рыжими волосами ждет его. У опытного шпиона была слабость к рыжим женщинам.
Глава VI. О тяжелых переговорах и о том, к чему они привели
Альберт фон Кёниг сидел в комнатах таверны и изучал карту. Он прикидывал какую можно было бы использовать стратегию, начнись война с баронством Вуков. Генерал чувствовал, что что-то такое в ближайшем будущем произойдет. Воин он был старый, проверенный. Никогда ничего не боялся и кидался в бой, как только видел врага. Вот только в этот раз было ему отчего-то тоскливо. Все шло не так, как должно было идти. Он ощущал, что беда близко.
Они прискакали к стенам Вукограда вчера вечером. Ворота столицы были заперты. Для того, чтобы попасть внутрь надлежало предъявить специальное разрешение генерала Петара Аксельрода. Требование лейтенанта Флауэрс срочно пропустить в город иностранного благородного представителя, осталось неудовлетворенным. На высокопарные заявления барона Шварца о том, что для делегации, под эгидой белого флага с черным крестом, все двери должны открываться, никто из солдат барона Вука также не обратил ни малейшего внимания. С ругательствами капитан объявил графу Кёнигу о невозможности двигаться дальше. Маргаритка сообщила унийцам, что все-таки придется сначала получить разрешение от Петара. Она уже позаботилась об этом, и в ближайшее время Аксельрод должен был узнать о визите генерала Сухопутных боевых сил Великой Унии. Теперь нужно было просто ждать. Альберт отметил про себя, что стены столицы высоки, прочны и достаточно хорошо защищены.
Все разместились в таверне, располагавшейся неподалеку. Таверна находилась на Главном тракте, посему была не каким-то грязным заведением для разного сброда, а вполне себе трехэтажным внушительным строением, последний ярус которого предназначался для гостей состоятельных и влиятельных. Рейтары, под командованием Риты, заняли комнаты на втором этаже, очень неплохие, так как все-таки состояли в Основной армии баронства. Служивых здесь уважали и боялись. Наверху же, как раз поселились люди Альберта фон Кёнига. Несмотря на роскошные апартаменты, чужестранцы поразили хозяина таверны скромностью в еде и увеселениях. Более всего его изумило постельное белье, которое они потребовали. Обычное, из простых грубых тканей. Никакого шелка.
Переночевали спокойно, и без приключений. Но утром Маргаритка узнала, что ответа от генерала пока так и не приходило. Капитана Шварца это злило все больше и больше. Альберт же оставался спокойным. Судя по тому, что границу закрыли, что столица практически на военном положении, что пока они добирались до Вукограда, генерал Кёниг повидал много различной возни военного характера, напрашивался вывод о крайней занятости барона и его людей. Правителю баронства попросту некогда было заниматься переговорами с иноземцем, пускай даже известным, пускай даже являющимся представителем могущественной державы.
Раздался стук в дверь.
– Кто там? – осведомился граф, сворачивая карту.
– Капитан Шварц, ваше сиятельство!
– Заходи.
Барон вошел, пнув ногой дверь. В руках он держал пивную кружку и тарелку с копчеными свиными ушами и нарезанными ломтями хлеба.
– Вы ничего не ели с утра, генерал. Я принес вам закуску и пунш. В нем ни капли зеленого змия.
– Да я, собственно, и не хочу. Впрочем, спасибо, капитан. Сходите, налейте себе немного выпить, если хотите. Мне одному с этой тарелкой не справиться.
Максимилиан Шварц вернулся с такой же пивной кружкой. Только в ней было белое вино, разбавленное водой. Он сел за стол напротив Альберта.
– Маргаритка внизу? – спросил генерал, жуя свиное ухо.
– Нет, – отхлебнул вина барон. – Она снова отправилась к воротам. Сказала, что будет туда ездить как можно чаще. Будто от этого они быстрее станут чесаться. Возмутительное обращение, ваше сиятельство!
– Не давай волю эмоциям, Максимилиан, – карие глаза Кёнига потеплели. Он любил тех, с кем бок о бок проливал кровь. Свою и чужую. – Здесь явно творится что-то неладное. И чем дольше мы сидим, тем больше времени у нас подготовиться.
– Вы думаете, нам угрожает опасность, ваше сиятельство?
– Когда вокруг все готовятся к войне, и в любое время может начать литься кровь? Конечно, в таких обстоятельствах, всякому грозит беда. А мы забрели в центр всей этой чехарды. Потому нам вдвойне стоит беспокоиться.
– Неужто барон сделает с нами что-то плохое? У нас же белый флаг.
– Не знаю. Я слышал, что барон Вук, в общем и целом, человек чести. Но он закрыл границу, когда право прохода было проплачено. Это явно неблагородный поступок. Что-то здесь не так.
