Аларих, король вестготов: Падение Рима глазами варвара

скачать книгу бесплатно


Осознать, насколько благополучной была та эпоха, лучше всего помогают археологические находки. В 1786 г. рабочие из городка Рошия-Монтанэ[33 - Teodor Sambrian, "La mancipatio nei trittici della Transilvania", Diritto e storia 4 (2005), опубликовано онлайн по адресу http://www.dirittoestoria.it/4/Tradizione-Romana/Sambrian-Mancipatio-trittici-Transilvania.htm (http://www.dirittoestoria.it/4/Tradizione-Romana/Sambrian-Mancipatio-trittici-Transilvania.htm).], расположенного на территории сегодняшней Румынии, недалеко от древнего римского города Альбурнус Майор, обнаружили в заброшенной трансильванской шахте двадцать пять древних восковых табличек. Все они были размером с книгу в мягкой обложке. Они представляли собой то, что более поздние авторы назвали триптихами, то есть скрепленные между собой деревянные дощечки с натертыми воском панелями внутри, – римляне пользовались ими, чтобы гарантировать сохранность письменных договоров.

Эти деревянные конструкции работали по принципу древнего аналога двухфакторной аутентификации. Заинтересованные стороны составляли условия контракта и записывали их на двух сторонах панелей. Участники договора ставили свои подписи на документе, а затем две дощечки складывались вместе и закрывались третьей. Во всех трех дощечках были просверлены отверстия: через них пропускали веревку. Когда договор запечатывали, на лицевой стороне оставляли еще одну идентичную версию юридического соглашения, чтобы ни один из участников не мог подделать оригинал, спрятанный внутри. Вся эта процедура была предназначена для того, чтобы не допустить финансовых махинаций.

Эта технология стала настолько эффективным способом предотвращения подделок, что в I в. римский император Нерон издал закон, обязывающий использовать ее в Риме для всех деловых операций. Ко II в. ее применяли и жители далекой Дакии.

Контракты из Дакии помогают получить представление о повседневной жизни римских провинций по всей империи. Хотя римляне заботились о законе и порядке, это было общество, где торжествовали жестокость и стремление к выгоде. И когда в провинцию прибыли римские золотопромышленники, а солдаты оставили службу и осели на земле, предоставленной государством в качестве пенсии, худшие из обычаев Древнего Рима пришли сюда вместе с ними. Мужчин, женщин и даже детей покупали и продавали в рабство. В одном контракте среди множества подобных зафиксирована такая сделка:

Максим, сын Батона, приобрел за 205 динариев девочку-подкидыша, которую назвали Пассия (или как-то по-другому), на торгах с Дасием, сыном Верзона, пирустом[6 - Пирусты (лат. Pirustae) – одно из иллирийских племен. – Прим. науч. ред.] из Кавиереция. Ей около шести лет. Гарантируется, что у девочки хорошее здоровье, она не связана с преступлениями, не причиняла обид другому человеку, и не беглая[34 - Датировано 17 марта 139 г., в Inscriptiile Daciei romane, edited by D. Pippidi and I. Russu (Bucharest: Editura Academiei Romane, 1975), восковая табличка № 6, 212–217, авторский перевод. О продаже см.: Elizabeth Mayer, Legitimacy and Law in the Roman World: Tabulae in Roman Belief and Practice (Cambridge: Cambridge University Press, 2004), 56–57.].

Поскольку всегда существовала вероятность, что бывший владелец раба может попытаться вернуть свою потерянную «собственность», для торговцев в римских владениях такие контракты были законным способом возместить понесенный ущерб. Стороны соглашались, что покупателю причитается полное возмещение плюс комиссионные, если он когда-либо будет вынужден отказаться от своей «покупки». Во многих контрактах содержится упоминание Фидес, римской богини верности, что служило гарантом добросовестности каждой из сторон. Многие дакийские мальчики и девочки потеряли свое детство из-за этой «законной» системы торговли людьми.

Покорение даков положило начало долгой истории работорговли на Дунае – эта отвратительная практика не знала различий между народами. Спустя двести лет после того, как маленькую девочку Пассию продали торговцу, – и уже после того, как даки загадочным образом исчезли и готы заселили эти земли вместо них, – многие готы тоже будут обращены в рабство. «Вряд ли найдется область [в империи], в которой не было бы готских рабов»[35 - . The Writers of the Augustan History, "Life of Claudius the Second" 9.5, translated by David Magie (Cambridge, MA: Harvard University Press, 1932), 169, с небольшими изменениями.], – хвастался один римский автор во времена Алариха. Труд готов, как и рабский труд даков ранее, считался дешевым из-за избыточности «предложения». Один римский сенатор объяснял своему брату, что на границе повсюду можно найти рабов. У реки «цена [за рабов] подходящая»[36 - Symmachus, Letters 2.78, обсуждается в Kyle Harper, "Slave Prices in Late Antiquity (and in the Very Long Term)", Historia 59 (2010): 223–224.]. Наихудшая репутация была у галатских охотников, и всем было известно, что они отлавливают любых попавшихся готов и «повсеместно продают их в рабство, не разбирая их сословных различий»[37 - AM 22.7.7. Пер. Ю. А. Кулаковского и А. И. Сонни.]. В результате готские дети проводили свою юность крутя жернова, подобно тягловым животным, подметая деревенские дома или вспахивая поля. Говорят, что в каждом римском доме во времена Алариха были по крайней мере один-два готских раба[38 - Synesius 15.2.].

Первые поколения обитателей дунайской границы были безжалостными, жадными, а также предприимчивыми: они покупали дома[39 - . Inscriptiile Daciei romane, edited by D. Pippidi and I. Russu (Bucharest: Editura Academiei Romane, 1975), 226–231, некоторые английские переводы доступны в History of Rome Through the Fifth Century: The Empire, edited by A. H. M. Jones (Boston: Palgrave Macmillan, 1970), 261.], подписывали договоры на аренду мастерских и заключали деловые контракты. Им нужно было наполнить собственные желудки и воплотить в жизнь мечты. Не все были так образованны, как Овидий. И если мы обратимся к латинским надписям на надгробиях и договорах, которые римляне оставили после себя, то без труда придем к выводу, что их грамотность часто оставляла желать лучшего: например, они использовали привычное для провинции написание uxcor вместо правильного uxor, «жена»[40 - CIL 3, 934–935, 950–951.]. Пограничные поселенцы умерли и оставили своих вдов гадать, что с ними будет. Многие родители прожили долгую жизнь: одна мать скончалась в шестьдесят лет, ее муж – в семьдесят. Их дети, которые никогда не знали жизни в другой провинции, оплакали их, воздали им почести и остались жить на этой земле.