скачать книгу бесплатно
Обычно найти такую надпись занимало существенное время и, чаще всего, женщина-продавец легкомысленно отдавала бутылку в руки покупателю – это мы неоднократно проходили с лимонадами и сигаретами. Но прокатит ли это с более дорогой водкой?
– Ой, сам посмотри, – буркнула ничего не подозревающая женщина, и сунула бутылку мне в руки.
Какая радость! Как только бутылка попала ко мне, я резко сорвался с места и, не оглядываясь, помчался прочь в парк, затем во дворы, потом в другие. Главное было не упасть. Криков обманутой женщины себе в след я не слышал, но вскоре почувствовал, что меня кто-то догоняет. К счастью, это был Саня. Ах, я про него совсем забыл!
– Доц, стой, всё, мы свалили! За нами ни кто не бежит. Всё нормально, – запыхавшись, кричал мне мой друг.
Я остановился и оперся о дерево, пытаясь отдышаться. Посмотрев друг на друга, мы радостно засмеялись – литр водки был наш!
Мы вернулись к Сашкиному дому, но возле его подъезда неожиданно встретили Косого, у которого, как и у Сани, очень трещала с бодуна башка. Делать было нечего, и нам уже сегодня пришлось рассказать Серёге обо всех наших ушлых делишках. Посидев часа два за бутылочкой спиртного, мамиными макарошками с сосисками, картишками и песнями «Сектор газа» и MC Hammer[8 - MC Hammer – американский рэп-исполнитель – кумир Краха на то время. – Прим. автора.], мы решили, что этой ночью нужно брать ещё один ларёк. Водка слишком быстро закончилась, в нас поднялся приключенческий градус, и пришла мысль: нужно ковать железо, пока горячо.
– Я предлагаю кинуть ещё один ларёк, но теперь тот, что на перекрёстке улиц Бабушкина и Ольминского, – сказал Крах, жестом буддистского мудреца подняв кверху палец. – Однако всё придётся делать нахрапом, т.к. на дворе ночь, и продавец может быть не одна.
– Или не один, – кивнул я. – Ну что-ж, может быть нам и повезёт.
Особенно ободрил нас тот факт, что Косой сам сразу вызвался «поработать» с продавцом – он, как предполагалось, не поплыл, а наоборот, очень вдохновился нашим с Крахом успешным гоп-стопом. Обычно первый блин всегда комом, но если уж с первого раза всё так попёрло!..
– Я думаю, что это дело не мудрёное, – сказал он, туша бычок в пепельнице. – Справлюсь. Чё там, схватил и бежать. А вот вы оба будете на подхвате. Если выскочит за мной чурка – нунчаками ему по кумполу!
– Только, Косенький, – решил наставить ему я, – важно, чтобы сразу не вызвать подозрений у продавца! «Здравствуйте!», «Не трудно ли вам будет…», «Если что, могу и сам…», «Спасибо!» и т. д. Это располагает.
– Блин, Доцент, – замахал руками Косой. – Не надо лекций! Сам знаю.
На том и порешили.
Изрядно навеселе мы вылезли из блатной Саниной кельи и потопали к месту действия. Идти опять же было недолго – минут десять-пятнадцать дворами. Прибыв в точку назначения, мы огляделись. Тёмного Палевского парка на этот раз рядом не было, чтобы из темноты всё как следует осмотреть, но позади ларька был плохо освещённый двор. Я и Саня решили прятаться там, а Косой, схватив пузырь, должен будет со всех ног бежать во дворы в противоположную сторону. С нашего места мы его увидим и, если всё пойдёт по плану, окольными тропами кинемся вдогонку. Если ситуация повернётся к нам чёрной задницей, то, пока Серый улепётывает, мы с Крахом эту задницу надерём.
Выкурив по сигаретке, молодые «джентльмены удачи» Доцент, Косой и Крах приступили к делу. Мы с Саней, обогнув один из домов, затаились в темноте за ларьком. Косой, выждал обговоренные четверть часа, и подошёл к ларёчному окошку.
Не прошло и пяти минут, как мы увидели, что наш подельник со всех ног уносится прочь. В его руке я углядел пузырь, а значит, дело сделано. Крах и я уже было приготовились бежать за ним, но буквально через секунду из ларька выскочил ошалевший азер и ломанулся за Косым. Дверь в киоск он, видимо по-запаре, оставил открытой настежь.
Мы с корешем переглянулись и решили сначала, как бы невзначай, пройти мимо этой двери – а вдруг… Косой-то бегает хорошо – кавказец его вряд ли догонит. К своему превеликому удивлению и безмерной радости мы обнаружили, что в ларьке никого больше нет, лишь магнитола тихонечко играет какие-то арабские песни.
Тогда, недолго думая, мы оба заскочили в киоск, сорвали из-под прилавка по пакету-майки, и нагребли в них продуктов. Сметали со стеллажей всё, что попадалось под руки – потом будем разбираться. Когда наши пакеты и даже карманы наполнились доверху, мы аккуратно вышли из ларька. К своему хозяйству через улицу Бабушкина возвращался запыхавшийся азер. В руках у него ничего не было, как и предполагалось, Косого он так не догнал. Увидев нас, он снова сорвался с места:
– Ээээй, стооой, падаждыыыы! – беспомощно заорал горячий кавказец, протягивая к нам свои волосатые руки.
– Ты направо, я налево! Погнали! – крикнул мне Саня.
Крепко схватив пакет с похищенным добром, я дёрнул в сторону Большого Смоленского проспекта. Саня метнулся дворами к проспекту Обуховской Обороны.
Не оглядываясь, я добежал почти до улицы Седова, когда, наконец, дыхание перехватило, и я сбавил скорость. Остановившись, я убедился в том, что за мной погони нет, и присел передохнуть на стоявшую рядом скамейку. А ещё минут через пятнадцать, я уже спокойным шагом шёл по дворам, вдоль Седова в сторону Сашкиного дома, дымя ароматной цигаркой, вытянутой из свежестибренной пачки.
Примерно через полчаса я, Крах и Косой встретились в беседке детского садика, раскинувшего свои скромные владения перед домом Саши. Каждый из нас весьма удачно унёс ноги с места преступления: Косой ушел с литрухой водки «Распутин», а мы с Саней – с двумя пакетами лимонадов, сигарет и всякой разной закуси. Ко мне в «майку» упало даже портмоне этого азера из ларька, в котором тихонько ждала своего часа небольшая «котлетка косарей»[9 - «Котлетка косарей» – пачка купюр номиналом 1000 руб. – Прим. автора.]. Был там, правда, в довесок и паспорт на имя какого-то Ибрагима. Однако, чтобы избавиться от лишних улик, портмоне и документы мы сразу же выкинули подальше. Себе оставили только деньги, которые поделили поровну на каждого.
Итак, наш повторный гоп-стоп удался на славу – мы взяли гораздо больше, чем рассчитывали. Гораздо!
Да, в этот раз нам крупно повезло, но теперь нужно было выдержать определённую паузу недели в три или даже больше, чтобы не спалиться в пылу азарта. Ведь, наверняка, среди азеров по Ельнику разойдётся слух, что в районе орудует целая банда ночных грабителей. Может быть, чурки даже обратятся в милицию, кто их знает. Всё-таки лучше не палиться, так как, если не менты, то азера точно яйца атрэжут, когда поймают…
Что же касается обманутой нами женщины-продавца из первого ларька, то в ту ночь мы, конечно же, выпили за её стресс. Но это было скорее чисто символически, ведь из-за отсутствия мозгов в наших подростковых головах, нам было сугубо-фиолетово на неё и на всех, кроме нас самих. Возможно, хозяин ларька теперь повесит на неё недостачу за ту бутылку, но ведь в стране 90-е, и необходимо быть бдительней, особенно в тёмное время суток, когда нечисть бродит по земле. Да и негоже продавать алкоголь несовершеннолетним!
Кавказца из второго киоска мы больше никогда не вспоминали. Он предстал перед нами в образе конкретного лоха, который приехал из своего Азербайджана на нашу Русскую землю, чтобы зарабатывать на нас деньги. Мы в эту ночь заработали на нём – что тут плохого? Поэтому пусть ему теперь ещё долго икается.
Вот так вот мы, шестнадцатилетние пацаны, проводили своё время в одно из самых невероятных времён российской истории. В период, когда всё созданное за семьдесят с лишним лет рухнуло в пропасть капитализма – этого кровожадного монстра, прятавшегося, и прячущегося до сих пор, под доброй маской демократии.
Вспоминая подобные вещи сейчас, когда мне уже за сорок, становится жаль, что они происходили со мной. Жаль и немного стыдно за своё поведение. Но только очень немного, так как, по большому счёту, выбора у нас, пацанов, тогда особо не было. Если твоя семья прозябает в нищете, а работу найти сложно (разве только у тех же кавказцев), то приходится наживаться способами отнюдь не благими, лишь бы не таскать деньги у родителей, которые и так еле сводят концы с концами.
В случае данного повествования, мне особо каяться не в чем, хотя и гордиться, конечно, тоже повода нет. Жизнь – это школа, и в суровые времена она учит исключительно выживать. Важно при этом оставаться человеком, и не превращаться в голодное животное навсегда.
Что-ж, в светлое время суток мы были пай-мальчишками, любящими своих родителей, уважающими старших и никогда не нарушающими закон.
Однако ночью, когда из-за туч на небо выползала полная Луна, мы сбрасывали свои человеческие личины и превращались в… кровожадных оборотней.
РАСКАЯНИЕ
Я жить учился в мире беспредела,
и не было мне никакого дела
до этих всех сопливых состраданий,
мне нужно было выпить —
гоп-стоп, и до свидания!
И вот, пришёл я будущее за ответом,
и голос:
«Я знаю, что ты сделал прошлым летом!»
Россия, Санкт-Петербург, начало 90-х.
Глубокая осень. Ночь. Улица Седова.
– Ну что, Сань, будем ждать на этой остановке? – спросил я у кореша, пытаясь согреть теплом изо рта замерзшие руки. И хотя мой друг был одет ещё легче, чем я, да и телосложением он был скромнее, он, почему-то, чувствовал себя на улице сегодня более уютно. Или просто терпения у него было больше?
– Ну да, – ответил Саня Крах, усаживаясь на обшарпанную остановочную лавку. – Давай тут. Палева нету и ночник рядом. Ништяк. Ща, какой-нибудь синяк погребет. Доц, дай сигу.
Окоченевшими пальцами я залез в карман своей косухи и достал оттуда мятую пачку папирос «Беломорканал». Выстучав из неё одну папиросу, я протянул ее приятелю.
Саня поморщился. Мой друг предпочитал курить солидные сигареты, но вот уже несколько дней с баблом у него был сильный напряг – он потерял работу продавцом на Звёздном рынке, и временно перебивался гоп-стопами.
Крах нехотя взял у меня беломорину, и, сунув в рот, прикурил.
– Как ты куришь этот навоз? – раскашлявшись, проворчал Саня.
– Мне нормально, – ответил я, тоже закуривая. – У меня почти все дома Беломор курят. Дёшево и сердито.
К тому моменту, когда курить начал я, мой отец курить бросил. В нашей коммуналке остались курящими моя мать и соседка Тамара Петровна – обе курили Беломор.
Время шло. Мы сидели и ждали.
За прошедшие минут сорок, что мы провели на этой троллейбусной остановке, к ночному ларьку подошли только два человека: какой-то молодой парень лет двадцати пяти, купивший сигареты и бутылку Спрайта, а также старик с псиной – он ушел домой со шкаликом «красной шапочки»[10 - «Красная шапочка» – средство для обезжиривания поверхности «Cameo», на основе спирта. Выпускалось в бутылках объёмом 0,25 л. с красной пробочкой. – Прим. автора.].
Но всё это было не то, что нам нужно. Мы ждали более интересной наживы – крутой литрушки водяры, например, блока «Camel» или «Marlboro», да и чтобы человек денежный был. На вид это сразу можно определить. А что эти два задрота? Мелочью только звенели у себя в карманах.
Мы уже начинали замерзать и терять терпение – одними папиросами не согреешься. На улице температура опустилась, наверное, градусов до пяти со знаком минус. Хорошо, что ещё ветра нету и дождя, как это обычно бывает осенью в Питере. Да и время утекает, а нам бы бухнуть ещё, да в Dendy порубиться. Ночь теряем.
Саня встал с лавки и, пытаясь согреться, наконец, затопал ногами, на которые были надеты летние кроссовки.
– Ног уже не чувствую, блин, – громко заскулил он, а затем совсем тихо добавил, – может, пойдем ларёк какой кинем? Нунчаки у меня с собой.
– Ну, с ларьками мы ведь уже завязали после «палевского». Забыл что ли? Я пас. Еле ноги тогда унесли, – возразил ему я.
– Да уж, эти чурки всю мазу нам тогда обосрали.
– Ага. А могли бы водяры хорошей хапнуть. Да вообще, мы могли бы весь ларь вынести! Эта тёхана даже и пикнуть бы не посмела.
После ряда успешных миссий по грабежу ночных ларьков, удача в конце-концов отвернулась от нас, и мы чуть было не попали в лапы разъярённых азербайджанцев. Те засели в припаркованной рядом во дворе «копейке» и, судя по всему, ждали нас, хотя с последнего гоп-стопа прошло недели три.
Как только тётка-продавец подала азерам какой-то условный сигнал, они всей толпой выскочили из машины и, с палками, пошли на нас. Нам пришлось швыряться в них тем, что мы уже успели хапнуть – водкой и сигаретами…
А-ха-ха, сейчас прикольно вспоминать, как один из чурок, видимо, хозяин этого ларька, пытался поймать кинутую в него дорогую бутылку «смироffской». Но тогда было не до смеха.
Нас с Крахом спасли только наши быстрые ноги, и отличное знание местных дворов – мы запутали азеров, и всё закончилось благополучно. Вот, только, водочки мы в тот вечер так и не попили.
Вдруг на улице через дорогу показался мужик. Он подошел к светофору, с секунду постоял, и уверенно шагнул на проезжую часть – машин ночью всё равно почти не было. Перейдя «зебру», человек повернул в нашу сторону, к ночному ларьку. Мы напряглись.
Однако чем ближе он подходил, тем быстрее гасла наша надежда. Мужик оказался преклонных лет, да и весьма беден внешне. Он подошел к ларьку и оглядел витрину. Затем, опасливо покосившись в нашу сторону, постучал в окошечко. Окно открылось.
– Слюшаю вас! – раздался из ларька кавказский акцент.
– Я бы хотел купить у вас «Черную смерть» литровую и блок «Союз-Аполлона». Да, а ещё пару бутылок «Балтики тройки», пожалуйста. И сложите всё вот в эту сумку.
Дядечка протянул в окошко ларька свою потрёпанную тканевую авоську.
Мы с Крахом удивленно переглянулись. Неужели подфартило? О том, что перед нами пожилой человек, мы сразу же забыли. Какая разница? Если у него есть деньги, значит натырил. Время сейчас тяжелое – с деньгами только те, кто ворует, а кто ворует – те с деньгами. Это касается и нас. А мы не лохи, нам тоже нужны пятаки.
В наших дурных головах уже зрела кровавая мысля… Ну, может быть, не такая уж и кровавая. Проводим человека до дома. Наверняка, живет он где-то в ближайшем дворе, а ночью здешние дворы тихие и темные. В самом мрачном местечке собьем мужика с ног, он испугается и отдаст нам всё. Да пусть даже и начнет орать, хрен то с ним – успеем свалить. Гоп-стоп обойдется малой кровью, максимум – нос себе разобьет. Всё будет в ажуре, не впервой!
В прошлый раз, правда, по неопытности, вышла промашечка. Мы завели «жертву» в самый подъезд дома, где и напали на неё. А у мужика, несмотря на возраст – за полтинник, голос звонкий оказался, как у соловья, и хватка крокодилья! Мы его потом «птицекрок» прозвали. Вцепился в Краха намертво, и давай орать на всю лестничную клетку:
– Зина! Зина! Вызывай наших!
А потом песню петь начал во весь голос:
– Наша служба и опасна и труднаааа!..
Не знаю, может быть, он – мент какой-нибудь в отставке был. А, может, и не в отставке.
Короче, я лупил мужика кулаком в лицо до тех пор, пока он хватку свою не ослабил. Лишь тогда мне удалось выдернуть Саню из тисков этого «динозавра», и мы дали дёру.
Поэтому, отныне мы решили делать дело ещё до того, как «жертва» зайдёт в подъезд. В подъездах, к тому же, эхо сильное – шума много.
В общем, мы с корешем кивнули друг другу, и с этого момента судьба нашей сегодняшней «жертвы» была предрешена.
А тем временем мужик уже закончил свои покупки. Продавец приоткрыл дверцу своего ларька с обратной стороны, и просунул в нее пакет с товаром – в окошечко он не пролезал.
Я и Саня некоторое время оставались спокойно сидеть на остановке, провожая «жертву» взглядами. Затем, когда мужик перешел дорогу, мы встали и аккуратно направились следом.
Наученные сюжетами из западных боевиков, да и просто из логических соображений, мы шли за человеком, стараясь не показываться ему на глаза. Наша «жертва» направлялась в ближайший двор, который мы знали, как свои пять пальцев. Это – удача! Двор был всегда достаточно темный, и в ночные часы здесь никогда никого не было. Как и сейчас.
