скачать книгу бесплатно
«Слава богу, – подумал Мизинов, – пусть поболтает, – а там…» – что будет «там», он, впрочем, и сам не знал, но проволочка успокаивала как-то, помогала сосредоточиться и отыскать выход.
«Наверняка, вся охрана перерезана, так что кричать бессмысленно. Но что-то делать надо. Думай, думай, – подгонял он себя. – А пока пусть этот болтает».
– Поначалу, после февраля, – начал Суглобов, – встретился я со своими друзьями-однопартийцами, ну, я вам как-то рассказывал, – и Суглобов неловко повернулся к скованному так, что Мизинов слегка поморщился. – Ах, простите, временные неудобства, но так ведь что поделаешь? Потерпите, расслабьтесь. Кричать, впрочем, бесполезно: вся ваша охрана уже того, – он провел ребром ладони по горлу, – на небесах или где там еще… Ну вот. Пошалили мы немного, помещиков пограбили, кассу приличную сколотили. Пока не пришли большевики. Умный тогда сразу понял: эти сюсюкаться не станут, произвол и анархию терпеть не будут. Кто поумнее – переметнулся к ним…
– И вы в том числе? – перебил Мизинов.
– Вы догадливы, – улыбнулся Суглобов. – С такой приличной кассой они меня за милую душу своим признали. Да еще комиссаром назначили. Так вот с тех пор я и комиссарю у них, в Пятой армии Тухачевского, знаете такого?
Мизинов даже поморщился при упоминании этого имени. Увы, судьба сложилась так, что за последний год командарм Тухачевский нанес белой армии большие потери, привел ее почти к полному уничтожению. Если бы не Каппель, армии как таковой уже не существовало бы. «Ему просто везло, этому Тухачевскому, – закрыв глаза, подумал Мизинов. – Удивительно, сказочно везло. Были ведь и у нас полководцы не хуже…»
– А погоны – для маскировки? – вдруг спросил он Суглобова.
– Естественно, – кивнул Суглобов, слегка погладив золото погона. – При царе-батюшке я лишь до штабс-капитана смог дослужиться.
– Зато у красных – до главного идеолога, – съязвил генерал.
– Да полноте, Александр Петрович, какого там главного! Всего-то комиссар полка. Ну, мы отвлеклись. Так вот, к главному предмету нашему. За золотишком колчаковским охотились мы давно, – журчал Суглобов. – И вот наконец захватили его, с помощью братьев наших – чехов. Но тут вы с вашим дерзким партизанским налетом! И немалая часть запаса ушла. А на эту часть, вы сами знаете, какую силу можно организовать…
– Знаю, – ответил генерал.
– Так что вот так, Александр Петрович, пришла пора вернуться к исторической справедливости, – продолжал Суглобов.
– К какой это справедливости? – спросил Мизинов. – К восстановлению монархии, что ли? Тогда мы с вами союзники.
– Ах, бросьте, ваше превосходительство, какая теперь монархия! Кто теперь в политику-то играет?
– Ну, кто-то наверняка играет! – возразил генерал.
– Не я, только не я! – вспылил Суглобов, будто больше всего хотел, чтобы пленник поверил ему.
– Ладно, пусть не вы, – устало ответил Мизинов. – О какой же справедливости вы обмолвились только что?
– Как о какой? – у Суглобова даже глаза на лоб полезли от такой несообразительности Мизинова. – О золоте! О золоте, конечно! О том отбитом вами вагоне!
– И что же говорит вам ваше чувство справедливости?
– Как что?! Ну, Александр Петрович, вы сегодня весь вечер заставляете меня удивляться! А помнится, такой сообразительный офицер были.
– Да уж вы больно афористичны, Суглобов! Я человек военный, все афоризмы война из меня повышибла, так что давайте-ка лучше без них!
– С превеликим удовольствием, ваше превосходительство! – оживился Суглобов. – А если без афоризмов, то тогда напрямую. Дело в том, что нам нужен этот ваш вагон с золотом!
– Кому нужен? Красным? Тогда наш разговор бесполезен и можете меня застрелить.
– Ну что вы, ваше превосходительство, так уж сразу и красным! – заелозил на койке Суглобов. – Красным отвалим так, для проформы. У них и так целый состав колчаковский имеется. А бедным самоотверженным труженикам великой войны, которые крови не жалели ради лучшего будущего – им-то что? Дулю? Вот на это-то я и не согласен, милый вы мой Александр Петрович, уважаемый фронтовой мой командир!
– Ну если ради вас… – в голове Мизинова уже созрела и приобрела окончательную форму одна идея. Спасибо болтуну Суглобову, что дал время на раздумье. – Только уговор, господин штабс-капитан, – Мизинов перешел на шепот и слегка скосил глаза на здоровенного напарника Суглобова.
– Не извольте беспокоиться, ваше превосходительство, это совершенно свой человек, сугубо наш, – Суглобов заметно оживился в предвкушении удачи. – Так как же?
– Вы ведь понимаете, что дни белых сочтены?.. – начал Мизинов.
– О, еще как сочтены! Можно сказать – к нулю сведены, к этакому малюсенькому, тощенькому нулику…
– Ну, так вот, может случиться так, что и мне придется схорониться где-нибудь… ну, в Монголии, например…
– Не советую, Александр Петрович, не советую, – защебетал Суглобов. – Монголия скоро тоже станет красной. Есть там батыры такие, живчики. Уж лучше в Американские штаты бежать…
– Но ведь деньги нужны… – подыгрывал Мизинов.
– Понимаю, понимаю, – закивал Суглобов. – Денег на пароход до Сан-Франциско я вам дам, так и быть. За все наше прошлое фронтовое братство. Ну, и на первое житье кое-что. Вы ведь человек серьезный, сможете со временем там развернуться, основательно обосноваться. Американцы любят трудолюбивых, – ерничал Суглобов.
– Ладно уж, поверю вам на слово, хотя тогда, в атаке… – заикнулся Мизинов.
– О, тогда совсем другое было! Тогда я всей идеологии вашей, монархической, не признавал. Это было, уж извините, скорее из идейных соображений. Да и что, плохо разве, ваше превосходительство, что вы несколько месяцев отдохнули от фронта-то, а?
– Разве что, – кивнул генерал. – Итак, вам нужны ключи от замков на вагоне, так?
– Совершенно верно, ваше превосходительство, совершенно верно! Мы могли, конечно, и без вас тут пошарить, но вы понимаете, хозяин лучше знает, где что хранится…
– Да и без пользы провозились бы, – сказал Мизинов. – Ключи спрятаны очень укромно.
– Ах, на худой конец можно было и к генералу Вержбицкому наведаться под видом эстафеты какой-нибудь, – не унимался Суглобов. – Знаете, наверное, про подвиги Олеко Дундича, как он с самым завидным хладнокровием проник в штаб к Деникину и передал ему письмо Буденного?
– Наслышан, – подтвердил генерал. – Шпионы у вас отменные. Мы, к сожалению, похвастать такими не можем.
– Ваша беда. Куда нынче без шпионов-то?
– Ближе к делу, Суглобов. Если я ключей вам не дам, вы меня застрелите?
– Увы, война есть война, ваше превосходительство.
– А если отдам, поделитесь золотишком?
– Слово офицера! – Суглобов встал по стойке «смирно», и даже полковничий погон на его плече сверкнул ярко и ослепительно.
– Ну, так тогда развязывайте меня – и пошли!
– А вы нам так скажите, – настаивал Суглобов.
– Нет, Суглобов, так не получится, – отрезал генерал. – Такие вещи просто так не хранятся.
Суглобов подумал полминуты, переглянулся с ражим мужиком, тот кивнул ему, и Суглобов согласился:
– Ладно, генерал! Только без шуточек! У нас наганы!
– Надо полагать, – усмехнулся Мизинов.
Они ослабили ремни на его руках и ногах. Мизинов встал, немного размял тело под наставленными на него револьверами. Потом кивнул в сторону кухни:
– Это там!
– Рыжков, иди первым! Вы, генерал, – за ним! И поживее!
Они вошли в кухню. Мизинов подошел к люку подпола и кивнул:
– Там.
– Залезайте! – приказал Суглобов.
– А вы не боитесь? – усмехнулся Мизинов. – Запоры там крепкие. Закроюсь от вас и выберусь через потайной ход. Есть там и такой.
– Резонно, – сообразил Суглобов. – Рыжков, лезь первым!
Ражий детина открыл крышку люка и стал осторожно спускаться по приставленной лесенке. Вот он совсем скрылся в глубокой темноте. Но Мизинов знал: наган Рыжкова направлен на него. Действовать нужно безошибочно…
– Теперь вы, генерал! – торопил Суглобов.
– Конечно, – согласился Мизинов и поставил одну ногу на первую ступеньку лесенки. Но вдруг остановился и сказал: – Что же это мы? Без лампы-то? Там темно, как в преисподней. Так ведь, Рыжков? – крикнул он вниз.
– В преисподней не был, но не видать ничего, это точно! – отозвалось из темноты.
– Ну вот. Суглобов, видите на столе керосиновую лампу? Припустите огонек и подайте ее мне.
Пятясь задом, Суглобов подошел к столу, встал вполоборота к Мизинову, по-прежнему направляя наган на генерала одной рукой, другой подкрутил фитилек лампы. Огня прибавилось. Он взял лампу и шагнул к люку.
– Давайте мне, потом спуститесь сами, – и Мизинов протянул руку за лампой.
Суглобов пригнулся, подавая керосинку. Но едва коснулся ею руки Мизинова, генерал собрал всю силу в одно движение и резко ухватился за край Суглобовской шинели, так что лампа вылетела из его рук и стукнулась об пол. Сильный рывок – и налетчик полетел в зияющую пустоту подпола. Что-то сгрохотало, потом раздался выстрел. Но Мизинов успел броситься в сторону. Ногой захлопнул крышку люка и подвинул тяжелую задвижку, просунув ее под скобу у края люка. Налетчики оказались в ловушке. Прозвучало еще несколько выстрелов.
– Палите, палите, господа! Дуб крепкий, не поддастся! – крикнул Мизинов, затоптал начавшее разливаться из лампы огненное пятно и выскочил в сени. Там возле двери висела его портупея. На счастье, в кобуре торчал наган.
«Сыщики, мать вашу растак!» – радостно выругался генерал и выскочил во двор.
Он бежал к воротам, на ходу заметив, что двое часовых лежат в нелепых позах по разные стороны ворот. «Зарезали, сволочи!» Выскочив за ворота, он стал палить из нагана. Через пару минут к нему подскакал казачий караул.
– Я – генерал-майор Мизинов! На меня совершено нападение. Налетчики в ловушке. Спешивайтесь, казачки! А вы, урядник, живо в штаб, пусть шлют усиленную охрану.
Урядник козырнул и резво направил коня в штаб армии.
Казаки стали спешиваться. Но вдруг в доме раздался оглушительный взрыв. Кухонное окно брызнуло мелким стеклянным звоном. Страшная догадка пронеслась в голове Мизинова.
– Быстрее в дом! – крикнул он казакам, и они побежали через двор. Вбежали в кухню – люк подпола был разворочен взрывом гранаты, окно в другую сторону двора выбито, на подоконнике – комки грязи от сапог. В осколках стекла в оконной раме – зацепившийся башлык Суглобова.
Мизинов подбежал к разбитому окну и всмотрелся в темноту.
– Мразь! – ударил он кулаком по подоконнику. – Урядник, – обратился он к казаку, – срочно вон туда, через огороды, к речке. Их двое. Надо задержать. Лучше живыми! – хотя сам совсем не верил в погоню.
Урядник взял под козырек и кинулся из избы.
– Поздно, ах, поздно! – корил себя Мизинов, молотя кулаком по подоконнику. – Граната… У них была граната!..
3
Вскоре Мизинов сидел в кабинете генерала Вержбицкого и рассказывал про случившееся.
– М-да, – покачивал головой командующий армией, – положение не из приятных.
– Ужасно то, что попытки овладеть золотом могут повторяться, – вставил Мизинов.
– Да-да, – согласился Вержбицкий. – И потому единственно правильным, милостивый государь Александр Петрович, я считаю вот что…
Командующий немного помедлил, будто не спешил раскрывать свои планы. Налил кипятку в стакан, предложил Мизинову. Тот поблагодарил и отказался, напряженно всматриваясь в лицо Вержбицкого.
– Господин генерал-майор, мы все знаем вас как, пожалуй, одного из толковых генералов нашей армии, – издалека начал Вержбицкий. – Вы и сами, наверное, не мыслите себя нигде, как в строю, верно?
Мизинов ожидал чего угодно, только не такого разговора. Он вскочил на ноги:
– Григорий Афанасьевич…
– Александр Петрович, голубчик, поверьте, дело, которое мы собираемся поручить вам, гораздо важнее вашего пребывания здесь, в Забайкалье, – и Вержбицкий тяжело опустился в кресло рядом с Мизиновым. – Ведь какая теперь ситуация, посудите сами. Мы не знаем, что творится сейчас на юге у Деникина, не знаем, что делает генерал Юденич на севере. А где сейчас находится атаман Дутов с оренбургскими казачьими полками? Да и наша армия за Сибирский поход потеряла много верных борцов. И, как видите, нас уже прижимают к китайской границе. Однако это не значит, что все потеряно. У нас есть еще Приморье – отличнейший для нас плацдарм для дальнейшей борьбы с большевиками. Эта борьба может принять затяжной характер, а выигранное время будет для нас хорошим лекарем. Наша армия будет перевезена в Приморье по Маньчжурской железной дороге, а у красных только один путь по окружной Амурской железной дороге. Здесь очевидный выигрыш во времени, вы согласны?
– Да, но…
– Не спешите, Александр Петрович, – мягко прервал его командующий. – Миссия, возлагаемая на вас, повторяю, стратегически гораздо важнее вашего здесь пребывания. Поверьте, сейчас армия будет заниматься исключительно хозяйственными вопросами. В Чите не хватает многого из того, что нужно бойцам. Городская бойня по забою скота, например, не может удовлетворить всю армию мясом. Что, назначить вас главным мясником армии? В казачьих полках нужно приводить в порядок конский состав. За время Сибирского похода много коней выбыло из строя. Сильно истощенных нужно поправлять нормальным питанием, выводкой и чисткой. Коням нужно продолжительное лечение. Кроме этого, у бойцов много забот об обмундировании: перешить гимнастерку, пригнать шинель. Надо сделать перетяжку казенным сапогам, чтобы сидели на ноге красиво, да мало чего там еще наберется! Что же, станете интендантом? Да еще с японцами проблемы. Разве нам не больно видеть здесь маленьких солдатиков в хорошем обмундировании, твердо отбивающих ногу, когда мы вчера еще ходили по лужам в валенках? Или видеть японских офицеров, гарцующих на породистых английских лошадях в диагоналевых кителях с аксельбантами на плечах! Разве это все не причиняет боль нашим ранам? Кто их сюда просил? По сведениям, будто бы в Приморье и Забайкалье находится одна дивизия японцев под командованием генерала Сузуки, и она великолепно оснащена. А какова их цель, мы не знаем. Нам неизвестна и политика японского правительства. Может быть, они уже заключили альянс с большевиками. Предъявят нам сложить оружие и предадут нас большевикам, как предал французский генерал Жанен адмирала Колчака в Иркутске…
– Господин генерал, мне хорошо знакомы хозяйственные тонкости армии и немного политическая ситуация. Хотя… хотя я, конечно, прежде всего боевой офицер и должен подчиняться приказу. Что от меня требуется?
– Скрыться! – ответ Вержбицкого был настолько шокирующим, что Мизинов сначала подумал, что ослышался. Он застыл с раскрытым ртом, напоминая набитое соломой лупоглазое чучело совы в кабинете таксидермиста[3 - Таксидермист – профессиональный изготовитель чучел животных.].
– Вы не ослышались, Александр Петрович, – улыбнулся Вержбицкий. – Именно скрыться. С золотым запасом, спасенным вами под Айшетом.
– Но куда?
– В Китай. В Харбин. В полосу отчуждения Китайско-Восточной железной дороги. Слава богу, это наша территория.
Мизинов и вовсе лишился речи. Вержбицкий помолчал минуту-другую, покуривая сигарету и внимательно глядя в глаза Мизинову. Тот пребывал в глубоком раздумье.
– Я понимаю, – вдруг откликнулся он, словно вернулся из небытия. – Золото нужно спасать…
– Именно, дорогой вы мой Александр Петрович! Именно! И никто лучше вас этого не сделает! – Вержбицкий поднялся с кресла и встал перед Мизиновым. – Вы отбили золото, вам его и охранять. Вот ваша миссия – достойная ваших прежних заслуг, но куда более ответственная! Впереди новые сражения. Когда армия окрепнет в Приморье, ей понадобятся деньги. Немалые деньги. И хорошим заделом будет та сумма, которую охраняют сейчас бойцы вашей армии.
– Господин генерал, но почему именно в Китай? Почему не в то же Приморье? – спросил Мизинов.
– Видите ли, Александр Петрович, Приморье наводнено красными шпионами. А еще в Приморье хозяйничают японцы. Я понимаю, что вы в хороших отношениях с Григорием Михайловичем Семеновым, – улыбнулся Вержбицкий. – Но атаман забайкальцев, делая ставку на японцев, в своем упрямом азарте способен, как бы это помягче выразиться…
– Говорите прямо, господин командующий, мне знакомы сепаратистские устремления атамана Семенова.
