скачать книгу бесплатно
Графиня тетя Соня. Часть 1
Итак, продолжим знакомство с нашими героями, жителями хутора на реке Дюханьке. И будем это делать согласно хронологии событий по времени.
Произошло это уже в зимнюю пору. Хотя снега, в отличие от прошлых лет, не так уж и много намело.
Всем нам уже давно знакомый Прошка, Сидоровича сын, вышел из себя, когда Мыкола, отец Дуньки, девушки Прошки, перепил Сидоровича самогона и побил свою жену, Глашу, да и Дуньке, под горячую руку влетело. Теперь обе с синяками из дома не выходят. А Мыкола постоянно у Сидоровича в гараже тусуется, дегустатор, видишь, он у него!
И решил Прохор избавиться от вредного аппарата, даже «Урала», с помощью коего работала вся система.
Рано утром он выбрал время, когда в гараже никого не бывает, он залез в гараж, отключил змеевик, рядом поставил зажженную горелку, да, и завел мотоцикл. А сам быстро выбежал, да и лег за бугор, заткнув уши, ожидая взрыва. Вдруг, видит: тетя Соня прямо возле их гаража проходит, она всех по утрам обходит, ей продуктами помогают. Прохор начал кричать, но тут происходит взрыв. Жестяная крыша с бочком от аппарата подлетает, примерно, на пятнадцать метров, если не больше. Стенки складываются, словно карточный дом, а «Уралу», как ни в чем не бывало. Вот что значит «Советчина»!
Но Прошка тут вспоминает про тетю Соню, живая ли? Заходит за место взрыва, а она уже поднимается, отряхивается, оборачивается к Прошке, да и говорит ему:
– Ой, милок, спасибо тебе огромное! У меня левое ухо слышать стало, а то уж как лет тридцать на него глухая была.
– Теть Сонь, я то не сильно жахнул? – с оправданием спросил Прошка.
– А… Мелочь. Вот если бы ты видел как меня жахнуло с моим милым Гюнтером в Кёнигсберге при авианалете, то было дело… Похоронила я тогда своего миленького, я жива осталась.
– Давайте я вас провожу, мало ли что, – уважительно предложил Прохор, – заодно про себя расскажите, биографию свою.
– Что-что? Географию?
– Биографию, – прокричал в ухо Прошка пожилой, хотя, уже старой женщине.
– А… Поняла, милок. Расскажу я, что помню.
И старушка начала свой рассказ.
– Когда я была еще маленькой, мы жили здесь, рядом, ну, где я сейчас живу, в усадьбе, за Дюханью. Мой отец был большим, уважаемым графом, правда, уже ни имени, ни его самого, как и мать я не помню. Наступило то время, когда приезжали мужчины в кожаных куртках, размахивали красными флагами, кричали что-то непонятное. Вот тогда отец забрал всю семью за границу. Мне тогда… Не помню сколько лет уже было, но взял меня в жены тогда один оберлейтенантик, Гюнтер Беккенбауэр. Он жил в Кёнигсберге, куда меня и привез.
– Это в Калининград что ли? – перебил Прошка.
– Не знаю такого города, говорю, в Кёнигсберг! И, вот там нас застала бомбежка. То ли англичане, то ли французы били, не помню. Ну, и, как ты говоришь, жахнуло в наш дом. Гюнтер мой умер, меня контузило, тогда еще в первый раз. Слава Богу, война закончилась. О своей семье, я ничего уже не знала. Жила одна, пока те же люди с красными флагами не ворвались в наш город. В мой дом опять жахнуло, лежала в госпитале со второй контузией. Когда выздоровела, мне тогда разрешили вернуться в свою усадьбу. Это было когда правил большой начальник с густыми усами, не помню, как звали, но я ему написала письмо, что я поеду умирать на Родину. Отремонтировали мне две небольших комнаты в доме, а мне больше и не надо было. Вот ноги теперь о землю тру, а помереть не могу. Да, вот и ты меня жахнул – живая. Ну, вот мы почти и дошли. Кстати, Гюнтер про меня не забыл, любит меня, каждый день ко мне захаживает. Его расцелую, китель ему щеточкой от пыли стряхну, поговорим, да и он обратно к себе возвращается. Заходи, познакомишься, заодно дом покажу.
Тут Прохора схватил ужас. Да и стемнело быстро как-то, не по времени это. Прошло то времени, ну час от силы, ну не день же. «Опять ведьма с приведением что ли?» – подумал он, но себя начал успокаивать, что тетя Соня из ума уже выжила, да и он после взрыва начал галлюцинации ловить от отцовского самогона. И дальше решился посетить ее небольшой дворец.
Конец первой части. Продолжение следует.
Графиня тетя Соня. Часть 2
Прохор и тетя Соня уже вошли во двор графской усадьбы. Прохор сразу начал разглядывать окна особняка, из страха, естественно. Может, накрутил что в голове, но ему на третьем этаже, в окне, где не было стекол, показался человеческий силуэт. Как только Прошка встал всматриваться, силуэт сдвинулся вправо и исчез за стеной. По спине Прохора бежали мурашки, а шапку, чувствовалось, приподняли его вздыбленные волосы. Графиня же не переставала что-то бубнить, то ли о себе, то ли об особняке, Прохору было не до выслушивания. Он уже жалел, что предложил проводить старуху. Да, вот к чему приводит привязанность к прочтению, или просмотру разного рода ужастиков, это относилось и к Прохору.
– Ну, вот мы и дошли, – проскрипела тетя Соня, копаясь в карманах, вероятно ища ключи от двери, – Ах, да. Какая же я беспамятная. Я же двери давно не запираю, ключи-то я двадцать лет тому назад, ну, или больше, потеряла. Да и воровать-то у меня нечего. Всё эти, с красными флагами, разворовали.
Они уже раздевались в прихожей, как послышались шаги где-то на верхних этажах. «Всё, точно глючит от паров самогона» – думал про себя Прохор, но внутри всё равно стоял сильный страх.
– А, ты чего застыл то в прихожей? Проходи в гостиную, – сказала уже вошедшая в комнату графиня, – присаживайся за стол, а я на кухню пойду, чай сделаю, побольше заварю, да к чаю что-нибудь приготовлю, ненароком, мой любимый придет, а угощать нечем будет, – говорила тетя Соня уходящая уже из гостиной.
Дальше наступила гробовая тишина, только были слышны зубы Прохора, стучащие друг о друга.
Через полчаса открылась в гостиной дверь. Прохор машинально, от страха падает с грохотом со стула. На пороге стоял высокий, молодой человек в германском мундире первой мировой войны. Прохор быстро заполз под стол, и почувствовал теплую мокроту между ног.
– Ой, милый, ты вернулся, проходи, у нас гости, за чаем знакомиться будем, – был слышен приближающиеся голос старой графини с длинным шарканьем по паркету.
– Это, какие гости? Не надо нам никого. Зачем? – с небольшим испугом произнес молодой человек в мундире.
– Та это парнишка с хутора меня проводил, Прошкой звать, – ответила старуха, уже дошедшая вплотную к молодому человеку, – ну, проходи, дай мне пройти, видишь, у меня подносом руки заняты.
– Это, какой Прошка? – у человека в форме подкосились ноги, – Мне, пожалуй, пора. Прости, нет времени у меня. Да, и на будущее: ни каких гостей, милая, ты же знаешь, как я этого не люблю. Лучше я завтра зайду, а вы тут сами посидите.
Тут Прохор, сидящий под столом, узнает знакомый ему до боли голос молодого человека в форме. С грохотом бьется об стол головой, переворачивая его навзничь, поднимается и бежит в сторону прихожей, пока человек не ушел.
– Вовка, ты не охренел так пугать?! Зачем тебе это надо?
Прохор успел схватить за рукав кителя человека, тот обернулся. Он действительно оказался местным комбайнером Владимиром, тем, с кем гуляет Верка, сестра Прохора.
– Откуда у тебя этот наряд? И зачем ты издеваешься над тетей Соней? Я то думал она действительно с ума сходит, а ты ей сам мозги пудришь!
Володя стоял с открытым ртом, как вкопанный. Теперь уже был испуг на его лице.
– Да, я, да я, – начал заикаться Вова, – я нечаянно, ну поиграть захотелось, да и нет у меня никого, сам знаешь, что я сирота. А так и мне хорошо, накормят, напоят, приласкают, и тетя Соня ожила. А костюм я потихоньку из музея в ДК беру, на выходные, пока никого не бывает в музее. Ты же знаешь, то, что замок в ДК давно сломан, его Ефимыч, сторож, просто для отвода глаз вешает.
– Ну, ты редкая сволочь, Вовка. Выйдем на улицу, поговорим, – злостно смотрел в глаза Вовке Прошка.
Сзади раздается резкий грохот посуды и всего-всего. Графиня услышала разговор и упала. Ребята подбежали к старушке. Вовка пощупал пульс у графини.
– Всё, коньки наша тетка отбросила! Долго же она этого ждала.
– Ты, Вовка, действительно идиот, причем, редкой масти. Ты понимаешь, что ты сотворил сейчас убийство, ну подвел к смерти человека. Я всё Дмитричу, участковому расскажу! – тряс за грудки Прохор Владимира.
– Давай, договоримся, у меня на тебя тоже компромат имеется. Ты же в прошлом году Дашку, дочь Егора председателя, изнасиловал, я видел все из-за кустов, я это тоже доказать смогу, мне сама Дашка рассказывала, я ее в город на аборт возил. Бумажки о беременности у меня на хранении. Что ты на это скажешь?
Прохор вздохнул.
– Договорились. Никого тут не было. Бабка сама грохнулась. Найдут, так найдут. Дмитрич всё равно раз в неделю обход делает.
И, помирившись, они оба удалились из особняка.
Но, и это пока не конец. Будет еще много что рассказать о хуторянах, так что: продолжение следует.
Лешак и развратники. часть 1
Настала весна. Как и во всех колхозах, в «Красном броневике» начались усиленные полевые работы. А, вот для тракторов, как обычно, солярка закончилась. Председателю колхоза Егору пришлось ехать на мельницу, просить Захарыча опять съездить в районное село Мухань за ДТ. Но мы не забываем, в какой стране живем – полный закон подлости. Он и случился. Именно в этот раз, Егор застал Захарыча под кабиной «Шишиги», копающимся опять в движке.
– Что там, опять?! – с сожалением спросил Егор Захарыча.
В ответ из-под кабины кучу не цензурных выражений, коих мне нельзя написать.
– Понятно, – с вздохом произнес Егор.
– Что понятно? Что понятно? Что район не мог новую технику дать?! Обрадовались, видишь, армия помогла развалюхи привезти, – разъяренно доказывал Захарыч.
– К обеду отремонтируешь?
– Какой там к обеду, хрен. Тут возни не меньше недели. Механиков ты, блин, разогнал, вон теперь все в Мухани, да соседнем хуторе Нюхань работают. А тебе видишь платить нечем. А мне за механика, кто заплатит?!
– Да не ворчи ты, старый, заплачу, заплачу, вот первый урожай снимем, так сразу… – оправдался Егор.
– Езжай лучше к Сидоровичу, его проси. У него живая сила, лошадиная. Тяжеловоз все-таки кобылка-то, да телега самая большая на хуторе.
– И то идея! – радостно произнес Егор. Завел свой старенький «Козел» (ГАЗ-69), да развернул в сторону хаты Сидоровича.
Председатель подъехал к дому Сидоровича. В огороде копалась Ефросинья.
– Хозяйка, где твой муженек-то? Позарез нужен!
– Да, вон, подойди к новому гаражу, опять заперся, свой аппарат до ума доводит, до сих пор на Прошку ворчит, к гаражу за взрыв близко не подпускает.
Егор подошел к гаражу Сидоровича.
– Эй, Самоделкин, нужен ты позарез и кобыла твоя.
– Отстаньте все! Кобылу бери, меня не трожь, я – на пенсии! Прошку проси, виновен он предо мной.
– Таки сын твой в поле, на пахоте. А мне дизтоплива не хватает, а у тебя телега подойдет, да кобыла, похлеще грузовика пройдет.
Тут из окна Сидоровича дочка, Верка, выглянула.
– Дядя Егор, а давайте я сейчас за своим Вовчиком смотаюсь, он и кобылу запряжет, да и в Мухань съездит, он все равно до первого урожая дома, а тут, работка подвернется, а?
– Головастая у вас девчонка растет, – обратился он к Ефросинье.
– Ну, я побежала?
– Да, давно бы уже собралась, – с иронией сказала мать Верки.
Егор спокойно уехал объезжать поля. Верка уже привела своего ухажера, и они впрягали вместе в телегу кобылу.
– Вов, а Вов, я тебя одного через лес-то не отпущу. Наслышан небось-то о Трошке, да и брат Прошка с Захарычем понарассказывали. Там Лешак в болото всех заманивает. Я боюсь за тебя, а так мне спокойнее будет.
– Вер, а сама-то не трусишь?
– Не а, – высунула язык и покривлялась немного перед ним.
Мать собрала в дорогу по мелочи, что перекусить, и они отправились в дорогу.
Через какое-то время они начали проезжать те места, о которых рассказывал Прошка. Внезапно, еле слышно, послышался хриплый, поющий голос:
Здесь лапы у елей дрожат на весу,
Здесь птицы щебечут тревожно.
Живешь в заколдованном диком лесу,
Откуда уйти невозможно.
– Вовка, я ща описаюсь, – встревожено прошептала Верка.
– Да, небось, Прошка тут магнитофон потерял, а какой-нибудь зверек наступил на кнопку.
Но песня звучала все громче и громче:
Твой мир колдунами на тысячи лет
Укрыт от меня и от света.
И думаешь ты, что прекраснее нет,
Чем лес заколдованный этот.
Да ладно бы впереди, так слева кто-то приближался к телеге.
– Вовка, я придумала план, как не бояться.
– Ну, и?
А, вот какой план, я опишу во второй части. Продолжение следует.
Лешак и развратники. часть 2
Вера и Вовка перешептывались в телеге. Песня слева уже перебивала слышимость скрипа колес. В метрах десяти послышался треск сушняка. Кобыла чуть вздрогнула, заржала, да, и встала, как вкопанная. А песню кто-то слева продолжал петь:
В какой день недели, в котором часу
Ты выйдешь ко мне осторожно?
Когда я тебя на руках унесу
Туда, где найти невозможно?
Верка шепнула план от страха.
– А давай экстримсоитие сотворим, говорят, что это круче, чем в постели одним заниматься, может, и нечисть отпугнем, а?
– А, была, не была, – согласился Вовка.
Они быстро начали раздеваться. Ну, и, понеслось. Охи-вздохи, описывать не обязан – это не эротическая книга.
