скачать книгу бесплатно
– Нет, сударь Дюк. Я путешествую морем не первый раз, на корабле все занимаются своим делом, как им и полагается.
Собеседники замолчали. Второй день они на борту двухмачтового когга «Посланник ветра» пересекали Эрерское море, направляясь в Фенир. Глядя на далёкий горизонт и сверкающую в лучах яркого солнца воду, Дюк вспоминал слова главного комиссара Верта, сказанные во время второй их встречи, состоявшейся через два дня после первой. Верт сидел за монументальным письменным столом, а Стах Торн и Дюк – в креслах перед ним.
– …Поэтому первоочередными задачами вашими я вижу: выяснить, где Ангор раздобыл некий известный артефакт, который мы в дальнейшем, для понимания и в соответствии с устоявшейся практикой, будем именовать бочонком урда. Да-да, уважаемый Дюк, урда, то есть мифической сущности, распространяющей гибель, слышали про такую?
– Это, кажется, из сказок народов, живущих на полночь от Арджаба? – попробовал припомнить Дюк.
– Из сказок. Да. Возможно. Верно то, что изначально пошли эти рассказы от скьолов, и от арагойцев, словом – народов, что живут по берегам Закатного океана. Но распространены они гораздо шире. На досуге почитайте древние предания, записанные собирателями легенд, не пожалеете! Только помните, что не всё, что ими записано – сказки, выдуманные для развлечения бездельников или запугивания детей. Я, пожалуй, подарю вам книгу. Сейчас её нет у меня под рукой, но перед отъездом, когда мы еще встретимся для того, чтобы обговорить некие мелкие детали, я её принесу. Это сочинение Барна Зорта «Древние мифы и современное знание об исчезнувших народах». Напечатана всего пять лет назад в Мидгарде, а автор, так уж совпало – арагоец. То, что вы там прочтете, должно вам пригодиться при выполнении вашего задания. Там много правды написано, хотя автор иногда… увлекается в своих фантазиях. Так вот: почему именно эти артефакты называют так, а не иначе, я вам говорить не стану. Называют – и всё. Скажу другое. Кое-кого у нас они очень интересуют. Но это не было бы проблемой. Проблема в том, что они интересуют много еще кого. Например, очень серьезных людей в государстве Террагон. Это – помимо просто всяких авантюристов и любителей, увлекающихся древностями. Отсюда следует вторая первоочередная задача: выяснить, не попал ли Ангор в поле зрения тех, о ком я вам сказал? Не пытались ли некие люди завладеть этим артефактом? Не связаны ли с ними те двое, которых видели в Яснодолье? Лично я уверен, что связаны, но вы на моё мнение слепо не опирайтесь. Главное же, если всё же так оно и есть – попытаться узнать, кто именно за этим стоит.
– Получается, мы должны проехать по маршруту их экспедиции? – уточнил Дюк.
– Стах. Что ты думаешь?
– Полагаю, что весь маршрут повторять не нужно. Уважаемый Дюк пришел к тому же выводу, что и я: артефакт найден ближе к концу экспедиции. Ангор не утерпел бы… Правда, я удивлён, что он скрыл свою находку от других и счел возможным не сообщить о ней Совету. Ведь он знает, как она заинтересовала бы всех.
– Учёные. Такие вот они. Мечтатели. Пригляд и еще раз пригляд за ними нужен! Где искать – решайте сами. Я ознакомлю вас с выписками из бумаг Ангора. Именно с выписками, а не со всем дневником, я распорядился откопировать именно те страницы, которые могут навести вас на след, остальное… Остальное лишь отвлечет ваше внимание на несущественное. Теперь вот что. Вы должны осознавать, что поездка ваша будет тайной, поскольку вам никак не поможет в ваших поисках назойливое внимание террагонцев и еще ассуры ведают, чье! Далее. Вы хорошо обучены проведению дознания и розыска, но ничего не смыслите в древней истории. Поэтому с вами, в качестве консультанта, поедет один из молодых знатоков. Мы не сможем послать никого из тех, кто был с Ангором, потому что это как раз привлечет внимание. Молодой магистр Криштоф, ученик одного из известных наших мудрецов.
– Вы хотите посвятить его во все детали этого дела? – обеспокоенно спросил Стах.
– Не во все! – Верт отрицательно покачал головой. – Про случившееся в Яснодолье, например, ему знать вообще не нужно. Достаточно объяснить ему, что мы ищем. Ему будет интересно. Но не стоит также забывать еще об одном…
– О чем же? – произнёс Дюк, поскольку главный комиссар сделал паузу.
– Приходилось ли вам бывать по ту сторону наших пограничных рубежей? А хорошо ли вы знаете специфику государств, лежащих к югу от Эрерского моря? Умея выслеживать преступников, умеете ли вы сами скрываться от преследования, и вообще, от постороннего надзора?
– Пожалуй, здесь мои познания неглубоки.
– Это вполне понятно. Отсюда следует участие третьего человека. Который поможет вам оставаться незамеченными и избавлятьсяот навязчивого внимания посторонних. Я нашел такого человека.
– Из армейских прознатчиков? Или из корпуса ликторов? – спросил Стах. Верт едва заметно усмехнулся.
– Из числа тех, которые работают, если нужно, и на тех, и на других.
Так в их компании появился Милош, молодой человек лет тридцати с небольшим, носивший модные партикулярные костюмы, которые, однако, не могли скрыть его принадлежности к военному сословию. При знакомстве он лишь заверил Дюка, что не раз бывал за южными границами империи, в том числе и в Полуденном каганате, и неплохо знает языки, на которых здесь говорят. Так, через несколько дней не стало следственного пристава Дюка, а появился Хонза – приказчик богатого Мидгардского купца, который в компании с младшим приказчиком Криштофом и толмачом Милошем направляется в Тарское ханство для изучения возможностей ведения прибыльной торговли кожами, тканями и мехами, в том числе – открытия нескольких лавок в Фенире, Заморье и Сарланге.
Дюк, он же Хонза, молча стоял, прищурившись, глядя в морскую даль, и палуба когга мерно покачивалась под его ногами. В отличие от Криштофа, с самого начала плавания страдавшего от морской болезни, он чувствовал себя прекрасно. И размышлял. Было над чем. Стоило им троим, в сопровождении слуги, подняться на борт парусника, как один из носильщиков, тащивший большой дорожный баул другого пассажира – пожилого человека благородной наружности – оказался рядом с Дюком, невзначай толкнул его плечом, сунул что-то в руку, и вполголоса буркнул:
– Возьми, сударь!
И тотчас принялся громко извиняться:
– Вы уж извините меня, уважаемый! Недоглядел!
Дюк рассеяно отмахнулся от него – мол, пустяки – и спустился в их общую каюту, где и развернул полученный клочок бумаги. На нём карандашом, неровными буквами, было написано: «Знайте, что тут один на берегу интересовался вашими личностями, кто вы и куда».
– Интересно как! – сказал Милош, тоже прочитав записку. – Я, признаться тебе, уважаемый Хонза, думал, что интересоваться нами хоть и начнут, но уже на том берегу, на чужбине! Ан же вот! Впрочем, причины для интереса могут быть разными. А где тот носильщик?
Но носильщик уже сошел по сходням на причал и больше на корабле так и не появился. Весь день Дюк и Милош приглядывались к своим попутчикам и к команде, однако ничего интересного не заметили. На паруснике было тридцать членов экипажа, включая капитана, его двух помощников, боцмана, кока и двадцать пять матросов. Были еще пассажиры – тот самый человек, чей баул тащил носильщик, а также его слуга. Корабль был торговым, и нанят был для перевозки груза, весь трюм его был забит мешками с зерном, соответственно, при грузе находился служащий, сопровождавший его. Вот и всё. Каждый, казалось, занимался своим делом. Впрочем, вполне могло именно так и быть.
– Совершенно необязательно, что кто-то следит за нами на корабле, – наконец, прервал молчание Милош. – Даже если этот кто-то следит за отплывающими за море, ему не обязательно сопровождать нас. Зачем? Пускай даже мы показались ему подозрительными, но что он интересного может узнать о нас во время плавания? Вот мы – что можем сейчас разузнать про своих попутчиков? А, между тем, он нужен там, в порту – продолжать наблюдение. Вряд ли их там много. Верно я рассуждаю?
– Пожалуй, – вынужден был согласиться Дюк.
– Гораздо проще снова взять нас под наблюдение, когда мы прибудем в Фенир.
– Одна загвоздка: как передать известие в Фенир, что именно нас нужно взять под наблюдение? Только другим, более быстроходным кораблем? Это слишком сложно, да и, как я помню, не было других кораблей в порту, которые бы в ближайшее время собирались выходить в море.
– Это верно…
Они снова замолчали, наблюдая за волнами, лениво вздымавшими морскую поверхность от борта парусника до самого горизонта.
– Можно передать депешу с одним из матросов! – придумал, наконец, Милош. – Они первые встретятся с тарскими портовыми властями. Пока мы будем на корабле ожидать досмотра, да проверки документов – кто-то может уже передать сообщение на берег, и нас будут ждать.
– Вот это уже может быть! Но чем мы могли привлечь внимание?
– Да быть может, у наблюдателя, который там, в порту, инструкция интересоваться всеми отплывающими?
– Инструкция от кого?
– Вот это-то, на самом деле, и есть самый главный вопрос. А уж как там это все организовано – менее важно! Дело-то серьёзно поставлено: за экспедицией, в которой Ангор принимал участие, тоже следили, надо полагать, и в Яснодолье к вам следом за ним приехали. Человек в порту сидит, а может – и не один… Я, уважаемый Хонза, понимаю в таких делах! То, чем мы интересуемся, тоже кому-то очень важно!
Налетел сильный порыв ветра, и над головами у разговаривающих громко захлопали паруса. С полуночной стороны горизонт затягивало свинцово-серыми тучами. Следующий шквал швырнул в лица мелкие брызги, а когг немного накренился на левый борт. По палубе мимо Дюка и Милоша прошагал второй помощник капитана.
– Смотрите, непогода нас настигает, скоро, наверное, немного покачает! Лучше тогда будет спуститься в каюту! – предупредил он и бодро взбежал по лестнице на возвышающуюся над палубой надстройку.
– Так, значит, доводилось тебе бывать в тарском государстве? – сменил тему Дюк.
– Собственно в тарском – нет! Я был… Знаешь, что? Я про тебя, сударь Хонза, многое знаю, а ты про меня, как я понимаю – нет. Но, так как задание наше такого свойства, что случайный человек сюда бы не попал, мне дозволено рассказать тебе кое-что о себе. Только в каюте говорить не сподручно, потому что Криштофу-то не обо всём ведать полезно. Давай спустимся в трапезную, да не хочешь ли вина выпить? У меня в саквояже две бутылки.
– Неси.
Дюк по узкой деревянной лесенке спустился в просторную комнату под палубой, где три раза в день команду и пассажиров кормили незатейливой едой, приготовленной корабельным коком. Два длинных стола, приколоченных к полу, тянулись вдоль трапезной, а параллельно им стояли массивные скамьи. Сейчас, кроме него, здесь никого не было. Дюк расположился за столом, а уже через три минуты Милош уселся напротив него и поставил между ними винный штоф из толстого тёмного стекла, закупоренный пробкой, и две оловянные кружки. На закуску он принёс из каюты кусок сыра и сушеные фрукты.
– Ты вот, уважаемый Хонза, верно, думаешь: кто я таков, откуда взялся?
– Думаю: из армии или же из корпуса ликторов?
– И так верно будет, и так не ошибёшься, – Милош откупорил штоф и налил в кружки вино. – Я, как военную школу окончил, два с половиной года в пехоте отслужил в чине адьютора. Как раз на южной границе, где река Сурд впадает в Эрерское море с восходной стороны. Как прибыл к месту службы – сразу угодил в военную кампанию.
Милош выпил, и Дюк последовал его примеру.
– В ту пору по другую сторону рубежа сидел хан, нам дружественный. Ханство-то маленькое было совсем, а всё же – приятно. Помогал нам контрабандистов ловить, купцам нашим всяческое содействие оказывал. Да озлился на него зидарский хан. Вторгся к нему с тремя с лишним тысячами всадников. Там постреляли, сям постреляли, ополченцев разогнали, потом взяли штурмом крепость правителя, пограбили конечно, не без этого! Сам хан с двумя сотнями своих дружинников укрылся в малодоступной горной долине, где удобно оборону держать, а к нам гонца послал с просьбой помочь. Ну, у нас решение быстро приняли: двинули через рубеж мушкетёрскую унию, где я служил. Тысяча восемьсот штыков при восьми орудиях и двух картечницах. Прикрывала нас конная ала в триста сабель. Командовал нами унитор Норт, северянин. Сходу углубились мы в горы на два перехода, а тут и зидарцы. Тысячи две их было, а с ними еще сотни две или три местных горцев. Они к зидарцам присоединились, потому как любимое их дело пострелять, порезать да пограбить – при этом, сам знаешь, всё равно, кого. Зидарцев резать, вишь, накладно, себе хуже, а тут как раз мы!
Милош снова разлил по кружкам вино, выпил и стал жевать сыр. Корабль поочередно кренился то на один, то на другой борт, и уровень жидкости в штофе колебался в такт качке. Дюк поставил опустошенную кружку перед собой, и она поползла по столу по направлению к краю.
– Шторм, что ли, начинается? – сказал Дюк.
– Нет, сударь Хонза. Это не шторм. Так, волнение просто. В шторм я попадал… Ты бы сейчас схватился за что-нибудь руками и держался, чтобы не летать из угла в угол! Так вот, врезали мы им тогда отменно. Мы в долине построились, а они – на холме. Их сарханг, командир отряда, значит, не спешил атаковать, да только к обороне они тоже непривычные. Мы по холму пару залпов из пушек дали, те и решили на месте не стоять. И погнали на нас. Скажу я тебе без прикрас, такой бойни они не видали. Во-первых – картечь, во-вторых, унитор приказал в первую шеренгу поставить полсотни солдат с ручными мортирками. Такие, знаешь, опираешь её на бердыш или просто на стойку…
– Знаю!
– Вот, и стреляет той же картечью. Ну и, в-третьих, ружейный огонь целыми шеренгами. Короче, которые до наших рядов доскакали – тех в упор из мортирок положили. Пули, конечно, в наши ряды попадали, а вот на коне никто не врубился! А как они отхлынули, унитор скомандовал, и мы двинулись, таким же сомкнутым строем. В кого на ходу стреляли, кого штыками докалывали. Потом посчитали – у них на поле осталось четыре сотни трупов. И пленных больше сотни взяли.
– А у вас?
– Раненые в основном. Убитых человек десять было. С тех пор вот зидарцы нас и не любят. Не любят – но боятся до ужаса! И вот, служил я там, потом определили меня в команду прознатчиков. На территорию самого Зидарского ханства мы пробирались. Потому языки местные изучать начал. А потом решило начальство отправить меня в столицу воеводства, учиться. Там мне и предложили…
Корабль в очередной раз сильно качнуло, Дюк пошатнулся, чуть не свалившись со скамьи, а Милош подхватил штоф. Когда крен выровнялся, он снова налил в кружки вина.
– Обнаружились у меня некоторые способности. Говорят, в корпусе ликторов они будут больше востребованы. Вот так я и попал в Академию. А как выучился – присвоили следующий чин приора, а работать назначили на всё том же южном направлении.
Корпус ликторов выполнял различные задачи, но основной было – обеспечение безопасности имперской короны: борьба с врагами как внутренними, так и внешними, а также личная охрана императора.
– Уж ты извини, сам понимаешь, что я там делал – рассказать не буду. У вашего ведомства – свои тайны, а у нашего – свои. Просто к месту: я карту посмотрел у помощника капитана. От этого места, где мы сейчас находимся, примерно сорок морских лиг на закат, есть три острова. Называются – Птичьи, Большой, Малый и Средний. Вот там я бывал.
– Это как же занесло тебя туда?
– Там обосновалась община Отрицающих, слышал о таких?
– Конечно, слышал. Недавно же дело было. Учили народ, что власть императора, как и любая власть одного человека – это зло, как, впрочем, как и любое сильное государство.
– Ага, точно. Что нельзя людям диктовать сверху, как им жить.
– Только вот жить они должны неукоснительно по заповедям, которые написал опять-таки единолично один человек, их патриарх, и каждая община должна управляться предводителем, которого опять-таки этот патриарх назначит. Основываясь на том, насколько этот человек заповеди знает и чтит. Чем же это лучше?
– Так вот: запретили-то их еще лет десять назад…
Дюк рассмеялся.
– Запретили! Эко ты забавно выразился, сударь Милош!
– Ну, да, согласен. У нас, в Пятиреченском воеводстве, тоже человек десять повесили. А других сослали куда-то. Не знаю, куда. Суть не в этом. Сам патриарх и с ним еще человек сто самых верных приспешников сели на корабль и приплыли на эти острова. Основали поселение. Так и ладно бы жили тихо. Так он не угомонился, а всё проповедников рассылал. И к нам, в империю, и в Арджаб, призывал внешне демонстрировать смирение, но втайне распространять учение и вербовать сторонников. Ну, вот, наконец, и дорассылался. Я был среди тех, кто помогал точно установить, где он прячется. А потом был я на борту того рейдера, который сюда приплыл. Мне было поручено на месте разбираться, кто из захваченных какую угрозу для общества представляет. Ну, из тех, кто в живых остался, разумеется. Так сам патриарх трусливым оказался. У него охрана была – так те до последнего защищаться пытались. А он спрятался в тайной пещере среди скал. Оттуда мы его и извлекли безо всяких почестей.
Дюк приналёг на сушеные яблоки и груши. Милош снова подлил вина. Качка не прекращалась, но собеседники приспособились, сидели устойчиво и продолжали беседу, как ни в чем ни бывало.
– А с тем ханом-то чем закончилось? – спросил Дюк. – Прогнали же зидарцев?
– А, да! Власть ему вернули, и он еще два года правил. Только потом его собственный младший брат отравил. А тот брат сильно, знаешь ли, хотел с зидарцами дружить, да и с каганом. Отправил посольство в каганат, что, мол, готов отдаться под покровительство, на правах вассала, даже гарнизон их в крепости разместить. С нами ему неинтересно дружить стало: подарков очень много хотел. Однако, при ханском дворе находился наш советник, штандарт-командор Ирм. Да… Новый хан сам вдруг отравился. Лекарь говорит – спьяну перепутал настойку от головной боли с ядом. И умер.
– А что вообще склянка с ядом делала в ханских покоях???
– Так – штандарт-командор Ирм принёс.
– А. Понятно.
– То-то, что понятно! Принёс, шпагу к горлу приставил, и говорит – вот две склянки. Пей. Выпьешь целебную – твоё счастье, уйдём от вас, в покое оставим. Выпьешь другую – не повезло. Как не повезло твоим телохранителям, которые, вон, штыками заколотые лежат.
– Значит – не повезло.
– Как может повезти, если в обеих яд?
– Ах, да, что ж это я такой недогадливый…
– Тем более, что новый хан даже из своих мало кому нравился. Вот так государственные дела делаются.
– Этот Ирм – тоже из ваших был?
– Почти.
Они проговорили еще полчаса, пока штоф не опустел, потом вернулись в каюту, где страдал от качки магистр Криштоф. Волнение на море продолжалось весь остаток дня и половину ночи. Дюк пытался читать книгу, подаренную ему главным комиссаром, который в целях конспирации в разговорах превратился в главного управляющего. В первой части книги излагались мифы о древнем народе – ассурах, в незапамятной древности живших в этом мире, и даже ставших для человеческих племён кем-то вроде учителей и наставников. Оказывается, еще триста пятьдесят лет назад были найдены неопровержимые доказательства того, что этот народ действительно существовал, и сейчас то и дело удаётся обнаружить созданные им предметы и записи, которые нуждаются в расшифровке. Что-то такое Дюк раньше слышал, но не так подробно, как было написано в книге. Постепенно Дюк заснул, а под утро вдруг понял, что корабль больше не раскачивается.
Дюк вышел на палубу. Море было спокойным. Его серо-стальная поверхность еле заметно колыхалась. Край неба на восходе посветлел. С севера дул ровный свежий попутный ветер. Пристав поднёс к глазу смотровую трубу и оглядел горизонт. Во все стороны простиралась только водная поверхность, и больше ничего. Поскольку заняться больше было совершенно нечем, Дюк весь день читал, отвлекаясь лишь на еду и разговоры со своими спутниками. Криштоф немного оживился и смог выбраться из каюты подышать свежим воздухом.
А на следующее утро, едва трое путешественников успели позавтракать в компании еще одного пассажира и десятка матросов, опустошив по миске ухи, в трапезную донёсся крик с палубы:
– Вижу берег!
Отодвинув пустые миски, Дюк, Милош и Криштоф поднялись наверх. Далеко впереди виднелась тёмная полоса, занимавшая всю южную сторону горизонта. Дюк сбегал в каюту за смотровой трубой и принялся жадно всматриваться в контуры чужого берега. На какое-то время он сам показался себе первооткрывателем, готовящимся после долгого путешествия через океан ступить на никому доселе неведомую землю. Через пару часов даже невооруженным глазом уже можно было рассмотреть отдельные детали береговой линии. Берег был обрывистым, морские волны размеренно ударяли в отвесные береговые скалы. Когг выполнил поворот и пошел параллельно берегу. Прошло еще часов пять. Наконец, к Дюку и Милошу подошел боцман и, указав пальцем на выдающийся в море мыс, лежащий прямо по курсу, сказал:
– Вот за этим мысом – бухта Фенир!
Путешественники вздохнули с облегчением. Едва когг обогнул мыс, им открылся вид на город и порт. Город был преимущественно одноэтажным, лишь в центральной его части возвышалось несколько башен. Со стороны причалов к кораблю уже спешили лодки. Сколь ни бдительно следили за происходящим Дюк и Милош, вряд ли возможно было усмотреть момент передачи письменного, а тем более – устного сообщения кем-либо из команды корабля прибывшим с берега, даже если таковая передача имела место. Сначала на борт «Посланника ветра» поднялись два чиновника карантинной службы, обошли все закутки и осмотрели всех, находящихся на борту, чтобы убедиться. что среди таковых нет заразных больных. Затем подъехал бот со служителями ханской таможни, и началась волокита с изучением документов и осмотром груза. Лишь к вечеру, наконец, капитану было дано разрешение, и «Посланник ветра» медленно подошел к одному из каменных пирсов. Дюк с саквояжем в руке шел по сходням первым, за ним двое носильщиков тащили его багаж: большой окованный железом сундук. Не было ничего удивительного, что путешествующий в далёкие страны, хоть бы и гражданский человек, брал с собою оружие. Поэтому Дюк вооружился ровно до такого предела, чтобы это не выглядело уже подозрительным. В саквояже поверх принадлежностей для умывания и бритья лежала пара длинноствольных кремнёвых пистолетов под пули весом в 5 золотников, в сундуке поместилось двуствольное охотничье ружье с короткими стволами и кинжал. Двуствольный капсюльный пистолет оттягивал глубокий карман камзола.
– Это нормально! – заверил Дюка Милош накануне. – Это в самом городе, может, и спокойно, а ведь предполагается, что мы будем ездить по делам из города в город. А вот на дорогах – неспокойно! В порядке вещей, что путешественники имеют при себе оружие. Я тебя уверяю, что иногда они даже им пользуются!
Неподалёку от сходней, на причале, сидел в кресле еще один важный ханский чиновник с золоченой бляхой на груди, поодаль стояло трое стражников в длиннополых кафтанах с протазанами в руках и с ятаганами на поясах. Сверив паспорт Дюка с каким-то списком, чиновник молча махнул рукой – мол, проходи. И Дюк оказался в Тарском ханстве. Было жарко и душно. Ветер дул со стороны берега, принося не прохладу, а запахи большого города: причудливую смесь ароматов готовящейся пищи из многочисленных харчевен, курящихся благовоний и нечистот из выгребных ям.
На самом деле оказалось, что не весь город одноэтажный. Так, постоялый двор «В тени чинары», где трое путешественников сняли для себя два соседних номера, располагался в большом двухэтажном каменном доме с пристройками.
– Что будем делать? – осведомился Милош, едва разложив свои вещи в номере по местам.
– Точно не будем суетиться, – сказал Дюк. – Сегодня позволим себе только прогулку по ближайшим улицам. Завтра начнем выполнять свою работу по легенде. Изучать цены на кожи, ткани и меха, знакомиться с городом, базаром, лавками и купцами, среди прочих не упуская и антикварные. В своё время Ангор и его спутники обошли их все…
– Позволь уточнить у тебя, уважаемый Хонза, а сколько их тут всего – этих ВСЕХ? – задал вопрос Милош.
– В дневнике Ангора написано, что в городе три антикварные лавки и три магазина, торгующих книгами. Впрочем, думаю, не стоит здесь задерживаться. Судя по дневниковым записям, а также по записке, которую любезно написал для меня помощник Ангора Марк, нам следует потом поехать в Заморье и поискать там. Марк составлял реестр приобретенных артефактов в первый день приезда в Заморье. Ничего, похожего на этот бочонок, он не видел. Хотя, конечно, есть вероятность, что Ангор припрятал его в своих личных вещах.
– Скорее всего, так и было – раз он не собирался сдавать его в Обитель, а решил оставить себе.
– Если и так – трудно мне поверить, что он, заполучив такую вещь в начале экспедиции, утерпел бы столько времени, воздержался от того, чтобы вскрыть её прямо тут! Иное дело, когда до возвращения все равно остались считанные дни.
– Наверное, ты прав.
– В таком случае – зови Криштофа, пойдём прогуляемся!
***
Город был не похож ни на Мироград, ни на Яснодолье, ни на Тур, где раньше служил Дюк. Улочки узкие, преимущественно одноэтажные, по такой конная повозка не проедет, а каждый второй дом – не просто дом, а в нем обязательно лавка, мастерская, таверна или что-либо еще. Впрочем, оказалось, что так не во всём городе, а в торговом районе, примыкающем к порту. Дюк, Милош и Криштоф прошлись по нескольким улицам, зашли в лавку торговца тканями и вполне со знанием дела обсудили цены и качество товара. Правда, что касается знания дела, торговец и его помощник могли судить об этом лишь по жестам и интонациям посетителей, общавшихся не просто на имперском языке, но на северной его разновидности, которую тут слышали, пожалуй, очень редко. Помимо эроганского языка и его тарского диалекта многие здесь говорили еще по-арджабски, но имперский язык понимали лишь те, кто вёл с империей торговые дела.
