скачать книгу бесплатно
Мужик кинулся куда-то вглубь квартиры, а Софья Павловна осталась размышлять, какая она все-таки дура. Еще вчера собиралась завязать с мужиками до лучших времен, годков так эдак на пять-шесть, пока не оклемается от Кирилла, а стоило увидеть шикарного мужика, как тут же встала в стойку и закрутила хвостом. Ну что ты будешь делать! Кстати, вопрос с женой остался открытым. Да и к лучшему! Будем исходить из того, что Иван Сергеевич женат и как раз готовит новое семейное гнездышко, пока благоверная ждет в старом. Уф! Сразу легче стало. Их общение будет кратковременным и, безусловно, деловым.
– Вот, пожалуйста, Софья Павловна.
Иван Сергеевич протянул ей бумажку. Смешной какой. Не проще было набрать ее номер, чтобы телефон высветился на экране?
– Отлично. Тогда позвольте попросить об ответной любезности, – начала она.
– Все. Работать прекращаю до вашего особого распоряжения.
Ишь ты, понятливый.
– Завтра мне понадобятся размеры квартиры и план помещений. Чтобы разговаривать конкретно, понимаете?
– Да, конечно. Все сделаю, – кивнул он и добавил: – Даже не знаю, как вас благодарить. Это просто чудо, что вы появились.
Даже чудо? Что ж, это не может не радовать.
С тонкой улыбкой на устах, которая могла означать все что угодно, Софья любезно распрощалась с соседом и плавной походкой отправилась восвояси.
Ну и что такого? Легонький безопасный флирт еще никому не навредил.
Жена может не беспокоиться.
Уже дома, распиливая кухонным ножом разогретое мясо, она вдруг спросила себя: «А какого черта я, собственно, предложила ему помощь? С чего это меня так разобрало?»
Задумчиво вымыв посуду, она отправилась спать, все еще пребывая в недоумении.
Прав был Талейран. Никогда не следуйте первому побуждению, потому что оно, скорее всего, благородное.
Чем чреват альтруизм
К ее девичьей чести, на следующий день она вспомнила о своем обещании не сразу.
У ее кабинета переминалась с ноги на ногу Ира Соловьева с папкой документов и, увидев начальницу, с ходу затараторила:
– Софья Пална, это кошмар просто, какой договор прислали эти реставраторы! Как будто на старославянском реестр работ написали. Я вообще ничего понять не могу! Слов таких никогда не слышала!
Софья высоко подняла бровь и посмотрела на Иру взглядом, который ясно говорил, что попытка была жалкой и не засчитана.
– Ну правда! Не вру! Посмотрите? – заканючила та, сморщив губки.
– Нет, Ирина Вениаминовна, не посмотрю. Начальству полдела не показывают.
– Ну Софья Пална…
– Нет! И по пути на свое рабочее место позови ко мне экономиста. Она еще вчера должна была калькуляцию по установке светильников принести.
После такого начала рабочего дня сосед напрочь вылетел у нее из головы. Она вспомнила о данном ему обещании лишь к обеду и позвонила в фирму, с которой сотрудничал музей.
– В принципе, можно, – выслушав ее, произнес Игорь Колобов, почетный строитель и просто замечательный человек. – А ты в курсе, что этот ваш дом – памятник архитектуры и многие виды работ там запрещены?
– Капиталка хозяину не нужна. Он просто хочет квартиру в божеский вид привести, чтобы жить было можно.
– Хорошо. Я, конечно, предвижу, что проблем мы огребем мама не горюй, но что не сделаешь по просьбе красивой женщины. Позвоню, когда освобожусь, но ты не расслабляйся. За тобой должок будет.
Колобов слов на ветер не бросал, поэтому на следующий день к Ивану Сергеевичу наведались специалисты, а еще через пять, уже после его отъезда, к работе приступила бригада ремонтников.
За это время Софья дважды разговаривала с соседом по телефону, и все. Причина альтруистического порыва по-прежнему была ей неясна, но думать об этом стало некогда. Захлестнули дела и заботы.
Время от времени она интересовалась у Игоря, как идут дела, но больше для проформы. Все-таки она была инициатором и все такое. Сосед с его потешным нарядом тоже постепенно стал стираться из памяти, поэтому она даже не сетовала на то, что он ни разу ей не позвонил.
А, собственно, зачем?
Она и так была в курсе всего, что происходит в квартире. Стена-то общая.
Сначала шум, как и водится, был невыносимым, но почти ее не тревожил – она приходила домой примерно за час до того, как мастера расходились. Потом начались шарканье и скрежетание, из которых она заключила, что наступило время шпаклевки стен, а затем по звуку определила следующую стадию – укладывание полов.
Хорошо работают ребята! Так, смотришь, и сделают из говна конфетку!
Она даже немножко гордилась собой. Ведь это с ее легкой руки сосед получит первоклассный ремонт.
Ей казалось, что все близится к завершению, и она уже прикидывала, когда можно будет напроситься на визит. Не к соседу, разумеется. По словам Игоря, тот должен вернуться лишь через неделю. Софья подозревала, что Колобов сам захочет похвастаться результатом работы, и задумала хитрый ход. При своих ребятах намекать на продолжение он не станет, поэтому его можно будет ловко избежать.
Она размышляла об этом, нарезая помидоры для салата, и когда за стеной вдруг раздался грохот, вздрогнула от неожиданности. Это еще что такое?
Грохот не повторился, но послышался странный скрежет. Софья насторожилась. Никак стена обвалилась? Или – еще хуже – потолок рухнул. Только этого не хватало! В самом конце ремонта! Неплохой подарочек к возвращению хозяина!
Софья взглянула на часы: начало восьмого. Ремонтники уже час как ушли, не меньше. Возможно, это к лучшему. Хоть не пришибло никого.
Она снова услышала звук, как будто кто-то сдавленно и коротко вскрикнул. Софья кинулась к стене и приникла ухом.
Тишина.
Показалось. Наверное, у кого-то сверху или снизу телевизор слишком громко работает.
Она бросила взгляд на почти готовый салат и сглотнула голодную слюну. Обедать сегодня пришлось кое-как, практически на ходу, и теперь желудок требовал свое.
Она съела все до последнего листочка и с удовольствием выпила чаю с печеньем. А потом вдруг бросила все, быстро оделась и пошла в соседний подъезд.
Ну не давал ей покоя тот грохот и вскрик!
Совершенно уверенная, что дверь в квартиру закрыта, она дернула ручку и еле успела остановить резкое движение.
Дверь открылась, и обнаружилось, что внутри горит свет.
Совершенно позабыв об осторожности, Софья шагнула внутрь.
В коридоре никого не оказалось, и она прошла в комнату, стена которой как раз была общей.
Потом она часто думала, почему внутренний голос не подсказал ей, что там может поджидать опасность. Неужели отвыкла бояться? Или просто мозги в такие минуты автоматически отключаются? Если они, конечно, есть.
В комнате было светло и грязно. Около развороченной старинной печной стены, выложенной кафелем, среди обломков валялась кувалда, а рядом лежало тело человека в рабочей форме.
Возле него на корточках сидел Иван Сергеевич и смотрел на нож, торчащий из спины пониже лопатки.
Софья не вскрикнула. Просто зажала рот рукой.
Иван Сергеевич поднял глаза и сказал:
– Здравствуйте, Софья Павловна.
Она кивнула и осталась стоять столбом.
– Полиция уже едет, – сообщил сосед таким голосом, словно это должно ее совершенно успокоить.
Софья моргнула и издала нечленораздельный звук. Чувствовала она себя как-то странно. Мозги, впрочем, продолжали перемалывать информацию.
Интересно, кто вызвал полицию, Иван Сергеевич? Но ведь он убийца. Зачем ему это делать? Или на него напали, а он просто защищался? Для чего рабочему нападать на хозяина квартиры? И как Иван тут оказался? Он только через неделю вернуться должен!
Ну хорошо. А зачем Ивану убивать рабочего? за то, что печку разворотил? Так она все равно не работала. Хотя это странно: бить кувалдой по печке. Для чего? Или это сделал сам Иван, а рабочий его застукал? Тогда почему нож торчит из спины?
Приезда полиции Софья ждала на лестничной площадке. Боялась не Ивана, а трупа. Уж больно страшно было на него смотреть.
Кстати, Иван Сргеевич был совершенно спокоен.
А потом понаехала куча народу, и начался сюр, который потом, как ни старалась, полностью восстановить в памяти она так и не смогла.
Кто-то куда-то все время шел, все вокруг двигалось, гудело на разные голоса, и это сбивало с толку.
Когда пухлощекий паренек, назвавшийся старшим лейтенантом Голохватовым, привел ее в квартиру, она, проходя в кухню, успела увидеть, как Иван, стоя над трупом, что-то показывает двум следователям. И вид у него, как у… постороннего.
Значит, убил не он? А кто?
Мучаясь сомнениями, Софья отвечала на вопросы румяного Голохватова сбивчиво и рассеянно. А парень не отставал, все спрашивал, интересовался и смотрел при этом очень пристально. Каждый жест ловил! Обалдевшая от всего происходящего, Софья подумала, что фамилия у него говорящая: такой голыми руками схватит и уже не выпустит.
После часа мучительного общения Софья перестала адекватно воспринимать реальность и никак не могла взять в толк, почему ее расспрашивают о Колобове и о том, как долго она с ним знакома. Потом лейтенант стал интересоваться каким-то Протасовым, и она с трудом сообразила, что это фамилия Ивана. Самым неприятным было то, что история их знакомства вызвала на гладком лице Голохватова саркастическую улыбку, которую он даже не потрудился скрыть.
Ничего о нем не знаете? Виделись однажды? Дважды по телефону разговаривали? Сами нашли ремонтников? Хлопотали? Для незнакомого человека? Или вы все же были знакомы раньше, просто забыли? А в квартире сколько раз бывали? Одна или с кем-то?
Софья что-то вяло отвечала. На возмущение досужими предположениями у нее не было сил. Но окончательно доконали расспросы на тему: где она была во столько-то, что делала там-то. Ничего себе! Получается, и она под подозрением?
Во время всего разговора – или допроса? – в кухню, где они с Голохватовым сидели возле шаткого, накрытого газетами столика, то и дело входили разные люди и что-то делали. Что именно, она понять не могла. Один раз зашел Иван. Она подняла на него глаза и удивилась, что на нем нет наручников. Ведь он же преступник. Или нет?
Иван поймал ее взгляд и едва заметно кивнул. И что это значит?
Потом к ним подошла женщина, пахнущая табаком и почему-то селедкой. Она сняла отпечатки с холодных Софьиных пальцев и молча ушла. Забежал какой-то тощий и вертлявый, наклонившись, что-то сказал Голохватову и хохотнул. Это уж совсем непонятно.
Затем заглянул какой-то юнец и сообщил, что обход соседей ничего не дал. Голохватов кивнул и взглянул на Софью с таким выражением, словно это она была виновата, что обход оказался безрезультатным.
Мимо пронесли на носилках труп. Софья сглотнула и спросила, можно ли выпить воды. Голохватов пожал плечами и даже не подумал поинтересоваться, не дурно ли ей. Вместо этого он остановил носилки и попросил взглянуть на убитого. Она взглянула и ответила, что человека не знает.
Как ни странно, мертвое тело сокрушительного впечатления на нее не произвело. Наверное, труп свежий, потому и выглядит как живой, подумала она и почувствовала огромную усталость.
Оказалось, что с ее появления возле трупа прошло черт знает сколько времени. Она пришла примерно в восемь, а теперь стрелка близится к десяти. Зачем ее держат? Ведь совершенно очевидно, что она тут оказалась случайно. Даже не свидетель, ведь самого убийства она не видела. И никого не встретила, когда поднималась в квартиру.
Когда ее в конце концов отпустили, она дошла до дома, пошатываясь.
Вот уж воистину – не делай добра, не получишь зла в виде трупа с ножом в спине!
Она легла не раздеваясь и долго дрожала в темноте под пуховым одеялом. Потом нащупала рукой выключатель от торшера и зажгла свет.
Так спокойнее.
Дамский платочек и то, что было в нем
Странно, но его не задержали. Должно быть, служители закона немного растерялись от невозможности представить, зачем хозяину, только что вернувшемуся из командировки, нападать с ножом на рабочего, делавшего в квартире ремонт. Впрочем, Иван был уверен, что растерянность не будет длиться слишком долго. Максимум до завтрашнего утра. А потом его задержат как подозреваемого в убийстве.
Значит, времени мало, а дел много. Нужно поговорить с Софьей. Она может испугаться его прихода, да и вообще, скорее всего, уже спит, но другого варианта все равно нет.
Иван вспомнил шоколадные глаза соседки и темные гладкие волосы, стянутые на затылке. Тоже шоколадные. У нее даже голос звучал… шоколадно. Не сладко и приторно, а мягко и как-то… непонятно как. Ну… словно звук скользит по облитой шоколадом стенке гортани.
Иван хмыкнул.
Да ты, брат, лириком заделался! Что ж, самое время.
Он еще немного подумал, а потом решительно вышел из квартиры и направился в соседний подъезд.
Он ожидал долгого топтания под дверью, но Софья открыла почти сразу и вылупила на него глаза, черные в слабом свете коридорной лампы.
– Иван… Сергеевич?
– Софья, мне надо срочно с тобой переговорить, – быстро начал он, боясь, что она захлопнет дверь.
Она помолчала, глядя на него, как ему показалось, с ужасом, а потом распахнула дверь.
– Входи.
Он втиснулся в коридорчик и прислонился спиной к узкому шкафчику.
– Софья…
– Не в коридоре же… Проходи в квартиру.
Раз приглашает к себе, значит, не слишком напугана. Это уже неплохо. И даже не обратила внимание, что они перешли на ты.
Иван прошел в кухню и не чинясь сел за стол. Помедлив, Софья устроилась напротив и сцепила руки в замок.
Он не стал ничего объяснять и извиняться за вторжение. Начал с главного:
