скачать книгу бесплатно
– Заречная? Случайно, не Нина? Ах, как жаль! Были бы тезкой чеховской героини! Обожаю «Чайку»!
Второй звучал с точностью до наоборот:
– Заречная? Надеюсь, не Нина? Терпеть не могу эту вымороченную героиню вместе с пьесой!
Лев Моисеевич, услышав ее фамилию, тут же заявил:
– Отличная фамилия! Винтажная! Прекрасно подходит для антикварного салона!
Маша улыбнулась. Ну до чего хорош!
Поверка была частью обряда посвящения нового сотрудника в ряды антикварных рабов, вернее, рабов антиквариата, как называл их директор.
Машу познакомили с остальными работниками и вслух зачитали ее должностную инструкцию. Видимо, для того чтобы предупредить будущие нарушения и отрезать пути к отступлению.
В магазине на Большой Морской работало семь человек. В зале постоянно находились трое продавцов – Маша с Наташей и Костик. Уборщица приходила после закрытия, бухгалтер и директор сидели по кабинетам, но существовал еще один персонаж – «протиральщица». Звали ее Изольда Христофоровна, и занималась она исключительно протиранием всевозможных поверхностей – витрин, мебели и предметов, выставленных на продажу. Появлялась она в зале каждые два часа, и совершенно неважно, заходил ли кто-нибудь в салон. Методично перемещаясь между витринами, Изольда Христофоровна протирала стекла, обмахивала специальной метелочкой антикварные предметы, потом окидывала территорию орлиным взором и молча удалялась до следующего своего дефиле. Лев Моисеевич относился к «протиральщице» с трепетом, постоянно повторяя, видимо в назидание остальным, что такой чистоплотной дамы он еще не встречал.
Был, правда, еще сотрудник вневедомственной охраны. Его стол располагался в небольшом холле между двух стеклянных, во всю стену, дверей. У каждой были установлены специальные тепловые завесы, поэтому в холле всегда тепло. Сквозь прозрачные стекла отлично видны и улица, и торговый зал. Охранника тоже все видели, и это ужасно ему мешало. Словно в аквариуме, блин! Приходилось целый день пялиться в монитор, а можно было размяться, поприседать или выйти покурить на крыльцо, поиграть в телефоне, в конце концов. Впрочем, в телефон смотреть все же удавалось. Не дурак.
Маше было жаль бедолагу, а Костик наблюдал за страдающим от безделья человеком с удовольствием. В перерыве, уминая принесенный хозяйственной Наташей пирог, он смешно изображал муки прикованного к столбу Прометея. Наташа смеялась, прикрывая рот ладошкой. Костик ей нравился.
На должность продавца-консультанта в антикварный магазин ее порекомендовала бывшая однокурсница, соседом которой по лестничной площадке являлся Лев Моисеевич Суслин. Сам он тоже был наемным работником, но хозяин магазина, которого никто из сотрудников в глаза не видел, доверял подбор персонала именно ему. За много лет Лев Моисеевич ни разу не ошибся, так как у него в этом деле имелся свой секрет.
Секрет заключался в том, что каждый претендент на место должен был пройти личное собеседование у супруги Льва Моисеевича – Бины Рафаэльевны.
Сперва Маша решила, что из всех потенциальных сотрудниц женского пола жена директора выбирает наиболее безопасных для супружеского ложа. Так сказать, не вводящих в искушение. Но оказалось, что Бина Рафаэльевна подходила к отбору на полном серьезе и вполне научно. Однако это Маша поняла не сразу.
Квартира Суслиных представляла собой мини-филиал антикварного магазина или даже музея. Маша вошла и на миг зажмурилась от обилия золота, серебра, картин в тяжелых позолоченных рамах и мраморных статуэток на шкафах, полках, тумбочках и комодах из красного дерева. Отвернувшись, она скинула куртешку, пристроила ее на какую-то скамейку, пригладила волосы и только тогда обернулась к вышедшей ей навстречу хозяйке дома. На антиквариат она больше не смотрела. Нечего пялиться на чужое добро. Не за этим пришла.
Бина Рафаэльевна, имея в анамнезе чистокровное семитское происхождение, всю жизнь прожила в России, хлебнула в этой замечательной стране немало лиха и являла собой поразительную смесь настоящей русской бабы с истинно еврейской тетушкой.
Лев Моисеевич называл ее в зависимости от ситуации Картиной Рафаэля или Мудростью Вселенной, потому что имя Бина в переводе с какого-то из еврейских языков означало «мудрость».
Внешне Бина Рафаэльевна ни одно из бессмертных творений Рафаэля не напоминала даже отдаленно. Крупная голова на короткой шее упиралась в могучие борцовские плечи, ниже располагалась не менее значительная грудь, все остальные части тела были гораздо миниатюрнее и прятались под необъятными темными одеждами.
Пока Маша рассматривала Бину Рафаэльевну, супруга директора не скрываясь разглядывала посетительницу. Постояв так с полминуты, хозяйка подняла бровь и выкинула в сторону полную руку.
– Добрый день. Прошу.
Они прошли в гостиную, где хозяйка сразу указала на кресло у окна. Маша, не глядя по сторонам, села. Бина Рафаэльевна устроилась напротив, причем так, чтобы ее лицо оставалось в тени, тогда как собеседница была видна как на ладони. Смысл маневра Маша разгадала в одно мгновение, поэтому нахмурилась и стала смотреть в окно. В конце концов, даже отличное место не стоит того, чтобы позволять делать из себя экспонат Кунсткамеры.
– Лев Моисеевич сказал, что вы окончили весьма приличный вуз, – начала Бина Рафаэльевна.
– Достаточно приличный, – согласилась Маша.
– Ваша специальность называется «архивариус»? – продолжила Бина Рафаэльевна.
– Правильнее сказать «архивист», хотя официально я – специалист по экспертной оценке и реставрации архивных и антикварных документов, – поправила Маша.
– Звучит круто! – воскликнула Бина Рафаэльевна.
– И гордо! – подтвердила Маша.
И тут Бина Рафаэльевна выдала:
– Ну и на хрена с таким образованием ты потащилась в продавщицы?
– Да чтобы было с чем этот хрен кушать, – любезно ответила Маша и посмотрела Бине Рафаэльевне прямо в глаза.
На этом допрос закончился, причем самым неожиданным образом. Бина Рафаэльевна закинула голову и расхохоталась. Ее басовитый смех отозвался звоном каких-то стеклянных вазочек на каминной полочке. Одновременно забили большие напольные часы, где-то что-то застучало и в гостиную быстрым шагом вошел хозяин.
– Картина моя, что тебя так рассмешило? – спросил Лев Моисеевич, стрельнув глазами в Машу.
Бина Рафаэльевна утерла слезы и, тыкнув в претендентку пальцем, изрекла:
– Бери ее, Суслик! Бери, не ошибешься! Ибо некорыстна и к юмору чувствительна.
Лев Моисеевич поморгал коричневыми глазками. Наверное, ему было неловко перед Машей за столь откровенное освидетельствование. А может, просто не ожидал, что оно закончится так быстро?
В магазин ее взяли, а Бина Рафаэльевна в тот же день неожиданно пригласила на день рождения Льва Моисеевича, который обещал случиться через месяц.
Последнее Машу несколько смутило. А это нормально – позвать продавщицу на день рождения директора?
Ширяев
Раздумывать над странным порывом Бины Рафаэльевны было, однако, некогда. Кроме новой работы, существовала еще одна проблема, решить которую следовало незамедлительно. Надо было найти в обозримом пространстве клуб айкидо, где она могла бы тренироваться. Она нашла два. Один все же располагался далековато. Все равно что опять начать мотаться в Кириши. Только теперь частое появление на пороге родного дома чревато многочасовыми разборками с отцом, который так и не принял новации в дочкиной жизни. Нет. Надо искать возможность для занятий в Питере. Ведь не может же быть, чтобы в городе не было приличного клуба? К тому же ее тренер из Киришей настаивал, чтобы она искала клуб с сильным составом.
– У меня самого только третий дан, многому научить уже не смогу. Тебе нужен кто-нибудь покруче, – сказал он ей напоследок.
Второй вариант был гораздо ближе, и Маша, позвонив по указанному на сайте клуба номеру, договорилась с тренером, что придет посмотреть, как проходит занятие.
Полная радужных надежд и даже некоего трепета, она, проехав на маршрутке примерно полчаса, подошла к серому четырехэтажному зданию образца восьмидесятых годов. Бетонная коробка с панорамными стеклами была заполнена всевозможными учреждениями и коммерческими структурами. Имелись даже сауна и бассейн. Клуб айкидо располагался на втором этаже. Удивившись, что внутри здания работает лифт, Маша вошла в кабину, решив просто ради интереса добраться до второго этажа с удобствами. Она не успела нажать кнопку, как в кабину буквально влетел здоровенный детина и, ткнув пальцем в цифру четыре, встал так, чтобы она не могла дотянуться и нажать свою.
– Мне на второй, – сказала она и попробовала просунуть руку между стеной и кожаным плечом детины.
– А мне на четвертый, – ответил тот и повернулся к ней лицом.
Вернее, не лицом, а разбойничьей рожей, которая нагло прищурилась и хмыкнула, разглядев, что перед ней молоденькая девчонка.
– Ничего, покатаешься со мной, – добавила рожа и ухмыльнулась.
Нет ничего хуже, чем начинать на новом месте с конфликта. Маша отдернула зажатую руку и отвернулась. Черт с ним! Если что, она спустится на второй этаж пешком.
В самом деле, незачем париться по пустякам.
Зал был открыт, и народу в нем оказалось немало. Двадцать парней и ни одной девушки.
Заходить прямо в зал было все же страшновато. Маша встала у двери, чтобы посмотреть тренировку. Ребята успели только поклониться сэнсэю, как вкрадчивый голос у нее над ухом произнес:
– Если вы на балет, так он дальше по коридору.
Неторопливо обернувшись, она увидела ту самую наглую рожу, что явилась ей в лифте. Только теперь рожа сладко улыбалась.
– А если не на балет?
– Ой! А куда же? Нам чирлидерши без надобности! Или вы по другому вопросу?
Улыбка на наглой роже стала просто бескрайней.
– Ширяев, ты идешь? – крикнул кто-то из группы.
Мастер оглянулся, увидел Машу и, видимо догадавшись, кто она такая, приглашающе махнул рукой. Все еще робея, она зашла и села на низкую скамейку у стены. Обладатель рожи быстро присоединился к товарищам. Тренировка началась.
Очень быстро Маша поняла, что уровень ребят гораздо ниже ее собственного. Они тоже работали в стиле «айкикай», но, видимо, совсем недавно. Техники были проработаны слабо, нечисто, ребята делали слишком много лишних движений, пусть даже мощных. Ударная «атэми» тоже оставляла желать лучшего, как, впрочем, и болевые замки «кансэцу». Обладатель наглой рожи и еще пара ребят двигались быстрее других, но их темп также казался недостаточным.
Маша приуныла. И эти люди советовали ей пойти на балет! С кем тут заниматься? Чтобы расти, нужен сильный противник, а тут одни любители балета!
Задумавшись, она не заметила, как тренер вышел из зала, и очнулась, только услышав знакомый голос:
– Девушка, раз уж вы все равно тут сидите, может, потренируетесь с нами? Сейчас будем работать с боккенами. Это палочка такая, похожая на меч, только деревянный. Мне как раз нужен мальчик для битья. Хотя и девочка сойдет. Не бойтесь, долго мучиться не придется.
Ширяев, ясное дело, просто выделывался перед товарищами и даже мысли не допускал, что девчонка поведется. Нет, она, конечно, поведется, да еще как, но не в том смысле! Вариантов два. Покраснеет и начнет обзываться или вскочит и убежит. В общем, как-то так. Но девчонка неожиданно встала и сбросила кроссовки. Неужели малышка не поняла, что он просто прикалывается?
Ширяев уже хотел отпустить пошлую фразу, типа «давайте мы без палочки обойдемся, у меня есть инструмент получше», но девочка уже шла к нему, подняв с мата боккен.
Несмотря на все старания местечкового мачо, Маша не рассердилась и даже не завелась. И на татами вышла не для того, чтобы его умыть. Когда она надевала кейкоги и завязывала черный пояс, то становилась другим человеком: не вспыльчивым и горячим, как в обычной жизни, а хладнокровным и спокойным, каким должен быть настоящий айкидока. Честно говоря, она даже не была уверена, что сделает все так же красиво и профессионально, как обычно. Просто хотелось понять, сможет ли она тут заниматься. Выпендрежник Ширяев сам ее позвал, так почему не размяться?
Ширяев посмотрел недоуменно и повернулся к ребятам. Это как понимать?
В одно мгновение Маша достала его боккеном.
– Передумал?
Ширяев отскочил.
– Ты чего, малая, опупела, что ли?
И замахнулся оружием. Маша отбила удар и стала наступать. Минуту на роже еще гуляла улыбка, но скорее по привычке. Потом улыбка исчезла. Ее обладатель, несколько раз получив боккеном по ногам и животу, наконец понял, что все по-настоящему, и разозлился. Когда противник начинает сердиться, он проигрывает. Позорить парня Маша не собиралась, поэтому отскочила и положила меч. Может, без него у Ширяева получится лучше?
Она пошла прямо на него. Он кинулся навстречу и тут же полетел на татами.
– Диман, смотри не расшибись! – крикнул кто-то.
Парень рассвирепел окончательно, и это решило исход боя. Маша неплохо владела атэми, поэтому могла не просто быстро и жестко ударить, а сместиться при этом с места атаки и обезопасить себя. Как ни старался Ширяев ее достать, ничего не вышло. Наконец коронным тычковым ударом она в очередной раз отправила парня валяться и сошла с татами.
Ребята расступились. Она подошла к скамейке и сунула ноги в кроссовки. Когда куда-то заходишь, сразу реши, как будешь выходить. Обувь она поставила носами к выходу. Надела и, не оглядываясь, вышла за дверь.
Нет, пожалуй, здесь ей заниматься не придется. Куда же податься?
Телефонный звонок застал ее стоящей на крыльце в тяжком раздумье о своем будущем.
– Это вы были сейчас у меня на занятии?
– Да.
– Тогда не убегай далеко. Я к тебе спущусь.
Тренеру было уже за пятьдесят. Лысоватый, пузатенький и довольно невзрачный мужичонка. Таким он казался со стороны. Но Маша уже знала, что этот мужичонка – обладатель недостижимого для нее шестого дана, поэтому, когда он вышел к ней, заробела и неловко поклонилась.
– Михаил Юрьевич, рада познакомиться.
Тренер кивнул, не удивившись, что ей известно его имя.
– Эта группа тебе не подходит. Полицейские. Им «айкикай» нужен только в прикладном смысле.
Полицейские? Значит, наглая рожа Ширяев – мент? Представитель той самой силы, которая, как сказал поэт, «меня бережет»? Куда мы катимся?
– Я занимаюсь еще с одной группой. Там четыре человека всего. Два – третьих, один – четвертый, один – пятый. Пойдешь?
Четвертый и пятый даны? Ого! Маша заробела еще больше. Михаил Юрьевич это заметил.
– Я видел, как ты работаешь. Потенциал есть. Тебе нужны партнеры сильнее тебя. Так что?
– А сколько стоит занятие? – спросила Маша и покраснела.
Если очень дорого, то ей, скорей всего, пока не по карману.
– С этими я занимаюсь от клуба, поэтому денег не потребуется, – спокойно ответил тренер.
Бесплатно? Нет, положительно, на свете есть Бог. И он ее любит!
Картина Рафаэля
День рождения директора, который Маша с любопытством ждала и боялась одновременно, принес ей новые открытия и новое имя.
Оказалось, что поздравить именинника явилось человек сорок. Некоторые из гостей были весьма колоритными персонажами. Особенно ее впечатлил дядя Льва Моисеевича, ортодоксальный еврей с пейсами и в диковинном пиджаке, называемом, как выяснилось, лапсердаком. Не менее живописно смотрелась группа из трех сестер хозяйки дома, вместе с которыми пришли их мужья, дети и внуки. Центром этой большой кучи был маленький мальчик, которого все звали Абрамчик. Маша так и не поняла, кому этот белокурый ангел приходится сыном. Все хлопотали вокруг него так, словно именно он был пупом земли. Машу мальчик выделил из толпы сразу, уставился огромными шоколадными глазищами и вдруг заявил:
– Ты похожа на мою кошку. Ее зовут Муся. Когда ее нет, ты будешь вместо. Я буду звать тебя Кошка Муся.
Маша посмотрела на стоящего перед ней малыша и по его лицу поняла, что вариант высказать возражения даже не рассматривается.
– Ладно, – сказала она, – тогда я буду звать тебя Пиратом.
Абрамчик подумал и кивнул кудрявой головкой.
– Тогда говори – Пират семи морей.
– Заметано.
