скачать книгу бесплатно
Открываю рот, чтобы съязвить, но Гончаров отрицательно качает головой, каким-то образом снова прочитав мои мысли. Но сейчас мне плевать на его молчаливые предупреждения.
– Да пошел ты! Я не буду спать ни с тобой, ни с твоим другом. Извращенец! – Гордо вздергиваю подбородок и едва сдерживаюсь, чтобы не выхватить бутылку из рук Гончарова.
Так охота заехать ею промеж его глаз. Он этого заслуживает. И даже больше.
– Ладно, будем считать, что это твое: «Да, я согласна». Если что, я тоже. – Гончаров подмигивает мне и направляется на выход.
Вот теперь действительно становится страшно. И передо мной вновь возникает выбор: остаться в номере или сбежать. А куда бежать? Мой адрес Гончаров знает. Не удивлюсь, если все обо мне знает. Подставлять девчонок хочется в последнюю очередь, потому что за мной действительно есть грехи. С законодательной точки зрения, к проводкам и документации не подкопаешься, но откуда мне знать, как вывернет следователь мою работу с подачи Гончарова? Тогда дело может принять совсем иной оборот. А еще этот придурок обещал привести друга. Куда ни шло ублажать эту скотину одного, но их вдвоем… Ни за что! Надеюсь, Константин Сергеевич пошутил и просто сгустил краски, запугивая меня в отместку за мой дерзкий язык.
Нервы, натянутые до предела, все же дают сбой, и я иду к двери. Пытаюсь ее открыть, но она не поддается. Разве в номерах возможно полностью блокировать замки? Однако сбежать я бы все равно не решилась. Почему-то уверена, что люди, которые стоят за Куваевым, могут организовать мне куда больше проблем, чем сам Гончаров.
Проходит два часа, а потом я слышу звук открывающейся двери и мужские голоса. Господи, неужели этот придурок не пошутил и пустит меня сейчас по кругу?
Окинув комнату быстрым взглядом и все еще не веря, что это происходит со мной по-настоящему, я хватаю в руки настольную лампу с тумбочки и, прижавшись к стене, принимаю оборонительную стойку.
8 глава
– Машенька, милая, я вернулся, – разносится мужественный бас Гончарова по номеру. – Где ты, солнышко?
Вернулся он, кто бы сомневался. Сердце нервно сжимается при мысли, что не один пришел, а с каким-то мужиком, как и обещал. И никакое я не солнышко. Еще буквально вчера меня обзывали дурой. К чему сейчас этот фарс?
Первым в комнате появляется Гончаров. Взгляд у него такой, будто он опять прибухнул, а в руках – две бутылки шампанского и меховые наручники розового цвета. Мог бы и не забирать у меня виски: я не прочь получить новую дозу пофигизма и безразличия. Которого почти не осталось.
Симпатичный молодой человек останавливается в дверном проеме, и мы с ним пересекаемся взглядами. Незнакомец, заметив мою оборонительную стойку и лампу в дрожащих руках, переводит озадаченно вытянутое лицо на Гончарова.
– Я предупреждал, Мирон, что у моей девочки психологическая травма после предыдущего места работы, – как ни в чем не бывало пожимает плечом Гончаров, с усмешкой наблюдая за моими попытками защитить свою честь. – Босс ее грязно домогался, и теперь Машенька настороженно относится ко всем незнакомым людям. Отчасти этого козла я даже понимаю: вон какая чистая и непорочная красавица у него перед носом кружила. Как тут было удержаться. – Костя бросает наручники на кровать и ставит бутылки на пол, игриво мне подмигивая. – Но теперь эта тварь надолго сядет. И надеюсь, больше не выйдет, да? – адресует он последний вопрос своему гостю.
Тот утвердительно кивает в ответ.
Не знаю, как я еще не спикировала на пол, но мысли уже с трудом ворочаются в голове. Не понимаю, что происходит.
Гость Гончарова тоже замечает, что мне нехорошо.
– Костя, кажется, твоей супруге плохо, она в обморок не упадет? Погоди, а вы случаем… не в положении?
Кому-кому? Супруге? В положении?
Гончаров уверенной походкой проходит через всю комнату и забирает лампу из моих рук. Вид у него уже не такой одухотворенный. И улыбка похожа на волчий оскал.
– Не вздумай, милая, это же еще одна уголовная статья. Если мне навредишь, кто тебя потом от проблем отмажет? Мирон – женатый человек, буйные девушки его не привлекают, – доносится до меня зловещий шепот, такой тихий, чтобы кроме нас двоих никто этих слов не услышал.
– Нет, мы не в положении, Мирон. У Маши умерла бабушка, сестра козни с квартирой строит. После череды не самых приятных событий у нее эмоциональный стресс.
Костя ставит лампу на место и, отодрав меня от стены, обнимает за талию и ведет к креслу.
– Психолог говорит, что нам необходимо смещать акценты на путешествия и интимные отношения, – кивает он на меховые наручники, которые лежат на кровати. – Вот мы и работаем над этим.
В такой ситуации размышлять получается плохо. Пусть алкоголь из меня и выветрился, но, похоже, еще не весь. Мыслительные процессы притормаживают.
– И правда неважно выглядишь. – Гончаров поправляет халат на моей груди и целует в макушку. – Ну ничего, сейчас гостя проводим и применим по назначению эту вещицу, поднимем твой боевой дух, – говорит он опять тихо, чтобы только я услышала. – Садись, – кивает на кресло.
– Ну раз всё в порядке, то давайте ускоримся. У меня через два часа самолет. Лыков заверит остальную часть документов с Багдасаровыми. Там всё в силе? Или тоже будут какие-то изменения?
– Там всё, как и договаривались, – отвечает Гончаров. – По бумагам проведешь двойные суммы, а по факту отдашь те, что я указал. Бонус за то, что сюда приехал и помог мне с Куваевым вопрос решить, Рафаэль оставит для тебя в ячейке.
Мирон молча открывает папку, перебирает бумаги, а потом кладет несколько листов на стол с серьезным выражением лица.
– Подписывайте, Мария Анатольевна.
– Что это?
Поднимаю голову к лицу Гончарова и только сейчас замечаю, что Костя выглядит уставшим и глаза у него не пьяные, а безразличные. Я бы даже сказала безжизненные.
– Почитай, Машенька, – ласково произносит он, но, как по мне, сильно переигрывает с заботой.
Что за спектакль он устроил? Пусть еще на колени упадет и в любви начнет признаваться для достоверности.
– Кость, а твоя благоверная в курсе, что ты наблюдаешься…
– Конечно, в курсе, – перебивает Гончаров своего гостя. – Но Маша все равно ответила взаимностью, даже узнав о моем страшном диагнозе.
Диагноз? То-то я заметила, что у Гончарова не всё в порядке с головой. Иметь с ней проблемы действительно страшно.
Беру в руки документы и пробегаюсь глазами по ровным строчкам. С первого раза уложить их содержание в голове не получается. Язык официальный и сухой, сразу видно, что поработал профессионал. Не понимаю, что за ересь мне подсунули и зачем Гончарову брачный контракт? Еще и завещание от моего лица составил.
Я пораженно выдыхаю, качая головой, и наконец пазл складывается.
– Подписывай, все грамотно составлено. Без каких-либо подводных камней. Дела я привык вести по закону и партнеров не подставляю. В том числе и по браку, – обращается ко мне Гончаров, и взгляд у него сейчас такой, что мурашки бегут по коже. – Ну и инициативы от тебя ноль. Кто-то должен сделать шаг навстречу.
Партнер по браку? Судя по меховым наручникам на кровати, это и есть его шаг навстречу? И третий в нашей постели? Ну-ну. Помечтайте, Константин Сергеевич.
Снова опускаю глаза и читаю документы. По третьему кругу. Сфера влияния Гончарова поражает масштабами. Зато теперь я знаю, для чего Костя разыграл этот дешевый спектакль перед московским гостем, которого привел в номер.
– Зачем же так торопиться? Мне ведь не нужны от тебя деньги, любимый. – Прожигаю Гончарова долгим взглядом.
Его губы трогает едва заметная усмешка. Но мне почему-то не до смеха. Грудь опаляет новый приступ учащенного сердцебиения.
– Это формальность. На наши чувства друг к другу это ничуть не повлияет.
Между нами повисает давящая тишина. Я пытаюсь анализировать последующий ход событий, но в голове каша.
Ставя свою подпись на бумагах, ловлю себя на мысли, что заключила сделку с дьяволом. Ну и заодно подмахнула себе смертный приговор, то есть брачный. Надеюсь, это и впрямь временно и Гончаров таким образом хочет по-быстрому провернуть какие-то свои дела, а потом отпустит меня. Даже не знаю, что лучше: тюрьма или общество этого придурка, который теперь официально вправе потребовать от меня исполнения супружеского долга. Хотя завуалированно пообещал, что принуждать к сексу не станет и на наших чувствах друг к другу это не отразится.
– Всё… – Отдаю документы гостю Гончарова.
Мирон еще раз пробегается по ним глазами.
– Замечательно, – удовлетворенно кивает. – Не верится, что ты теперь женатый человек, Константин Сергеевич. И когда всё успеваешь?
– Тогда, – произносит Гончаров ледяным тоном и присаживается на край кровати. Берет наручники и крутит их в руках. – Новость особо не афишируй. Ты в курсе, что я не люблю шумиху вокруг своего имени и стараюсь сдерживать потоки информации. Если в массы это вдруг просочится и кто-то узнает о моей новоиспеченной молодой супруге, да еще с таким приданым… Сам понимаешь, чем чреваты подобные вещи. Так что держи язык за зубами.
– Все останется между нами, – заверяет Мирон. – Еще раз поздравляю. И вас, Мария.
Он собирает бумаги со стола, оставляя для меня дубликат брачного договора, и поднимается на ноги.
– Без меня праздник не начинай. – Гончаров кивает на бутылки, быстро подмигивает и идет провожать своего гостя.
Кости нет от силы минут пятнадцать, за которые я не могу пошевелить ни одной конечностью, а просто смотрю невидящим взглядом на бумаги. В голове уложить не получается, что моя жизнь рушится на глазах, а я толком ничего не могу с этим сделать.
Услышав, как хлопает входная дверь, снова перевожу взгляд на лампу на прикроватной тумбочке. А может, правда ударить Гончарова со всей силы по голове, чтобы у него мозги встали на место? Разве можно так с людьми поступать, как он это делает?
– Что все это значит? – Стараюсь говорить, чтобы голос не выдавал того, как сильно я волнуюсь. – Грозишь мне уголовными статьями, а сам?..
– Ты же прочла документы. Все нотариально заверено. С точки зрения закона, я чист. Ты теперь тоже. Можешь расслабиться и получать от жизни удовольствие. Благо средства тебе это позволяют. Как и отписать сестре свои ипотечные проблемы.
– И при каких же обстоятельствах я успела стать твоей женой? До вчерашнего дня я даже не знала о твоем существовании.
Гончаров не спеша проходит через весь номер и останавливается у кровати.
– Я часто мотался в ваш город в последнее время. В одну из поездок ты ответила мне взаимностью и мы сходили в загс. Ты же читала документы? Или на радостях, что теперь не нищая оборванка, не стала вдаваться в подробности? – Он нахально усмехается.
– На радостях? – переспрашиваю я, пытаясь сохранять спокойствие, но с каждой минутой это получается все хуже и хуже.
А когда Гончаров берет с кровати наручники и неторопливо подходит ко мне, нависая тенью, в животе образуется неприятный ком. Присев на корточки, Костя заключает мои запястья в розовые кандалы и довольно улыбается. Пока я безуспешно борюсь с собой, пытаясь подавить внутри зарождающуюся панику и протест.
– Сейчас у нас по плану супружеский долг, милая. С какой позы начнем? Давай сзади? Тебе же не особо приятно на меня смотреть?
– Ты…
– Поаккуратнее с выражениями, – обрывает меня Гончаров и выпрямляется. Дергает к себе и прижимает к своему твердому телу. – Если доконаешь меня, то с тобой может произойти несчастный случай и мне придется искать экземпляр посговорчивее.
Сейчас в его голосе сквозит превосходство. Упивается тем, что сильнее и поставил меня в безвыходное положение?
Я щурю глаза и копирую оттенки металла в его тоне:
– Тебе прекрасно известно, почему я подписала этот бред, – киваю на стопку документов. – И про секс там не было написано ни слова. Тем более про твои извращенные предпочтения.
– Не было, – соглашается Гончаров. – И не будет такого в официальных документах, потому что я не привык выставлять свою личную жизнь напоказ. Но тебе, так и быть, покажу сейчас парочку своих предпочтений.
– С чего ты взял, что я стану выполнять твои странные прихоти? – Дергаюсь в сильных руках и хочу отойти, но Гончаров не позволяет мне этого сделать.
– Уже одну выполнила, подписав стопку бумажек. А я почти тебя взял. – Костя давит взглядом сверху и, закинув мои руки в меховых наручниках себе за голову, ведет нас к кровати и сваливает на нее.
9 глава
Я уворачиваюсь от настойчивых губ, которые берут мои в плен. Снова и снова, будто Гончаров поставил перед собой цель сломить сопротивление. Он ведет огрубевшими ладонями по моим бедрам и сжимает ягодицы. Ситуация опять из ряда вон. Так откровенно меня еще никто не домогался и не лапал. Причем второй вечер подряд. Я не против близости, всё у Кости по плану: брак, контракт, супружеский долг. Но как можно заниматься сексом без чувств, даже без намека хотя бы на симпатию?
Впрочем, с последним есть сложности. Телу нравятся уверенные ласки этого мужчины. Но я все равно не могу расслабиться. Да и ситуация к тому не располагает, особенно эрекция Гончарова, которая упирается сейчас мне в живот. И еще это завещание… Может, Костя одним махом решил избавиться от множества проблем, в числе которых теперь и я? Поэтому и ведет себя подобным бесцеремонным образом?
– Денис, пожалуйста, хватит… – выдыхаю, извиваясь змеей под Гончаровым от его ласк, но тщетно.
Ноль реакции, что я назвала его другим именем. Хотя нет, небольшая есть.
Костя прекращает сжимать мои ягодицы и с интересом заглядывает в лицо.
– Похер, Маша, – улыбается он. – Не прокатит такая шалость. Расслабься. – Он снова упирается в меня своей эрекцией. – Ты же не хочешь, чтобы в нашу брачную ночь я пошел искать блядей на стороне, а потом привел одну из них на супружеское ложе?
– Кровать в гостиничном номере – это, по-твоему, супружеское ложе? Кстати, про блядей. Меня вчера врач осмотрел, и ты уже, наверное, видел мою медицинскую карту с работы, мы недавно проходили диспансеризацию. А у тебя с этим как обстоят дела? – предпринимаю еще одну попытку остановить мчащийся на всей скорости состав «Константин Сергеевич», который так и норовить меня протаранить и зацепить своим крюком мой вагон.
– Презерватив. И только он, Машенька. В заднем кармане брюк лежит несколько. Я вернулся с комплектом донжуана, заметила? И медкарту твою видел. Только никакой диспансеризации не было, ты одна бегала по врачам, милая.
– В смысле?
– В прямом. Под Куваевым бы сейчас лежала, если бы я не вмешался. – Костя снова впечатывается в мои губы.
Не мужчина, а какой-то демон. С виду хладнокровный, приятная внешность, но когда смотрит своим притягательным глубоким взглядом и целует, то сердце сжимается в груди.
– А как же конфетно-букетный период и ухаживания?
– Никогда подобным не занимался.
– Я ведь влюблюсь. А ты разобьешь мне сердце.
– Это будут только твои разбитые надежды, милая. Мне все равно.
– Я ненавижу секс.
– Придется убедить тебя в обратном.
– А как же на раз?
– Так и было, когда ты неумело пыталась обольстить меня у кафе, демонстрируя свои сиськи в той дешевой застиранной блузке. Это нисколько не заинтересовало. Но вот когда ты в ресторане появилась и я дал тебе второй шанс, потрогав предложенные тобой прелести, то планы немного изменились.
Звучит так, будто Гончаров опять надо мной издевается.
– Почему-то меня завел злой блеск в твоих глазах. Обычно наоборот все происходит, женщины моего внимания настойчиво добиваются, а здесь разрыв шаблона. Ну и в твоем положении, милая, нужно быть благодарной, а не показывать свои острые зубки. Оказывается, черную бухгалтерию компании, где ты работаешь, ведет не кто иной, как ты. Я всё выяснил, Машенька. Поэтому сбавь градус сопротивления, а то вместо свадебных фоток будет тебе фотосессия в профиль и анфас в ближайшем полицейском участке.
У меня нет ни грамма страха. Рано или поздно ружье, которое висело на стене, обязательно бы выстрелило. И в моем случае пусть убьет меня так, а не при других обстоятельствах. То есть фиктивный брак с этим придурком куда лучший вариант, чем тюрьма и реальный срок.
– И после всего, что ты на меня накопал, все равно женился? – Не получается не ерничать. – Неужели так сиськи понравилось щупать?
– Возможно, – довольно хмыкает Гончаров. – Ну и как ты, наверное, знаешь, любовь зла. – Он опять начинает терзать мои губы и творит что-то невообразимое с языком.
– Нет никакой любви! Прекрати! Твой юрист, или нотариус, уже ушел, – взвиваюсь я, чувствуя, что мне начинает нравиться происходящее между нами безумство. Эта игра и впрямь затягивает. Вот только кем я буду себя ощущать, поддавшись этому негодяю? – Во что ты меня втянул? – Сдавливаю шею Кости руками изо всех сил.
– Я замышляю не очень хорошие дела, Машенька, и не готов делиться с врагами тем, что заработал своим горбом и здоровьем. Завтра вечером будем в Москве, кое-что еще на тебя перепишем, побудешь немного примерной женой. Как станет совсем неспокойно в моем государстве, подашь документы на развод и поедешь за границу. На том и разбежимся. А пока хватит разговоров. Поцелуй меня. Сама.
Вместо поцелуя я кусаю Гончарова за нижнюю губу.
