скачать книгу бесплатно
Ванесса пожимает плечами.
– А Дан куда смотрел?
– Вы вместе тогда отдыхали…
– А ты куда смотрела?
– Вообще-то это ты дела запустил, а враг не дремлет. Вот и получай ответку.
Прислушиваюсь к своему телу. Небольшая слабость, но в целом я чувствую себя как обычно. Можно, наверное, и на выписку.
– Я всего лишь юрист. Это Дан отвечает за финансы, с него и спрашивай.
Я закрываю глаза, пытаясь сосредоточиться, сопоставляю факты.
– Сколько?
– Мне страшно называть сумму.
– Ванесса!
Нащупываю кнопку, чтобы поднять изголовье кровати и заодно ускорить появление врача.
– Много. – Ванесса перехватывает руку и укладывает меня обратно. – Но тебе разве не все равно?
– Когда дело касается денег, знаешь ли, не все равно.
Она громко фыркает.
– Ну вот и хорошо. Восстановишься, и будем искать виновных.
– Что там за препараты? – киваю на капельницу.
– Тромболитики, седативное…
Понятно, почему я относительно спокойно воспринял информацию, что меня кто-то обокрал.
– Что ты делаешь? – восклицает Ванесса и бросается меня останавливать.
Сама еще раз нажимает кнопку у кровати, но я и без помощи врача снимаю с себя всю эту ненужную ерунду. От раздражения даже не чувствую дискомфорта.
– Собираюсь на выписку.
– Сумасшедший, да? Тебе надо побыть в стационаре. Как минимум неделю!
Дверь открывается, и на пороге появляется врач. Недовольно сдвигает брови, увидев, что я пытался встать. И даже почти успешно. Но штормит, сука, словно накануне выпил ящик виски.
– Доктор, ну скажите ему! Он ведь сейчас уйдет из больницы, и его смерть будет на ваших руках. Что, вообще, за безответственность? Вам совсем, что ли, плевать на пациентов?
– У нас демократические порядки, силой никого не удерживаем. Только бумаги в регистратуре подпишете, молодой человек, и на повторную госпитализацию оформляйтесь в другой стационар, – произносит врач, наблюдая за моими попытками дойти до кресла.
Ванесса возмущенно кривится, но подходит ко мне и помогает сесть.
– Вещи мои тут? – Оглядываю палату и указываю на шкаф, который стоит в углу.
– Вас только вчера перевели из реанимации. Вы еще слабы, не торопились бы совершать подвиги.
– В тебе сейчас лекарств больше, чем в аптеке, – поддакивает Ванесса.
– Телефон мой где?
– Леон…
– Черт-те что! Документы не забудьте подписать. – Врач хлопает дверью.
– Ты рискуешь…
Я награждаю Ванессу таким взглядом, что она не берется спорить и дальше. Приносит одежду, отдает телефон. Так-то лучше.
– И куда ты сейчас?
– В номер. Отлежаться.
– А потом?
– А потом погляжу, что у вас случилось в мое «отсутствие».
– Тебе перевязку сделать необходимо…
– Вот и сделаешь.
Я натягиваю штаны и звоню Дану. Он вкратце обрисовывает, что произошло. Понятно, что ни хера не понятно. Ладно. Сейчас все равно ничего не соображаю, еще и под действием влитых в меня лекарств.
– Если тебе станет хуже, я не буду помогать.
Поэтому у меня нет жены и детей. Чтобы мной нельзя было манипулировать.
– Хорошо… – шумно вздыхает Ванесса и подставляет плечо. – Отвезу тебя в отель.
– Так бы сразу. – Кое-как встаю и, пошатываясь, иду к двери.
Не помню, как мы доезжаем до отеля, все время хочется спать. При таком раскладе и впрямь можно было остаться в стационаре, но я с детства не люблю больницы.
Едва переступив порог спальни, падаю на кровать и снова засыпаю. Снится та девчонка из бара. Поначалу казалось, что она мне привиделась и никто меня не спасал, но, проснувшись, по крупицам воспроизвожу каждую деталь того вечера и понимаю, что это был не мираж. Темноволосая именинница была на парковке.
Чуть оклемавшись, звоню своему врачу, и тот высылает список лекарств, после приема которых почти сразу становится лучше и больше не хочется все время спать. Не без усилий я собираюсь и еду в офис.
– Минус тебе за это, – демонстрирую Ванессе список, переступив порог ее кабинета. – Не могла сразу с Коганом связаться?
Помощница в ответ нервно закатывает глаза.
– Дан где? – интересуюсь у нее.
– Без понятия.
– Документы по сделкам в кабинет занеси. И кофе организуй.
– Кофе? После предынфарктного состояния и реанимации?
– Кофе. Сделай, – повторяю я, выделяя каждое слово, и ухожу в свой кабинет.
Погружаюсь в отчеты и охреневаю от того, сколько всего произошло за тот промежуток времени, пока я забил хер на работу и занимался не пойми чем.
Взяв телефон, набираю Дана.
– Есть идеи, кто мог это сделать?
– Заказчика трудно будет найти. А вот исполнителя – легко, – усмехается он.
Не понимаю, что в этом веселого.
– Займись тогда. И заодно найди мне ту девчонку из бара.
– Которая не дала тебе отойти на тот свет? – продолжает посмеиваться Дан.
– Ее самую.
– Я уже подсуетился и кое-что на нее нарыл. Лови. – Слышно, как он затягивается сигаретой.
Я открываю почту и, прочитав две верхние строчки, с грохотом ставлю чашку с кофе на стол.
– Ни хрена себе! И где сейчас это чудо находится?
– Там, где и положено. В тюрьме. В расход ее пустят за такие деньги.
Медлю, постукивая ручкой по столу.
– Уточни по своим каналам, целка она или нет.
– Зачем тебе это? Постой… Хочешь ее себе, чтобы самому на ней отыграться?
– Угадал. – Я комкаю лист бумаги с отчетом по счетам. – Хочу, и еще как.
6 глава
Я поднимаю голову и в сотый раз осматриваю обшарпанную стену перед собой, трясясь от холода. У меня отобрали все вещи, даже теплый джемпер, а саму обыскали до трусов и поместили в одиночный изолятор. С тех пор про мое существование будто забыли. По идее, должно ведь быть по-другому, когда обвиняют в мошенничестве в особо крупном размере? Признания нужно выбивать, по допросам таскать, возможно, даже пытать. Но ничего этого не происходит. И я не знаю, плохо это или хорошо.
Поджав колени к груди и свернувшись калачиком на узкой кровати, закрываю глаза и дрожу всем телом. Мне страшно и холодно. Похожие чувства я однажды уже испытывала, но вспоминать об этом в такой момент – ни к чему. Лишь хуже себе сделать, а я и так держусь на волоске.
Лежу минуту, вторую, а потом меня просто выключает. Похоже, организм устал находиться в постоянном стрессе, как и я устала от мучительной неопределенности.
Подрываюсь на месте, словно по щелчку, услышав, как дверь в камеру открывается. Часто-часто моргаю, привыкая к неестественной темноте.
Иногда приходилось засиживаться за компом допоздна, не видеть солнца, да вообще ничего не видеть, кроме монитора перед глазами, но тогда я была на свободе и в любой момент могла куда-то пойти. А сейчас будто жизни лишили, поделив ее на до и после. Если суд вынесет суровый приговор и я на несколько лет останусь в подобных условиях… Понятия не имею, как это вывезу. Возможно, сойду с ума. Или сделаю с собой что-нибудь…
– Громова, на выход, – раздается мужской бас.
– Зачем? – Голос хрипит то ли после резкого пробуждения, то ли от того, что я вконец замерзла и заболела.
– На выход, – повторяют таким тоном, что не решаюсь испытывать чужое терпение.
Меня есть за что наказать, безусловно, но оступиться ведь может каждый.
Пока иду за конвоиром по длинному коридору, представляю, что так будет на протяжении нескольких лет, и от этой мысли едва не теряю сознание. Начинает трясти еще и от ужаса.
Открыв дверь, мужчина в форме кивает, чтобы я заходила. Через силу перебираю ногами и оказываюсь внутри. Вопреки ожиданиям, что пришел следователь или адвокат, я вижу перед собой женщину в белом халате. Глаза часто выдают возраст человека, как бы молодо он ни выглядел. Так вот, передо мной сногсшибательная красотка, но в глазах у нее такая усталость, будто несколько жизней прожито.
– Кто вы? – задаю вопрос, ежась от холода.
Женщина смотрит на меня с жалостью.
– Медсестра. – Она достает из папки несколько листов. – Заполни. А потом я возьму у тебя кровь.
– Я думала, меня вызвали на допрос… Может, кто-то наконец объяснит, что происходит? – спрашиваю, набравшись смелости.
– Это ты со следователем будешь подобные разговоры вести, я здесь для другого.
Подхожу к столу и беру в руки листы бумаги. Вопросов шестьдесят штук. Половина из них – интимного характера. Сколько половых партнеров было, в каком возрасте потеряла девственность, как обильно идет менструация, и много всякого, чего я о себе даже не знаю. Перед глазами плывет, а по спине стекают капельки холодного пота от осознания, для чего это необходимо. Хотя нет. Маловероятно. Если бы я кому-то из тех трех мужчин, которые меня задержали, приглянулась, то меня бы просто поимели у этого самого стола. Все трое. По очереди. При этой мысли учащается сердцебиение и становится еще страшнее.
В какой момент я допустила ошибку? Просчета не должно было быть, я несколько раз все перепроверила и уверена, что не оставила после себя следов…
Замечаю на пробирках название анализов, и по новой начинает трясти. Кому понадобилось проверять меня на гепатит, ВИЧ, сифилис и другие венерические заболевания?
– Зачем эта информация? Для кого?
– Много вопросов задаешь. Кулаком работай.
Выкачав несколько пробирок крови, медсестра обвязывает мою руку эластичным бинтом. Смотрит на меня внимательным взглядом:
– Всё в порядке?
Какое уж тут в порядке? Голова кружится, я давно ничего не ела и даже не помню, приносили мне еду или нет.
– Я в следственном изоляторе несколько суток, сбилась со счета, какой сейчас день недели… Вторник?
– Понедельник. – Женщина протягивает мне шоколадный батончик и ставит на стол маленькую бутылочку воды. – При мне ешь и запивай. Я подожду. Потом сниму бинт.
Движения заторможенные, мыслительный процесс тоже. Стрессы никогда до добра не доводят. Если бы знала, что все так закончится, не стала бы рисковать. А если бы могла отмотать время назад и чуть-чуть подправить прошлое – ни за что бы не откликнулась на то сообщение и не взяла чертов заказ.
