скачать книгу бесплатно
Дорога мстителя
Алексей Алексеевич Доронин
Черный день #8
Потеряв всё из-за жестокости новоявленных вершителей судеб, он отправился в поход с наивной верой в то, что горстка героев может сокрушить силы зла.
Но реальность оказалась не очень похожей на фильмы. И страшнее, чем всё, что он себе представлял. И теперь мститель один против всех опасностей Дороги, из которых самая первая – люди.
Странник проклятого мира. Он найдёт цивилизацию. Но она ему не понравится. Перед его глазами туманный и мрачный Петербург, раздираемый конфликтом магнатов. А в памяти – дикий радиоактивный Урал, где он впервые понял, что у зла много обличий, а мир далеко не такой чёрно-белый, как ему казалось.
Обе эти дороги странник должен пройти до конца, чтобы ответить на вопрос: можно ли быть светом для кого-то в этой непроглядной тьме?
Алексей Доронин
Дорога мстителя
Чем ярче горят мосты за спиной, тем светлее дорога впереди.
Омар Хайям
Дьявол коварен – он может явиться к нам просто в образе дьявола.
Станислав Ежи Лец
© А. Доронин, 2022
© ИК «Крылов», 2022
Книги серии «Черный день»
1. Черный день
2. Сорок дней спустя
3. Утро новой эры
4. Призраки Ямантау
5. Поколение пепла (романы вышли в одном томе под названием «Поколение пепла»)
6. Дети августа
7. Час скитаний
8. Дорога мстителя
Пролог
Люцифер повержен
Сидя в полумраке и прислушиваясь к шорохам за металлической стенкой, Элиот Мастерсон думал о лунном море Спокойствия.
«Как там моя капсула?»
Эта фраза своей двусмысленностью заставила его усмехнуться. Ведь он, заложивший капсулу времени в неглубокой складке лунной поверхности, теперь сам находился в стальной капсуле. Но уже под поверхностью Земли, часть которой превратилась в лунный ландшафт. В Гамбурге, втором по величине городе Германии. И спокойствие было тем, чего ему так сейчас недоставало. И он бы не отказался находиться сейчас не здесь, а на Луне, недалеко от места посадки «Аполлонов».
Фирма из Техаса «Ark-tech Engineering, inc.» поставляла эти модульные бомбоубежища, похожие на цистерны, не только на внутренний рынок, но и в Европу, и на Ближний Восток, и во многие другие уголки мира.
Эконом-класс – для частных лиц, во двор коттеджа. Всего сто пятьдесят тысяч долларов. Минимум удобств, минимум площади, но для семьи из четырёх человек вполне достаточно (да, термин социологов «nuclear family» приобрел бы новое значение). Спрос на них был стабильный, расходились капсулы как горячие пирожки.
Премиум-класс – для обеспеченных покупателей. Там уже можно переждать опасный период с относительным комфортом. Имеются спальни с нормальными кроватями, а не откидные койки, ванные комнаты. Потолки высокие. И даже, по желанию заказчика, сауна и комната с тренажёрами. Элиот знал, что такую штуку Рон Каспарян, венчурный миллиардер, профессиональный игрок в покер и любитель окружать себя голыми фотомоделями, установил под своим особняком в Монако. В последние годы он проводил в этом карликовом государстве почти всё время, говоря, что в Калифорнии стало слишком много бомжей и коммунистов, ему влом платить им налоги.
Элиот познакомился с Роном благодаря тому, что одно время встречался с очень популярной поп-дивой, ролики которой на Ютубе собирали сотни миллионов просмотров. Так вышло, что Мастерсон прекратил отношения со звездой через полгода (это уже было достижение). Она погрязла в судебных тяжбах со всеми бывшими партнёрами, но с него получить ничего не смогла. Зато один из её «бывших» неожиданно стал Элиоту закадычным другом. Может, тому было приятно, что изобретатель её обломал.
А может, сказалась общность увлечений. Этот человек с внешностью мафиози тоже увлекался космосом, трансгуманизмом (мечтал жить вечно), а на закуску – «всей этой выживательской хернёй, на случай если русские или китайские комми сожгут этот грёбаный мир». Впрочем, ультраправым реднеком Рон тоже не был. С его-то «неарийским» происхождением! Это была одна из его масок. Человек с несовременными хобби, плевавший на нормы «новой этики». Да, в общем-то, и старой тоже.
«А как ты будешь выбирать, которую из них взять с собой?» – спросил как-то Элиот по видеосвязи, когда их яхты бок о бок выходили из гавани крупнейшего порта Австралии, накануне регаты Сидней–Хобарт.
Шел 2018 год, котировки акций стабильно росли, и небо было ярко-синим.
«Кину жребий, – усмехнулся загорелый дочерна бородатый нувориш армянского происхождения. – А может, всех возьму. Мои девочки одинаково хороши. Верно, крошки?». «Девочки» в это время усиленно массировали ему спину, руки и ноги. Смотреть на них, больше похожих на звёзд из фильмов для взрослых, было так же больно, как на солнце без очков. Они были ослепительны.
Элиот, конечно, и сам далеко не монах, но это уже слишком. Он тактично промолчал, а про себя подумал, что пять женщин такого типа, запертые в замкнутом пространстве, – настоящий серпентарий. Вопрос только в том, начнут ли они сначала убивать друг дружку или прежде прикончат плейбоя. Впрочем, это не его дело.
Сам он предпочёл бы взять с собой всего одну, единственную. Его личная жизнь была далеко не такой поступательно-прогрессивной, как его крестовый поход по завоеванию мира (как он сам назвал свой бизнес в Твиттере, когда вышел туда под неправильными веществами). Скорее, она напоминала динамику биржи углеводородов.
Кто бы мог подумать, но и таких людей, как он, бросают. Да ещё пытаются отщипнуть денежную компенсацию за годы страданий. Конечно, он отбился. И не делал из этого драмы. Жизнь нужна, чтобы ею наслаждаться.
Прошло время, и всё снова начало складываться в лучшем виде. Несмотря на то, что «завоеванию мира» Мастерсон уделял по-прежнему 95 % своей энергии, нашлась та, которая видела в нем не кошелёк, не «атланта», а человека. Так он предпочитал думать.
Но в роковой августовский день, заставший его в Гамбургском филиале с инспекционной поездкой, женщина, которую он хотел бы видеть рядом с собой даже после конца света, находилась на другой стороне земного шара, в Сан-Франциско.
И только боги знают, что там произошло. Он не смог получить ничего точнее размытого снимка со спутника.
Третий тип убежища – класса «Кондоминиум» – предназначался для сотрудников офисов крупных компаний. Многие швейцарские банки обзавелись подобными ещё во времена Холодной войны. В них, кроме жилых секций и систем жизнеобеспечения, имелись даже конференц-залы, а внутреннее пространство было максимально стилизовано под офисное помещение.
Именно к таким убежищам относилось то, где Элиот сейчас находился. Его «каюта» была едва ли не единственным местом, где этой фальшивой стилизации не было. Где всё выглядело не как офис и не как комната из особняка в Палм-Бич, Майами. Где всё было как в чреве космического корабля. Аскетичного, летящего куда-то к Марсу.
«Как оценить долю моей вины в том, что произошло?» – второй вопрос, который он задал себе.
Пять процентов? Двадцать пять? Сорок?
Раньше он думал, что судьбы цивилизации поддаются таким же прогнозам, как венчурные сделки. Но разница была. И даже не в цене ошибки. На венчурные сделки не влияет антропный принцип, и незачем учитывать парадокс выжившего. Говоря простым языком: если ты, крутя барабан «русской рулетки», до сих пор жив, откуда тебе знать, закономерность это или удача? Сколько пуль в барабане и сколько из тех, кто крутили его одновременно с тобой – на других планетах – уже получили дыру в башке (или что у них там вместо неё)? А если ты выжил после тысячи прокруток, рано или поздно даже сумасшедшее везение должно закончиться.
* * *
Ударная волна накатила на Headquarters Building с чудовищной силой. Но построенное по технологии, гарантирующей сейсмоустойчивость, на материковой плите, где сильных землетрясений не случалось за всю письменную историю, тридцатиэтажное здание устояло.
В отличие от того же Рональда, Мастерсон всегда относился к небоскрёбам без особого пиетета. Не как к фаллическим символам могущества, а как к чисто утилитарным постройкам. В Северной Америке те отделения его компании, которые непосредственно занимались разработкой и производством, размещались в зелёных пригородах, похожих на университетские кампусы. Но необходимость пустить пыль в глаза никто не отменял. И что лучше небоскрёба может передать идею устремлённости ввысь, к вершинам прогресса? Только космическая ракета. Поэтому здание в районе Хафен-Сити бывшего ганзейского города Гамбурга, построенное у самой кромки морской воды, воплощало в себе черты космического корабля, рвущегося в небо.
Несмотря на кажущуюся лёгкость и ажурность, оно было прочным и надёжным.
Выдержит ли небоскрёб второй возможный удар? Они не стали ждать, и в соответствии с Планом, не мешкая, бросились вниз по лестницам под мелодичные трели сигнализации. Всё это напоминало страшную игру. Безумный квест.
Спустились до подвального этажа, совмещённого с подземной парковкой, из которой шёл туннель длиной семьдесят метров – под безопасную кровлю укрытого глубоко в толще земли убежища. Никто из работников центра не потерялся по дороге – проход, ярко освещённый аварийными лампами, был прямым как стрела.
Возможно, в странах, где страх перед нападением врагов граничит с паранойей, такие инструкции и обязательны для разработки. Но в «свободном мире» это редкость, если говорить о частной фирме, а не о вояках или государственной конторе.
Все меры были исключительно инициативой руководства компании.
Окна в лестничном колодце были крохотными, с толстыми стёклами. Мало кто знал, что они ещё и бронированные, и термостойкие. Резво сбегая вниз, не взяв с собой ничего, ни бумаг, ни гаджетов, и как всегда без галстука, в рубашке-поло и джинсах – Элиот, задержавшись на несколько секунд у окна, разглядел через помутневшее стекло (сделанное из того же материала, что иллюминаторы космических кораблей), что город внизу горит! Пылают машины на улицах Хафен-сити, и языки пламени вырываются из окон соседних зданий… тех, которые не превратились в груды щебня.
Над землей поднимались столбы дыма, смешанного с пылью.
На бегу трудно было понять масштаб катастрофы. Построенный на месте бывшей портовой зоны, этот фешенебельный деловой район всё ещё оставался полупустым. Элиот успел увидеть, как несколько фигурок людей, пригнувшись к самой земле, бегут к недавно построенной станции метро. Ещё с десяток метались в панике. И ещё больше лежали и не шевелились, заметные только там, где их скопилось много. Соседнее здание правления другой аэрокосмической корпорации, похожее на причаливший к берегу лайнер, на его глазах рухнуло, погребая под обломками всех служащих и посетителей.
– Святой Иисусе!.. – вырвалось у него. Но он оторвался от окна, пропустил ещё несколько человек и побежал следом. Вниз.
Картина разрушений всё ещё стояла у него перед глазами.
По обеим берегам Эльбы здания горели как свечи, а со стороны Альтштадта и Санкт-Паули ветер нёс тёмное облако сажи и пепла. Примерно так, как это было 11 сентября на Манхеттене.
Чёрные столбы дыма уже поднялись на высоту нескольких сотен метров, но чудовищный гриб наземного взрыва – милях в пяти к юго-востоку – намного их обогнал. Элиот не очень хорошо разбирался в ядерных бомбах и заставил себя не тратить время на догадки. А что, если будет ещё один взрыв?
Слабая нотка запаха гари, щекотавшая ноздри, подсказывала, что и в его здании начинался пожар. Огонь – самое опасное и разрушительное, что несут с собой любые бомбардировки городов, это он помнил.
И даже то, что пожарная дверь отрезала их от наружной части здания, не помогло. Видимо, вентиляция не сработала как надо.
– Сюда, сэр! – Альберт Бреммер, глава службы безопасности филиала, работавший до этого в «Academi», а ещё раньше служивший в составе Коалиционных сил MNF-I в Ираке, встречал их у ворот убежища.
Мастерсон шёл последним. Все его люди были уже внутри.
Выправка у встречающего была военная, хотя вместо формы на нём был гражданский костюм.
«Academi» – это вам не научная академия, а то, что раньше было известно как «Blackwater». Частная военная компания со зловещей репутацией, отметившаяся во всех горячих точках мира. Но эта сомнительная слава, впрочем, тоже была своеобразным брендом.
«Ну и видок у нас, – подумал Мастерсон, когда они миновали подземный коридор с нанесённой на стены светящейся разметкой, и за ними с шипением закрылась ещё одна герметичная дверь. – Бледные, как мертвецы. Надеюсь, те зелёные таблетки помогут».
В красноватом свете ламп сотрудники компании – и мужчины, и женщины – действительно казались похожими на участников фестиваля зомби. Кто не в слезах и соплях, тот трясся или был бледен, оцепенев в смертельной апатии. И рефреном звучала фраза: «We all will die!». А они ведь не представляли себе масштаба случившегося.
«Как там сейчас Рональд с его моделями?» – с непонятно откуда взявшимся злорадством подумал Элиот, когда ещё одна стальная дверь за ними захлопнулась и была задраена надёжнее, чем на подводной лодке.
Это произошло на втором часу пребывания в индивидуальной капсуле. А именно – на восемьдесят третьей минуте. Даже если бы у Элиота Мастерсона не было с собой часов, он ни за что не ошибся бы. Просто потому, что всё это время сидел, затаив дыхание, даже не моргая, и считал секунды. Пульс у него был учащённый, и никакой из методов тибетских монахов в этот раз не помогал.
Несмотря на прекрасную вентиляцию, на глубине восемнадцати метров под деловым центром Гамбурга изобретателю было жарко, как в христианском аду, куда ему не раз прочили попасть.
Пол содрогнулся. Где-то над покрывавшими потолок панелями заскрежетало, и несколько холодных капель упали ему за шиворот. За ними полился целый ручей.
Этот «душ», показавшийся ледяным, вывел Элиота из ступора и заставил действовать. Можно было позвать на помощь через интерком – Альберта или Моретти, главного техника. Но они находились далеко, к тому же у них имелись и другие дела (которые он сам им поручил), а вода тем временем продолжала бежать. Человек, называвший себя Изобретателем, выдвинул из стены ящик с инструментами, отвинтил панель и на трубе водоснабжения увидел тонкую трещину. Наверняка имела место недоработка. Металл ненадлежащего качества.
Надо бы подать на компанию «Ark-tech Engineering» в суд, но в остальном «ковчег» пока свою функцию выполнял. Все четыреста двадцать человек из гамбургского офиса разместились по секциям. Системы работали в штатном режиме.
Он мог построить убежища под важнейшими зданиями своей корпорации и собственными силами, но доверил дело компании, которая имела самый большой среди гражданских подрядчиков опыт. Хотя на всех стадиях, от проектирования до финальной отделки, Элиот вмешивался и следил за каждой мелочью.
На всякий случай он провёл вдоль того места, куда попала вода, радиометром. Чисто. Вода была не из внешнего мира. Сейчас она поступала из резервуара, пока не придут точные данные, что вода из подземной скважины безопасна. Пробы как раз брались в этот момент.
Комнату в очередной раз тряхнуло. И, судя по тому, что он ощутил ударную волну, несмотря на систему амортизации убежища, взрыв был такой силы, что наверху гамбургский даун-таун могло сдуть, как карточный домик.
Элиот был далек от мысли, что удар наносился прицельно по нему и его лаборатории. Скорее, целью был развёрнутый в городе в прошлом году центр Сил быстрого реагирования НАТО. А заодно и сам город – центр сосредоточения технологий космической отрасли.
Ему было бы привычнее открыть Систему через свой планшет, изготовленный в единственном экземпляре. Но здесь, в этом кабинете, для самого критического случая имелся терминал, простой и минималистский, как на командных пунктах, какими их изображают в кино. Он сам выбрал такой, хотя до последнего считал эту затею баловством, как и многое другое в жизни.
Терминал словно пришёл из эпохи компьютеров позапрошлого поколения. Он имел десятидюймовый экран, упрощённую клавиатуру и «тач-пад», да ещё поддерживал голосовые команды. Только и всего.
– Система… – Мастерсон не договорил и издал нервное покашливание, которое перешло в более долгий приступ кашля. Нервы, чёрт бы их побрал. Но пока попробует обойтись без «веществ». Не надо лишних нагрузок на сердце.
Он взял себя в руки.
– Панорамный обзор!
И пока Система генерировала картинку земной поверхности, собирая данные с действующих спутников и дополняя её архивными сведениями, успевшими поступить от тех, с которыми связь была уже потеряна, Мастерсон вспоминал все свои достижения и провалы.
Электронную платёжную систему, электромобиль, пилотируемый корабль.
Двух жён, причём с одной он сходился и разводился дважды. Любовниц, среди которых не было ни одной, которая не была бы «звездой». Не зря же он космосом интересовался!
А ещё его орбитальный космический лифт, который теперь так и не будет построен. Он колебался между Шри-Ланкой и Эквадором, но знал, что без помощи Вашингтона не обойтись… помощь после «Дамокла» была бы существенной.
Хотя он ещё в мае подумал: ну да чёрт с ним, с лифтом. Имелось более важное дело, в котором он собирался участвовать – оцифровка сознания через универсальный адаптер «Человек-Машина». Он хотел провести вычисление человеческого разума по Тьюрингу. А через это прийти к победе над «Мрачным жнецом с косой».
Занимался он этим не только из желания облагодетельствовать человечество. Ему самому претило быть бомбой со встроенным таймером. С жёстко заданным лимитом того, что сможешь успеть сделать: сколько проектов закончить, сколько открытий совершить…
Но если бы и другие воспользовались этим методом – не жалко. Конечно, они бы за это платили, компенсируя его издержки, и не каждый смог бы это себе позволить. Но запредельной цена оставалась бы недолго. В перспективе бессмертие стало бы доступно всем, кому оно по-настоящему нужно.
Теперь, когда всё пошло прахом, оно останется уделом богов. И лифта никакого не будет.
Кроме лифта в ад.
«Похоже, в том, что людям – и отдельному индивиду, и человечеству в целом – задан такой жесткий лимит времени, есть какой-то страшный смысл», – подумалось ему.
Система поняла бы даже более сбивчивую команду.
«Умный экран», куда могло проецироваться трёхмерное изображение, занимал все стены, кроме одной. А в остальное время он выглядел как обычные стеновые панели.
И вот картина, которую Изобретатель много раз видел в фильмах, но никогда не думал лицезреть в реальности, предстала его глазам.
Над Евразией три четверти спутников не функционировали. Большинство коммерческих спутников, вероятно, тоже попали под горячую руку. Сбиты русскими с помощью специальных средств? Грубым, но эффективным оружием, которое поражает орбитальную группировку чем-то вроде шариков от подшипника? Или не только русскими, а китайцами? Или ещё кем-то?
Пожалуй. Неважно. Но и тех, которые до сих пор оставались в строю, ему хватило. Установленная на них оптика не давала возможности следить за реактивным следом ракет. Но увидеть последствия взрывов она позволяла.
