Алиса в Тиндерландии

скачать книгу бесплатно

Алиса в Тиндерландии
Дорон Хакам

Алиса только что развелась. Приложение для знакомств Tinder и ночная столица мира Лос-Анджелес предоставляют ей неограниченные возможности для поиска идеального партнера. С помощью подруг она пытается научиться фильтровать мужчин, чтобы избежать неудачных свиданий с женатыми или серийными «охотниками». Содержит нецензурную брань.

Дорон Хакам

Алиса в Тиндерландии

Книга, которую многие из нас могли бы написать.

Дорин Хахам

Посвящается всем нам – с любовью, благодарностью и несмотря ни на что.

Герои и события этой книги не выдуманы. Да да, всё правда.

Мне посоветовали начать с такого объяснения, противоречащего общепринятому, чтобы избежать ответственности. Меня предостерегали, что публикация личных разговоров и интимных событий повлечёт за собой судебный иск. Ну и что?! В наше время все предостерегают. С утра до вечера только и делают, что предостерегают. Выискивают опасности, лишь бы оправдать ещё какое-нибудь предостережение и с его помощью привлечь к себе внимание. По принципу: я предостерегаю, значит я существую!

Если бы я жила, внимая каждому предостережению, эта история не была бы рассказана. Но моё детство прошло в пригороде с хулиганами, сопровождаемое руганью и драками. По сравнению с ним все предостережения – как слону дробинка. Так что меня нелегко напугать. Скорее наоборот, чем больше меня пугают, тем наглее я становлюсь. Жить – так на полную катушку! Рассказывать – так рассказывать всё!

Так же как с любовью – уж если ей и заниматься, так без презерватива. Обратите внимание, я сказала "заниматься любовью". Если бы я имела ввиду секс, тогда, конечно, с презервативом. И только с презервативом. И пусть только кто-нибудь попробует меня провести, и потом прикинуться дурачком и утверждать, что "он был уверен, что я разрешила без презерватива"; и пусть только попробует какой-нибудь красавчик убедить меня, что он очень устал и поэтому ему очень трудно с презервативом, и поэтому ему нужно начать без, чтобы у него окреп, а уж потом он наденет! Ладно, не будем забегать вперёд. Я всего-навсего хотела объяснить, что всё написанное – правда, и ничего кроме правды, как говорится, что есть, то есть. И что все персонажи – реальные живые люди, несмотря на то, что есть там и такие, без которых было бы лучше.

Уж кто и правда мог бы меня осудить за опорочение чести и достоинства, так это я сама. Эта книга не делает мне чести. Но даже несмотря на то, что не всё в ней мне самой понятно, потому что я и сама себя не всегда понимаю – всё произошло именно так, как описано.

И ещё кое-что. Я понимаю, что аудитория читателей этой книги преимущественно женского пола, однако я решила обратиться к вам по всем академическим правилам, как к читателям, а не только, как к читательницам. Я призываю вас, тех, кому до сих пор трудно с этим смириться, видеть в моём обращении нечто вроде личного доверия и принять его с любовью.

Благодарю.

1.

"И тогда он мне говорит – прикинь, какой нахал – что я, я разрушаю семьи. И что именно из-за таких женщин, как я, семьи и разваливаются. Прикинь?" "Не понимаю, в смысле? " "Что эта идея "не спать с женатыми” из женской солидарности, приводит к обратному результату. И будто бы мой отказ заставляет его развестись, только чтобы со мной переспать. Так и сказал. И ладно б у нас был бурный роман вот уже пару лет, и я бы ему ультиматумы ставила: или я, или она. Всего-то разок поболтали, даже не встречались. И что ты думаешь? Я сказала, что готова с ним переспать, только чтобы спасти его брак. И бросила трубку. Идиот!"

Телефон завибрировал, и от его вибраций завибрировала и стеклянная столешница, на которой он лежал, отчего он закрутился на месте вокруг невидимой оси, как сумасшедший волчок. На экране возникла фотография мужчины, седые волосы которого струились по плечам из-под ковбойской шляпы. Прямо как в старой рекламе сигарет или лосьона после бритья для стариков. "Ой, чёрт! Извини, я должна ответить". Я развернула экран Алоне, чтоб она хотя бы увидела, с кем я говорю. "Потом я выключу телефон, обещаю!" Я уселась поудобней на стуле, готовясь к разговору с клиентом, из-за чего на моём лице воцарилось соответствующее выражение, хотя это был не видеозвонок.

"Вечер добрый, Мики, – воскликнула я радостно, будто я и правда была взволнована, – Вы должно быть читаете черновик моей аппеляции и не можете сдержаться, чтоб не позвонить и не похвалить!" Иногда, когда я отвечаю на звонки тех, кого мне и слышать не хочется, я специально начинаю дружелюбно щебетать, чтоб даже не подумали, что мне противно с ними разговаривать. "Погодите, я вас поставлю на громкую связь, чтобы и моя подруга послушала комплименты…да, ладно, ладно, шучу…Что? Сейчас? Нет, Мики, искренне сожалею. Я ужинаю с подругой детства. Она приехала из-за границы, мы давно не виделись."

Алона понимающе улыбается, а я отстраняю от лица телефон и смотрю на него с удивлением и отвращением, типа, "чё, правда?". Эта гримаса пришла из американских сериалов, и уже всем понятно, что она значит, даже моей племяннице. "Что я делаю после ужина?" Я повторяю его вопрос, чтоб Алона поняла, почему я вновь отстраняюсь от телефона (на этот раз с выражением омерзения), прежде чем тут же вернуться к приветливо-дружественному тону. "Мики, вы в своём уме? Вы хотите потратить такой прекрасный вечер, чтоб сидеть со мной и копаться в приложениях к аппеляции?" Алона слушает мою лесть, засовывает палец в рот, делая гримасу, будто её сейчас вырвет. "Послушайте, Мики, торопиться некуда. Всё равно сейчас выходные, а у нас времени до четверга, чтобы подать аппеляцию. Договоримся на понедельник или вторник. А ещё лучше, пришлите мне ваши комментарии на электронную почту. Сожалею, я бы с радостью, но мне и правда пора заканчивать наш разговор, мне так неудобно. Да, перед ней и перед остальными…Да, вам тоже хорошего вечера. Пока. До свидания. Пока."

Хотя и лёгкого прикосновения было бы достаточно, я нажимаю на все возможные "кнопки", то есть стучу пальцами по всему экрану, чтоб убедиться, что я “положила трубку”. Раз за разом. И потом жду ещё пару секунд, прежде чем окончательно убедиться, что разговор закончен, на всякий случай. Всякое бывает. Если у вас, как и у меня, есть бизнес, тем более предоставляющий услуги, тогда вы точно знаете, что ни в коем случае нельзя терять клиента. Даже если это значит многократно проверить, что трубка положена, прежде чем высказать подруге всё, что думаешь о клиенте. "Постыдился бы, старый хрыч! Заплатил задаток и думает, что купил меня с потрохами! Что вы делаете после ужина? – спародировала я его, и добавила то, что казалось мне логичным ответом, хоть я и не могла бы ему так ответить – После ужина? Еду на римскую оргию с вином и развратом." Я отпила вина из бокала, может, чуть больше, чем следовало. Алона рассмеялась, и мне показалось, что красавчик, сидевший за столиком неподалёку, тоже усмехнулся. Он уже не раз поворачивал свою голову в нашу сторону. Любой, кто смеётся над моими шутками – красавчик.

"Может, он думал, что ты будешь одна, и предложил встретиться из вежливости? Или он и впрямь переживает из-за своего судебного дела. Почему старый хрыч? Сколько ему лет? Хмм…Выглядит, кстати, ничего. Может, немного ретро. Ему бы не помешало поработать над имиджем. Но он сосем не – как ты их называешь? – "левый". "Левый" – это прозвище для тех, при первом взгляде на которых в приложении знакомств, сразу же большим пальцем пальцем отправляешь их налево. Типа "лайк", только наоборот. У "левых" даже нос немного вправо скошен из-за того, что так много людей отсеивают их налево. Иногда их даже на улице можно узнать.

"Не будь такой наивной. Что значит "предложил встретиться из вежливости"? Такой же, как и все. Только одно у него на уме. Прикидывается…, – я пыталась найти пример или персонаж, Хью Хефнером!” По-видимому, мой пример был удачным, потому что тот, что сидел за соседним столиком, вновь улыбнулся. Приятный мужчина. Явный "п". Даже "П" с большой буквы. "П" означает "право". Тёмные густые волосы, белая рубашка на пуговицах из тонкой ткани и с длинными рукавами. Если бы на ней не было ни складки, я бы обеспокоилась. Не люблю педантов.

"Не было ни разу, чтоб этот Мики мне не сделал бы мне комплимент по поводу того, как я выгляжу или по поводу моего наряда." Я говорю и слегка кошусь в сторону рядом сидящего мужчины.

"Что ни говори, он хоть и не суперумный, но и не идиот. И так же, как он может потерпеть и не наделать в штаны, так же он должен уметь держать язык за зубами." Сейчас я будто говорю сама с собой, только вслух. "Предлагает мне в пятницу вечером пройтись по аппеляционной речи. Есть что-то более глупое, чем это?"

"Посмотри на это с другой стороны. Он пленён красотой своего адвоката. Кроме того, если бы тебе и впрямь так мешали ухаживания, ты бы перекрасила волосы обратно в свой природный каштановый цвет. Ты как кинозвезда, для которой людское обожание типа в печёнках сидит."

Вообще-то она права. Я не жалуюсь, не дай Бог, ведь это лучше, чем наоборот. Хотя да, я жалуюсь. Потому что я весь день защищаюсь, или по крайней мере реагирую на предложения посторонних людей. "Мы горячие, как пирожки, которые можно на ходу съесть.". Ой, это он тоже слышал?

2.

"Не пялься! – процедила я через опущенный правый край нижней губы. – Подглядывай, не тараща глаза, да, на этого парня, который сейчас делает вид будто он смотрит в телефон." Я слегка повернула голову в его сторону, чтобы убедиться, что она смотрит на того парня. "Он нас подслушивает, я уверена. Отпивает каждый раз, когда я перестаю говорить. Значит, до этого он пытается слушать. Вот, посмотри, прямо сейчас."

– 

Эй, вы! Да, вы.

Парень посмотрел в нашу сторону, сверкая зубами и глазами. Когда он повернулся, рубашка обтянула мышцы спины, и мой зоркий глаз сразу заметил идеальное тело. Он положил свой телефон на стол экраном вниз. Некоторые телефоны так выключаются. Я надеялась заметить на его лице следы волнения или стыда.

– 

Приятно познакомиться. Меня зовут Юваль.

Вы ко мне обратились?

Спокойствие и что-то ещё в его улыбке взбесили меня. Я собралась сделать ему замечание и отчитать за наглость. Мало того, что он подслушивает женские разговоры, так ещё и этот разговор про мужскую навязчивость. Но сейчас я уже засомневалась. Алона развалилась на стуле, готовясь к показательному выступлению. Будто я её должна веселить. И это вместо того чтобы меня поддержать! Он не казался сколько-нибудь смущённым.

– Вы сидели и подслушивали нашу беседу, или мне показалось? – попыталась я сказать требовательным тоном, однако едва заметная улыбка всё же соскользнула с моих губ. Чёрт!

– Я не уверена, вежливо ли это, и вообще, законно ли?! Занимайтесь своими делами!

Я повернулась к нему спиной, пользуясь этическим правом отмахнуться от назойливых окружающих. По пути я украдкой взглянула на свой телефон и увидела, что мне пришло сообщение. Это привело меня в некое беспокойство из-за того, что оно ждёт, пока я его прочитаю и на него отвечу.

– Забавно, а я как раз собирался вас спросить, не предпочтете ли вы, чтоб я к вам присоединился. Это бы избавило вас от необходимости повышать голос.

Говоря это и не дожидаясь приглашения, он просто взял стул и уселся за наш столик. Он обратился к Алоне, игнорируя меня. Я сдерживала себя, чтоб не потянуться к бокалу.

– Она и впрямь классная, твоя подруга, однако легко поддаётся дрессировке. Каждый раз, когда я протягиваю руку к своему стакану, она умолкает.

Затем он обратился ко мне: "Ни за какой глоток я бы не согласился пропустить твои перлы." И он улыбнулся такой нахальной улыбкой и на миг опустил глаза, будто бы он скромничает и удивлён произведенному впечатлению. Он не особо старался показать, что это лишь игра. Совершенно случайно, а может, из-за происходящего, один из моих пальцев оказался между моих зубов, которые слегка прикусили нежное место рядом с ногтем. Как фокусник из шляпы, от достал из невидимого кармана две маленькие горькие шоколадки с марципаном и нежным ликёром. Мой любимый шоколад. Клянусь! И пока Алона вежливо отказывалась за нас обеих, я уже представила, как этот шоколад тает у меня во рту, наполняя меня тёплой волной удовольствия, как страстное желание после алкоголя.

Мы втроём молча оценивали ситуацию, нейтрально улыбаясь. Такой улыбкой, которая бывает, когда мысли бродят где-то далеко. Про такие ситуации говорят "я бы многое отдала, чтоб прочитать его мысли". Юваль продолжил с того места, где закончил: ".. это пульт управления, …, – он посмотрел на стакан в своей руке, – … и когда я поднимаю стакан,… – он вдруг придвинулся ко мне, уставившись мне прямо в глаза, как заклинатель змей, его рукав натянулся, и я вновь заметила мощные мышцы. Прямо как я люблю! -…твой голос затихает", – и он заговорил тихо, почти шёпотом, и на границе чувственной хрипоты взял мою ладонь и приложил её к стакану, так что его пальцы намекнули моим кое на что. Я пригубила. Это был коньяк. Идеально. Я почувствовала, как краска заливает мне лицо и тёплая волна спускается по телу, в обратном направлении, от груди, в область паха, вместе со стыдом перед Алоной, которая видит сейчас, как на её глазах пудель, который только что лаял, а сейчас был поглажен, высунув язык просит ещё.

3.

"Сейчас посмотрим, чем ещё этот пульт может управлять." Предыдущий успех и покорность, что овладела мной, подбодрили его. Всё должно быть совсем по-другому. Я -покорна и послушна, как загипнотизированная. И это я на него орала несколько минут назад? Так, я должна перехватить инициативу, правда не знаю, как. Я вижу, как он медленно подносит стакан к моему лицу, и вот уже моя рука держит стакан, а его рука едва касается моей дрожащей руки, пока он говорит. Такое ощущение, будто мы с ним одни на всём белом свете и знакомы давным-давно, а не пару минут, с тех пор как он подсел к нам за столик без приглашения. Я чувствую, как его ступня ласкает мою, и вдруг с силой к ней прижимается, в то время как его глаза улыбаются мне. Алона смотрит на нас и не верит своим широко раскрытым глазам, которые ещё не видели, что происходит под столом. "Что он подмешал в коньяк?"– думаю я и делаю глоток вина из своего бокала, надеясь, что вино разбавит то, что я до этого выпила.

Он на мгновение приподнял свою ступню, и я уже подумала, что можно успокоиться, однако его руки поменяли направление и потянули стакан, что я держала в своей руке, к его губам. А после стакана и меня. Я чувствовала, как большие пальцы его ступней ласкают мою оголённую голень. Я вновь покраснела. Я была уверена, что посетители ресторана замечают каждое моё движение, будто я на большом экране. Кровь хлынула мне в голову. Так, всё! Надо срочно прийти в себя. Однако головокружение сбило меня с толку. Я хоть духами побрызгалась? Боже, дай мне смелости. Так, сейчас немедленно встаю и закатываю ему звонкую пощёчину, как в кино. А ещё лучше насильно его целую по-французски, прямо при всех, чтоб он со стыда сдох.

Пока его губы едва касались моих пальцев, я бросила взгляд на Алону, которая ответила мне поддерживающей и даже подбадривающей улыбкой. Тем временем под столом я обхватила его ногу своими бёдрами, и вмиг расслабилась. И тут будто кто-то заколдовал весь ресторан. Свет потускнел, и музыка поменялась на нечто латиноамериканское или кубинское – я не разбираюсь – но невероятно эротическое. Несколько пар вышли на танцпол, и я почувствовала, как моя голова покачивается в такт мелодии. Я встала со стула с чувством эйфории и непонятной решимости, пытаясь уловить ритм музыки.

Он тоже встал вплотную за мной на несколько долгих секунд, замерев и почти не касаясь меня. Я почувствовала жар его тела, проникающий сквозь мою кожу. И как только заиграла песня "Nah Neh Nah" группы "Vaya con Dios", моё тело начало двигаться само по себе.

Во время танца я собрала волосы в пучок, и когда почувствовала в ухе ласкающий ветерок его дыхания, я обхватила руками его талию и придвинула его чуть ближе к себе. Он поддался, но не обвил меня своими руками и не схватился за меня, а лишь согласовал свои движения с моими и остался вплотную лишь в районе бедер, да и то потому, что я обвила его своей рукой. Алона подошла к нам и подала мне мой напиток, и когда я отдала ей его обратно, я почувствовала лёгкие покусывания на шее. Я очень чувствительна к ласкам, лишь бы они не были слишком ранними и слишком интенсивными, и чтобы нарастали в правильном темпе.

С лёгких круговых покачиваний я перешла на более провокационные движения тазом, вынуждая его двигаться так же, в такт со мной. Пока мы вот так в открытую сексуально танцевали еще какое-то время, напряжение между нами нарастало. На мгновение он от меня отстранился, и я вдруг почувствовала, насколько сильно я возбуждена. Прямо страсть как возбуждена!

Рядом с нами танцевала пара профессионалов, которые настолько эротично и сексуально двигались под музыку, что я почувствовала, как мои трусы насквозь промокли. Юваль вернулся и снова подал мне свой стакан с коньяком, чтоб я отпила. Он встал позади меня и слегка погладил меня по волосам, а затем, едва касаясь, спустился пальцами по спине, из-за чего по моему телу пробежали мурашки желания. Он это явно почувствовал, потому что развернул меня лицом к себе и поцеловал в губы долгим поцелуем, пока его руки гладили моё лицо.

В тот момент я уже потеряла голову. Голос разума уступил место голосу тела. А уж моё тело, когда ему дают волю разгуляться, не заставляет себя ждать. Оно, как та актриса, что не может жить без оваций публики, роль которой в данном случае играли Юваль и его любопытные и шаловливые руки. Так, одновременно владея ситуацией и чувствуя себя беспомощной, я танцевала и возбуждалась, прижимаясь к нему, как марионетка, управляющая сама собой. Моё тело и его тело танцевали и кружились, всё ближе и всё быстрее. И эти танцы и алкоголь одурманили нам и головы, и всё остальное, до такой степени, что желание уже было сильнее нас, и было понятно, что оно должно быть реализовано здесь и сейчас. Нужно лишь найти уголок поукромнее.

4.

Сейчас, после всего случившегося, я удивляюсь, как я вообще осмелилась тащиться за чужим мужчиной ради акта, для осуществления которого ещё до недавнего времени нужно было устроить свадьбу, завести общий банковский счёт и понравиться свекрови. По пути к тому самому "укромному уголку" – туалету рядом с танцполом – я почувствовала, как возбуждение моего тела усиливается, превращаясь в азарт. В то самое чувство, которому нет равных, типа "вот-вот это произойдёт", вместе с лёгким ощущением вины. В основном в районе щёк. Интересно, чувствовал ли себя Юваль так же? Я помню, как с каждым шагом я собиралась развернуться и вернуться к Алоне. Но что-то меня останавливало, и это было не только стремление удовлетворить желание. Сексуальное желание сопровождалось ещё кое-чем. Чем-то, связанным с эго, с чувством собственного достоинства, с тем чтобы и в своих глазах и в глазах Юваля выглядеть последовательной, по-настоящему спонтанной, не отказывающейся от своих желаний из-за мнимых условностей.

Это были те же самые смешанные чувства возбуждения и стыда, смелости и страха, что и тогда, полгода назад, когда я летела ночным рейсом в Канкун, в Мексику. Если вы там ещё не были, непременно побывайте. Однако в тот раз я об этом долго беседовала с Брайаном, и мы были тогда после продолжительных ласк и петтинга под плисовыми пледиками, слишком короткими и слишком ненадежными, и мы оба уже были на грани от перевозбуждения. Брайан клялся, что видел, как пассажир слева через проход от него принял снотворное, и потому нет риска, что он заметит ту порнушку, что происходит рядом с ним, но я была уверена, что он врёт. Мда, что только мужчины не придумают, лишь бы ты не убирала свою руку с их паха.

Он спросил меня, было ли у меня когда-нибудь в самолёте, и мне понравилось, насколько тактично он задал вопрос. Он сказал, что для него это заветная мечта, а я ответила, что это вообще неосуществимо с технической точки зрения – запихнуть двух взрослых в маленькую узкую кабинку туалета, в то время как пять человек ждут снаружи, сгорая от нетерпения опорожнить мочевые пузыри. Тогда он меня подготовил, чтобы убедиться, что я не передумаю в последний момент.

– Если ты думаешь, что как только я выйду из туалета, туда сразу же кто-то ворвётся и увидит, как ты одеваешься, тогда можно сделать наоборот. Ты выйдешь первая, закроешь за собой дверь, я её снова закрою на замок, а ты тем временем вернёшься на своё место. Никто ничего не заметит, а если и заметят, то пусть идут на хер. Пока мы в туалете не закурили по сигарете "после", это вообще законно. Не переживай. В 747-м Боинге есть туалет побольше в хвосте, рядом с кухней стюардесс.

Пока я проходила по танцполу, по этому короткому пути, в моей памяти возникла спина Брайана, отражавшаяся в зеркале туалета Боинга 747, пока моя нога обвила его таз, а его ягодицы смыкались каждый раз, когда он входил в меня. Я задавалась вопросом, не всплывёт ли в моём воображении лицо Брайана через несколько минут, когда я буду с Ювалем, который шагает за мной с глуповатым выражением лица. На мгновение это показалось мне нечестным. Мини-измена. Понятно, что это глупо.

Я, что называется, "кончила" довольно быстро. Да, я из тех счастливиц, которым не нужно, чтобы для этого звёзды на небе сошлись особым образом. Я могу кончить даже из-за мимолётного сосредоточения на внутренних ощущениях, точного и расслабленного. Чуть сконцентрироваться на правильной стимуляции, которую, разумеется, нельзя прекращать преждевременно – вот и всё, что мне нужно для оргазма. С Ювалем я сама себя довела до оргазма, пока держалась за вожжи, в том смысле что я скакала на нём верхом, трахая его, пока он сидел на крышке унитаза с приспущенными до колен штанами. Классика! Когда мы зашли в туалетную кабинку, было мгновение "тайного противоборства сил" за верховенство, то есть за то, кто будет сверху. Я почувствовала, что я тут рулю всем и мне положено управлять процессом. К тому же я хотела продолжать чувствовать себя на высоте, и он был не против. Я усадила его и опустилась на колени, чтобы быть поближе, слегка смазала руку кремом и провела её лёгким поглаживанием от его яичек к корню члена, и выше, с поворотом вокруг головки. Тем временем у него во всю стоял, и я могла воочию насладиться красотой и величественностью его гибко-твёрдого хозяйства и заметить пытливым глазом натянувшуюся на нём кожу. Я не заметила ни подозрительных пятен, ни шероховатостей, ни покраснений, ни бородавок, но правило есть правило. Я надела на него резинку, которая всегда у меня в сумочке на всякий пожарный, потом развернулась спиной к нему, держа его драгоценный жезл и направляя его во влажную щель, которая уже могла догадаться о том, что произойдёт, и уселась на него, медленно-медленно, пытаясь прочувствовать каждый сантиметр, подвигав в конце тазом, чтоб у меня там всё раскрылось и чтоб мурашки побежали по его телу от желания, которое горело в нём алым пламенем, потому что я осталась в кружевных сексуальных трусах со специальным отверстием для таких случаев.

"Сможешь подождать тут, пару минут, пожалуйста?" – попросила я его, всё ещё сидящего на крышке унитаза. Не уверена, посмотрела ли я ему в глаза. Может, я вдруг постыдилась его. Или побоялась, что он даст мне понять, что пришла его очередь кончить. Видимо, не посмотрела. Мне вдруг так захотелось оттуда уйти одной, с достоинством. То безумное чувство, что привело меня в кабинку туалета, улетучилась вскоре после того, как я кончила и голос тела уступил место голосу разума.

"Да без проблем. Я тут побуду сколько потребуется." Он на мгновение остановился, может раздумывая, правда ли я собираюсь его бросить. "Подожду твою подругу, которая придёт тебе на смену… закончить начатое." Я улыбнулась ему улыбкой "вот тебе приз за оригинальную шутку", а он улыбнулся мне в ответ глазами, несколько неестественно. "Надеюсь, что у тебя с этим нет проблем. Ты выглядишь щедрой подругой."

Поначалу я обиделась, а потом разозлилась – на себя. Кто он мне вообще такой, чтобы из-за его слов или его траха я почувствовала себя обиженной?

Как только я ушла, все ароматы "ощущения момента" и "раскрепощённости", которыми я была только что окутана, развеялись так же быстро, как макияж, стёртый влажной салфеткой грубой торопливой рукой. Тогда я даже представить не могла, что, быть может, я тоже его обидела своей внезапной отстранённостью и уходом. Я почувствовала, как он слёгка потянул меня за рукав: "Кстати, как её зовут?" "Меня зовут Алиса", – ответила я вызывающе, чувствуя, как разрядка сексуального возбуждения превращается в антипатию. К злости прибавилась удручённость, потому что я уже была по дороге к своему столику и чувствовала, что должна вернуть своему лицу выражение королевского триумфа.

5.

Мы с ним уселись за столик примерно одновременно, и он обратился к Алоне до того, как я смогла вернуть контроль над ситуацией. "Погляди на этот шикарный зал! Алиса, твоя прекрасная подруга…,– он положил мне руку на плечо, будто я экспонат из его коллекции. Я разозлилась, но смолчала, желая поднакопить злости, чтобы может быть…, может быть, даже не знаю, что "может быть", – …использовала меня накануне, как рыбу, которую она поймала на удочку. Однако потом она проявила дружелюбие и щедрость. – он приблизился к ней, и продолжил тихим голосом. – Пьяная и одурманенная от удовольствия, она не забыла свою лучшую подругу, которая терпеливо ждала её тут с пустыми бокалами и тарелками,…" Пауза. Эта речь была лишь подготовкой. "…и спросила меня то, что никакая подруга в мире не спросила бы…, – он ещё приблизился к ней, переходя на шёпот, будто не желая раскрыть мой секрет, – … – не хочу ли я и тебя тоже." Алона глубоко вздохнула и откинулась назад. "Она была вежлива, очень вежлива. Да, и деликатна, не хотела меня обидеть и не желала, чтобы я чувствовал себя как вещь, которая пошла по рукам."

Я глядела на него, не веря. Откуда такая смелость – врать ей в моём присутствии, игнорируя меня, отстранившись от меня? Ведь только что мы были вместе! С другой стороны, какой актёрский талант! Какие выражения! Утончённые, спонтанные! Она ведь не знает, что он врёт, расхваливая меня перед ней. Если бы он сказал правду, быть может, тогда мне было бы стыдно перед ней. Что мне делать? Поправить его? Настаивать на правдивой версии? На том, что я не хотела, чтоб она тоже получила удовольствие, и что даже имени её не хотела ему сказать? Или мне стоит ему подыграть и подтвердить лживую версию, которую он подаёт с моего молчаливого согласия? В конце концов, что с того, если и она тоже получит удовольствие? Я посомневалась ещё немного, парализованная, ошеломлённая смелостью и беспрецедентным сумасшествием, которые я проявила несколько минут назад, а также расслабленностью после секса, и стыдом от того, что сейчас он кадрит её, бросив меня.

Алона повернулась ко мне, ища подтверждения тому, что услышала. У неё горели уши. По-видимому, его слова её пленили, или смутили – какая разница. Он посмотрел на свой пустой стакан, стакан соблазнения, понимая, что не сможет повторить свой трюк, который продемонстрировал на мне четверть часа назад, хотя мы и находились в похожей ситуации. Он понимает, что если он к ней приблизится и попробует её коснуться, как он проделал это со мной, это вызовет у неё отвращение и всё будет для него потеряно. Он откинулся назад и приблизился ко мне, глядя на неё. Что за комбинация на уме у этого пройдохи? Он нежно взял мою руку, как благородный рыцарь викторианской эпохи, а затем взял её руку, так что получилось, что мы все втроём держались за руки. Сволочь! Использует меня, чтобы подобраться к ней.

"Послушайте, Алисы, меня и правда зовут Юваль. Я живу в Нью-Йорке, и вчера прилетел на недельку уладить наследственные дела. Вероятно, вы меня здесь больше не увидите в ближайшие года два-три. Я образованный, воспитанный и порядочный молодой человек, без венерических заболеваний, слава Богу. Я очень ценю свою жизнь, своё время и здоровье, и вас, особенно после того, как нам с Алисой посчастливилось познакомиться поближе."

Он вновь сделал паузу. Его стакан был пуст, поэтому он отпил из моего стакана, тоже пустого, давая возможность нам переварить сказанное, чтобы оно сквозь уши вероломно проникло прямо в сердца. Вероломно, потому что этот короткий путь из ушей в сердце – всего-то несколько сантиметров – совершенно извращает, по крайней мере в моём случае, смысл сказанного. Я не имею в виду, что смысл сказанного полностью меняется по дороге от ушей к сердцу или от сердца в мозг, хотя было бы интересно проследить, что происходит по пути. Однако, я могу сказать, что моё тело – не просто беспристрастная акустическая труба, проводящая звуки из одного места в другое. "Слепой случай…",– он вновь сделал многозначительную паузу и посмотрел на нас. Я разглядывала ногти, давая понять, что моё нетерпение нарастает. Нет такого понятия "слепой случай". Вселенские планы выше нашего понимания. "Твой!"– хотела ответить я ему, однако смолчала. "…познакомил нас в этом порядке, случайно. И ни я, ни Алиса, не думали после всего случившегося бежать и заводить долгосрочные отношения или семью.»

Терпение Алоны лопнуло первым. "И вы мне сейчас предлагаете – как великодушно – чтобы я поучаствовала в акции “две по цене одной”? Мы же не будем повторять трюк со стаканом?!", – в тот момент он держал её пальцы, но не продолжил её ласкать.

"Может, посмотришь на это с другой точки зрения. Будто бы ты заказываешь услугу, скажем массаж". "Алиса! – позвал он меня, отвлекая от ногтей, – послушай и скажи мне, по-твоему, у неё получится?"

Что-то во мне обрадовалось, когда он обратился ко мне, и мне почти стыдно это писать, так же стыдно, как тогда, когда он меня разозлил. "Что скажешь? – продолжил он в мою сторону. – Можешь себе представить, как она заказывает массаж или иглоукалывание, только сексуальные? Как она лежит, обнажённая, промассированная, ублажённая, возбуждённая, облизанная, ухоженная, пронзённая, или может нагнутая, обхватывающая, кончающая. Затем слегка успокаивается, переводит дух, припоминает все детали, чтобы запомнить этот опыт навсегда. Говорит "спасибо", поправляет наряд и уходит. Как после визита к врачу. Сможет она или нет?"

6.

Я должна на минутку прервать своё повествование на этом моменте. Прошу прощения за то, что мои мысли прыгают с одного на другое. Я понимаю, что это немножко путает читателя, однако я такая. Одно напоминает о другом, другое – о третьем, и вот я уже теряю нить рассказа. Мне сложно планировать, да и ни к чему. Всё равно, что бы я ни запланировала, всё получается по-другому. Не наоборот, просто по-другому.

Итак, Алона. На самом деле её зовут не Алона, но у неё есть свои веские причины не называть своего настоящего имени. Я уверена, что многие предпочли бы остаться инкогнито, когда речь заходит о большинстве событий и поступков в их жизни, и даже немного стыдятся того, что у них происходит в телефонах. И сколько я об этом ни думаю, всё равно мне не до конца понятно, почему это так. Ведь у нас у всех примерно одинаковые образ жизни, мысли, привычки и фантазии. Так почему и откуда чувство стыда? Откуда это справедливое чувство, что мы достойны критики, неодобрения и порицания?

Это называется лицемерие. Люди – лицемерные пуритане, и не только в плане секса. Это проявляется и в осуждении множества других, безобидных поведений. Так же, как вы недавно осуждали меня, читая сцену в туалетной кабинке, где я была с мужчиной, с которым только что познакомилась.

И это не значит, что я бесстыжая, или отрицаю стыд, или делаю всё наперекор стыду. Наоборот. Стыд может быть индикатором, отличающим неправильное поведение от безобидного. Однако я смотрю стыду в глаза и хорошенько его исследую, прежде чем я сдаюсь и позволяю ему одеть мне наручники, или намордник, или пояс верности. Я не дам лицемерию или шовинизму с лёгкостью отобрать у меня мечты и радости. Мужчины определили нам области стыда, и они кардинально отличаются от тех областей, которые они определили для себя. Так сам Бог велел ворваться в их области стыда! И сейчас эти слова Юваля о том, что можно заказать у него "услуги сексуального характера", были брошены в лицо Алоне на фоне того, что я сделала за несколько минут до того.

В отличие от меня, Алона замужем. Уже черезчур долго. Её дети, те самые, ради которых её в этой истории зовут Алона, уже, слава Богу, давно вышли из младенческого возраста. У меня тоже есть сын, но я поклялась не упоминать его в этой истории. Мы с Алоной знакомы ещё со школы. Некоторые даже думают, что мы сёстры, хотя внешне мы не похожи. Может, мы так друг на друга повлияли, а может, на нас обеих кто-то повлиял. Мы над этим вопросом не заморачивались, потому как не считаем, что похожи. У неё феноменальная память, и ничто от неё не ускользает, даже если со стороны кажется будто она не тебя не слушает, годы спустя она может процитировать тебя слово в слово.

Обычно она не скромничает и не замкнута, и пустоту последних лет она заполняет, в основном, моими рассказами и общением с разведённой подругой. Алона утверждает, что я становлюсь жёсткой и резкой, и это странно, учитывая, что недавно я переехала из простого района в эклектический центр города. Мне было любопытно выслушать её предположение, будто поначалу я была мягче, но жизнь меня закалила, как закаляют сталь, и что те, кто поначалу жёсткие, тех жизнь смягчает. И это то, что, по её мнению, со мной произошло, когда я обрела уверенность в себе и опыт, вкупе с финансовой независимостью. По её мнению, я черезчур закалилась и почти превратилась в мужика в юбке, и что всё это из-за того, разумеется – как банально – что я пытаюсь скрыть глубокую обиду. Но до этого мы ещё доберёмся, а может, нет.

Так вот, Алона. Она была красавица. Хотя, пардон! Она до сих пор красавица, просто с годами она стала озлобленной и печальной. И, по-моему, у неё появилось безразличное выражение губ, которого раньше не было. Типа складок, уходящих вниз с уголков губ. Когда-то это было мимолётное выражение, появлявшееся как реакция на что-то, но постепенно оно застыло на лице, превратившись в гримасу недовольства. Нечто вроде морщин огорчения в отличие от морщин смеха.

Она давно подумывает о косметической или пластической операции, и я ей раз за разом советую, пока что безуспешно, сделать полную пластику, включая подтяжку и увеличение груди, и сейчас, пока она ещё замужем. Если это вернёт ей внимание и интерес мужа – отлично, а если нет и они расстанутся, как она фантазирует уже много лет, то эти улучшения хотя бы уже будут при ней, и ей не придётся тратить на них время, а главное, деньги. Кто знает, ведь если аргумент потраченных денег засядет в голове её мужа, может, это когда-нибудь улучшит её положение в переговорах при разводе.

Я припоминаю её реплику по поводу моих волос цвета блонд и размышляю, как бы сложилась моя жизнь, если бы я покрасилась в блондинку пару лет назад, а не после того, как мой кобель меня бросил.

Однажды, когда Алоне было лет 16, мы пришли к ней домой. Две девушки, вернувшиеся из школы с книжками и тетрадками в холщовом рюкзаке. Его ещё называли "сумка для мозгов". Нечто отвратительное, цвета хаки, висящее на матерчатых лямках, болтающееся в районе поясницы и бьющее по бокам. Никто из старшеклассников не осмеливался ходить без этого убожества. Её отец, которого обычно никогда днём дома не было, сидел в гостиной, и она с радостью побежала к нему, чтоб обнять, но он встал и, внезапно остановив её своей рукой, посмотрел ей в глаза странным взглядом и спросил её: "Ты куришь?" Она ответила: "Нет", и тут же на моих изумлённых глазах получила звонкую пощёчину: "Знай же, твоё красивое лицо выдаёт любую твою ложь."

Алона не курила, и оне на врала. Её отец случайно проезжал на машине мимо школьного крыльца именно в тот момент, когда она стояла там с другом, который дал ей попробовать тоненькую ментоловую сигарету, которая тогда была в новинку, только чтобы почувствовать вкус. И на её несчастье именно в тот единственный раз, когда она взяла сигарету в рот, её отец там проезжал. Если бы он проезжал там секундой позже, он бы видел, как она закашлялась, как чахоточная, и что она никогда до этого не курила. Однако, как уже сказано, на её несчастье и на счастье её мужа, её отец проехал именно тогда, когда он проехал, и пару часов спустя залепил ей пощёчину, сообщив шокирующую новость, что её лицо не способно скрыть ложь. И так Алона и живёт всю жизнь в ужасном страхе соврать, осознавая, что любая её ложь сразу же проявится у неё на лице. Вот как повезло её мужу.

У меня есть подруги, которые уверены, что если, не дай Бог, они изменят мужу, то на них сразу же обрушится небесный огонь и сожжёт их дотла, как ведьм в эпоху инквизиции. Так вот, это не про Алону. Ни десять заповедей с их " не лжесвидетельствуй", "не изменяй" и "не прелюбодействуй", или что там ещё написано, и уж точно не чувство слепой преданности и не чувство долга, предписывающее следовать обязательствам быть верной мужу, которые она взяла на себя в день свадьбы, не были причинами её верности.

Единственная причина, по которой она не позволила себе отдаться желаниям и попробовать запретный плод измены, заключалась в том, что она знала, что её муж сразу же обо всём догадается по её лицу и что она не сможет отпереться. К тому же её муж из тех, что целыми днями допрашивают, расспрашивают и интересуются тем, что их даже не касается. Единственная причина, по которой она смиряется с его ревностью и допросами, так это вера в то, что так он проявляет свою любовь и заботу. И если это так, подумала она, то так же и признак верности. Симметрично.

И даже мы, её подруги, каждая в свою очередь и в разных обстоятельствах, ей завидовали. В моменты слабости нам тоже хотелось, чтобы мужчина, который живёт бок о бок с нами, и правда бы жил с нами вместе, а не параллельно. Чтобы мы были у него в мыслях или хотя бы на заднем плане, даже когда нас нет в обозримом пространстве. Однако, по воле судьбы – по-видимому, слепой – о которой Юваль уже упомянул, именно в это время муж Алоны отправился в морское путешествие по греческим островам. То есть они, пятеро друзей, полетели на остров Фарос, и там уже зафрахтовали яхту с поваром и шкипером, у которого не только есть права на вождение яхты, но который ещё и управлять ею умеет. И так они плыли с острова на остров и от залива до залива, спускались на берег, развлекались там, как и чем могли, и на следующий или в тот же день продолжали путь дальше, посылая себе и всем интересующимся на просторах Фейсбука, даже тем, кому это не особо интересно, геройские фотографии, где один тянет якорную цепь, другой схватился за штурвал, а третий вообще подставил своё полуголое тело лучам солнца, а из одежды на нём только новёхонькие штаны для серфинга, которые и моря-то не видели.

Алона рада этому путешествию, ведь для неё это отличная возможность от него отдохнуть и расслабиться. Инстинкт еврейской торговки подсказал ей прикинуться грустной и переживающей за ту дополнительную домашнюю работу, что свалится на неё в его отсутствие, хотя он всё равно никогда палец о палец в доме не ударил.

Волею случая я как-то познакомилась в Тиндере с одним из друзей её мужа, но это уже совсем другая история. Так вот, не догадываясь, что мы косвенно знакомы, он проболтался о своих распутных дружках, и даже рассказал пару историй о друге, которым, по его описаниям, был никто иной, как муж Алоны. Этот друг её мужа был озабоченный, так что я его быстро отшила, вскоре после того, как он разболтал про похождения её мужа и до того, как наше косвенное знакомство могло быть раскрыто.

Я решила ей не рассказывать про то, что мне известно про её мужа, даже когда она мне как-то рассказала про зуд и сыпь "там". Когда это было? Год назад? Как быстро летит время, хотя нам и кажется, что оно наше и с нами навсегда. Но сейчас не время жаловаться на время, тем более что эти жалобы отнимают время. Врач сказала ей, что это какой-то тропический паразит или грибок, который передаётся половым путём, и она по наивности ответила, что не была ни в каком тропическом месте со времён медового месяца, много лет назад. На что врач ей улыбнулась и сказала, что ей самой и не надо быть в тропиках, достаточно того, что она знакома с кем-нибудь из тропиков, или с кем-то, кто встречался с кем-то тропическим. На что Алона покраснела, будто врач прочла ей мораль, и её лицо уже приняло выражение, мол "ей Богу, не было у меня никаких тропических приключений”, как вдруг она засомневалась, не от мужа ли она заразилась. Но она постеснялась его спросить, потому что он не жаловался ни на зуд, ни на какие другие симптомы, и потому он вполне мог начать подозревать в измене её, спроси она его в лоб.

Однако врач сказала, что это заразно, и поэтому ей следует избегать половых контактов или пользоваться презервативами, и посоветовала, чтобы муж каждый раз после близости мазал какое-то эфирное масло типа лаванды. Так что после нескольких дней воздержания и элегантных уклонений от близости под всякими предлогами она была вынуждена ему всё рассказать и извиниться, хотя она и подозревала, что, возможно, заразилась от него. А он, сукин сын, приготовил ей морковь с изюмом и корицей, которую у неё в семье называют "цимес", и обвинил её в измене. Дура! Да если бы он и впрямь думал, что она ему изменила с каким-нибудь амазонским атлетом, он бы себя совсем по-другому повёл.

Только представьте их, стоящих лицом друг к другу. Она, жертва, стоит сконфуженная и пристыженная от того, что ей приходится просить мужа надеть презерватив. Она знает, что не изменяла и что ни в чём не виновата и, если и заразилась половым путём, так только от него. Но что она может сказать? Святоша! Он, возможно, также подозревает её в измене, как и она его, хотя он знает – и он точно знает, но не признается – что он ей изменил. В этой дуэли обвинений она не может победить. Понятно, что будь я в подобной ситуации, я бы послала его к чёртовой матери.

Когда она рассказала мне эту историю, я вспомнила о том, что случайно услышала про её мужа от этого его приятеля, с которым я познакомилась в Тиндере. Он-то и рассказал мне про него всякие истории о том, как они вместе как-то познакомились с бразильянками на карнавале в Ресифи, самом злачном месте Бразилии. И ещё про то, что эти бразильянки, будучи католичками, занимаются только анальным сексом, дабы выйти замуж девственницами. Есть ли смысл ей об этом рассказывать? Не знаю. Кто-то считает, что настоящий друг обязан про такие вещи рассказать, чтобы дать возможность своей подруге самой решать, позволять ли кому-либо пользоваться её доверчивостью и наивностью. Я так не считаю. Я думаю, что открыть такой секрет подруге – это подлость, или, по крайней мере, эгоизм. Мне лишь бы избавиться от груза этого секрета, а ей с этим жить. К тому же, это можно расценивать как грубое и вредоносное вмешательство в её личную жизнь, которое ей сто лет не нужно. В конечном итоге, главное – результат. А вдруг из-за меня она будет вынуждена решать – разводиться или жить с изменщиком? Неведение – это счастье. Так зачем его портить?

7.

Когда я узнала про очередной способ соблазнения из арсенала Юваля, который он приготовил для Алоны, мне вдруг нестерпимо захотелось ей рассказать про то, что я узнала о её муже, чтобы она, может быть, немного раскрепостилась, и, узнав об изменах мужа, ответила ему тем же. Правда во мне сразу же проснулась ревнивая собственница, которая ни с кем не желала делить Юваля, чтобы остаться для него единственной, особенной и неповторимой. Только подумать, насколько глупо было с моей стороны испытывать к нему подобные чувства, однако, что было, то было. По-видимому, мысли Алоны мало чем отличались от моих, поскольку на все его соблазнительные тирады она ответила равнодушием, повергшим меня в шок: "Я предпочту остаться для тебя незнакомкой, безымянной, да и глаза мне закрывать ни к чему, потому что я и с открытыми глазами могу себе всё прекрасно представить, особенно когда я смотрю на тебя и понимаю, к чему ты клонишь. Но я замужем и до сегодняшнего дня мужу не изменяла."

Юваль уставился на меня, понимая, что лает не на ту белку, и посмотрел так, будто я его подставила, не рассказав ему такую важную информацию, и позволив ему так вот опозориться, потратив пять минут на бесполезные доводы. На моём лице уже начала появляться победная улыбка, но тут Алона продолжила: " Но, раз уж я собралась рискнуть и изменить мужу, так пусть это хотя бы будет в приятной атмосфере", – она склонила к нему голову, продолжая говорить менторским тоном высокопоставленного чиновника, в ответ на его вкрадчиво-воспитательный тон, которым он разговаривал с ней только что: "Представь, что я девственница. Разве не жалко мне будет расстаться с девственностью в спешке, в тесном и вонючем сортире, с риском остаться разочарованной?" Она откинулась на спинку стула, и по её лицу было видно, что ей в голову пришла ещё одна идея. "Кстати, я большая трусиха, так что переспать с незнакомцем для меня подобно смерти." Потом она повернулась ко мне, продолжая говорить с ним: "Я хочу, чтобы Алиса к нам присоединилась."

"Даже не знаю, что сказать. У меня слов нет! Официант!"– позвал он, и мы втроём хихикнули от того, какое слово он всё же нашёл. "Раз уж вечер продолжается, может, закажем вина?"– он вновь посмотрел на меня, на этот раз как на звезду, вдруг засиявшую рядом с луной. Я вновь на коне, я снова звезда, засиявшая на его небосклоне, благодаря невероятному предложению Алоны, повергшему меня в шок. "От вина я могу заснуть, – сказала я, чтоб внести свою лепту в разговор, – уж лучше мохито." Я надеялась, что Алона обратит своё предложение в шутку или передумает, пожалев о своём поспешном согласии, но она лишь сказала: "Раз так, то я тоже закажу что-нибудь покрепче вина. Не обижайся, ладно?"

"На что мне обижаться? Да я счастлив по уши! У нас намечается секс втроём, по поводу чего я открою вам пару лайфхаков, пока мы ждём заказ. Итак, первый лайфхак – как я оказался с вами за одним столиком. Взгляните!”

Он куда-то нажал на экране своего телефона и указал нам на какую-то иконку. Я тем временем успела заметить кучу красных звёздочек рядом с иконками всевозможных приложений. Явные признаки интенсивного общения в социальных сетях. Меня это немного разочаровало. Мы с ним два сапога пара. "Это новая версия Тиндера – Тиндер плюс плюс, или Tиндер четвёртого поколения." Мы с Алоной приблизились, чтобы получше разглядеть экран, и склонились плечом к плечу над телефоном. "Это версия позволяет выбрать опцию "показывать только активных пользователей рядом", то есть не в радиусе километра, а в радиусе считанных метров, максимум до ста. Прям как миноискатель. И я, как только сюда пришёл, сразу зашёл в это приложение, и интригующе улыбающееся личико Алисы тут же высветилось на экране. Я пробежался глазами по столикам и нашёл вас. Это не всегда легко, учитывая, что иногда люди публикуют в приложениях фотографии десятилетней, а то и тридцатилетней давности или вовсе обрабатывают в фотошопе так, что их и не узнать. Тебя найти было легко, ведь ты и правда похожа на свою фотографию в Тиндере. Можно даже сказать, что в реале ты выглядишь лучше. Эти задорные искорки в глазах, когда ты улыбаешься, на фотографии не заметны. Может, тебе стоит поменять фотографию на другую, где ты улыбаешься – отбоя от поклонников не будет. Короче, я подсел как можно ближе к вам, прямо напротив, и понадеялся на лучшее. Итак, это первый лайфхак."

"Ну, так я была права!– восторжествовала я, будто сейчас это что-то меняло. – Ты и впрямь нас подслушивал." Тем временем я думала о его замечании по поводу моей улыбки. Интересно, почему я всегда такая серьёзная на фотографиях?