скачать книгу бесплатно
– Да, чего ещё? – нахмурился Ивернев, потихоньку выворачивая руль и трогая с места.
– Таня в туалет хочет.
Тьфу ты, ёлки! Максим даже резко нажал на тормоз, дёрнув «Газель». Ну что за напасть! Он, конечно, не воспитатель, но явно дурак, раз не учёл простые потребности ещё маленьких детишек. Надо было дать всем время оправиться. Он обернулся через сидение и посмотрел на пигалицу. Его встретили огромные сосредоточенные глаза.
– Лопнет! – покачал со знанием дела головой старший.
Зараза! Максим даже крякнул от неудовольствия. А Танюшка ещё и тыкнула пальцем в него. Чего это она? Ивернев вопросительно посмотрел на Андрюху.
– Говорит, с тобой только пойдёт, дядь Максим, – прокомментировал подросток и добавил, шмыгнув носом: – Боится…
Не было печали. Заправка, судя по всему, пустая стояла теперь. В фуре никого не было; а если и был кто, то без сознания. Ну, и Максим контролировал визуально всё. И, тем не менее, вздохнул он, придётся с маленькой мадемуазелью идти в маркет и караулить её там.
Ивернев посмотрел на старичка. Лежит – не шелохнётся, связан крепко. Максим потёр виски. Что-то раздёргался он. Нестандартная ситуация, надо собраться, а ему словно по голове с утра дали, как из города выехал. Не иначе, и на него туман как-то подействовал, только без трагических последствий. Ясности в голове нет, мысли роятся.
По-хорошему, везти бы ему детей сейчас себе в микроавтобусе, и всё. Оставить этого заправщика до приезда помощи, и весь сказ. Моя хата с краю, как говорится. Но не мог так Ивернев, не получалось. Такой был человек. Когда ещё эта помощь придёт – вилами по воде писано. Максим вздохнул и успокоился. Взялся за гуж – не говори, что не дюж.
– Так, вы сами-то пойдёте в туалет? – задал он вопрос уже мальчикам.
– Не-а, не, не, – раздались ответы, и Бублик добавил: – Мы в лагере перед отъездом уже…
– Хорошо, значит, так. Андрей, Бублик, Вадик: чуть что – орите как бешеные. Окна в таком случае разрешаю открывать, но только чтобы позвать меня. Ясно? – угрожающе нахмурился Ивернев.
– Поняли.
– За стариком приглядите. Но сами его не трогайте. Мы быстро, – наскоро раздал команды Максим и затем посмотрел пристально на Танюшку. – Быстро же?
Та с энтузиазмом закивала, выражая согласие.
– Ну и отлично, – подытожил Ивернев и добавил: – Быстренько выходим. Запереть двери – вот эта кнопка. Запомнили? – он показал на потёртую кнопку блокировки дверей и посмотрел на мальчишек.
Ребята хором подтвердили осведомлённость, и Максим скомандовал девчушке:
– Королевы – на выход!
Он быстро вылез из «Газели», хлопнув дверью. С другой стороны Андрюшка выпустил пигалицу, тут же жахнув за ней дверцей так, что микроавтобус покачнулся. Танюша обежала авто и тут же ухватилась за протянутую ей руку. Маленькая детская ладошка с невероятно слабыми пальчиками оказалась в крепкой мозолистой руке Максима. Ну и как такое сокровище можно было оставить в детдоме? Сто тысяч оправданий придумайте – ни с одним не получится согласиться. Где-то в глубине уже затвердевшего по отношению к детям сердца Максима предательски дрогнула тонкая струна, лопнула и ожгла грудь.
Мужчина с маленькой девочкой зашагали в сторону маркета. Ивернев привычно толкнул дверь и указал Танюшке коридорчик с туалетами:
– Нам туда.
Они дошли до двери и Максим надавил на ручку, открывая тяжёлую створку на тугой пружине и осматривая пустое помещение:
– Заходи.
Девчушка юркнула внутрь, и он затворил дверь. Прошёлся по маркету. Недолго раздумывая, подошёл к витрине и оглянулся. Будем считать, то, что он делает – это за помощь заправщику. Ну а если придётся держать ответ – он тогда и заплатит.
Ивернев поднял стекло и принялся аккуратно сгружать уже остывшие, но всё ещё пахучие хот-доги и пирожки в бумажные пакеты, лежавшие рядом с кассовым аппаратом.
Во-первых, рассудил он, памятуя о том, каким сам был в детстве – ребятня скоро захочет есть. Четыре голодных растущих организма свалились на его голову как-то неожиданно. По времени он вообще-то уже должен был сдать их воспитателям и ехать в объятия Карины. Во-вторых, он и сам с утра даже маковой росинки во рту не держал. Не мешало и подкрепиться.
Кстати, о Карине за всеми этими заботами он как-то после неудачного звонка с шоссе и не вспомнил. Нехорошо. Как она там? И вообще – затронул ли туман город? Она вроде бы и не собиралась никуда выходить, но вдруг, как старичок-заправщик, упадёт посреди квартиры и головой обо что-нибудь ударится?
От этой мысли у Ивернева окончательно испортилось настроение. Пусть Карина и была его подругой, а никак не спутницей жизни или большой любовью, но тем не менее ответственность за неё он ощущал. И отсутствие известий конкретно напрягало. Но дети… Жаль, не разорваться.
Пока Максим нагло опустошал прилавки маркета и грузил в плотный пакет негазированную воду из холодильника, Танюшка уже вышла из туалета, на ходу держа руки в стороны, словно привидение. С кончиков пальцев капала вода.
– Что, сушилка не работает? – догадался Ивернев.
Девочка отрицательно покачала головой. Оно и неудивительно: холодильник тоже уже не работал, электричества на заправке не было. Странно, что Максим об этом не подумал, когда безуспешно пытался звонить по стационарному телефону. Хотя оно и понятно – непривычно в такие ситуации попадать, да ещё посреди относительно густонаселённой и развитой части страны.
– Ладно, пойдём к ребятам, – сказал девочке Максим и протянул ей свободную руку.
Та ухватилась за его пальцы и встала рядом. Второй рукой Ивернев сгрёб пакет со снедью и водой, после чего оба двинулись на выход из пустого и неприветливого маркета. Максим толкнул входную дверь ногой и придержал её спиною, пока выходила пигалица. Когда они уже приблизились к заправке, Ивернев остановился как вкопанный. Затылок в третий раз за день обдало ледяным холодом. Это жгучее ощущение прострелило обе руки, заставив его вздрогнуть.
Дверь кабины грузовика, куда он стучался буквально несколько минут назад, вдруг резко распахнулась и из неё показалась нога в засаленной штанине. Она как-то безвольно повисла над ступенькой. Водитель словно забыл, как вылезать из собственного авто. Ивернев непроизвольно сильнее сжал ладошку Танюшки.
Дальнобойщик ухватился рукой за боковую часть дверцы. Его ладонь поехала вниз, оставляя красные разводы. Двигалась она очень неуверенно. Несколько раз водитель судорожно пытался ухватиться за гладкую металлическую поверхность, но у него не получалось. Далее случилось неизбежное – не найдя точки опоры, хозяин грузовика просто вывалился из кабины, причём глухо стукнулся головой о землю. Тело его согнулось и свалилось набок. Однако упавший не отключился, а продолжил дальше перекатываться по земле, медленно вставая на четвереньки.
Танюшка всхлипнула и затаила дыхание. Максим отпустил её руку и скомандовал:
– Стой здесь. Поняла?
Девчушка согласно закивала и отошла от него в сторону заправочного терминала.
Ивернев положил пакет с продуктами и громко позвал:
– Мужик, ты как? Не ранен?
Откуда у него кровь? Голову только что разбил вроде бы, а кровь вон заляпала всю старую клетчатую рубашку, которая была надета на мужчине. Значит, присутствовала там и до этого. Неправильная картина какая-то выходила, тут и детективом не надо быть, чтобы понять это. Толстоват был водила по комплекции. Хотя полнота его выглядела довольно странно. Вроде бы и нормальный человек, а живот раздут, словно бы он проглотил футбольный мяч.
В этот момент дальнобойщик вдруг глухо заворчал и затрясся, будто его настигла падучая. Мужчина медленно начал поворачивать голову в сторону Максима, словно только услышал его. Одновременно с этим заорали дети в салоне «Газели». Ивернев бросил короткий взгляд на лобовое стекло микроавтобуса.
Андрей чуть ли не перевалился через сидения рядом с водителем и настойчиво тыкал в стекло в сторону мужика. Что они там увидели на его лице? Максим отошёл чуть правее, желая увидеть – что не так с водителем фуры. И обомлел…
Глава 3
Борьба за жизнь начинается
Лицо дальнобойщика было полностью измазано в крови, да так обильно, что почти всё было красным, как помидор. Но главным было даже не это. Изо рта мужчины, словно у какого-нибудь хищника, торчал тонкий кусок плоти. А глаза… Такие же Ивернев видел у старичка-заправщика, да только раньше он мог наблюдать их мельком, когда приподнимал на секунду веко несчастного. А теперь вот на него смотрели две иссиня-чёрных блестящих мёртвых точки. И при первой же встрече с ними взглядом внутри Максима забилась в истерике птичка-мозгоклюйка. Ну не смотрят так, когда просят помощи! Взгляд был тяжёлый, изучающий.
Инстинктивно Максим напрягся и обернулся на Танюшку. Она спряталась за стойкой с заправочными пистолетами, слегка высунулась, и только одним глазом испуганно смотрела на незнакомца.
Ивернев увидел, как по ступеньке тягача из распахнутой дверцы засочилась алая струйка. Он поднял глаза и отпрянул от неожиданности. Внутри кабины словно погулял какой-то огромный свирепый и кровожадный зверь. Шторки с противоположной стороны кабины были заляпаны красными разводами. Сидения, приборная панель, руль – всё было покрыто обрывками одежды и какими-то ошмётками, о происхождении которых Максим даже не хотел догадываться. А на дальнем сидении располагалось то, что когда-то было кассиршей заправки. Понять это можно было только по яркому переднику работниц бензиновой сети. Водила же тем временем медленно и неуверенно двинулся в сторону Ивернева.
– Не подходи, мужик! – вытянув вперёд руку в предостерегающем жесте, проговорил Максим и добавил: – Что бы ты там ни сделал, я тебе не враг. Не подходи, говорю!
Дальнобойщик даже и не думал останавливаться. Из его горла начали доноситься какие-то бульканья и клокотания, похожие на урчание недовольного пса. Этот нечеловеческий звук вырывался через оскаленный рот. Лицо водителя замерло в ожесточённой маске, внушающей ужас.
Максим застыл на месте, не сводя глаз с лица мужика. Признаться, это было не так уж и сложно – чёрные зыркала манили и завораживали, сковывая движения и лишая воли. Пацаны в «Газели» прильнули к лобовому стеклу, застыв в немом ужасе и наблюдая за происходящим. Дальнобойщик нелепо и как-то ломано качнулся, слегка споткнулся и пошёл на Максима, немного раскачиваясь.
– Стой! – вытянул руку вперёд Ивернев, пытаясь остановить мужика. – Слышишь? Стоять!
Дальнобойщик пёр вперёд, словно совершенно не понимал человеческую речь. К слову, он был в полтора раза шире в плечах, чем Максим. Учитывая, что Ивернев был не особо маленьким – метр восемьдесят пять имелось в наличии – то громила оказался довольно видным экземпляром. Максим на автомате зачем-то отметил про себя, что кольца на пальце у него не было ни одного. Никак познакомился с кассиршей на остановке и пригласил поболтать по душам к себе в машину, а может, и ещё чего – вдруг раньше были знакомы? Да только, судя по тому зрелищу, что из себя представляла кабина тягача, женщину постигла незавидная участь.
Все эти мысли пронеслись фоном сами собой, и Ивернев понял, что пора действовать. Дальше отступать нельзя – позади за наливным терминалом Танюшка. Даже если он схватит её и отбежит дальше – мужик тогда будет близко к мальцам в микроавтобусе. А он и так уже пару раз оглянулся на них, но явно решил сосредоточиться на взрослом противнике.
Прикинув быстро всё это в уме, Максим понял – надо сокращать дистанцию и выключать водилу. Двигался тот медленно, словно находился под чем-то, и вдобавок пока что был неуклюжим. Кто знает, что будет, если он очухается и начнёт бегать как ошпаренный за ними по заправке? Пора было кончать этот театр абсурда, происходивший вокруг.
Ивернев резко подался вперёд, сделав широкий подскакивающий шаг, одновременно с этим вскидывая руки вверх в стойку, будто для атаки. Он ожидал, что соперник хоть как-то инстинктивно среагирует и дёрнется заслоняясь, но ничего не произошло. Но движение уже было начато, вместо второго шага Максим резко выбросил ногу вперёд, нанося удар носком под колено дальнобойщика. Благо двигался тот медленно и однообразно, и поэтому подловить его не представляло большой трудности.
Мужик грузно осел, припав на подкосившуюся ногу. Он ненадолго встал почти на четвереньки, не выпуская из виду Ивернева. Разве что ворчание стало намного злее и утробнее. Громила принялся вставать на ноги, словно ему только что и не зарядили со всей дури под коленную чашечку.
«Вот же двужильный!» – подумал про себя Максим и тут же ринулся вперёд, желая сократить дистанцию и нанести удар до того, как преступник встанет на ноги. В том, что мужик является именно преступником, у Ивернева сомнений уже не было, особенно после увиденного в кабине.
Максим от души врезал боковым правым в так удобно подставленную челюсть мужичка, затем, продолжая движение, раскрутил плечевой пояс в обратную сторону, вкладываясь в удар левой снизу вверх, добавляя в челюсть.
К сожалению, абсолютно противореча демонстрируемой терпимости к побоям, дальнобойщик словно стоял на ватных ногах и поэтому от первого удара уже начал заваливаться как кукла. Из-за этого второй удар двоечки пошёл вскользь. Тем не менее, мужика развернуло вправо, и его ноги запутались. Левая потеряла опору, и Максим тут же следом вмазал от души стопой в несчастное левое колено, метя в сопряжение сгиба.
Дальнобойщик неуклюже взмахнул вперёд подбитой ногой и рухнул набок, ударившись головой, да так сильно, что Иверневу показалось, что он слышит хруст костей. Внутри всё похолодело. Это он что-то не рассчитал силы: ожидал, что убийца хоть немного окажет сопротивление и будет стоять на ногах крепче. А тут на тебе – как будто инстинкты у человека напрочь отключились, и он пёр вперёд, невзирая на боль, и даже не пытаясь удержать равновесие.
Вместо того чтобы на автомате протянуть руки назад и спружинить в падении, как это обычно бывает, громила просто взял да и шлёпнулся плашмя, и не мягко, а как спиленное дерево. А ведь и близко нокаута не было!
Да, дела… Так и минимум пятёрку колонии строгого режима можно себе навоевать.
Максим начал искать по сторонам шланг или его подобие – стоило бы связать этого буйного. Но тот вдруг выгнулся дугой и схватил Ивернева за ногу. Твёрдые пальцы обхватили плотно лодыжку, и мужик начал тянуться к Максимову кроссовку оскаленным ртом. Ивернев брезгливо поднял вторую ногу и нанёс удар в сочленение локтя одной из рук нападавшего, чтобы тот отпустил его.
Не тут-то было!
Ещё удар! Максим чуть не упал при этом. Дальнобойщик не реагировал. Да он что, из железа, что ли, сделан, либо вообще боли не чувствует? Ивернев исступлённо заколотил каблуком по лбу убийцы, пытаясь оттолкнуть, причём делал это уже изо всех сил. Лицо мужика покрылось кровью из двух ссадин, но он не переставал подтягиваться к обхваченной им ноге.
В какой-то момент Максим уже не выдержал и заорал:
– Да отвали же ты, наконец! На!
Он резко поднял ногу, с силой согнув её в колене и собираясь впечатать каблук в голову мужика. Если бить в корпус, то у лежачих такие фиксированные удары нередко даже рёбра ломают. Поднял, зафиксировал, чётко и отрывисто дал от души по кости – но лоб у мужика оказался, как у быка, ему повреждения явно не мешали.
В эту секунду убийца вдруг резко рыкнул и подтянул к себе опорную ногу Ивернева, и тот резко полетел назад, стараясь затормозить руками. Нога завершила удар, но из-за падения траектория сместилась, и пятка впечаталась в глаз нападавшего. И, к ужасу Максима, соперник лишь подтянулся на руках и навалился на его ступни. Теперь они лежали оба.
Правую ногу пронзила резкая боль. Это мужик, похоже, окончательно слетел с катушек, и теперь со всей дури укусил Ивернева через штанину. Было такое ощущение, что он хотел оторвать кусок плоти вместе с клочком одежды. Из-за сжатых на икре зубов непрестанно доносилось угрожающее утробное клокотание.
Максим попытался вытянуть вторую ногу из-под туши дальнобойщика. Для этого ему пришлось изогнуться на бок, подтягивая к животу колено, и пришлось приблизиться к морде нападавшего. Тот, не переставая, наблюдал чёрными глазами за Иверневым, и как только лицо парня стало ближе, резко дёрнулся, отпуская ногу и пытаясь бросить себя ближе к голове Максима. Или к горлу.
Точно! Хоть в чёрных глазах и не было видно зрачков, Ивернев абсолютно верно оценил этот недвумысленный бросок. Дальнобойщик стремился вцепиться ему в горло, прямо как хищник. Рука нападающего скользнула по предплечью Максима. Ухватиться за шею не удалось, и окровавленные пальцы вцепились мёртвой хваткой чуть ниже локтя прямо в кожу.
Ивернев и сам зарычал от бешенства – нестриженные ногти мужика глубоко царапали ему руку, сдирая эпидермис и принося жгучую боль. Он перехватил запястье преступника и, быстро нащупав пальцы, попытался разжать их. В это же время он перевернулся на спину и начал методично забивать раз за разом каблук в глазницу дальнобойщика, превращая её в один сплошной синюшный подтёк.
А мужик всё пёр вперёд, словно совсем не ощущал боли. Любой, даже тренированный, человек уже ослабил бы напор после таких травм и повреждений, но этот и не думал сдаваться. При очередном ударе мужик подался вперёд и попытался схватить Максима за ногу, которой он старался побольнее лягнуть нападающего. В итоге лишь наткнулся на подошву кроссовка, оставив на асфальте несколько зубов. Нос был разбит всмятку, но дальнобойщик словно не почувствовал и этого удара. Вместо этого оставшиеся зубы вновь с удвоенной силой сомкнулись на икре Ивернева, заставив его буквально взвыть от боли и злости.
Максим быстро осмотрелся и увидел то, что ему нужно. Малый пожарный щит около заправочного автомата, выкрашенный яркой бордовой краской, а на нём – небольшого размера багор с раздвоенным концом и тупым набалдашником. Ивернев сделал усилие и перевалился на живот, взревев от натуги. Он тут же начал подтягивать себя к щиту.
Челюсти убийцы соскользнули, разрывая и утягивая за собою ткань брюк. Ногти нападающего оставили глубокие борозды на ноге. Максим использовал эту заминку, чтобы рвануться ближе к заветному орудию. Но тут же он, стиснув зубы, зарычал снова, захлёбываясь брызнувшей слюной – и было отчего. Теперь мужик вцепился в уже расцарапанную икру, прокусывая кожу до крови. При этом каннибал заурчал так довольно, будто только этого и хотел. Запах крови явно заставил его двигаться активнее, вон как сдавил ногу и навалился на неё.
До щита оставался буквально метр.
В этот момент раздался отчаянный и тоненький визг, заставивший Ивернева похолодеть от ужаса. Он извернулся как уж, чтобы посмотреть назад. Танюшка выбежала из-за терминала и теперь отчаянно тянула полоумного мужика за ботинок. Дальнобойщик слабо задёргал ногой, пытаясь повернуть голову и понять, кто там прицепился к нему. Но интереса к ноге Максима псих не потерял – кровь струилась по его губам, и этот факт явно расставлял приоритеты в голове обезумевшего преступника. И всё же хватка его ослабла.
У Ивернева всё сжалось внутри, и когда челюсти и пальцы громилы наконец на несколько секунд расслабились, Максим дёрнулся вперёд. Он из последних сил рванул к щиту, до зубовного скрежета стискивая челюсти и плюя на адскую боль в раздираемой икре. Не тратя время на то, чтобы подняться, он ухватил багор и с размаху врезал заострённым концом в щёку нападающему. Паралич мышц был обеспечен, как и адская боль – но явно не для этого урода. Тот лишь нелепо задёргал головой, пытаясь придавить щекой конец раздражающей палки. Ему пришлось отпустить ногу Ивернева, и теперь здоровяк по-идиотски разевал рот, вытягивая лицо в мерзкую обезображенную конвульсиями маску.
Максим вытащил зубец своего орудия и размахнулся им, будто дротиком. Лёжа это сделать было сложно, но он справился. Ивернев вонзил острый конец в открытый рот нападающего и изогнулся, насколько это было возможно, давя подошвой ботинка на тупой противоположный конец короткого багра. В горле мужика что-то хрустнуло и булькнуло. Металлический толстый стержень зашёл глубже, прорывая мягкие ткани и круша всё на пути.
Руки дальнобойщика наконец-то разжались, и Ивернев тут же перекатился в сторону, игнорируя боль в ноге. Он наклонился и с натугой вытянул багор из горла нападавшего. Затем быстро приземлился на спину барахтающегося громилы и закрыл собою вид от Танюшки и ребят в машине, размахнулся и ударил по затылку мужика.
И тут произошло странное. Удар пришёлся на какую-то еле заметную шишку на затылке убийцы. Как только багор разбил её, и тоненькая кожица лопнула – мужик резко затих. Да так споро, будто несколько секунд назад и не казался универсальным солдатом, презирающим и боль, и страх перед любыми побоями.
Признаться, Максим уже приготовился к очень грязной работе, если громила не вырубится и от такого удара. А учитывая болевой порог, который тот демонстрировал несколько минут кряду – это было вполне возможно. А тут не пришлось даже продолжать экзекуцию – вырубился мгновенно. Дальнобойщик просто обмяк, как мешок с картошкой, словно весь день так и лежал на асфальте до этого. Только ноги слегка подрагивали в затухающих конвульсиях: так продолжалось секунд десять, а затем и они прекратили своё движение.
И всё, никакой реакции. Чудеса, да и только.
Ивернев отбросил багор и тяжело выдохнул, запрокинув голову. Ногу раздирало так, словно там работали хирургическими ножницами без наркоза. В голове просто гудел шум. Как радиопомехи – отходняк после неожиданного и дикого вброса адреналина. Да он такого и в бою не испытывал раньше, и вдобавок так неожиданно. Это не заправка, а какая-то декорация из плохого и мерзкого фильма ужасов.
Максим начал чуть оглушенно вытаскивать ремень из брюк и связывать руки поверженного здоровяка. В себя его привели громкие всхлипывания Танюшки. Он обернулся как ужаленный – и тут же расслабился. Опасности не было. Девочка сидела на корточках и, раззявив рот, просто ревела, орошая комбинезончик горючими слезами. При взгляде на неё Ивернева пронзила неожиданная мысль, и он поднял голову на микроавтобус. Оттуда на него смотрели три мальца. Лица у них были бледные – видно, что страху натерпелись. Но главным было не это.
Невзирая на больную икру, Ивернев вскочил на ноги и подбежал к задним дверям «Газели», буквально рванул их на себя. Вот он, голубчик. В отличие от своего товарища-каннибала, старичок лишь вяло дёргался, привязанный к внутренней стойке дверцы. В том, что дед был такой же обратившийся, как и его собрат по несчастью, Максим не сомневался: радужка глаз старика была полностью чёрная, и урчал он, как побитая голодная собака. А вот и ноздрями повёл – чуял кровь, хищник.
Ивернев не удержался и поднёс расцарапанную руку ближе к лицу заправщика. Тот втянул носом воздух и даже слабо дёрнулся к запястью Максима – нет уж, дружок, погоди. Ивернев скомандовал ребятам:
– Марш из машины. Успокойте Танюшку. Только заберите её и за «Газелью» постойте, не торчите посреди заправки.
Не хотелось ему, чтобы дети стояли неподалёку от распростёртого тела дальнобойщика. Оно, конечно, вроде бы и на животе лежал мужик, и не видно было его разбитого напрочь лица, но всё же крови натекло изрядно. Не стоило мальцам на такое смотреть.
Мальчишки быстро и молча вылезли из микроавтобуса, понурившись. Оно и понятно – тут любой струсит. Даже взрослые мужики с чувствительной нервной системой могли бы в обморок бухнуться или оставить на земле остатки завтрака. Ну, а если уж совсем впечатлительные, то и медвежья болезнь могла бы настичь так, что потом не отстираешь брюки.
И всё же маленькая пигалица схватила убийцу за ботинок, а они – нет. Понятное дело, что она это скорее инстинктивно сделала. Вон как сейчас сидела и ревела вовсю. И Максим даже не мог её успокоить – надо было заниматься старичком. Ещё одно кровавое представление детишкам явно не пошло бы на пользу. Они уже насмотрелись за последние пять минут такого, что не каждый увидит и в кино. Так что зазорного в том, что все трое мальчишек сидели в машине, Максим не видел. Он посмотрел на урчащего заправщика и произнёс:
– Ну, и что с тобой делать?
Очевидно было, что убитый мужик и этот урчащий старичок – одной оперы певцы. Агрессия по отношению к людям – налицо, просто первый был более активным и успел полакомиться человечиной. В том, что вокруг гулял-бродил какой-то вирус или что-то похожее, что вызывало немотивированную агрессию, у Ивернева уже не было сомнений. Успокаивал тот факт, что ни у него, ни у детей не наблюдалось никаких изменений не то что во внешнем виде, но и в поведении.
На ум пришли сериалы и фильмы про зомби. Там тоже в результате какой-нибудь биологической напасти живые трупы начинали охотиться за людьми, и были, как правило, тупы и невероятно живучи. Вон Максим смог угомонить дальнобойщика, только когда ему полбашки проткнул и какую-то маленькую шишку разнёс на голове. И до сих пор не было ясно – окончательно ли убил. Из-за этого телу ремнём пришлось вязать руки.
Связи нет, вокруг ни души, у него на шее дети. Пора было уже прекращать играть в героя. Рассудив здраво – если бы он не возился с заправщиком, то вместе с детьми бы уже ехал к городу в поисках помощи. Ну а если бы не пытался договориться с, как ему казалось, преступником, не старался бы обезвредить его для правоохранительных органов – то и нога была бы целёхонька. Кстати о ноге: а вдруг эта гадость передаётся через укус? Было же такое в фильмах?
При этой мысли Ивернев похолодел. Он глянул на ребят, которые обступили ревущую девчушку. Андрей вон опустился на колени и слёзы ей вытирает. А не кинется ли через полчаса на них Максим? Ой, как не хотелось бы. Следовало обеззаразить рану. Не факт, что поможет, но не помешает. И пора было уже начать думать чётко и быстро. Пока что его мысли и действия оказывались разрозненны, но тут уж что поделать – не готовила его жизнь к такому.
Как там вбивали в учебке: «В критической ситуации ты никогда не поднимешься до уровня своих ожиданий». Нет, куда там, всегда упадёшь только до планки своей подготовки. И вот к борьбе против неубиваемых и кровожадных биороботов Ивернева не готовили. Да и не мог он даже представить себе такое.
Все эти мысли текли в голове, когда Максим уже копался в аптечке, откручивая бутыль с антисептиком. Промыть место укуса; где-то тут должны были найтись препараты против столбняка, тоже лишним не будет. Ивернев разыскал нужный мини-шприц с розовым колпачком и вскрыл его, вгоняя иглу в бедро. Кустарщина, конечно, а не квалифицированная медицинская помощь, но для подобных условий сойдёт. Руки всё равно дрожали – маловато было уверенности, что поможет. После промывания Максим залил укус медицинским клеем и замотал плотно бинтами. Раз эти мужики так реагируют на кровь – следовало избавляться от этого запаха.
