скачать книгу бесплатно
Будто в одной из стран
(Вряд ли назвать смогу)
Ждёт меня океан,
Домик на берегу.
Отблески детских грёз,
Юных мечтаний след
Греют меня в мороз
И зажигают свет.
Ночь. За окном буран.
Крыши домов в снегу.
Снится мне океан,
Домик на берегу.
Тесно в родных местах.
Душно в родном краю.
Что же нещадно так
Душу гнетёт мою?
Я сквозь ночей туман
Вновь от себя бегу
В призрачный океан,
В домик на берегу.
«Душевные раны больнее телесных…»
Душевные раны больнее телесных.
Пусть крови потоки не льются,
Но в бедах, тревогах и битвах словесных
На сердце рубцы остаются.
Обида способна в душе вызвать вьюгу.
Простая улыбка – согреет.
Давайте, давайте же будем друг к другу
Хотя бы немного добрее!
Жажда
По сухому песку
В том краю, где ни зверя, ни птицы,
Обессиленный полз,
Кожу рук и коленей содрав.
Я мечтал к роднику
С голубою водою пробиться
Среди белых берёз
И пьянящего запаха трав.
Но пустыня легла —
Не найти ни воды, ни прохлады.
Никуда не уйти
От нещадно палящих лучей.
Там местами росла
Лишь колючка, да ползали гады,
И нигде впереди
Не звенел говорливый ручей.
Среди мрачных картин
Моего воспалённого взора
Из безоблачной дали
Почти невесомо, как дым,
У меня на пути
Появлялись сады и озёра,
Но они исчезали,
Едва приближался я к ним.
Лишь однажды возник
Среди прочих бесплотных видений
На пути предстоящем
Родник, как молоденький паж.
Я причислил родник
К веренице других наваждений.
Был родник настоящим,
А мне показалось – мираж.
Но окончился путь —
Я увидел озёра однажды.
В тех озёр зеркала
Я пришёл из палящей глуши.
Дико жаждала грудь
Утоленья неистовой жажды,
Но она не ушла
Из моей опалённой души.
Эта жажда во мне
До конца моих дней не остынет,
Не покинет меня,
Пусть иные встают рубежи.
По ночам в каждом сне
Я ползу и ползу по пустыне,
Где, надеждой маня,
Окружают меня миражи.
«Жёлтая осень, ты вновь улетаешь…»
Жёлтая осень, ты вновь улетаешь.
Скоро расстанемся мы.
Как и всегда, за собой наметаешь
Грустную песню зимы.
Медленно месяц плывёт из-за тучи,
Ярко блестит янтарём.
Вечером этим под ветром певучим
Я расстаюсь с октябрём.
Стих шумный ветер, уныло пропевший
Грустную песенку мне.
Белые ветки берёз опустевших
Замерли будто во сне.
Вновь зашумят над землёю бураны,
Снова трескучий мороз
Инеем вырядит белые станы
Стройных красавиц берёз.
«Жил певец на свете белом…»
Жил певец на свете белом,
Занятый любимым делом.
Заболев душой и телом,
В мир отправился иной.
Пел то шумно, то устало.
Но когда его не стало,
Подражателей немало
Вдруг нахлынуло волной.
Заменить его желая,
Неумело подражая,
Речь родную искажая,
Хриплым голосом роют
То с бравадою лихою,
То с тюремною тоскою,
То ещё ввернут такое —
Дыбом волосы встают.
Дорогие, в самом деле
Вы напрасно загалдели.
Вы его признать хотели
За собрата своего?
Да, он пел, шутил, кривлялся,
Над болячками смеялся.
Он своим вам показался?
Вы не поняли его.
И в порыве вдохновений
Новоиспечённый гений
Излагает нам без лени,
Чем забита голова,
Всё, что весело иль хмуро,
Наворачивая сдуру
Нелюбимые цензурой
Нецензурные слова.
Надо гением родиться.
Если ж песня не годится,
Потрудись освободиться
От всех рифмо-нотных пут.
Пусть грызёт досада-змейка,
Всё же сам понять сумей-ка:
Не заменит рубль копейка,
Великана – лилипут.
Он, шатаясь, шёл вдоль стенки,
Но не падал на коленки.
Вверх его вели ступеньки,
Пусть порой не напрямик.
Он сумел по ним подняться.
Вам такие и не снятся.
Не умеешь изъясняться —
Не погань родной язык.
Уважай таланты мира,
Чьим рукам послушна лира.
Но способностей кумира
Не ищи в себе самом.
С гордым чувством превосходства
Сочинив своё уродство,
Не ищи напрасно сходства
С тем, что сделано с умом.
Успокойся, друг мой милый.
Ты живёшь, играя силой.
Но в поэзии ты хилый —
Зря, усердствуя, сидишь.
Потому что дело ясно:
Если есть талант – прекрасно;
Если нету – всё напрасно,
Как ни тужься – не родишь.
«Ты была бы такою хорошею!..»
Ты была бы такою хорошею!
Но другое тебе суждено:
Твоё сердце покрыто порошею
И как утренний снег холодно.
Отчего, я не знаю, но вышло так:
Над тобой разразилась гроза.
И как молния, яркою вспышкою
