скачать книгу бесплатно
Легко подсчитать, что, когда я тебя родила, мне было 27 лет. То есть по нынешним временам мы били довольно молодыми родителями, хотя ты была нашим младшим ребенком, что только прибавляло нам родительской уверенности и юношеского пофигизма. Над первым ребенком мы еще почему-то тряслись. Думали, что все – родили ребенка, жизнь наша должна полностью перемениться. Боялись эпидемий, болезней, лишнего контакта с инфекциями. Боялись ездить с Таней в общественном транспорте. А на такси денег тоже не было совсем. Даже в церковь Таню первые полгода ее жизни возили довольно редко.
Но постепенно здравый смысл и здоровое легкомыслие вернулись к нам. Мы поняли, что инфекции все равно везде, волков бояться – в лес не ходить, то есть если всего бояться, это будет не жизнь, а мука. Примерно вот как сейчас с этим карантином. Но тогда нам такая жизнь и в страшном сне бы не приснилась.
Так что тебя мы почти с рождения таскали с собой везде. Не помню, когда мы первый раз пошли с тобой в гости. Но почему-то помню, как ездили в Подольск, тебе было примерно месяца 4. Кажется, это не был никакой праздник, просто захотелось повидаться. И скорее всего заранее мы это не планировали. За нами заехал Мишка, тогда он еще водил машину, и на ней мы доехали до Подольска очень быстро. Был выходной, пробок не было. Там, как обычно, решили прогуляться, на ночь глядя. И вот летний вечер, лес на окраине Подольска, и идут две семьи с маленькими детьми. Андрюшу мы катим в колясочке. А тебя мы положили в съемную люльку от коляски (не помню, привезли ее с собой или взяли у них), а эту люльку поставили на Андрюшину коляску поперек. Получилась этажерка из люлек. И вот мы катим эту конструкцию по неровной лесной дорожке. И тучи комаров вокруг. По-моему, у нас уже тогда было ощущение, что это перебор. Что мы обращаемся со своими младенцами как-то уж слишком бесцеремонно. Поэтому я и запомнила ту поездку. Если бы было все как всегда, нечего было бы и запоминать. В общем, раннее детство у тебя было суровым, полным приключений. Зато родители были молодыми, веселыми и беззаботными.
Первые друзья
Вообще поскольку мы с тетей Наташей и тетей Аней забеременели практически одновременно, твоя жизнь в первые несколько лет была тесно переплетена с жизнями Андрюши и Давида. Вы даже праздновали вместе Новый год еще в животах у мам. Кстати, после рождения уже не было таких празднований почему-то. Был такой прикольный Новый год (2001), получился «слет беременных». Праздновали у нас, три семьи, три тетеньки с большими животами и маленькая Таня. Мы подарили Тане игрушечный телефон (глупые, еще не очень опытные родители) и все новогоднее утро слушали жуткие мелодии. А до этого мы с тетей Аней ходили в одну женскую консультацию, делали ей временную регистрацию у нас.
Летом мы вместе жили на даче у тети Софы, я с тобой и Таней и тетя Наташа с дядей Витей и Андрюшей. Вместе катали вас с колясочках, иногда даже в одной коляске вместе, засовывали в один манеж. Даже пробовали пару раз докармливать Андрюшу моим сцеженным молоком.
С Давидом мы вас вместе крестили, в один день одновременно. И вместе потом это праздновали у нас дома.
Выбор крестных матерей тоже получился «перекрестным», хотя раньше я об этом никогда не задумывалась, только сейчас заметила. Тетя Аня стала твоей крестной, а я крестной Андрюши.
Грудное вскармливание
Нам с тобой здорово повезло, что у меня не было проблем с производством грудного молока. Мне нравилось кормить грудью и молока было достаточно и, возможно, я могла бы тебя кормить хоть до школы. В то время как раз менялись рекомендации ВОЗ. В моем детстве вплоть до детства Тани считалось, что полезно для ребенка питаться грудным молоком до 1 года. Это считалось очень долгое кормление, и кто мог это выдержать – считался очень крутой матерью. Так что Таню я кормила почти до года. Но там было много сложностей, у нее якобы была плохая усваиваемость лактозы, поэтому я часть кормлений заменяла соевым молоком из бутылочки. И поскольку Таня привыкла пить из бутылочки, она легко отучилась от груди, как только мне это надоело. Хотя я думаю, все у нее было нормально, просто были плохие врачи плюс моя неопытность. В общем, тебе больше повезло, тебя никакой соей не кормили. Теперь ВОЗ рекомендует кормить младенца грудью до 2 лет, а всякие прикормы вводить не раньше 5—6 месяцев. Так что у тебя уже было более натуральное питание и долгое грудное вскармливание. Я лично считаю, что долго кормить грудью – очень удобно для матери. До 2 лет ребенок мало что соображает, часто капризничает, плачет, а грудь – универсальный способ и покормить и успокоить ребенка. А заодно и спать уложить. Но в этом же заключаются и минусы. Если ребенок засыпает только с грудью во рту, то его может усыпить, и днем и ночью, только мама, и больше никто. Наверное, это обеспечивает хороший контакт с матерью, зато матери это обеспечивает полное подчинение ребенку: без него она не может никуда уехать с ночевкой, да и просто уйти из дома допоздна. Точно уже не помню, как, но как-то я выкручивалась. Иногда оставляла тебя бабушке и ехала в гости. И на ночные службы на Пасху и Рождество мы тоже ходили, без детей.
Ты положительно относилась к соске. Возможно, в каких-то случаях простая соска заменяла тебе маму. Сторонники естественного родительства много плохого пишут про соски, и в чем-то я с ними могу согласиться, но лично я благодарна соскам за долгие часы спокойствия. Например, в общественных местах (скажем, в церкви) ребенка можно было заткнуть соской, и он никому не мешал. Коля вот почти не пользовался соской, и его можно было успокоить в аналогичной ситуации, только дав грудь. То есть человеку приходилось быть живой соской. Может, это и натуральнее для ребенка, но маме тоже иногда хочется побыть просто человеком. Так что я благодарна не только соскам и их изобретателям и производителям, но и тебе, за то, что ты их не отвергала.
То есть ты еще питалась грудным молоком, когда уже научилась говорить. И если просыпалась ночью, то кричала: «Тика, тика!» – это было требование дать тебе то, что я называла «сися». Когда мы приезжали в Башкирию и переезжали на машине из города в город, просыпаясь, ты тоже требовала тику. В общественном транспорте мы по много часов не ездили тогда, к счастью. Во всяком случае, тебе не приходило в голову потребовать тику там. Или приходило поначалу, но мне удалось тебе как-то внушить, что тут тику не дают никогда. Тогда еще не было распространено ГВ после года и в общественных местах. Даже я, при всем презрении к общественному мнению, не решилась бы тебя кормить где-то за пределами дома или дедушкиной машины, максимум в гостях у знакомых. Когда я родила Колю, нравы уже сильно переменились, и я тоже повзрослела, так что Колю я кормила и в церкви, и в парке, да где угодно практически. Старалась, конечно, чтобы это было не заметно и ничего лишнего никто не увидел, но если бы кто-то очень заинтересовался, он бы понял, чем я занята. А во времена твоего детства это было не принято совсем, да и у меня в голове еще не укладывалось. Хотя вот тетя Катя уже тогда кормила Наташу до 2 с лишним лет, в этом отношении она была очень передовым человеком.
Когда тебе исполнилось 2 года я обрадовалась, что теперь можно перестать тебя кормить грудью, что я уже достаточно времени побыла хорошей матерью. У теоретиков грудного вскармливания есть идея, что ребенок, когда дозреет, сам перестает требовать грудь. Но мне как-то не верилось, что в ближайшее время ты до этого дозреешь. Я подождала пару месяцев. Ничего не дождалась, понятное дело. И начала опрашивать других мам, как они решали эту проблему. Полезный совет дала только тетя Катя. Она вспомнила народный метод: полынь. Я сделала отвар из полыни (она продавалась в аптеке как лекарственная трава), намазала ей грудь и когда ночью перед сном ты потребовала грудь, я сказала, что она испортилась, стала горькой, лучше ее не пробовать. Ты не поверила, попробовала и грустно констатировала: «тика гока» (то есть сися горькая). Кажется, ты довольно быстро смирилась с тем, что грудь испортилась и теперь придется жить как-то по-другому. Но усыплять тебя по вечерам стало сложнее. Помню, что приходилось буквально по 30 минут лежать с тобой и петь колыбельные песни. Укладывала я вас с Таней одновременно, Таня моментально засыпала, и я с ужасом думала, что утром она рано проснется, даже если утром не надо идти в детский сад. А ты пожирала драгоценные минуты моего отдыха своим нежеланием спать. Впрочем, Таня в 2 года тоже засыпала плохо, но там я почему-то не пела, а читала, тоже минут по 30. А тут было темно, так что оставалось только петь. Постепенно у меня сложилась последовательность исполняемых песен, условно колыбельных. Я пела «Город золотой», «Крейсер Аврору», «Катюшу», «Прекрасное далеко». Кажется, петь, что вздумается, было нельзя, надо было исполнять «пожелания трудящихся», а точнее – издевающихся. Ну, может, это тоже создало особую связь матери с ребенком, а заодно привило тебе какой-то музыкальный вкус.
У тебя была детская кроватка с палочками, когда ты просыпалась ночью, я перекладывала тебя к себе в кровать, давала грудь и мы спали дальше. Благодаря этому можно было долго спать утром. Один из самых счастливых периодов моей жизни – недели две летом 2001 года, когда папа увез Таню к бабушке Лене и дедушке Лене, и мы жили с тобой вдвоем и наконец-то можно было спокойно поспать утром, впервые за три с половиной года Таниной жизни. Второй такой счастливый период был, когда родился Коля, а вы с папой уехали в Башкирию.
Примерно когда я отлучила тебя от груди, мы решили, что можно уже купить вам двухъярусную кровать вместо кроватки с палочками и детского диванчика. Предполагалось, что вы будете спать вдвоем в комнате, а мы с папой в другой. Но на практике спать под телевизор и храп я так и не научилась, поэтому предпочитала спать на нижнем этаже двухэтажной кровати вместе с тобой, благо кровать была довольно просторная. Так что собственное отдельное спальное место у тебя появилось только после переезда в новую квартиру.
Ясли
У меня остались очень мрачные воспоминания о моем посещении детского сада, поэтому когда я собиралась заводить детей, я была уверена, что в детский сад их не отдам. Что буду сама сидеть с ними дома до школы, и это обеспечит им более счастливое детство, чем было у меня. И поэтому, когда Таня родилась, мы даже не стали ее записывать в детский сад. Тогда такая была практика – записывать ребенка в сад с рожденья, чтобы через 2—3 года очередь как раз подошла. Книжки про воспитание, которые я тогда читала, уверяли меня, что ребенку до школы отлично живется в обществе мамы, и никакие сверстники ему особо не нужны в этом возрасте. Сейчас я понимаю, что это очень сильно зависит от темперамента ребенка, мамы и вообще стиля жизни семьи. Многим детям действительно не нужен никакой детский сад. Но, похоже, вы с Таней оказались не такие. Когда Тане было полтора года, у нас образовалась тусовка мам с колясками, мы вместе гуляли, и это было что-то вроде коллектива и социализации. Но когда этим детям исполнилось примерно 2, 5 года, их отдали в ясли, а их мамы вышли на работу. Тусовка во дворе сильно уменьшилась. Еще Таня в раннем детстве довольно много общалась с братом Вовой, но это тоже было не каждый день. А она уже привыкла гулять и играть с кем-то, и одна не очень умела. Когда она была одна, ее постоянно надо было развлекать – или читать, или играть во что-то развивающее. В ролевые игры, наверное, тоже приходилось играть. Но это вообще не мое, от этого я особенно старалась уклониться.
Когда Тане было почти 3 года, в ноябре, я записала ее в группу кратковременного пребывания в детском садике. Тогда такие группы только открывались, попасть было легко. Объявление я просто увидела на улице, чуть ли не на заборе. Таня с удовольствием ходила туда, но эти три часа были каплей в море. Весь остальной день она все равно скучала, ей хотелось играть с детьми, гулять с ними и так далее. Когда ты родилась, возможностей развлекать Таню у меня стало еще меньше. Так что решили мы отдать ее в обычны детский сад, на полный день. Задействовали административные ресурсы, и в 3 года 10 месяцев Таня пошла в детский сад возле дома. Та группа ГКП была плоха не только тем, что дети там были всего 3 часа, но и тем, что была довольно далеко от дома.
Чтобы не повторять своих ошибок, я на всякий случай записала тебя в тот же детский сад, пока ты еще была младенцем. И когда тебе было 2,5 годика, подошла очередь в ясельную группу. Тане трудно было вписаться в коллектив, который сложился еще в ясельной группе. Поэтому мы решили отдать тебя в ясли. Думали, так тебе проще будет привыкнуть, пока ты еще маленькая, и проще найти друзей. И, кстати, так и получилось, у тебя были 2 подружки в садике, если я правильно помню, и подружились вы с ними еще в яслях. И по крайней мере с девочками у тебя в садике конфликтов не было, в отличие от Тани, которую обижали 2 девочки, считавшие себя самыми крутыми и главными в их группе.
Когда я первый раз увидела твою воспитательницу, мне стало не по себе. Внешне она напоминала бабу Ягу. Но довольно быстро выяснилось, что она очень добрая. И она любила детей и вы ее, кажется, любили.
Когда я отдавала тебя в садик, я особо не надеялась, что ты будешь туда часто ходить. Думала, что, как и Таня, будешь много болеть и сидеть дома. Так что я даже не пыталась найти себе какую-то работу. Думала, что из этого все равно ничего не выйдет. Но, к моему удивлению, болела ты в детском саду очень редко, а когда болела, то без температуры и очень быстро выздоравливала. Так что из-за болезней детский сад практически не пропускала.
Но вот отрывки из писем октября 2003 года, где описывается сидение дома из-за болезни.
«Дети простудились еще неделю назад, но я пыталась их водить в сад. Очень не хотелось терпеть их дома. Особенно не хотелось вызывать врача и сидеть недели две. Поэтому я Таню подержала дома 2 дня после температуры и отправила в сад. За что и поплатилась. Теперь у нее насморк, кашель и в придачу конъюнктивит. А у Ксюши были сначала небольшие сопли и кашель, а теперь сопли зеленые и кашель „нехороший“. И все это очень ужасно, потому что надо капать Тане глаза, а Ксюше нос. А они без боя не дадутся. Впрочем, настроение у них хорошее. Таня играет с куклами в семью и празднует день рождения».
4 октября 2003
«Мы все еще сидим дома, хотя уже выздоравливаем. Поэтому писать на бумаге глубокого смысла не имеет. Я ведь обычно пишу на прогулке или во Дворце Пионеров, пока Таня в кружке. А сейчас ни прогулок, ни кружка.
Дети своим заточением не очень тяготятся. Ксюша, правда, недоумевает, почему в сад не ходим. Особенно когда просыпается. Говорит: «пойдем в садик!». Иногда она, впрочем, вспоминает, что там мальчики дерутся. У них есть мальчик Владик, он младше всех, но при этом крупнее всех. И от глупости всех бьет. Один раз прямо при мне в раздевалке схватил Ксюшу за горло и повалил. Реакция его бабушки была более чем сдержанной. В общем, в каждой группе есть местные хулиганы.
Дети подолгу смотрят мультики (мы забрали видик), рисуют, играют в куклы, Таня еще на компьютере часто играет».
10 октября 2003
Светская жизнь
Как я уже говорила, в молодости мы много общались с друзьями, у нас без конца были гости, иногда даже без особого повода. Нашла письмо, где я очень подробно описываю какой-то праздник, но не называю, что собственно праздновали. Судя по тому, что письмо написано 9 ноября (2003 г.), мы могли праздновать день рожденья Костика. Но не совсем понятно, почему именно у нас. Наверное, у нас было больше места. Видимо, они приехали из Владикавказа, это мы и праздновали. А день рожденья – так, дополнительный повод. Вот отрывки из письма:
«Сам праздник прошел неплохо. Мы весь день никуда не ходили, готовили и убирались. Таня мне с энтузиазмом помогала: перечистила для салата «Оливье» все яйца и картошку. Правда, измельчили мы все это в комбайне: вручную я режу салаты только в крайне торжественных случаях. Ксюша весь день занудствовала: «Когда гости придут?», даже не спала. А эти противные гости, они же виновники торжества приехали только в 8 часов вечера! А собирались приехать к 4. Мы из-за них не пошли смотреть спектакль про Буратино в 4 часа, чтобы не лишать себя возможности общения. Ладно, посмотрим «Буратино» в весенние каникулы.
Когда гости наконец-то приехали, дети очень весело играли. Таня с Ниной, правда предпринимали попытки выгнать мелких из комнаты, чтобы не мешали, но я это быстро пресекла. Ксюша с Андрюшей по традиции играли с кукольной коляской: возили в ней друг друга. А до этого в какой-то момент Таня и Нина пришли есть и кукол взяли с собой («Чтобы не украли»), а коляски тем временем «угнали» Давидик и Андрюша и возили в них машины. Еще дети разрисовывали пол новыми фломастерами. Я теперь к порче имущества отношусь очень легкомысленно: все равно новые хозяева будут все менять. Ксюша уже ужасно раскалякала одну стену в детской, а теперь взялась за полы».
Пояснение: мы в тот момент находились в процессе обмена, хотели продать свою двухкомнатную квартиру и купить трехкомнатную, у дедушки были деньги, чтобы заплатить эту разницу. Мы уже даже нашли подходящую трехкомнатную и внесли залог, но они должны были ее разменять (квартира была не свободная), и мы их ждали несколько месяцев и в конце концов купили другую квартиру – ту, в которой живем сейчас. Но тогда мы думали, что скоро переедем. И поэтому разрешали разрисовывать стены и пол. Я уже забыла совсем, а это письмо мне напомнило, что ты не всегда была такой идеальной девочкой-припевочкой, которую мы сейчас себе представляем. Вот это разрисовывание стен – это было какое-то истинное хулиганство. Мы тебя ругали, ты делала вид, что понимаешь, что так нельзя, а потом, когда мы не видели, брала и опять рисовала. Не знаю, что это был за протест. Может, кризис 2 лет. Все эти детские кризисы сейчас кажутся такими ничтожными. И хорошо, что письма сохраняют нам истинную картину. Потому что если бы письма не сохранились и я опиралась бы только на свои воспоминания, я бы, наверное, так рассказывала о твоем детстве: «Ксюша всегда была ангельским ребенком, всегда старалась все сделать хорошо и правильно».
Дальше в письме описывается, чем взрослые занимались ночью, так что в книжку про тебя я это включать, пожалуй, не буду, сразу перейду к описанию утреннего похода в церковь.
«Я поехала в Троицкую церковь с Ксюшей и Андрюшей. Дети образцово зашли ногами в троллейбус и вышли из него. Это я только недавно обнаружила, что Ксюша уже может сама заходить в троллейбусы и в метро, ездить на эскалаторе, совершенно не обязательно ее на руках таскать. Муж нас догнал уже возле церкви. В церкви Андрюша тоже вел себя очень хорошо. Они немножко побегали на улице, пока шла служба. Андрюша не орал, не ныл, родителей не вспоминал. В общем, я, как образцовая крестная мать, причастила крестника, так вот повезло. А Наташка за это время прекрасно выспалась, голова у нее прошла».
Ты, наверное, этого не помнишь, но когда мы жили в двухкомнатной квартире, добираться до Татьянинского храма было дольше и сложнее, чем сейчас, надо было ехать еще до метро на троллейбусе, так что мы ездили туда не каждое воскресенье, а примерно раз в месяц. Но каждое воскресенье ездили в Троицкую церковь в Хорошеве, туда можно было относительно быстро добраться на троллейбусе. Там было довольно много народу, поэтому, если было не очень холодно, часть службы мы проводили на улице, там была красивая территория с клумбами. Правда, детской площадки тогда не было. Не знаю, есть ли сейчас, но тогда еще до этого не додумывались, строить детские площадки на территориях храмов. Так что большую часть службы дети болтались на улице, потом на причастие заводили их, потом опять выходили. Зато после службы у них всегда было чаепитие с печеньками и прочими сладостями, настоятель храма (тогда это был епископ Егорьевский Марк) сам любил разливать чай. Так что вам нравилось туда ходить, чай с печеньками компенсировал длинные очереди на причастие.
А вот еще одно письмо, тоже про светскую жизнь. Тут описано, как праздновали день рожденья Тани, когда ей исполнилось 6 лет. Про тебя там чуть-чуть, но все-таки есть. И этот текст тоже подтверждает, что ангельским ребенком ты была далеко не всегда.
«День рождения был еще несколько омрачен тем, что к нам не смогли приехать самые старшие дети: Маша, Ася и Стася. Денис и Таня не смогли справиться со всеми навалившимися на них делами, а Стасе нужно было посетить кружки. В результате основную массу гостей составила „мелюзга“: Андрюша, Тима и Соня. Неожиданно много беспокойства доставила Соня: у нее был очень тяжелый день, она утром впервые после месячного перерыва сходила в детский сад, а до этого провела выходные у бабушки, и очень соскучилась по маме. Приехала она с Вадиком, который хотел если не выпить, то хоть спокойно посидеть за праздничным столом, а Соня сидела в детской комнате, где у нее непрерывно возникали неразрешимые проблемы, в результате чего квартира постоянно оглашалась жалобными криками „Папа!“. Наконец Соня поняла всю бесполезность своих воплей и попробовала кричать „Мама!“. Честно говоря, это ей еще и Ксюша подпортила настроение: начала отбирать каких-то бычков. А потом и Тима подключился. И как только я находила подходящую игрушку для развлечения Сони, Ксюша или Тима начинали ее отбирать и рев возобновлялся с прежней силой. Потом Соне надоело бороться за игрушки и она стала ходить за Вадиком с требованием выдать ей конфеты из полученного в садике новогоднего подарка. Зато Андрюша был на этот раз идеальным гостем: ни в каких разборках замешан не был, даже ни разу не орал, а в 9 часов отправился спать».
Праздники и террористы
В письме от 25 декабря того же 2003 года я кратко пишу о твоем первом утреннике в детском садике, потом о том, как мы ходили смотреть Танино выступление с «Маковым цветом» (она там тогда первый год занималась, с пяти с половиной лет) и, наконец, как пришлось потащить тебя с собой в церковь из-за чеченских террористов.
«У нас уже начались новогодние праздники. 22 (!) была елка в саду. К Ксюше на утренник не пустили, чтобы не отвлекать детей от Деда Мороза и Снегурочки. Нянечка рассказывала, что дети все равно были какие-то скованные, одна девочка даже плакала. Но Ксюша была очень довольна, что видела «Настоящего Деда Мороза» (она так рассказывала) и он подарил ей подарки: конфеты и пищащий телефон на веревочке. Одной маме все-таки разрешили проникнуть на праздник и заснять все на камеру, обещают дать посмотреть.
Концерт в фольклорном кружке тоже удался. У Тани было больше всего зрителей: мы с мужем и Ксюшей, баба Наташа с видеокамерой, тетя Софа с подружкой (они, впрочем, еще и по долгу службы) и даже Катя с Наташей оказались активными поклонниками Таниного таланта. Танина младшая группа пела 3 песни, а еще выступали подготовительная и средняя группы и много сольных номеров больших девочек. У старшеклассниц голоса были очень хорошо поставленные, и от этого очень смешные – народные-пренародные. Маме они понравились, к моему удивлению: я думала, что мама абсолютно равнодушна к народному творчеству и ко всякому пению (кроме пения внуков, конечно). Мама потом рассуждала, какой хороший кружок, очень полезный для Таниного развития, не то что какие-нибудь танцы, где у нее все равно ничего не вышло бы. Ксюша сначала интересовалась происходящим: хлопала, танцевала в проходе, но потом начала томиться. Хорошо, что у меня была полная сумка детских книжек, ведь перед концертом еще была репетиция, и я приготовилась развлекать Ксюшу. Она так увлеклась их просмотром, что не захотела смотреть на Таню во время заключительной песни.
На днях наша семья понесла моральный ущерб от чеченского терроризма. Заключался он в том, что мне не удалось спокойно причаститься в обществе одной Тани, а пришлось тащить с собой Ксюшу. Как раз накануне дня памяти Св. Николая в детский сад пришла телефонограмма из РОНО о том, что готовится теракт в детских садах и школах района Хорошево-Мневники, поэтому нужно запереть все входы, кроме центрального (с домофоном), и не выводить детей на вечернюю прогулку, а еще приделать решетки на окна.
Муж после этой информации долго прислушивался к голосу своей интуиции и сказал, что ответственный человек ни за что бы не повел ребенка после этого в сад. И я не повела и действительно первый раз в жизни испугалась теракта. Раньше я думала, что в Москве живет так много людей (не говоря уж о стране в целом), поэтому вероятность пострадать от теракта гораздо меньше, чем попасть в обычную автомобильную аварию (этого я всегда боюсь, когда еду на машине). А детских учреждений в нашем районе не больше 20, поэтому тут вероятность получалась не такая уж маленькая».
Три годика (карантинный день рожденья)
Твоему дню рожденья в 2004 году были посвящены целых три письма. Он был сильно омрачен Таниной болезнью. У нас в семье была эпидемия краснухи. Неприятно, конечно, но быстро хотя бы. Болели сначала Вова, потом тетя Оля, потом я и, наконец, зараза докатилась до Тани. И все бы было хорошо, но педиатр при осмотре Тани почему-то решила, что это скарлатина. С краснухой дома полагается сидеть 7 дней, а со скарлатиной – 3 недели. Это главная неприятность, но были и другие. При скарлатине ребенок должен пить антибиотики, а еще надо дезинфицировать все в квартире – игрушки, посуду. И если бы это была настоящая скарлатина, то ей могли бы заболеть мы все, что тоже не очень вдохновляло. Вот эти все переживания я и описывала в тех письмах. «Бесконечные телефонные переговоры и тягостные раздумья» – это про попытки как-то прояснить Танин диагноз, вызвать другого врача или вызвать кого-то, кто сделал бы анализ на скарлатину.
«И еще непонятно, можно ли водить в сад Ксюшу. Врач сказала, что первые 10 дней можно, а следующие 11 дней карантина нельзя. Но это ведь полный бред, если принять во внимание, что инкубационный период от 1 до 11 дней! Она ведь может всех заразить. Тем более, что все передается через игрушки, вещи и третьих лиц. Я, как честный человек, решила не водить, но меня грызет сомнение, что я совершаю бессмысленные жертвы. И сама измучаюсь, и Ксюша истомится в застенках квартиры. Она так хотела угостить всех в садике чупа-чупсами на день рождения! Все спрашивала, когда же у нее будет день рождения. Конечно, не только в чупа-чупсах дело, еще и подарков хочется побольше, как у Тани».
5 февраля 2004
«Ксюшин день рождения был для меня сильно подпорчен всеми этими бесконечными телефонными переговорами и тягостными раздумьями. Но Ксюша была, кажется, вполне довольна жизнью.
Как только она встала, Таня сразу вручила ей огромное шоколадное яйцо с сюрпризом. Мы его купили, когда ходили в кружок. Таня собиралась купить чупа-чупс на собранные в копилку деньги. Но когда мы пришли в магазин, нам попалось на глаза это прекрасное яйцо, и мы решили купить его, а денег я добавила.
Внутри там оказался фонарик в виде телефончика. Телефон Ксюшу не впечатлил, а вот шоколад она сразу принялась есть и собиралась (к моему ужасу) съесть все яйцо, даже на поделившись с Таней. Тане доставались только отваливающиеся крошки, причем она такое поведение сестры вполне оправдывала: «Я ведь с ней тоже не делилась своими подарками». К счастью, Ксюша столько шоколада не осилила, съела чуть больше половины.
Потом мы подарили ей машину и всякие мелочи: удочку с рыбками, маленькую куколку и маленькую машинку. Тане тоже досталась куколка и еще волшебные фломастеры. Это была компенсация за то, что к именинам я ей не смогла ничего купить, а фломастеры такие давно обещала. Когда они наигрались с этими подарками, муж сводил именинницу на карусели (за соседним домом), а на обратном пути они встретились с моей мамой и забрали у нее еще кучу подарков: куклу, прогулочную коляску-трость, кукольную посуду, пижаму и пару водолазок. А еще они купили возле каруселей шар с газом – гигантскую заячью голову, которая теперь прилепляется к потолку в разных местах квартиры, и выглядит это довольно жутко».
7 февраля 2004
«Возвращаюсь к описанию дня рождения. Ксюша принялась самозабвенно играть с подарками по возвращении с прогулки. А у Тани вдруг начался приступ зависти. Она полчаса рыдала по поводу того, что Ксюше подарили больше подарков, чем ей, что Ксюше все подарили по 2 подарка, а ей только по одному. А поводом для всего этого расстройства было открытие, что у Ксюши младенец одетый, а у нее был голый.
Мама и бабушка ворчали по телефону, что ребенок растет стяжательный, завистливый, а по-моему, это вполне естественные чувства. Я тоже всегда завидую людям, когда у них появляется новый ребенок. И когда вижу на чужих детях что-то красивое, мне тоже хочется. Но ведь никто не скажет, что я завистливая и у меня страсть к стяжанию. После воспитательной работы, проведенной бабушкой по телефону, дети мирно поделили новые игрушки и стали играть вместе.
Когда дети поспали, мы устроили какое-то жалкое подобие праздничного застолья. Я приготовила салат «Оливье» по Таниной просьбе. Ну и вообще я не представляю себе праздник без салата. А муж ворчал, что ему «Оливье» надоел, и вообще я его неправильно готовлю: соленых огурцов класть не надо. Ксюше он тоже почему-то не понравился: она сидела и что-то выковыривала, говорила, что горошек, но, по-моему, тоже огурцы. Еще я решила, что торжественный ужин надо начать совместной молитвой, прочитать тропарь Ксении Петербуржской. Но пока муж в нескольких книжках искал тропарь, дети уже уселись за стол и начали ковырять салат. Мы ведь никогда вместе не едим, вот у них и нет никакой дисциплины. Каждый ест, когда ему вздумается, а еда должна быть всегда готова. И молится тоже каждый сам по себе перед едой. Если я вдруг вспомню, Таня читает «Отче наш…» перед едой, но это редко бывает.
Тропарь мы все-таки нашли в той толстой зеленой книжке, которую вы подарили на крестины. Муж так заинтересовался книжкой, что читал ее весь оставшийся вечер. Немножко только отвлекся на зажигание свечек в торте. Так что застольной беседы никакой не получилось. Хорошо хоть телевизор не включили. Наверное, в этом проявлялась праздничность.
Впрочем, дети бывают вполне довольны даже такими дурацкими праздниками. Они с восторгом задували свечки (3 раза) и вообще всячески веселились.
Если есть время, пишите. Я так много пишу еще потому, что, когда мужа нет дома, дети смотрят телевизор, но Ксюша его при этом боится и требует, чтобы я находилась в комнате. Одна Таня не создает чувства безопасности. Хоть ей уже внушили, что там все нарисованное, она этой традиции менять не собирается. А мне что тут делать во время этих сказок? Я уже и убралась везде, и почти все дырки в одежде зашила, и картошки начистила. Вот и пользуюсь законными минутами свободного времени».
8 февраля 2004
Поскольку чем-то заразным Таня все-таки как бы болела, в детский сад никто не ходил, и я пыталась вас как-то развлекать и одновременно развивать дома. В частности, занималась с вами английским в игровой форме.
«Я Таню в очередной раз убеждала позаниматься английским, приводила традиционные аргументы, что он ей пригодится в зарубежных поездках и при поиске работы. А Таня сказала, что ездить никуда не собирается и работать тоже, пусть муж работает, а она будет «детей развлекать и обед варить». Я привожу совсем уж идиотский довод: «А если муж умрет?». А Таня и тут не растерялась: «А я за другого замуж выйду».
Правда, в конце концов мы немножко позанимались: разыграли с куклами сказку «Золушка» с использованием английской лексики. Ксюша больше энтузиазма проявляет: она охотно повторяет все, что ей скажешь. А потом я велела нарисовать Тане всех персонажей из сказки, чтобы сделать к ним подписи по-английски и повесить на стенку для заучивания. Нарисовать-то она нарисовала, а потом очень устала, написать обещала потом. А вчера мы занимались по вашим карточкам. Учили слова на 1-е 10 букв. Ксюша тоже с нами играла. Но сегодня они отказались продолжать, сказали, что им надоело. Такие вот ленивые и нелюбопытные дети».
13 февраля 2004
«А еще вчера приезжала Юля. Ксюшу очень воодушевил ее приезд, она подарила ей несколько картинок и долго выступала: читала стихи собственного сочинения, пела песни и даже танцевала. Жалко, что у нас нет диктофона, чтобы записать Ксюшины стихи».
14 февраля 2004
Видишь, с самого раннего детства ты любила выступать: читать стихи (причем сама же и сочиняла их), петь песни и даже танцевать. В письме от 24 марта я описывала покупку подержанного ноутбука. К нему купили микрофон, «и мы записали, как прекрасно поют наши дочери».
Новая квартира и не только
После этих писем в начале года почему-то нет электронных писем за 2004—2005 год. В 2004 я, может быть, писала много бумажных писем. А в середине 2005 тетя Аня приехала в Москву рожать Петю и, возможно, мы общались с ней по телефону и при встречах, а не в письмах. Да и писать, наверное, было некогда. Когда тебе исполнилось 3 года, у меня закончился второй подряд отпуск по уходу за ребенком. В общей сложности я просидела в этом отпуске 6 лет подряд. И я приготовилась выйти на работу, в то место, где лежала моя трудовая книжка все эти 6 лет – в Институт искусственного интеллекта. Директор отнесся к моему возвращению без энтузиазма. У них там дела постепенно затухали, не было особенно ни работы, ни денег на зарплату. Но я настояла на своем праве на труд и стала раз в неделю ездить на рабочие встречи, а в остальное время изображала какую-то научную деятельность дома. Числилась я младшим научным сотрудником. Попутно мы активно занимались обменом. Кажется, в мае наконец-то нашли подходящую квартиру, купили ее, потом почти сразу продали свою, перевезли все вещи в новую квартиру и начали в ней ремонт. Ремонт делали двое наших знакомых. Денег на ремонт у нас не было, поэтому старались выбирать самые экономичные варианты. Двери и окна менять не стали. Страшные хлипкие двери просто обклеили пленкой, чтобы они выглядели посимпатичнее. Полы тоже менять не стали, застелили ковролином. В общем, выбрали все самое дешевое и быстрое. К началу учебного года квартира должна была быть готова к жизни в ней. А на лето детей сослали на дачу. Я жила с вами на даче, а раз в неделю приезжала на работу и заодно купить что-то в новую квартиру.
В связи с переездом мы окончательно определились, отдавать Таню в школу в этом году или в следующем. Возить ее целый год в детский сад не хотелось. Так она пошла в школу в шесть с половиной лет. На собеседование в школу мы ходили все вместе, и тебя тоже брали. Тебя я надеялась перевести в другой садик, рядом с домом. Но из этого ничего не вышло, детских садов тогда было мало, старые позакрывали, новые еще не построили, так что в сады были огромные очереди, а это был даже другой район. Так что как мы ни бились, как бабушка Шеля ни уговаривала по телефону заведующих ближайших садиков, места для тебя не нашлось. И пришлось возить тебя 3 года в старый детский сад. Отчасти из-за этого пришлось и в школу тебя отдать тоже в 6,5 лет, не хотелось еще год ездить в сад. Но зато ты ходила в садик вместе с подружками, которые появились еще в ясельной группе. Времени на дорогу мы тратили много, но часть этого времени играли в словесные развивающие игры.
Четыре года
Не нашла письма про празднование 6 февраля, зато вот небольшое описание «второго тура»:
«Витька с Наташкой приезжали на второй тур празднования дня рождения Ксюши. Вернее, они хотели просто так приехать, потому что Наташка ни разу не была на новой квартире, а П. в тот же день приезжали нас поздравлять. Но Витька с Наташкой их все равно не застали, гораздо позже приехали. Пропустили повторное задувание торта со свечками. Оно было очень демократичное. Сначала Ксюша задула свои 4 свечки. Потом Таня потребовала дать ей задуть 7 свечек, а потом и Соня попросила воткнуть ей 5. Но Оля на 5 не соглашалась, пришлось Соне тоже задувать 4 свечки, по количеству полных лет. Хорошо, что Сева в это время спал.
Дети были в восторге от Гриши. Они его тормошили и даже слегка замучили. А вот Сева с ними играть не стал. Гриша их тоже немного разочаровал тем, что с ним ничего толком еще нельзя сделать».
Круг чтения в 2004—2005
Тетя Софа дала нам почитать свою первую сказку, про Никтошку. Чтобы я опробовала ее на живых детях. У нее тогда внуки еще не родились. А мы никак не могли эту сказку дочитать, потому что она была в электронном виде. Печатать 70 страниц было слишком дорого, тогда принтеры были не такие, как сейчас. А читать можно было только с экрана компьютера. Компьютер был только один на всех, стационарный, стоял в папиной комнате. И когда папа не сидел за ним, то лежал там и смотрел телевизор. А в те редкие моменты, когда папа уходил на работу, вы стремились в той комнате посмотреть мультфильмы. Там стоял видеомагнитофон, подключался к телевизору, тоже единственному. И вы смотрели мультфильмы, записанные бабушкой Наташей с телевизора, такие самодельные сборники. И вот я нашла письмо тете Софе, где я поздравляю ее с днем рожденья и подробно объясняю, почему мы до сих пор не прочитали ее сказку. Видимо, тетя Софа тогда жила заграницей, иначе я бы ей просто позвонила.
«Обычно я читаю им обеим только перед сном. Ксюша соглашается слушать только такие книжки, где почти каждая фраза сопровождается картинкой. Поэтому мы читаем короткие народные сказки или стихи Маршака, Чуковского и т. п. Причем они требуют прочитать 2 разных книжки: одну «Танину» (но тоже из этой категории) и одну «Ксюшину». Недавно я первый раз попробовала читать им вместе книжку с продолжением. Начали «Доктора Айболита» в прозе. Ксюша с удовольствием слушает (там много картинок и текст очень простой), но потом требует все равно положенную «свою» книжку.
Так что более соответствующие Таниному возрасту книжки мы читаем урывками, нерегулярно. Осенью нам удалось, правда, прочесть «Волшебника Изумрудного города», «Урфина Джуса» и две небольших книжки про Питера Пена. А зимой мы одолели все три части книжки про Пеппи Длинныйчулок. Но все это чтение продвигается неравномерно: то по нескольку глав в день, то ни одной строчки за неделю. Начали уже сто лет назад «7 подземных королей», а потом отвлеклись. Недавно начали «Незнайку на Луне». Сначала нравилось, но потом стало раздражать, что приготовления к полету слишком затягиваются, а Незнайка почти не появляется».
Первая поездка на море
Своего ноутбука у меня довольно долго не было, так что электронных писем из поездок я не писала. Поэтому запишу то, что помню. Пока ты была маленькая, мы возили тебя только на дачу и к бабушке с дедушкой на Урал. Ехать с маленькими детьми на море казалось нам слишком сложным. Да и, честно говоря, денег на это тогда не было. И вот что-то нам стукнуло в голову или удалось накопить немножко денег, но мы решили поехать с вами в Одессу. Для меня это была первая поездка на море после 12-летнего перерыва. Я отдыхала с родителями на море в последнее лето своей незамужней жизни, а потом это стало слишком дорого, 90-е годы вообще были в моей жизни самыми безденежными.
Итак, мы поехали с вами на поезде дней на 14 или даже больше. Начитались про то, что с детьми надо ездить надолго, вдруг у них будет акклиматизация. Все это оказалось полной чушью, никакой акклиматизации у вас никогда не было, можно было ездить хоть на неделю. Жару вы тоже всегда переносили довольно легко. Не знаю, запомнилась ли тебе та поездка, ведь потом у тебя была еще куча интересных поездок, но я ее помню именно потому, что она была для нашей семьи самой первой, это был именно семейный выезд на море.
Первую половину поездки там был и дедушка Коля. Ночевали мы в разных местах, а днем вместе купались и гуляли по городу. Жили недалеко от пляжа «Отрада». Снимали комнату у какой-то женщины. Комната была крошечная, в той же квартире жила и сама хозяйка. Сейчас я бы пришла в ужас от таких условий, но тогда меня все устраивало. Главное, что мы наконец-то были на море – гуляли, загорали, купались, любовались морем, строили замки из песка и все такое прочее. Квартира была удобно расположена, утром можно было быстро дойти до моря, а во второй половине дня погулять по городу – до центра было близко.
До этой поездки я не знала, что с вами вообще можно просто идти по городу, без конкретной цели. По-моему, до этого мы гуляли только на детских площадках. А если шли куда-то, то недолго и потом куда-то приходили – в музей, в театр, в гости. А тут мы часами брели по городу просто так, и в итоге вы научились находить себе какие-то занятия. Например, ты пыталась залезть на все памятники, которые видела. А памятников там было немало. Кроме того, вы взяли с собой кукол, везде таскали с собой и иногда пытались как-то играть с ними. По-моему, у Тани был лысый младенец по имени Соня, а у тебя кукла из Испании в испанском платье белом в красный горошек – Маша, кажется.
Детский сад
В ясли ты ходила довольно благополучно, особенно не сопротивлялась. А вот в младшей группе у вас была не такая добрая воспитательница. Она была не то чтобы злая, но какая-то равнодушная. Классическая такая воспитательница, еще советского типа. Мне кажется, у меня была похожая. У нее были какие-то правила, и она их придерживалась. То есть она внимательно за вами следила, чтобы вы ели, спали, занимались, были тепло одеты. А в подробности ваших переживаний особо не вникала. Часто кричала, особенно на мальчиков. На тебя не кричала, потому что ты была девочка-паинька, но ты ее все равно на всякий случай боялась. И в садик ходила очень неохотно. Я даже подумывала о том, чтобы отдать тебя в какой-нибудь развивающий кружок на следующий год, а в садик водить, например, через день. И даже нашла такой кружок в доме культуры «Октябрь», через дорогу от дома. Но что-то там не вышло, уже не помню что. То ли дорого слишком было, то ли непонятно было, чем ты будешь заниматься остальное время, когда кружка нет. И как раз вам добавили другую воспитательницу, которая тебя вполне устраивала. Так что ходить в садик стало не так тяжело. И еще я записала тебя в фольклорный кружок, так что 2 раза в неделю забирала тебя из садика рано, еще во время тихого часа. Так что мне казалось, что в целом ты не так уж долго мучаешься в детском саду.
Когда вы перешли в старшую группу, та злая воспитательница взяла новых малышей. А вам добавили еще одну добрую воспитательницу, так что теперь с ними вообще все было прекрасно. Видимо, в этот последний твой детсадовский год я и написала что-то вроде прозаической оды детскому саду как таковому. Я примерно с 2005 года начала кроме писем писать еще небольшие заметки, разные размышления о жизни. Вот нашла среди них и такую. Это не совсем про тебя, но тут явно собраны мои впечатления от вашего хождения в детский сад.
«С тех пор как я перестала ходить в детский сад, он всегда вызывал у меня неприязненные мысли. Когда я проходила мимо какого-то садика или до меня доносился запах садовской еды, мне всегда становилось очень тоскливо. Я себе представляла это место каким-то домом скорби, чем-то вроде тюрьмы, где томятся, отбывая свой срок, несчастные дети. Их заставляют есть, спать, их выводят на бесконечные прогулки, где им нечем заняться. Их там никто не любит, и они там никого не любят. И мне даже подумать было страшно, чтобы моим детям пришлось туда ходить. Но постепенно я поняла, что дети вовсе не в восторге от сидения дома с мамой, что им хочется играть с подружками, гулять, и они ничего не имеют против того, чтобы их кормили и даже клали спать, потому что не воспринимают еду и сон как наказание, а как удовлетворение потребностей, иногда очень даже приятное. Так вот, когда дочка привыкла к саду, я стала думать о садике с теплотой и нежностью. Я больше не ненавидела запах супа, ведь дети любят его гораздо больше, чем мою домашнюю еду. Сад теперь не кажется мне местом принуждения и насилия, а просто островком тишины и порядка в мире вседозволенности и хаоса. Местом, где все происходит идеально и правильно, так, как должно быть. Где делают зарядку и каждый день чему-то учатся, где всегда едят с хлебом, и даже хлеб с маслом, где на обед бывает не каша с молоком, а первое, второе (с гарниром!) и даже третье. Где всегда моют руки пред едой, где желают приятного аппетита и вытирают рот салфеткой. Складывают на место одежду и задвигают за собой стульчик. Где убирают игрушки сразу после игры и спят днем (дома-то давно уже никто никого не укладывает, была охота). А самое трогательное – где поют какие-то нелепые песни про мамочку. Готовятся к этому несуществующему празднику, разучивают стихи. Ну кто еще научит ребенка любить „мамочку“? Не сама же мамочка! Конечно, всякий ребенок и так любит маму, но он ее любит как объект. Любит, чтобы она с ним играла, читала книжки, покупала сладости и игрушки. Чтобы она никогда не уходила, всегда была готова налить соку, найти кукольный ботинок, завязать кукле платье или приделать голову. Но дети никогда сами бы не догадались, что мама – не только источник жизненных благ, но и тоже живое существо с собственными потребностями. Что ей можно чем-то помочь и даже что-то подарить. Эти мысли очень вдохновляют детей, но именно потому что кажутся им новыми и неожиданными, мало связанными с реалиями их жизни. Поэтому песни про мамочку дети поют с неподдельным энтузиазмом. Все это вместе позволяет мне надеяться, что когда они чуть-чуть подрастут, то не станут вспоминать детский сад с тоской, а только с умилением. И легкой грустью о том, что пришлось покинуть это райское место. Где не надо было учить правила, делать уроки, собирать портфель. А можно было беззаботно играть в дочки-матери и Бабу-ягу, кататься на санках и самокатах и петь песни про елочку и мамочку».
«Маков цвет»
Мне кажется, фольклорный ансамбль «Маков цвет» сыграл большую роль в твоей жизни. Решение отдать тебя туда было достаточно случайным. Когда Таня была в старшей группе, я записала туда ее. И на следующий год, в первом классе, она продолжила заниматься. И, кажется, сама учительница предложила приводить тебя в одну группу с Таней. Поскольку тебя все равно надо было куда-то девать на время Таниных занятий, мне это показалось удачным решением. Ты там была самая маленькая (тебе было 4,5 года), но тебе понравилось заниматься. И потом много лет оказались связаны с этим коллективом. Там тебя научили уверенно держаться на сцене, всегда улыбаться, не бояться выступлений, упорно трудиться, повторяя по многу раз одно и то же, пока не будет нужного результата. Там ты нашла подруг (некоторыми продолжаешь дружить до сих пор), там заработала свои первые награды (пусть и не сама, а вместе с коллективом). С ансамблем ты несколько раз ездила отдыхать на море в Болгарию (причем бесплатно или с частичной оплатой, так вас награждали за победу в конкурсах), в 11 классе ездила в «Артек». Со школьными учителями тебе не очень везло, за редким исключением. Зато педагогов дополнительного образования тебе Бог послал прекрасных, и это во многом определило твое детство и юность.
Крещенские морозы
В январе 2006 года ударили какие-то особенно сильные морозы, благодаря которым мы несколько дней спокойно посидели дома. И в письме от 22 января я описала, чем мы занимались:
«Крещенские морозы мы пережили просто расчудесно. Со вторника я детей никуда не водила, т.е. они шесть дней провели дома. На них нашло какое-то умопомешательство, и они буквально сутками играли в своих «Барби». Устроили два домика (один домик заменили детским столиком, под столом был первый этаж, а на столе второй). Барби и ее родственники вели очень насыщенную и культурную жизнь. Сначала они ездили в Кремль на концерт, посвященный дню рождения Путина (Путина изображал уцелевший со времен моего детства клоун). Кремль был сделан из трех башен от новогодних подарков – одного кремлевского и двух с Лешиной работы, в виде бумажной Спасской башни. Потом они ездили на море, жили там в гостинице, катались на каруселях, ходили в музей и в зоопарк. Музей мне особенно понравился. Это был «великанский» музей. Там были «великанские» деньги, посуда и даже кошка-копилка. В общем, дети жили душа в душу и почти не появлялись на горизонте. Утром даже не шли сразу завтракать, а первым делом бросались играть. Перерывы случались только тогда, когда у кукол заканчивался их кукольный день (который, ясное дело, немного короче настоящего) и все ложились спать. В эту паузу дети приходили поесть, изредка посмотреть мультик и вообще понадоедать родителям.
Идиллию нарушали только два явления: необходимость делать уроки и мое требование складывать игрушки перед сном.
Это были дни ничем не омрачаемого детского счастья. Разве что мама иногда уходила, это было, конечно, очень обидно. А мне, как назло, каждый день куда-нибудь надо было, то в магазин, то в сберкассу. Я только один морозный день никуда не выходила. И за крещенской водой я ездила. И еще в воскресенье у меня было запланировано причаститься, и я этот план реализовала, а дети сидели со своим папой. Правда, вечером к ним Катя с Наташей приходили. В выходные мороз уже был гораздо меньше, но я все равно побоялась их в церковь потащить. А другие не побоялись. Там было полно людей с детьми».
А вот отрывок из письма от 4 февраля, где тоже описывается ваш досуг дома:
«У меня сегодня образовался стихийный детский лагерь: привели Вову, Тиму и Наташу, а родители смылись кто куда. Таня с Наташей играют в Барби, Ксюша с Тимой поиграли в игрушечных зверей и теперь смотрят мультики, а Вова никак не найдет себе достойного занятия. Чуть-чуть поиграл на компьютере, чуть-чуть почитал книжку про организацию дня рожденья, потом полепил, потаскал у девчонок игрушки, а теперь рисует фломастерами-пульверизаторами».
Пять лет
Твои дни рожденья всегда были чуть ли не главным нашим праздником за весь год. Может быть, не главным, но требующим самой напряженной подготовки. К празднованию Таниных дней рожденья мы первые лет 7 относились легкомысленно. Думали, главное собрать гостей, а дальше уж они придумают, чем заняться. Постепенно я приходила к мысли, что хороший детский праздник надо организовывать, иначе он превратится в очень плохой праздник. Так что твое пятилетие – один из первых моих опытов в области организации детских праздников. Сейчас мне трудно себе представить, как можно было что-то организовать совместно с пятилетним ребенком. Например, с Колей до сих пор трудно договориться о проведении его дня рожденья, хоть ему уже целых 11 лет. У него всегда была куча невыполнимых идей, поэтому с какого-то момента я предпочла обсуждать с ним праздники по минимуму. Ты же в свои 5 лет была, похоже, послушной и покладистой девочкой, поэтому мы и смогли вместе выбрать игры для праздника.
«День рождения отпраздновали благополучно. Все приглашенные присутствовали. Культурная программа была выполнена. По сравнению с Таниным днем рождения, этот праздник казался очень тихим и немноголюдным. Кроме хозяев, было всего 6 детей и 7 взрослых, причем сначала было только двое взрослых, потом стало четверо, а все собрались только к чаю.
По опыту именин я поняла, что не нужно надеяться на самоорганизацию игр. Когда детей больше 4 они не могут нормально договориться об игре. И даже вчетвером не всегда договариваются. Раньше они были маленькие, и старшие давили своим авторитетом. Да и интересы были схожие. А теперь у каждого какие-то свои идеи и планы, сплошной разброд и шатание.
