скачать книгу бесплатно
– Говорите.
– Мой брат идиот…
– Похоже, доченька пошла в отца.
– Верно, но других родственников у меня нет. Валя, балда, в институт не поступила, вот я и пристроила ее в медучилище, пусть стаж идет…
– А потом вновь штурмовать вуз?
– Верно.
– Как работающая по профессии она без конкурса пойдет?
– Конечно.
– Отвратительно!
– Ия Вадимовна, не губите! Я сделаю что хотите! Любые лекарства, без рецепта! Обследование бесплатно! Только скажите!
– Откуда у вас медальон? – неожиданно задала я основной для себя вопрос.
– Какой? – прекратив истерику, удивилась Мячина.
– На вашей шее висит, золотой с камнями и буквой «З».
– Это цифра «три», – поправила Ирина Львовна, – день рождения моей мамы.
– Так где вы взяли украшение?
– От родителей осталось.
– Красивая вещь. Можно посмотреть?
– Пожалуйста, – кивнула Мячина и сняла цепочку.
– Антикварная штучка… – протянула я. – Сейчас таких не делают.
– Вам нравится?
– Ну… в принципе…
– Увы, не могу вам его подарить, – живо заявила врач, – это память о родных.
– Я вроде и не просила.
– А то я намеков не понимаю! – зло воскликнула Ирина Львовна. – Ясно без слов – хотите за молчание подвеску. Но это слишком! Украшение стоит не одну тысячу долларов.
– Она же вам от родителей досталась! Откуда вы про цену знаете?
– Не важно! Если желаете денег, назовите сумму, но она должна быть разумной.
Я нажала сначала на маленькие камушки, а затем на самый большой бриллиант.
– Вау! – по-детски изумилась Мячина. – Он открывается!
– А внутри гравировка: «Если смерть разлучит нас, я найду способ отыскать тебя». Неужели мамочка, от которой вам досталось наследство, ни словом не обмолвилась о секрете? – ехидно спросила я.
Ирина Львовна молчала.
– Странно, однако, – уперлась я взглядом в сердитое лицо собеседницы. – Обычно пожилые люди обожают рассказывать о подобных вещах.
Мячина заерзала на стуле.
– Так откуда медальон? – не отставала я.
– Мама подарила, – уже неуверенно пробормотала заведующая.
– Самой не смешно?
– Это вещь семейная, – не сдавалась Мячина, – мамуля долгие годы страдала болезнью Альцгеймера, почти полностью потеряла память, не могла сама в туалет сходить. О каком секрете медальона может идти речь? И какое ваше дело?
Я встала, оперлась руками о стол, наклонилась к лицу заведующей и четко произнесла:
– Украшение принадлежало Зое Крон. Девушка не снимала его, а потом умерла. Кстати, вследствие врачебной оплошности. Зою похоронили вместе с этой реликвией, а теперь медальон на вашей шее. Интересное кино!
– Сейчас! Секундочку! Дайте в себя прийти!
– Откуда у вас медальон? Его опознала мать умершей.
– Я его купила!
– Уже лучше. У кого?
– За очень большие деньги.
– Меня волнует не цена, а имя продавца.
– Я очень люблю ювелирку.
– Так, так…
– В особенности антикварную.
– Пока ничего криминального.
– Могу себе позволить!
– Отлично.
– Зарабатываю честно.
– Кто продавец?
– Мне сначала показали фотографию с украшением.
– Имя?
– Спросили у меня, хочу ли медальон.
– Фамилия?
– Я тут же согласилась.
– Отвечайте на мой вопрос!
– Василий сказал, – дудела в свою дуду Ирина Львовна, – что женщина бедствует, распродает нажитое.
– Его зовут Василий?
– Да, да.
– А фамилия?
– Понятия не имею.
– Откуда вы его знаете?
– На улице познакомились.
Мое терпение лопнуло с оглушительным треском. Наверное, сказалось нервное напряжение, которое я испытала, узнав про страшный диагноз Вовки. Не владея собой, я подскочила к заведующей, вцепилась руками в ее плечи и, тряся ее, как нашкодившего кота, прошипела:
– Медальон сняли с покойницы! Ограбили могилу! Это уголовно наказуемое деяние! Не смейте врать, иначе сейчас же вызову сюда ментов!
– Тише, тише, тише… – зашептала Ирина Львовна. – Отпустите меня, голова болит, плохо мне…
– Будет еще хуже!
– Я все расскажу… все, все…
– Вот и здорово, – пробормотала я, слегка успокаиваясь и садясь на стул. – Если пойму, что вы откровенны, – не устрою скандала. Уволите дуру-племянницу, и по-тихому разойдемся.
– Спасибо, спасибо…
– Мое молчание – за честный рассказ! – напомнила я.
– Конечно, я ничего не утаю, – зашептала Ирина Львовна. Потом она кинулась к двери, заперла ее на задвижку и еле слышно вымолвила: – Мы с Василием познакомились на улице…
– Здоровы же вы врать! – снова вскочила я с места. – Хватит!
– Сядьте, пожалуйста, – взмолилась Ирина, – я не лгу. Он и в самом деле ко мне подошел на проспекте, около скупки…
Мячина начала рассказ, я плюхнулась на стул. Похоже, насмерть перепуганная докторша сейчас говорит правду.
Глава 9
Ирина Львовна обожает украшения. Но современные изделия, пусть даже и с большими бриллиантами, не греют ей душу, а вот при виде простенького колечка «с историей» у Мячиной начинается обильное слюноотделение.
Ни мужа, ни детей у Ирины Львовны нет. В советские времена она работала гинекологом. Аборты женщины делают всегда, а при коммунистах ампула с наркозом доставалась далеко не всем, за обезболивание следовало платить. Представляете размер колодца, из которого дама черпала свое благосостояние?
Кое-какие вещички Ирина Львовна получала за эти самые вожделенные уколы. Гинеколог могла спокойно сказать: «Замечательный перстенек у вас…», и беременная, мечтавшая избавиться от нежеланного младенца, тут же стаскивала с пальца золотое украшение со словами: «Возьмите, только помогите!»
Мячину хорошо знали сотрудницы ломбардов и скупок, звонили ей, если какая-нибудь очередная старушка не выкупала камею или сережки с настоящим жемчугом.
Ирина Львовна не могла объяснить, почему она впадает в восторг, перебирая чужие украшения, отчего ее тянет к вещам с историей. Страсть, как правило, нелогична, а у Мячиной была именно страсть.
С наступлением «демократии» Ирина Львовна пристроилась в один из медицинских кооперативов, бросила гинекологию, занялась администраторством.
Желание скупать ювелирку у нее осталось, но с каждым годом делать это становилось все трудней. Интеллигентные арбатские старушки, способные отдать роскошное ожерелье за пару сотен, вымерли, а их дети хорошо разбирались в оставшихся от бабулек ценностях. Количество ломбардов и скупок увеличилось, приветливых, некогда сидевших в окошках Танечек и Светочек, с готовностью звонивших потенциальным клиентам с сообщением в поступившем раритете, сменили девушки и юноши с цепким взором. Такие не станут работать осведомителем за коробочку конфет.
А еще пришла мода на винтаж, и Ирина Львовна совсем приуныла. Радовать себя новым приобретением теперь приходилось до обидного редко. Не хватало денег, но, главное, не было интересных украшений.
Однажды Ирина Львовна вышла из очередной скупки в горьком разочаровании. Через неделю был ее день рождения, хотелось купить себе подарок, но ничего достойного не находилось.
– Мадам, – окликнул ее молодой парень, – я могу вам помочь!
– В чем же? – скривилась Мячина.
– Я готов на все, – заявил юноша.
Ирина Львовна хмыкнула:
– Любезнейший, мне проституты без надобности.
– Бабушка, – оскалился незнакомец, – с тобой у меня и за миллион рублей ничего не получится!
Мячина задохнулась от возмущения.
– Че, не сдала сережки? – вдруг спросил жиголо, уставившись на ее уши.
– Молодой человек, – дернулась Ирина Львовна, – вы с ума сошли?
– Эх, бабуся, – развязно ответил хам, – ты ничего плохого не сделала, кушать всем охота, не стесняйся. Лучше порадуйся – повезло тебе сегодня. Слушай сюда. В этой скупке чистые суки сидят, халявщики жадные.
– Мысль выражена грубо, но суть верна, – кивнула Мячина.
– Пошел разговорчик! – обрадовался юноша. – Тебе ведь тут за сережки наверняка копейки предложили?
Тут до Ирины Львовны дошло: перед ней либо начинающий ювелир, либо скупщик-частник.
